Был вечер обычной израильской зимы. Правда, надо отметить, что погода была тёплая и приятная. Не было ветра и дышалось легко.
Аркадий проснулся поздно. После ночных смен сон часто бывает прерывистый и тревожный. Вот и сегодня, он несколько раз засыпал и просыпался, затем, мотался по делам и снова спячка. Такая у него работа, ночная, иногда с перебрасыванием с точки на точку, когда не хватает людей или есть предупреждения от полиции.
Ему очень хотелось кофе. Недавно он "запал" на кофе в зёрнах, "колумбийский" смешанный с "элит". "Колумбийский" отличается крепостью и особенным вкусом, а "Элит" - более мягкий. Стал покупать их, сам молоть и варить. Вкус, как и обещала продавщица-израильтянка, был удивительный. Такого аромата у готового, молотого кофе он не слышал. А ещё, ему нравилось слегка обжаривать кофейные бобы, перед тем, как смолоть их.
Подумав о процессе и о дымящейся чашечке свежесваренного кофе, он аж сглотнул слюнку, так это было вкусненько. Однако сей кайф решено было оставить на сегодняшнюю, ночную смену.
Этот напиток, конечно, прекрасен, за одним "но", много кофе означает стабильно высокое давление.
Он вынул из шкафа недавно купленную им соковыжималку и достал из холодильника, загодя приготовленные морковь, яблоки и свекольный сок.
Что до свекольного сока, с ним история особая. В Израиле такая свекла, которой людей убивать можно, вместо ядер сойдёт. Мало того, она не слишком сочная, так этот сок ещё и отстаивать необходимо, дабы из него выходили какие-то вредные вещества.
Аркадий это когда-то, где-то читал и посему свекольный он выжимал на неделю вперёд.
Размеры мужчины были таковы, что ему бы и литра такой фруктово-овощной мешанины было мало.
В общем, получив некоторое удовольствие от приготовления вкуснятинки и насладившись их неспешным выпиванием, он обвёл взглядом "поле боя" и скорчил препротивную мину.
Вот так всегда, промелькнуло в голове, - пять минут удовольствия и полчаса мытья.
Он задумчиво постоял над разобранной "Жмякалкой" и, разобрав её, пробормотал себе под нюх, глядя на отходы производства: "ВМЫХ". Так Аркаша обдразнил выжимку. Он любил уродовать словечки, и удавалось ему это здорово, ибо всегда смешило не только его, но и окружающих.
Аркадий вспомнил, что у него после вчерашнего загула, небольшой кутёж в кабаке, в лопатнике* гулял сквозняк, а скоро на работу. Оно, конечно, к чему на работе денежка, но он не любил выезжать в дорогу без наличных. Русский менталитет.
Он натянул "спортивки", набросил спортивную куртку и, взяв ключи с бумажником, спустился к лифту.
У банкомата стояла девушка. Симпатичная мордашка, - оценивающе подумал Аркадий, - и попка ничего. У девушки была хорошая осанка, стройные ножки и красивый, чёрный как смоль, волос. Она обернулась к нему и улыбнулась драконьей улыбкой. Аркадий в ответ показал свои белые, как у негра, зубы. У него был бзик на их чистку.
- Скучаешь, солнышка? Его манера обращаться с женщинами была сколь похабна, столь и притягательна. Он не терпел церемоний и выкания. Кого-то это отталкивало, а кого-то - наоборот...
Что моё, то моё, а остальные пусть достаются другим, такова была его нехитрая философия.
Однако, при всей этой бесцеремонности, мужчина так мастерски обращался со своим голосом и интонацией, что они с лихвой компенсировали его грубоватую манеру общения.
Сказать своей девушке "Тварюжка безмозглая" он мог так, что она буквально готова была замурлыкать, как от слов, "Девочка моя любимая". А слова ласки и любви не скрытые за его грубой сущностью, были просто убийственными, разрывая "мишень" напополам.
Он готов был к тому, что эта милая страшилка, либо пошлёт его, либо, как воспитанная дева, бросит в него презрительный взгляд, либо сделает вид, что его не существует. Так... пыль под ногами. Много ли мы обращаем на неё внимания, пока ветер не забьёт ею нос и рот?
Но она, вынув деньги из банкомата, повернулась к нему и, снова одарив его своей драконьей улыбкой, - так он окрестил её гримаску про себя, ответила:
- Меня "Солнышкой" никто не называл.
- Это потому, - ввернул Аркадий, что тебя видели только при свете, а я - почти во тьме. И правда, фонарь, который ещё вчера светил вовсю, сегодня не горел и свет иcходил только от самого банкомата.
- Ну, может быть, да и кому называть-то, вокруг одни придурки.
"По её уровню мышления ей должно быть лет 15, для подростков все придурки, кроме них самих", - подумал он и хихикнулся своей мысли.
Надо сделать небольшое отступление и сказать несколько слов об этой девушке.
C детства она любила мастерить что-то своими руками. Шить куклам платьица, делать выкройки, как могла, конечно. Её прабабка была потрясающей портнихой и модельером. Она дожила до глубокой старости и смогла кое-чему научить правнучку.
Когда Ирен подросла, несмотря на то, что окончила школу с медалью и могла пойти учиться на кого угодно, она решила продолжить обучение на модельера-конструктора.
К тому времени, как семья решила репатриироваться, у неё уже был опыт работы в этой сфере. А, кроме того, она сама великолепно шила.
Оказавшись в Израиле, через пять лет она открыла свой небольшой эсек** с пышным названием "Дом мод".
Несмотря на то, что эта ниша в стране не пустовала и конкуренция была приличная, её небольшой бизнес быстро стал набирать обороты. И всё это благодаря её фантазии, мастерству и грамотно подобранным работникам. А, кроме того, она не была деспотом у себя на фирме и, хотя спуску подчинённым не давала, её не только уважали, но и любили. Ирен, почти всегда старалась войти в положение того, кто просил отгулы, или выплаты денег вперёд, или... да чтобы там ни было.
Знание и изучение рекламного дела и делопроизводства, которые она, походя, осваивала в той жизни, так же сильно помогли ей в раскрутке своего имени.
Только с личной жизнью никак не ладилось.
Недаром говорится в народе: "Не родись красивой, а родись счастливой". Её менее симпатичные и удачливые в карьере подруги, были замужем. Почти у всех по двое детей, и перманентно счастливы. Почему перманентно? Да потому, что нет такой семьи, в которой было бы всё гладко. И всё же, хоть Иренка и не умела завидовать, когда она приходила в гости к кому-то из своих подруг, сердце сжималось от какой-то непонятной тоски, смешанной с грустью. Девчонки это видели и, понимая, старались развлечь её как могли.
- Может, познакомимся, - неожиданно перешла в наступление незнакомка.
- А чего я тебе тут черепушку разогреваю своими глупостями, именно потому, что хочу с тобой познакомиться, улыбнулся Аркадий.
- Я - Ирена, а тебя как зовут?
- Значит, будешь Иркой, ну и Ирочкой, если станешь себя хорошо вести. Классное имечко, заключил новый знакомый Ирены. А меня зовут Аркадий.
- Ага, - весело подметила Иренка, - значит, будешь Арки, ну и Аркашенькой или Аркашкой, если заслужишь.
- Он только удивлённо поднял брови и улыбка против воли расползлась по его широкому лицу.
Он ценил умение включиться в игру, эмоциональность и весёлый нрав в девушках. Это дано далеко не каждой.
- Итак, Арки, к кому, к тебе или ко мне?
Аркадий любил баб, можно сказать, почти как себя, но когда инициатива была не в его руках, к слову, больших и сильных, его это немного раздражало.
- Давай ко мне, Малолетка, - ответил он.
- Аркаша, - нежно проворковала Иренка, ты меня удивляешь с каждым разом всё больше и больше.
- Мдя? - почти искренне изумился Аркадий, а я ещё и не приступал.
- Ну, поехали? Девушка подошла к большому, чёрному джипу. Её знакомый даже не подал вида, что он не ожидал такого.
- Нет, оставь свою консервную банку на стоянке, - бросил он. Вот мой дом.
Они пошли по направлению к подъезду. Чуть впереди них шли девушка и парень с детьми, видимо, муж и жена.
Дети дурачились по дороге домой. Одной было годика два, а другой, около пяти лет. Это были соседи Аркадия. Видел он их нечасто, как это бывает с живущими заграницей людьми, но помнить - помнил.
Пока все ждали лифта, та малышка, что помельче всё время улыбалась огромному бородачу, получая от него в ответ всякие рожицы и улыбки. Вот двери лифта услужливо отворились, и мама взяла малышку на руки. Они все уместились в "пасть" его кабинки и нажали на кнопки своих этажей. Пока продолжался подъём, девчушка, что была на руках у мамы, не моргая смотрела на Аркадия.
- Что, Лизонька дядя понравился? Лизонька отвернулась и, застеснявшись, зарылась личиком в мамину куртку.
- Ну, ещё бы, - сказал Аркадий, спасая положение, - ведь с бородой здесь я один .
Отец девочек улыбнулся.
Лифт остановился на нужном этаже и, взяв Ирену за руку, он вышел с ней на площадку. Двери сомкнулись. Аркадий не включая света, резко притянул девушку к себе, крепко обнял и с грубой, властной нежностью поцеловал в губы. Ирена сперва пыталась оттолкнуть его, не потому, что не хотела этого, просто от неожиданности, но масса этого мужика и её вес, его сила и её слабые ручки никак не могли конкурировать.
Вот так и насилуют девчонок, - промелькнула в её голове мысль, - как тут сопротивляться такому бугаю, тем более, что желания нет?
Она сдалась через пару секунд, и глупая мыслишка потонула в удивительных ощущениях тепла и страсти. Поцелуй был таким сладким и властным, каких она, быть может, не знала за всю жизнь.
Ибо так уж сложилось, что все мужчины лебезили перед ней, как слуги перед госпожой.
Сперва, потому что она была трогательно красива, позже, потому что она поднялась по карьерной лестнице.
А тут... какое-то животное со своим первобытными чувствами и желаниями. И ему совершенно наплевать кто она. Сколько зарабатывает и вообще, что она из себя представляет, кроме того, что она девушка, которая ему нравится.
Наконец, он отпустил её губки и поцеловал в кончик носика, как ребёнка.
- Ммм, какой вкусный пятачок, - красивым баритоном произнёс Аркадий.
Они оба засмеялись.
- Теперь я понимаю, почему тебя боятся дети, ты Дикое Животное Аркашка.
- Неправда, Тварюжка моя, шепнул ей на ушко Аркадий, они меня не боятся, они меня - любят. Эта маленькая девочка настоящая женщина, она вырастет и будет искать себе такого же, как я. А то, что она не знает какой я - не страшно, инстинкт подскажет. Он чмокнул её в ушко и провёл по волосам своей большой рукой. Она чувствовала на себе его взгляд, хотя на лестничной клетке было совсем темно.
- Мы, наконец, дойдём до твоей квартиры, отвратительный дядечка?
- Да мы уже, почти, в ней. Аркадий нажал на выключатель у лифта и показал дверь своей квартиры.
Открыл её и, со словами: вот моя келья, - уступил дорогу девушке.
Квартира ничего особенного из себя не представляла. Обычный трёхкомнатка. Правда, уютная, но без излишеств. В правом углу стояла большая, шикарно убранная ёлка. Рядом, стойка с приличной аппаратурой. Компьютерный уголок тоже не из последних. Было заметно, что ему хозяин уделил особое внимание.
В дальнем углу находился тренажёр для бега с различными, цифровыми наворотами.
- Мда... тут явно не хватает женской руки.
- ...А так же, её задницы, широко раздвинутых ножек и разбросанного в порыве страсти белья, как показывают в дешёвых фильмах про любовь, ехидно заметил Аркадий.
- Арки, ты всегда такой...(она не сразу смогла подобрать точное слово).
- Ну-ну, додумывай мысль, а то убежит, - засмеялся Аркадий!
- Такой... вредный!
- Ну что ты, Ирёшинка, ты просто поставила знак минус там, где должен стоять плюс, допиши туда палочку крестиком и получится нужный знак.
- Ай, с тобой спорить.... Что бумм пить?
- А жрать не бумм?
- Нормальные люди говорят "есть". Нет, спасибо, кушать я не хочу, но ты - можешь, а я посмотрю, как ты это делаешь. Небось, как голодный гризли, - Иренка хихикнула, обрадовавшись своей неожиданной острОте.
- Так то ж нормальные, Иришка, - засмеялся Аркадий. Ну, раз мы не хотим чего-нить пошамкать, тогда бумм пить соки, правда, я - уже, но чего не сделаешь ради таких красивых глазок.
- И это что - все мои достоинства?
Подойди ко мне, - властно сказал он. Приказ был таков, что ослушаться даже не приходило в голову. Иренка подошла, он завернул её в свои медвежьи объятия, так огромная анаконда хватает бедную капибару, нежно поцеловал в головку и сказал:
- Что ты, я даже не начинал ещё их перечислять, а сколько ещё их скрыто от меня под одежкой, ммм.....
Пока Аркадий заново пачкал соковыжималку, делая фруктово-овощной коктейль, он украдкой посмотрел на часы.
*Лопатник - большой бумажник
**Эсек - собственное дело
---
Продолжение:
http://www.proza.ru/2012/02/10/158