Волчица

ЛЕМПИ
Я, наверное, уже как полчаса висела подвешенная за руки на высокий деревянный столб. На нем они, скорее всего, вешали своих преступников. Скоро и мне предстояло, видимо разделить их печальную участь. Лучше б застрелили из арбалета. Было бы достойнее так умереть. Но нет. Они любят унижать даже в смерти.
Парень, что охранял меня, был совсем еще мальчишкой.  Его, наверное, только вчера оторвали от мамкиной сиськи. А уже лез туда, куда и все эти бородатые мерзавцы.    Стоял, ухмылялся, тыкал меня копьем. Боже, до чего мне знакомо его лицо.
Боль была нестерпимой, видимо при драке мне сломали пару ребер. Лишь бы не обратиться. Не хочу доставлять им такого удовольствия. Умру достойно, человеком. Эх, как не хочется умирать. Я еще такая молодая. Мне бы еще резвиться на просторе с братьями-волками. Я глянула на мальчишку и хищно оскалилась. Испугался, отскочил, чуть копье не выронил, сосунок. Вот бы твоей кровушки попить. Вкусная, молодая кровь, она бы дала мне силу. Пацан, однако, быстро пришел в себя и с силой пихнул мне копьем под ребро. Я чуть не взвыла. Но нет, не дам я им наслаждаться в полной мере моей болью.
- Ну, что, стерва-волчица, больно тебе? Ну, ничего, потерпи малость, на заре тебя батька вздернет и выпотрошит все твои сучьи внутренности. А потом я сам лично помочусь на твою волчью морду.
Сосунок не заметил, что дверь строения открылась и оттуда вышла девушка. Сходство их было поразительное. Это была его сестра. В её бархатных зелёных глазах застыл страх. Хотя позже я поняла, что боялась она вовсе не меня, боялась она за брата. А тогда я подумала: что ж, правильно, пусть бояться.
С тобой бы я, наверное, ещё поиграла, девочка. Загнала бы подальше в чащу, вглубь, откуда никто ещё не выходил. Походила бы кругами вокруг тебя, прислушиваясь к неровному дыханию. Подышала бы твоим молодым запахом потного тела.… А потом припала бы к твоей нежной шейке. 
Черт, что за эротические мысли лезут мне в голову на пороге смерти! Я с ненавистью оскалилась на девчонку и зарычала. Но та не отпрянула как мальчишка, а лишь закусила губу и подошла к брату.
- А, Мина, это ты?
- Да, З;лу зовет к столу.
- Отцовская потаскушка  сготовила пожрать? – ухмыльнулся малец.
- Лу, не надо.
- Мина, ты же знаешь, что я ненавижу эту бабу, и с удовольствием подвесил бы её рядом с этой сукой, - и он ткнул меня копьем в грудь. Мина подняла на меня глаза и я вдруг увидела в её глазах жалость. Этого мне ещё не хватало! Он ещё раз ткнул меня копьём и пошёл прочь. Мина всё ещё смотрела на меня.
- Сладкая девочка, - шепотом прохрипела я, так, чтоб было слышно только ей. Теперь она отшатнулась от меня. Мне это доставило удовольствие. Я провела языком по пересохшим губам. – Может, облегчишь мне страдания и принесешь водицы?
Мина ничего не сказала, но в её глазах я опять увидела жалость ко мне. Она повернулась и пошла вслед за Лу.
…Теплый  летний вечер. Закат окрасил небо в розовый цвет.  Я, в образе волка, лежу на обрыве, а Хеллиис не захотела обратиться, ей больше нравиться быть в образе человека. Она сидит возле меня и треплет по загривку. Мне нравиться. Была б я львицей, замурлыкала бы от удовольствия. А так лишь я просто оборачиваюсь и ласково покусываю руку Хеллиис. Я люблю Хеллиис. Люблю, наверное, с детства, когда ещё мы не умели контролировать своё обращение. Мои родители немного ворчали оттого, что мой выбор пал не самца, Вона или Кори, или хотя бы Зи, но в конечном итоге приняли мой выбор. А для родителей Хеллиис я всегда была как дочь…
Из забытья меня вывело легкое прикосновение к ноге. Я вздрогнула и открыла глаза. Это была Мина. Она была с кувшином, а за поясом поблёскивал нож.
- Что это значит? – не поняла я.
- Помолчи, пока я не пожалела о том, что делаю.
Она поставила кувшин на землю и с ловкостью кошки вскарабкалась на мой столб.
- Я режу верёвку, приготовься. 
Не успела я и глазом моргнуть, как  словно тюфяк шмякнулась вниз.
- Чёрт тебя побери, девочка, мне ж больно!
 -Тихо, иначе своими воплями весь форт перебудишь, - зашипела на меня Мина. Она уже спрыгнула на землю. Я потирала затёкшие запястья. Она взяла кувшин и протянула его мне. – Пей!
Я приложилась к кувшину и жадными глотками почти на одном дыхании выпила половину. Потом, успокоившись, стала пить медленно.
- Спасибо,-  сказала я, допив.- Но почему?
- Просто не люблю глупой смерти. А тебя бы завтра вздёрнули и поглумились бы ещё. Умереть можешь, но в бою. Так что проваливай.
Мне этого было мало. Я чувствовала, видела, что она чего-то не договаривает. Да, мне этого было мало, но настаивать я не стала. Я взяла её нежно за подбородок и взглянула в бархатные глаза, цвета скошенной травы.
- Спасибо тебе.
Неожиданно для себя я наклонилась и … поцеловала её в мягкие податливые губы. Она ответила. Оторвавшись друг от друга, мы какое-то время смотрели глаза в глаза. Потом я охрипшим голосом прошептала:
- Открой ворота.
Уже когда тяжелые двери закрылись за мной,  я оглянулась на них, вздохнула полной грудью, на сколько мне позволяли сломанные ребра, и разрешила себе обратиться. В таком виде я затрусила к себе домой, залечивать раны.


МИНА
… Она пришла с Севера. Звали её Ваалия.  Вначале все приняли её за парня. И не мудрено. Ростом превышала многих мужчин их племени. Мышцы перекатывались под кожаной курткой. С лёгкостью управлялась левой рукой,  размахивая топориком, а правой метая копьё. Она появилась в разгар боя с погаными волками и сразу же вступила в бой. И волки отступили.
Потом, во время обеда Лу – старший, вождь племени спросил её, откуда прибыл сей доблестный воин. Все были удивлены, узнав, что воин – женщина. Она поведала, что прибыла из племени женщин – воительниц. Да, было такое племя, пока не так давно его не разбили. Она и может, ещё нескольким сёстрам удалось спастись. Но про их участь Ваалия не знала ничего. Долгие дни она шла вперёд, надеясь, что сможет, наконец, остановиться.
- А были ли мужчины в вашем племени? – поинтересовался вождь.
- Нет.  Они нужны были только для продолжения рода.
- А если у вас рождался мальчик.… Неужели вы его убивали?
- Нет, мы же не варвары какие – то. Девочек мы оставляли себе, а мальчишек относили соседнему племени. Убивали лишь пленников – отцов. Но одному удалось бежать. Они напали подло, почти спустя девять месяцев после праздника зачатия. В основном все молодые девушки в то время были готовы разрешиться от бремени. Поэтому были не готовы к бою. Нас было мало, кто не участвовал в зачатии.
- Почему? Ты молода, сильна…
- Я никогда не позволю прикоснуться мужчине ко мне по своей воле. Прости, если тебе это неприятно слышать. Но я никогда не стану матерью.
Ропот прошёлся по залу.
- Если ты из тех женщин, что любят женщин … - молвил вождь. – Будь осторожна. В нашем племени это не принято.
- В вашем племени я заметила мужчин, которые не скрывают своей привязанности к себе подобным, так почему же женщина…?
- Это табу!  Женщина всегда должна оставаться женщиной, а не мужиком. Тебе мы благодарны за помощь, и ты можешь остаться у нас. Можешь даже выбрать мужчину себе в мужья (почти никто не заметил, как Ваалию передёрнуло от этих слов). Но если ты захочешь женщину нашего племени, тебя ждёт смерть!   
Тогда впервые сердце Мины забилось часто. Как только она увидела Ваалию, она поняла, что всё, она пропала. Она не сможет сдержать нахлынувшей на неё страсти. Но что делать? Она сильно сжала под столом руку Моти, её парня. Тот поперхнулся и закашлялся. Ваалия посмотрела в их сторону, Мина не смогла выдержать взгляд и опустила глаза. Она не видела, что Ваалия ухмыльнулась, нет, не зло, снисходительно. И пригубила вино.
Вечером она гуляла с Моти. Ночь была лунная, звёзды светили ярко. Моти без умолку трещал об их будущей жизни. Хохрился словно петух перед своим гаремом.
- Перед праздником урожая я попрошу руки у твоего отца.
- Чего? – не поняла Мина. И засмеялась. – Ты попросишь руки у моего отца?  Ты ж мне в любви клялся только что, а руку у отца будешь просить?
- Мина, не ёрничай! Твою руку буду просить.
- А почему у меня не можешь спросить, хочу ли я замуж?
- Конечно хочешь, я ж люблю тебя!
- Это не означает, что я обязана любить тебя в ответ.
- А этого и не надо. Ты полюбишь меня потом.
- Ты – сумасшедший! – захохотала Мина. – За полгода, что мы с тобой встречаемся, я не полюбила тебя, так почему же должна полюбить потом?
 - Потому что я в постели дам любому фору!
- Да неужели?
- Хочешь проверить?
Не успела Мина ответить, как Моти придавил её к стене и припал к ней противным влажным поцелуем. (Это был первый поцелуй в её жизни.) Мина почувствовала что–то твёрдое между ног, и ей сразу захотелось вывалить всё, что она съела накануне. Его грязная рука полезла к ней вниз, но она быстро пришла в себя. Тяжёлым увесистым кулаком в лицо она ударила Моти. Тот отлетел от неё и шлёпнулся на землю. Он глупо улыбался, а по праздничным холщевым штанам расползалось пятно. 
- Гигант, - услышали они усмешку из-за угла. И оттуда вышла Ваалия.
Моти постарался придти в себя, вскочил на ноги, но в лунном ярком свете на его штанах ещё ярче была заметна сперма, а сам он выглядел препаршиво.
- Девочка тебя не хочет, малыш, так что проваливай домой.
- Ты – мужеподобная баба! Ты думаешь, что Мина тебя захочет? Она не такая. К тому же я первый проткну твоё поганое сердце, если ты притронешься к моей невесте.
- Я – не твоя невеста! И шёл бы ты в правду домой, Моти. За меня не беспокойся, если что, я могу постоять за себя, уж в этом будь уверен.
- Ладно, я пойду. Но завтра буду просить твоей руки.
- Проваливай!!!- не выдержала Мина. – А если посмеешь подойти к отцу, ещё раз попробуешь вкус собственной крови.
- Здорово ты его! – улыбнулась Ваалия, когда парень испарился.
- Давно пора было послать его ко всем чертям. Да все повода не было.
- А ты б его без повода.
- Да вот как-то не могла. Слишком жалостливая наверно.
- Иногда нельзя позволять себе быть слишком мягкой.
- Я прислушаюсь к твоему совету.
- Люблю лунную ночь, - вдруг сказала Ваалия, глядя на звёзды. – Красиво.
- Почему мужчины такие самоуверенные уроды? Неужели все одинаковы?
- Почти все, - вздохнула Ваалия. – Они думают, что им принадлежит весь мир, в реальности даже мы иногда отказываемся им принадлежать. И их это выводит из себя.
- Но есть же нормальные парни?
- Это по молодости. Хочешь узнать каким мальчишка станет - посмотри на его отца. А много ли нормальных мужчин ты видишь в своём племени?
- Ну, это как посмотреть. Я люблю своего отца, но он всё готов сделать для  Лу, моего брата, а меня почти не замечает. Лу очень жестокий. Парни и мужья моих подруг вроде неплохие люди, но кого-то частенько видят возле дома Ки, местной шлюшки. Некоторые побивают своих жён. А их отцы делают это чаще. В общем, не знаю, Ваалия.
- Ты не думай, что я хочу, чтобы ты бросила своего Моти…
- А я его уже бросила, - улыбнулась Мина.
- Но когда-нибудь тебе всё ж придётся сделать выбор, - сказала Ваалия, глядя Мине прямо в глаза. У той запершило в горле.
- Какой выбор?
-Тот самый…
Словно искра проскочила в этот момент между ними. Но если Мина не могла сдерживать обрушившейся на неё страсти, то Ваалия быстро взяла себя в руки. Она коснулась двумя пальцами своих губ и передала лёгкий поцелуй на губы Мины.
- Но ты подумай. Не стоит рушить свою жизнь ради какой-то пришлой мужеподобной девицы, - прошептала она. – Спокойной ночи.


ЛЕМПИ
Мне снился сон. Страшный сон, где я вновь и вновь переживала всё. Мы с Хеллиис нежились на тёплом солнышке, на берегу озера, в образе волков. Нам было хорошо. Я покусывала Хеллиис за загривок, когда услышала странный шум. Кто-то шёл в наше убежище через лес. И это явно был человек. Не оборотень. Я успела влезть в штаны и накинуть рубаху, взяла в руку топорик, как из зарослей вышла девушка. Я сразу поняла, что это была девушка, хотя наверняка многие принимали её за парня. Мы какое- то время смотрели в глаза друг друга. И она, вроде всё поняла. Зная отношение соседнего племени к любви между женщинами, к тому же мы были ещё и оборотнями, я ожидала худшего. Но она неожиданно сказала:
- Уходите быстро, пока не пришли они.
Но неожиданно над головой девушки просвистел топорик. Она сумела увернуться. Топорик воткнулся в землю между нами. Одним прыжком она оказалась рядом со мной, держа в руках свой и прилетевший топор.
- Поздно, - прошипела она. – Их много, на каждого… каждую человек по 5, если не больше.
- Почему ты...?
- Я не из их племени. Я с севера. Ваалия.
- Лемпи.  А это Хеллиис.
Хеллиис стояла рядом. Бой она любила принимать в образе волка, в отличие от меня.
Через мгновение на берег выскочило штук 20 страшных небритых мужиков. Воинами-то их с натяжкой можно было назвать. Лохматые, словно первобытные охотники, в грязной, заляпанной вином и рвотой одежде, они ещё не просохли после вчерашней попойки. Но их было 20, нас всего трое. Предводитель их был страшнее всех. Рядом с ним прыгали каких-то два сосунка. Тогда я их ещё не знала. (Одного я потом убила, а вот второй был братом Мины.)
- Видишь, отец, я тебе говорил, не стоит доверять этой суке!
- Лу, можно я её урою! Нет, я ей вначале покажу, что я – мужик, тогда она никогда уже не сможет насмехаться надо мной!
- Тихо, не орите, и без вас башка трещит! – заорал старший. – Слушай, ты, женщина (это он видимо к Ваалии), что ты сделала с моей дочерью? Ты посмела к ней прикоснуться?
Ваалия молчала. Но я видела, как ходят её желваки. Она просто побелела от гнева.
- Сегодня мы тебя убьём, женщина, а завтра моя дочь выйдет замуж за Моти.
«Хорошенькое имя», - тогда подумала я. Но не успели мои мысли развернуться в философии имён, как неожиданно просвистел топорик и один из сосунков с хрипом повалился на землю.
- Теперь этот ублюдок не сможет прикоснуться к Мине. Пусть даже я и погибну сегодня.
Это был даже не бой, это просто была бойня. Что мы могли сделать? Почему я выжила, известно одному небу.
Я пришла в себя от пронзительной боли. Казалось, на мне не было живого места. Рядом лежала Хеллиис с кровавой пеной на волчьей пасти. Она уже не дышала. Зато с другой стороны я услышала еле слышный хриплый стон. Я повернула голову, и мне стало дурно. То, что они оставили от Ваалии, невозможно было описать словами. Одежда порвана в клочья. Тело – сплошной сгусток крови. Красивое лицо превратилось в месиво. Но она ещё дышала.
- Прости, - прохрипела Ваалия. И всё…
Я осталась одна между трупами любимой и той, что могла бы стать мне лучшим другом.

ЛЕМПИ
Я проснулась.
Выходит Моти, убитый Ваалией, должен был стать мужем Мины? А Ваалия и Мина.…Тогда мне становилось понятно, почему Мина помогла мне. Она наверняка знала,  что тогда мы с Ваалией стояли плечом к плечу против мужчин её племени.

МИНА
Мина не могла уснуть. Почему она помогла этой девушке – оборотню? Ведь судя по рассказу отца, Ваалия погибла по вине поганых волков. Она должна её ненавидеть. Но не могла.


« - Я видел собственными глазами, как волк разодрал Ваалии горло. Мне, конечно, не очень нравилась эта женщина с Севера, но я бы и врагу не пожелал такой смерти.
- Почему вы не принесли тело? Её нужно было похоронить со всеми почестями, – спросила она тогда отца.
- Что ты хочешь, чтобы мы принесли? От неё почти ничего не осталось».


Но Мина не верила отцу. Она чувствовала ложь в голосе и в глазах. И она выяснит правду. Мина выскользнула из постели, натянула штаны, накинула куртку. Чтобы не стучать подошвами, взяла сапоги в руку и тихо вышла из дома.

ЛЕМПИ
Я вышла из дома. Хотелось проветриться. Ночь была лунная и тихая. Пели сверчки. Идиллия, казалось, была во всем спящем мире. Но в моей душе не было ни мира, ни покоя. Несколько дней назад похоронили мою Хеллиис и Ваалию. Хеллиис,  с которой мы резвились возле речки, гуляли по лесу. Я любила её больше всего на свете, она была моей жизнью. А теперь я чувствовала, словно мне перекрыли кислород.
Как мне хотелось перерезать всё то селение, не щадя ни кого. Но меня не поддержал ни кто. Даже родители Хеллиис. И тогда я пошла одна, одержимая гневом и болью утраты.  И меня схватили. Но мне повезло.
Вдруг мои мысли прервал хрустнувший под чьей-то ногой сучок. Я замерла, сливаясь с кустом. На залитую лунным светом поляну вышла Мина. Она присела на пригорок и подняла свои влажные глаза к луне. Я увидела блеснувшую на её щеке слезу…   Она оглядела поляну. В её глазах была боль. Вдруг её тело сотрясли рыдания.
- Ваалия…! Ваалия… Я люблю тебя…. О боги, почему!!!!!
Её трясло. Я не могла больше на это смотреть и вышла из своего убежища.  Она резко вскинула голову и посмотрела в мою сторону. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Потом она поднялась и сделала шаг назад.
- Не подходи…- прошептала она.
- Не бойся, - сказала я. – Я  не причиню тебе зла.
- Не подходи, прошу….
- Послушай… Мина… - я вспомнила её имя.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут?
- Я знала и  Ваалию…
- Ты виновата в её смерти!!!!!
-  Мы сражались плечом к плечу. Она была храброй женщиной.
- Это ты её убила? Подло, из-под тишка.   
Похоже, Мина не понимала, что говорила. Она была невменяема, её трясло нервной дрожью.
- Ненавижу тебя и весь твой волчий род!!!!
Я хотела подойти к Мине, но та резко вытащила из-за пояса нож.
- Не подходи, я убью тебя!
Какое-то время я смотрела на девушку, оценивая свои и её силы. Потом резко прыгнула к ней и не успела Мина моргнуть глазом, как я завела её руку с ножом за спину. Нож упал.
- Да, давай, убей меня! Как ты убила Ваалию.
- Соварог, тебя возьми!- не выдержала я. Я встряхнула Мину.- Приди в себя!
   
    <Соварог – божество, низвергнутое в преисподнюю. Брат Свидара (Фёльнира {а так же в скандинавской мифологии одни из имён бога Одина}), правящего всем сущим.>

Мина дергалась в моих руках, зубами пыталась достать меня, но у неё ничего не получалось. Наконец она поняла, что со мной ей не справится. И она потихоньку  обмякла в моих объятьях.
- Ненавижу тебя, - всхлипнула она напоследок, уткнувшись лбом в моё плечо.
- Хорошо, - прошептала я, гладя её по волосам. Через несколько мгновений она отстранилась и посмотрела мне в глаза.
- Опусти.
Я пожала плечами и разжала объятья.
- Мне бы хотелось верить, что ты не причастна к смерти Ваалии. Но пока я не могу.
- Я не убивала её, повторяю. Мы сражались плечом к плечу. В этой бойне погибла моя Хеллиис.
Вдруг где-то хрустнул сук. Человек явно старался не шуметь, но куда ему до волков. Я встрепенулась. Повела носом. Чувствовался схожий с Миной запах. Только к нему примешивался запах браги и мужской противный пот.
- Твой брат идёт. Прощай. Не говори, пожалуйста, что я была здесь.
Я юркнула в кусты, обратилась и потрусила прочь.
МИНА
Мина успела поднять нож и засунуть его обратно за пояс, когда на поляну, освещённую луной, вышел Лу.
- Я искал тебя, сестра. Ты гуляешь по лесу, а кругом полно этих поганых.
- Мне не спалось, Лу, я решила прогуляться. К тому же чего мне бояться волков. Ночью они тоже спят, тем более у меня нож.
- Ах, женщины. Почему вы такие глупые.
- Потому что есть вы, - сказала Мина. Лу не понял, съязвила его сестра или она и в правду выразила свою мысль.
-  Пойдём домой. Не забудь, с утра похороны твоего Моти. Бедная моя сестрёнка, не успела ты побывать замужем, как Моти убили эти поганые. Я им отомщу, помяни моё слово, сестрёнка! Клянусь Фёльниром, они у меня дождутся! 

МИНА
Утром, как только солнце позолотило верхушки сосен, все собрались на вершине холма, с которого открывался красивый вид в низ, на Западное море. Там, по поверьям лежал загробный мир Гелль. Гелль была коварной богиней. Она обманом завлекла Соварога к себе в царство и заставила жениться на себе. После этого она родила двух великанов близнецов, которые впускали души умерших и не выпускали обратно. По поверьям надо было в ближайшие три  дня отправить тело усопшего, иначе его душа  не будет знать покоя. А в царстве Гелль, когда душа и тело вновь воссоединяться, умерший сможет отправиться в верхний мир, царство Фёльнира. Там цветущие луга, леса полные дичи и нет поганых волков. Ежели тело в течение трёх дней не прибудет в подземный мир, душа навечно остаётся во власти Гелль.  Поэтому люди всегда старались вынести с поля брани убитых. Ежели этого не получалось, никакие жертвоприношения не помогали. Тогда умершего оплакивали всем Родом и сжигали на погребальном костре. Ибо в землю его нельзя было закопать, как делали это люди восточных племён. Черви, пауки и вся ползучая нечисть считались самыми грязными созданиями в этом мире.
Погода была прекрасной. Светило солнце, дул лёгкий восточный ветер. Это было хорошим знаком для всех. Ибо сам Фёльнир ждёт-недождётся славного Моти, чтобы принять его в свои объятия. Одна Мина не радовалась этому. Ей было безразлично предстоящее событие. Волновало её другое. Она знала, что завтра, после ночи Великих Проводов, мужчины-воины возьмут в руки факелы, дубины, мечи, арбалеты и пойдут рядами сквозь лес. Они найдут поселение волков, и тогда пощады не жди. Неизвестно, кто выйдет победителем, но…. Новых смертей не избежать. Она боялась себе признаться, но волновалась она прежде всего за ту девушку, которую спасла от смерти. Которую пыталась возненавидеть. И не смогла.
Мину старались не трогать. Волнение на её лице принимали за скорбь по убитому Моти. Процессия спускалась вниз с холма, все пели хвалебные песни во славу храброго воина. Мужчины прихватили с собой фляги с вином, так что вероятнее всего к концу похорон они нажрутся по полной. 

О, храбрый Моти! Ты в схватке с поганым погиб не зря!
Славим мы тебя, поём тебе хвалебную песню!
О, мудрый Моти, погибший в начале месяца сентября,
Не забудем тебя, вечная тебе память.

Спустились с холма. Опустили тело с носилками в уже вырубленный челн.
Вперёд вышел Лу-старший.
- О, Моти, храбрый Моти, ты погиб не зря в схватке с погаными волками! И мы вечно будем скорбеть о твоей потере. Но мы будем радоваться, ибо ты скоро предстанешь перед лицом отца нашего Фёльнира. Он прижмет тебя к своей широкой груди, ибо ты сын его. И ты расскажешь Фёльниру о подлой смерти, что настигла тебя от рук  поганых. И даст он силы нам и мы побьем их мерзкий род!!!!
Лу-старшему видимо  самому безумно нравилась своя речь. Он вопил истерично, брызжа слюной. И все бешено кивали головами, впадая в какой-то истеричный транс. Одна Мина с безразличием наблюдала эту сцену. Вдруг Лу неожиданно повернулся к дочери, Мина даже вздрогнула от неожиданности.
- Мина, в этот час я хочу обратиться к тебе!  Ты – моя дочь, я знаю, ты любила Моти. Скажи, ты любила Моти?
Мина от неожиданности не смогла вымолвить ни слова.
-Я знаю, ты любила его. Ты скорбишь со всеми,  но возрадуйся, ты не останешься одна! Ты отправишься в этот путь вместе со своим возлюбленным! Ты не оставишь его даже в смерти!
- Отец, что ты хочешь сказать? – не поняла Мина.
- Ты отправишься к Фёльниру вместе с Моти! И уже там, его царстве вы сыграете свадьбу. Твой отец будет спокоен за тебя. Я знал, что только Моти достоин твоей руки и не пожелал бы иного мужа своей дочери!!!
До Мины начал доходить смысл того, о чём говорил её отец. Но она не хотела верить в то, что он решиться на это.
- Отец, я не готова, - прошептала Мина, но Лу – старший её услышал.
- Моя дочь не готова предстать пред Фёльниром?!!!!- возмущению его не было предела. – Позор на мою голову!!!
Мина знала, что в традиции их народа жена всегда следовала вслед за умершим или погибшим мужем. Те, кто отказывался это сделать,  были опозорены и позор падал так же на весь их род. Но таких инцидентов не наблюдалось уже многие поколения подряд. И вот теперь Мина. Лу не хотел, он отказывался просто верить в это. Он был авторитетом, он был вождем. И его дочь отказывалась следовать за своим если ещё (уже) не мужем, но женихом.
- Прости, отец, но я не пойду вслед за Моти! – её голос окреп. – Хватит! Я не любила Моти и не собиралась за него замуж. Это он вбил себе в голову, что любит меня.
Ропот прошёлся по толпе. Стали слышны возмущённые выкрики мужчин. Кто-то завопил, что её стоит силой отправить с Моти.
- Нет! Я не позволю, - послышался женский голос. Вперёд вышла женщина. Она еле держалась на ногах. Волосы были спутаны, лицо опухло от слёз и выпитого накануне. Это была мать убитого. – Да, не позволю этой шлюшке. Она не достойна пред… пресс… стать перед Фёльниром!!!! Мой сын найдет …ик…. Себе хорошую жену там, в том мире. А на неё пусть… падёт позор. Она и эта….. ик…. С севера….Мой сын их видел….
- Молчи, женщина! – закричал Лу – старший, видя, что та зашла слишком далеко. Он подозревал о связи Мины и Ваалии, но не хотел, чтобы весь Род узнал об этом. – Вино замутило тебе разум. Как моя дочь могла быть с ней? 
- Нет??? Мой сын видел их вместе!
- И когда это? – кто-то спросил из толпы.
- Да она в тот же день затащила Мину к себе в постель, как только притащила свою поганую задницу к нам.
- Что за бред ты тут несёшь! – тут возмутилась Мина. – Как ты смеешь это говорить!!!
- Смею. Ик.… Если бы не эта сука с Севера, мой сын был бы жив!
- Если бы мужчины не напились в честь моей якобы помолвки с твоим сыном, они бы не пошли в лес и …
- Ты знаешь, дорогая моя Мина, что это её топорик… прервал… ик… О Моти, сын мой!!!! – женщина завыла в полный голос, упала на землю и стала  посыпать свои спутанные волосы песком.
Мина подняла глаза на отца. В них застыл немой вопрос. Она знала, отец ей говорил, что сам видел, как поганый волк разодрал Ваалию. И теперь мать Моти говорит совсем другое.
- Да, Мина. Рано или поздно ты бы узнала. Я не хотел делать тебе больно. Я знал, что ты восхищаешься Ваалией. Ты хотела походить на неё. А она оказалась простой предательницей и ужасной убийцей. Но смерть покарала её.
- Кто её убил? – голос Мины дрожал, хотя она всеми силами сдерживала слёзы гнева и боли. Нельзя было, чтобы люди её Рода увидели всю глубину её чувств, что она испытывала к Ваалии. Нет, она не боялась позора. Просто не хотела, что бы увидели её боль. Она не хотела унижаться перед людьми в которых с рождения видела Семью, а на деле всё вышло совсем не так. Люди, которых она любила, оказались подлецами и лгунами.
- Её убил я! – услышала Мина голос брата. Он был пьян и еле стоял на ногах. – Я отомстил этой с.. с.. сучке!!! Она убила Моти! Твоего Моти, моего Моти… Я б.. б.. бил её пока она не сдохла… А перед тем как она отдала концы мы все сделали её!!! Она поняла… п.. п…оняла,  что лучше мужика нет!!!!!
 Лу – младший рыдал словно баба. Слезы, сопли, слюни текли по перекошенному ненавистью лицу. Мина начала понимать. Её брат, оказывается, любил (ну, если это чувство можно было назвать любовью) Моти. Вот почему всеми силами он хотел, чтобы она вышла замуж за этого парня. Он хотел, чтобы Моти всегда был бы у него под боком.  О, Фёльнир, помоги выдержать ей этот день!  Что же пережила Ваалия перед смертью? Та, которую с детства учили ненавидеть мужчин, та, которая знала лишь прикосновение женщины к своему телу… И тут нервы Мины сдали…Он подлетела к брату и со всех силы, что в ней была  отвесила хороший удар в челюсть. Лу закачался, не устоял на ногах и свалился на землю. Из носа хлестала кровь. Мина уже замахнулась снова, но почувствовала как чьи-то сильные руки оттащили её от Лу.  Это оказался отец.
- Не смей! – крикнул он. – Мой сын поступил так, как велела ему совесть, а ты… Ты с этого момента не дочь мне. Та, которая позволила женщине прикоснуться к себе, больше не может быть дочерью вождя. Я бы очень хотел выгнать тебя вон из Рода. И я сделаю это… Если, конечно кто-нибудь не захочет приютить у себя отступницу.
Лу – старший оглядел толпу. Все молчали. Никто не хотел навлекать на свой дом гнев Вождя. Лу – младший вытер рукавом бежавшую кровь. Со злорадной усмешкой он поднялся на дрожащие ноги. Даже удар не смог отрезвить его.
- Ну, что сестрёнка, - с издёвкой сказал он. – Куда теперь ты денешься?
- Она пойдёт жить ко мне! – все обернулись. Это подала голос Ки, проститутка, падшая женщина. На неё никогда почти не обращали внимания. Ну, живёт у них в Селении шлюха, ну и ладно. Надо же иногда мужикам спустить пар. Женщины её ненавидели, но мирились. Ибо кроме интимных услуг, Ки ещё оказывала и другие. Она была ведьмой. И девушки часто бегали к ней за приворотным зельем, она частенько поднимала на ноги тяжело больных. Поэтому все мирились с Ки.
- Мина, пойдём,  – Ки махнула рукой, подзывая девушку к себе. -  Пойдём, дорогая.
Мина дёрнула плечами, высвобождаясь из рук отца. И подошла к Ки. Та обняла за плечи всхлипывающую девушку, и они двинулись прочь от толпы к домику Ки.
Дома уже Ки приготовила ванну из ароматных трав для Мины. Помогла ей раздеться и подвела к ванной. Девушка была как сомнамбула. Она беспрекословно опустилась в воду из душистых трав и закрыла глаза. Она хотела забыть всё. Но не могла. Ей не хотелось думать ни о чём, но воображение рисовало и рисовало ей ужаснее картины бойни. Она видела, как мужчины её Рода безжалостно издевались над девушками: Ваалией, Лемпи и  Хеллиис. Она знала, чувствовала, что те оборонялись до конца, но что они могли сделать? Их было трое, а мужчин больше двух десятков.


ЛЕМПИ

Я не могла нормально спать уже несколько суток кряду. Мне всё снились Хеллиис и Мина. Хеллиис всегда была далеко и я не могла к ней приблизиться. Она мне улыбалась и только. Когда же я пыталась к ней подойти, она удалялась. Мина же наоборот хотела ко мне подойти, но я не давала ей сделать это. Я хотела быть рядом с Хеллиис, рядом с моей дорогой Хеллиис…
- Почему ты мучаешь меня и не даёшь к себе приблизиться?
Но моя любимая молчала. Она лишь улыбалась и, воспарив в небо, растворялась в его голубизне. Мина же смотрела на меня с мольбой. Но она тоже молчала и я не знала, что ей нужно от меня. Это в конец замучило меня, но не я не знала, как поступить. Сегодня ночью я вновь проснулась оттого, что Хеллиис так и не промолвив ни слова, исчезла. Я села в кровати и выглянула в окно. Было полнолуние и нестерпимо хотелось обернуться, выбежать на поляну и начать выть на Луну. Я долго держала себя в руках, но, наконец, не выдержала, и спустя мгновение уже волк трусил на свою любимую поляну.
Я уже была недалеко от того места, где могла бы дать своим чувствам волю, как вдруг почуяла знакомый запах. Это была Мина. Что она делала на поляне? Дёрнул же её чёрт… 
Не успела я принять человеческий облик, как почувствовала руку на своем плече. Я резко обернулась и увидела Петас. Только она могла так бесшумно подкрадываться ко мне. Так, что воздух не мог передать приближения. Петас была моей лучшей подругой, что будь она парнем, я могла бы назвать ее своим братом. Не кровным, но до боли родным человеком.
- Что ты здесь делаешь? – спросила я почти одними губами.
- Я давно за тобой наблюдаю. Ты часто стала отлучаться из селения, и я забеспокоилась.
- Брось,- усмехнулась я, обнимая рукой подругу. – Что со мной может случиться?
- Тебе нравится эта девушка? – спросила Петас.
- Ты догадалась? Да. Мне она нравится. Но не более того. Я еще не забыла Хеллиис.
- Мы же подруги. И я тебя понимаю. Я на самом деле беспокоилась. Так что иди, а я посторожу. Если что, дам знак.
- Спасибо, Петас.
Я подставила свой кулак и Петас бесшумно ударила в него своим кулаком и улыбнулась.
Я бесшумно выскользнула на поляну из кустов. И увидела Мину. Она сидела на земле, обхватив колени руками. На ней были кожаные штаны и белая рубашка. Лунный свет запутался в ее золотистых волосах. Не замечая меня, она вытянула ноги и легла на траву, положив руки за голову. Одежда не скрывала контуров ее тела: маленькой упругой груди, плоского живота… Я сглотнула. Как же она была красива. Я сделала еще шаг, уже не контролируя себя, и под моей ногой хрустнула ветка. Мина мигом села и увидела меня. Но я приложила палец к губам, как бы говоря: «Молчи…» и, подойдя к ней, села рядом. Я погладила ее по волосам. Мы как будто обе были под какими-то чарами. Я – не отдавала отчета своим действиям, а Мина не сопротивлялась. Сама не понимая, что делаю, я наклонилась к ее губам и поцеловала. Ее губы были мягкими и податливыми, что сделало меня смелее. Я целовала и целовала ее, как будто пила чистую родниковую воду в жаркий летний день. И она мне отвечала. И тогда я осторожно взяла ее за плечи. Было легкое сопротивление, которое я быстро сломала. Я уложила ее на траву и посмотрела сверху в ее зелёные глаза. В них было ожидание и страсть. Страсть, которую невозможно скрыть.  Моя рука опустилась на ее грудь. Я почувствовала, как сосок затвердел под моими пальцами. Губами я прикоснулась к ее шее. Вдохнула аромат ее кожи. Боясь ее спугнуть, я осторожно расстегнула пару пуговиц на ее рубашке. Потом  еще одну.… Чуть обнажив плечо, поцеловала ее в ключицу. Мина застонала и  обхватила мою голову руками. Тогда мои руки осмелели и вот уже рубашка отброшена в сторону. Я немного отстранилась и залюбовалась белизной ее тела. В лунном свете она выглядела беззащитной, хотя я помнила, что руки ее сильны и удар может сбить с ног даже мужчину. Я наклонилась и осторожно поцеловала в начале один сосок ее груди, потом другой. Провела рукой по ее животу и опустилась в промежность брюк. Мина выгнулась, словно тугой лук и снова застонала от страсти.
Моя рука уже легла на ее ремень, но тут я вспомнила, что в кустах стоит Петас. Мне не очень-то хотелось, чтобы она наблюдала за нами. Да, она моя лучшая подруга, но всему есть свой предел.  Я погладила Мину по щеке, прошептала:
- Мне пора, прости.
- Не уходи…
- Я вернусь…
И оставив легкий поцелуй на ее губах, я быстро растворилась за деревьями. Не говоря ни слова, я быстро обернулась и затрусила прочь, зная, что Петас уже бежит за мной. Пока Мина опомниться, мы будем уже на достаточном расстоянии от поляны. 



МИНА
Мина некоторое время не могла придти в себя. Она лежала на земле и смотрела на полную луну. Та загадочно улыбалась. А звезды подмигивали девушке. Мина была зачарована небом, зачарована так, как никогда ранее. Поцелуй Лемпи ещё ощущался на губах. Он был лёгок, словно мотылёк. Мотылёк, который не собирался улетать. Мина улыбнулась.
Но реальность медленной поступью начала вкрадываться в  её сознание. Девушка поёжилась. Ей стало прохладно и она сев, натянула на себя рубашку. Она глянула в ту сторону, куда скрылась Лемпи. Что это было? Не почудилось ли ей всё? Не приснилось?…Но кто тогда только что ласкал её тело, целовал… Кто снял с неё рубашку? «Я вернусь...» сказала она. Хотела ли Мина этого? Девушка уже не могла разобраться в своих чувствах. Что она точно чувствовала, так это страх. Страх перед неизвестностью. Страх перед обуреваемой её страстью.



                ЛЕМПИ

- Красивая девушка, - сказала Петас, когда мы уже почти подошли к нашему селению. Мы уже обернулись и встречали рассвет в образе людей. – Жаль, что не наша. Человек, не оборотень. Но думаю, она будет не против уйти к тебе. Она хочет тебя, это же очевидно.
- Не время еще, Петас, не время….
- Да ладно, Лемпи, брось. Хотя бы просто позабавься с ней, тебе нужно расслабиться.
- Петас, пойми, я не могу. Хеллиис …
- Ладно, подруга, забыли.
И мы разошлись: она к своей Даре, а я к себе. Петас жила с Дарой уже пару месяцев. До этого они были просто подругами и молочными сестрами. У матери Петас не было молока, и девочку-волчонка вскормила мама Дары. Когда они были малышами, Петас недолюбливала Дару и постоянно поддразнивала ее, подтрунивала над ней. И не мудрено. Ведь Петас росла сорванцом-мальчишкой. А Дара была правильная девочка и ни чем не отличалась от своих сверстниц. Ее сложно было выделить в стайке девочек-волчат: болтливая, веселая, любившая пошушукаться с подружками про мальчишек. Когда ей было лет 12-13, за ней ухаживал, Пет, брат Петас, старше ее на год. Их дразнили «Сладкой парочкой». Но никто тогда не подозревал, что Дара тайком вздыхала по своей обидчице Петас. Ей было все равно, что та ее называет «сопливой девчонкой»,  «маменькиной дочкой», «дурочкой» и прочими словами.
Произошло их сближение в весенний месяц Цветения вишнёвого дерева. Был праздник Букетов Цветов. В этот день все свободные девушки в возрасте 15 лет и старше собирают весенние цветы, плетут венки и дарят их своим возлюбленным или тем, кто просто симпатичен на данный момент. Молодёжь пьёт вино, веселится, танцует. А потом может случиться Ночь Любви. А может и не случиться, но такое происходило редко. И вот, в тот день Дара для смелости выпила вина и под удивлённые взгляды всего Рода подошла к Петас.  Та была удивлена больше всех. Уж на кого-кого, но на Дару она никогда не смотрела как на любовницу. И в тот день она взглянула на свою молочную сестру другими глазами: стройная, но не слишком худая; гибкая, словно кипарисовое дерево, с выразительными карими глазами Дара немного напоминала кошку, когда была в человеческом облике. «Что ж», - усмехнувшись про себя, подумала Петас. И уже на следующее утро все видели в них – влюблённую пару. Тогда я не подозревала (да у меня и в мыслях не было усомниться в Петас), что она просто пользуется Дарой, а любви к ней нет и  в помине.


ПЕТАС

Петас вернулась к себе. Она нырнула в постель к своей дурочке, чмокнула её в ухо и тут же уснула. Ночью ей снилась Мина. Эта девушка с красивыми глубокими глазами, в которых хотелось утонуть и навсегда раствориться в их бездонной глубине. Ей снились эти двое: Лемпи и Мина. Она снова видела, как Лемпи склоняется над Миной, как целует её. Снова видела в свете Луны красивое упругое тело. Она видела, как достаёт из-за пояса нож… Ей хотелось подкрасться незаметно, ей хотелось в спину ударить Лемпи, ударить ту, которая с рождения была ей больше, чем просто подруга. Даже больше, чем сестра. Но Петас не удивляло это, её не удивляли её более чем странные желания. Она всегда считала, что за своё надо драться до последнего, что цель – оправдывает средства, что даже если придётся идти по трупам, не важно чьим. И ночью у девушки зародился план. Она и сама ещё не подозревала, что это был за коварный заговор. Заговор против друзей, против Рода, против Совести и Любви. Но утром она проснулась в твёрдой уверенности, что Мина будет её. Или она не Петас. Девушка сладко потянулась, фыркнула, посмотрев на сладко спящую Дару, и выскользнула из постели. 
Она пришла на ту самую поляну, где всего несколько часов назад нежились Лемпи и Мина. Петас обернулась и принюхалась. Запах Мины ещё не уничтожила утренняя роса. Волчица ещё покружила на том месте, где нежилась парочка и потрусила прочь, в направлении  человеческого селения. Там, на холме, за стенами форта стояла хижина. Туда-то и вёл такой притягательный запах.  Волчица осторожно подкралась к хижине и, встав на задние лапы, заглянула в окно. Там, на одной широкой кровати спали Мина и какая-то рыжеволосая молодая женщина. Петас подавила в себе желание ворваться в хижину и загрызть ту, что лежала рядом с Миной. Впиться в её мягкое горло мёртвой хваткой и выпить всю кровь без остатка. А потом разорвать на куски. Женщина, будто почувствовала опасность. Она открыла глаза и резко села в кровати. Но Петас у окна уже не было. Она уже трусила обратно.   
Ки села в кровати и посмотрела в окно. Почудилось ей или нет? Ей показалось, что секунду назад в окно глядел волк. Или может ей приснилось? Но интуиция никогда не подводила женщину. И если волк был, то значит он… или она(?). Ки повела головой, прислушиваясь к своим ощущениям. Но больше она ничего не услышала. Ни внутри себя, ни снаружи. Рядом пошевелилась Мина. Во сне она улыбалась. Ей явно кто-то снился и явно тот, кто нравился девушке. На её лице было блаженство… Многое бы Ки отдала, чтобы и на неё иногда так смотрели. Но тут её участь была одна. На неё никогда бы не посмели взглянуть как на женщину. Она была Ки, потаскушка, ведьма…Её мать была такой же, бабка… Многие поколения подряд женщина рожала женщину и та становилась местной проституткой, а по совместительству ещё и знахаркой. 


                МИНА И ПЕТАС

Мина открыла глаза и потянулась. Она была ещё под дымкой сна. Что ей снилось, Мина смутно помнила. Но лёгкость в душе осталась.
Ки уже встала, но подушка ещё хранила отпечаток её головы. Мина улыбнулась. Она не жалела почти ни капли, что ушла из Семьи. Да, ей было обидно, что Род её не принял, отвергнул. Но зато теперь у неё появилась сестра, которая всегда её примет и поймёт.
Как раз тут же из-за занавески, что разделяла спальню и кухню, показалась улыбающаяся голова Ки.
- Ну, что красавица, проснулась? Сегодня я затоплю баньку, и мы попаримся.
В отличие от всех жителей селения, Ки топила баню часто. Тогда как остальные мылись раз или два раза в месяц. А что касается некоторых мужчин, так они вообще не любили мыться и только страх завшиветь гнал их в баню. Вши, тараканы и прочая ползучая, копошащаяся нечисть считалась проклятьем богов, от которой следовала немедленно избавляться. И если мужчина или женщина брили голову под корень, а мужчины, естественно ещё и бороду, то к таким людям долгое время относились как к прокажённым, стараясь обходить их дом стороной и не разговаривали с ними до тех пор, пока волосы более или менее не отрастали.
Уже за столом во время завтрака Ки сказала:
- Рано утром возле дома бродил волк. Я это чувствую. Надеюсь, что всё будет хорошо. Но я немного боюсь тех, кто умеет обращаться и ходить на четырёх лапах.
- Они такие же, как и мы! – неожиданно для себя вступилась Мина за волков. – То, что они умеют обращаться, не делает их хуже.
Глаза Мины горели. Ки улыбнулась.
- Надеюсь, она не причинит тебе зла.
Мина вспыхнула и опустила взгляд. Она сама удивилась в душе своей реакции. Кто ей эта девушка? Да, та ночь на поляне. Но все знают, что Луна – Биль – коварная Богиня, которая может заставить тебя совершить необдуманные действия, особенно в ночь Полнолуния.
Мина хотела помочь Ки убрать со стола, но женщина сказала, что справится сама. Мина решила сходить прогуляться. Было середина лета. Солнце вставало рано и быстро нагревало воздух. День обещал быть жарким, и девушка решила прогуляться до любимой поляны. Там, чуть дальше в лес, было озеро и бил прохладный ключ. Но любимое место было уже занято. В начале сердце Мины как-то радостно ёкнуло, но потом она поняла, что ошиблась. У озера стояла высокая, худая девушка. Короткие светлые волосы открывали тату на её шее – два перекрещенных топорика. Мина заметила, как та вздохнула и медленно повернулась к ней лицом.
- Здравствуй.
- Доброго дня, - ответила Мина.
- Меня зовут Петас. А ты – Мина?
- Да.
- Солнце сегодня горячее. Ты не против, что я тоже у ручья? Люблю это место.
- Почему я буду против? – попыталась улыбнуться Мина. - Лес и ручей мне не принадлежат.
- Может, ты не будешь возражать, если я окунусь. Или мы можем окунуться вместе? Ты ж за этим сюда шла.
- Да нет. Не буду тебе мешать.
- Мина, ты мне ни сколечко не мешаешь, - рассмеялась Петас. – Ты не думай, что все оборотни коварные соблазнители девушек.
Мина резко изменилась в лице и отступила на шаг назад.
- Что ты знаешь?
- О тебе и  Лемпи? Да почти ничего, дурочка. Лемпи – мой друг.
Мина недоверчиво смотрела на Петас.
- Мы выросли вместе, и у Лемпи нет от меня секретов, как и у меня от неё. Так что ты тоже можешь быть моим другом, как и Лемпи, если ты не против. Ты не против?
Мина покачала головой.
- Тогда хотя бы улыбнись. Мне не нравится твоё напряжение.
- Извини, - Мина улыбнулась.
- Вот. Это уже хорошо. Пойдём, искупаемся. Вода такая прохладная.
И Петас первая, не смущаясь, скинула с себя рубашку и брюки, под которыми совершенно ничего не оказалось. Мина решила, что у волков это в порядке вещей, но сама полностью обнажиться не решилась. Она просто сняла кожаные штаны, под которыми носила льняные и так вошла в воду.