В это утро долго не хотелось уходить из леса, чтобы попить горячего чаю. Утро было каким-то особенно солнечным и звенящим радостью.
А проберусь-ка я вооон в тот закуток, где так много старых мрачных елей, растущих на небольших пригорках, между которыми немного заболочено, так что передвигаться лучше всего по гребням этих пригорков, отводя от лица тяжелые игольчатые лапы. Вечерами сюда заходить как-то по-детски боязно, никак не удается отмахнуться от опасения вот-вот встретить лешего.
Но сейчас щедрое солнце заливает лучами даже этот мрачный уголок леса, играет на осенних паутинках крошечными радугами, веселит душу.
И у меня получается зайти в этот сказочный лесной мир без опасения, просто наслаждаясь его дремучестью и тишиной. Я бреду медленно, разглядывая деревья и пригорки, узоры из прелых листьев и мха под ногами, причудливые узоры кое-где переплетенных лап соседних елей. Где-то они напоминают лестницы наверх, а где-то – уютный шалашик, под которых хочется сразу же забраться.
"Маленькой елочке холодно зимой"… Неужели и вот эта тоже когда-то была такой?.. Сколько же бед и зим пронеслось над тобой, бедняжка? Теперь она напоминает сгорбленную старушку с протянутыми вперед и немного вниз руками… Безнадежный жест медленно умирающей елочки!
Долго не могу уйти от нее, вспоминая скульптуру Родена "Та, что была прекрасной Ольмиер». Отчего я не скульптор? Эта елочка столь же потрясающе прекрасна и величественна в своем умирании, как и Ольмиер…
Сколько же времени прошло, как я стою здесь? Удивительно! Кажется, лес – это такой музей, только еще лучше.
Надо идти. А вот этот пригорок крупнее остальных и выглядит веселее, ведь солнышку здесь есть, где разгуляться. Хочу здесь присесть и немного полюбоваться сказочным краем, куда впервые за столько лет забрела. Совсем рядом присаживается погреться на солнышке синичка. Не боится меня, а я стараюсь не шевелиться, сейчас я – часть синичкиного пейзажа, может, я – просто такой грибочек, выросший под этой громадной елью? Сижу себе и сижу, а она расправляет крылышки, жмурит глазки, даже щебечет что-то. Что за чудо-утро? Все, улетела…
А я отправляюсь в обратный путь. Вот теперь и под елочки можно заглядывать, лес-то грибной. Грибы и здесь есть, хоть и меньше, чем в других местах. Но зато встречаются даже еловые рыжики, шляпки у них темнее, чем у сосновых, буро-зеленые сверху, и это еще лучше помогает им прятаться во мху. И пусть их всего несколько штучек, но это бесценная находка!
А вот здесь, под пышной лапой ели, почти вросшей в землю, выросли три крепыша-мухомора. Но как же так? Я ведь здесь уже проходила! Вот так спрятались! Их можно заметить только с одной стороны, да и то не сразу. Ветка крепко держится за землю, за плотный слой прелых листьев, а красные пятнистые шляпки упираются в эту затейливую крышу, пытаясь пробиться к свету, расти. Забавные. Легонько тащу ветку из-под листьев, чтобы не сломать ни ее, ни красношляпых малышей. Она поддается, не очень охотно, но я не сдаюсь. Вот и все, теперь они свободны! Ветка вроде такая же, а мухоморята ну словно бы вздохнули! Ох, опять что ли фантазия разыгралась?..
Иду, пора все же попить чаю, аппетит нагуляла, да и предупредить не смогла, что в лес ушла спозаранку. Э, нет, пожалуй, побалую себя натуральным кофе, такое утро заслуживает только самого лучшего и любимого! Да, точно, сейчас сварю горячий кофе, ведь у нас же есть булочки со сливочным маслом! Ну, все, значит, сам Бог велел!
А местечко с мухоморами запомнила, теперь они все – мои подопечные. Сюда я теперь прихожу каждое утро, проверить, как они растут, как себя чувствуют. А еще через день, набравшись сил и веселого задора, они милостиво соизволяют разрешить себя сфотографировать своей «спасительнице».
Этот портрет – один из самых моих любимых…
(На фото - подросшие Мухоморята, те самые)