Сборная РФАПС успешно тренировалась. В полном своём составе, за исключением лишь комиссара по нравственности и досугу, команда каждое утро садилась в автобус с тем, чтобы ехать «на скалы». Позавчерашний разгул подземной стихии застал ребят на середине пути, так что даже самый сильный толчок они почти не почувствовали, хотя услышали гул камнепадов на склонах окрестных гор. Во всяком случае, сложно было бы растрясти до паники столь крутую тусовку, как сборная от Российской федерации альпинизма и перспективного скалолазанья.
Для серьёзных занятий на скалах необходимо много специального снаряжения: основные верёвки, обвязки, карабины с оттяжками, френды и прочее, прочее… Распределённое по рюкзакам или брошенное в проходе, всё это ехало в очередной раз до Жёлтой Ривьеры. Сами участники пребывали в бодром расположении духа. Даже врач команды, обычно весьма серьёзная Лидия Игоревна, тем утром смеялась, увлечённо рассказывая о чём-то заведующему хозяйством, которого все звали Дедушкой. Плотный, румянощёкий студент-заочник по прозвищу Поросёнок задавал тон общему настроению. Завидев всклокоченную молодую летимку, бегущую по обочине, высунулся из окна по пояс и загорланил:
«У девушки с острова Пасхи украли любовника тигры!»
В автобусе засмеялись.
А девушка на обочине растерялась. Остановилась и, приоткрыв рот, провожала взглядом машину с развесёлыми иностранцами. Лидия Игоревна её пожалела:
- Что смеётесь, разбойники? Может быть, это правда?! - возглас её был столь искренним и эмоционально богатым, что ребята чуть не попадали с мест от хохота.
- Ну, р-разинули варежки! - притворно вступился Дедушка за свою соседку, старательно от неё отворачиваясь, чтобы та не сразу разоблачила его шутовство. - Как вам не ай-я-яй! Ведь украли же! Тигры!! И съели в саду под бананом! Даже если не съели, а только отгрызли кусочек ма-а…
Кулачок врача сборной врезался ему в лопатку. Народ угорал. Светлана пронзительно свистнула, заложив в рот мизинцы.
Шофёр автобуса затараторил на диалекте, привлекая внимание пассажиров. Слева и впереди на разных высотах в небе парили две дюжины парапланов, ярко раскрашенных и не схожих между собой по конструкции.
- Немцы прыгнули по первому разу, - уважительно заметил Кальян.
Выехали на побережье, где в предыдущие дни проходили занятия. Миновали тренажёры для начинающих. Остановились возле приметного нависающего утёса. Его вершину украшала скульптура из бронзы, изображающая двух птиц в момент отрыва от каменного монолита. В давние времена одна влюблённая пара, не найдя возможностей для совместной жизни в людском обличии, обернулась пернатыми. Так гласила легенда.
Россияне вытряхнулись из автобуса со всем своим скарбом. Вдоль пляжа направились к новым скалам. Справа сменяли друг друга альп-тренажёры - из тех, что команда осваивала в предыдущие дни: «лестница для придурков», «отстой», «улыбающееся животное», «тёплый душ». Замысловатые лики здешней природы были откуплены для спортсменов и не перегружены, кроме как в дни больших праздников и состязаний. Нынешним утром скалы почти безлюдны, только порозовевшей под солнцем «мордой» «улыбающегося животного» лезла куда-то наискось тройка новозеландцев.
- Подтянись! Не проснулись?! - взбодрил Кальян отстающих.
Через ручей перешли по цивильному мостику. Ещё сотня метров - по узкой полоске суши. Здесь подмытый течением берег резко сменялся глубоководьем. Цепочка бакенов киберзащиты от хищников моря, непотревоженная, горела ровным зелёным светом: можно было купаться. Почему не поплавать полчасика в тёплой прозрачной воде - до начала разминки и собственно тренировки, - не погоняться, ныряя, за пёстрыми рыбками? Семнадцать парней и девушек не упустили этой возможности, лишь ответственный за снаряжение да сам капитан воздержались ради хозяйственной и административной работы. Пока Дедушка и Кальян перебирали снарягу, Бэмс вслед за Максом и Поросёнком прыгнула с шестиметровой скалы в глубокую воду. Отважно, да неумело: ноги сильно забросило. Впрочем, Леночка все равно осталась довольна.
После купания Кальян повёл инструктаж. Напомнил и основные принципы РФАПС: любовь к Природе, дружба в команде, доброжелательность…
- Что ещё? - спросил капитан.
- Не присаживаться под кокосовой пальмой при сильном ветре, - выпалил Поросёнок.
- В общем, правильно, - переждав глупый смех, продолжил инструктор. - Не упускаем из вида технику безопасности. Кстати, Лена, спина не болит?
Бэмс чуть-чуть шевельнула ладонями в знак того, что с ней всё в порядке. Кальяну столь слабой реакции было мало, он хмурился:
- Нечего рисоваться - нырять со скалы, пока кубик в бассейне не освоила. Не умеешь прыгать - свернёшь себе спину, а то, чего доброго, шею. И останешься на всю жизнь калекой.
Если бы Леночка не утратила безвозвратно лет десять назад способность краснеть, её лицо бы пылало. Кальян свирепствовал дальше - правда, уже безлично, - угрожая не допустить нарушителей техники безопасности к запланированным полётам на парапланах, шарах и ещё каких-то штуковинах, а то даже и отстранить провинившихся от восхождений на высокие здешние горы.
- Ну, зверь! - сказал Макс негромко, однако в воцарившейся тишине его все услышали.
Руководитель не удостоил выпад вниманием, распорядился всем разминаться, после чего надевать обвязки.
- Ты сегодня со мной, - сказал он Елене. - Полезешь первой, вот себя и проявишь.
Кэп вправе экзаменовать, от его решений и назначений не принято уклоняться. К тому же они с Леной Бэмс земляки. Николай - чемпион Стогорского края по многим видам спортивного скалолазанья. Легкий, как перышко, он удивляет своей активностью на скале. Будто по дому разгуливает или на собственной кухне хлопочет перед приходом гостей. Впрочем, по кухне - его жена великая мастерица. Она с малолетней дочкой осталась в Стогорске, а Николай Николаевич каждый вечер звонит им по телефону.
Как было сказано, Лена первой пошла на маршрут - протяжённый, красивый, недавно кем-то прошлямбуренный; для неё - очень сложный. Метров так через сорок пять скалолазка выбралась на широкую «полку». Здесь была готовая «станция», то есть вбиты несколько дополнительных крючьев. Переведя дыхание, Бэмс встала на самостраховку и организовала страховку для Николая. Сразу крикнула вниз: «Готово! Я принимаю, да?» Она едва успевала теперь подбирать верёвку, настолько споро поднимался Кальян, заодно снимая оттяжки. Внизу, между тем, собрался туристский люд с подошедшей осанистой яхты. Туристы о чём-то спрашивали Лидию Игоревну и направляли оптику на скалолазов.
- Пузогреи! - фыркнула Бэмс. - Я им язык покажу.
- Начинается! Лезь дальше, - урезонил её Кальян.
Начало следующей верёвки далось Елене с большим трудом. Кальян, конечно, подбадривал, помогал советами. Без точных его подсказок спортсменка никак не достигла бы «станции»-2. Но выше весь путь - по гладкой, почти вертикальной плите - её чрезвычайно страшил. Николай полез первым. Без спешки, с выражением удовольствия на лице, он играл своим весом, легко отдавая его монолиту. От шлямбура к шлямбуру, динамично срастаясь с микрорельефом, прошёл исключительно чисто. Напарницу заволок наверх, взяв на себя едва ли не половину работы.
Зато четвёртую от начала маршрута верёвку Лена вновь пошла первой. В трудном месте возилась не меньше четверти часа и даже раз сорвалась, что случилось с нею впервые при нижней страховке. Хорошо - ненамного ещё поднялась над закреплённой оттяжкой: полёт, соответственно, был коротким. Кальян посоветовал отдохнуть, повисеть на верёвке, расслабить руки. Минут через пять Бэмс снова рванулась вверх: на нервах, на самолюбии, изо всех оставшихся сил, и, в итоге, пролезла-таки. Капитан похвалил её за характер - не особо изящно, но от души.
Скалолазы выбрались на широкую «полку»: тут вполне можно было бы ставить палатку. Из трещины справа росли кусты можжевельника, но над всем этим громоздилось мощное нависание: обохренные, нагретые солнцем скалы закрывали три четверти неба.
- В субботу, - сказал Николай, - мы здесь с Максом по нескольку раз пробежали. Смотрится сперва страшновато, но лезется хорошо. Попробуешь? Здесь до верха недалеко. А начни так… - он показал два надёжных зацепа, один над другим. - Потом, видишь, шлямбур на «зубе», от него – направо, по свежим крючьям. Налево покажется проще, но там сыпняк: скалы выветрелые. Так что иди направо, только направо.
Лена справилась с тремя метрами устрашающего нависания и простегнула оттяжку в блестящее «ухо» нового шлямбурного крюка. Здесь призадумалась над дальнейшим маршрутом: «Перехвачусь раз-другой - и опять отрицаловка, да какая грозная - жуть! А что налево? Косая «полка», несложная, вроде бы, и за ней скала выполаживается перед окончанием маршрута. Для Николая там слишком просто, а мне подойдёт. Халявка!»
Девушка устремилась влево и первые несколько метров прошла легко. «Полка» сузилась, почти исчезла, зато в стене обнаружился крюк-«морковка». Когда-то такие били в неустойчивые породы, для чего иногда выдалбливали ниши в выветрелых слоях и лишь затем замолачивали крючище - длинный, тяжёлый, с многочисленными «усами»-фиксаторами. Один из таких реликтов альпинистского снаряжения и встретился здесь. Бэмс поймала оттяжкой ржавое «ухо» «морковки» и полезла дальше.
- Эй, тебя куда понесло? - окликнул Кальян из-под каменного навеса.
- Выдай! Ослабь верёвку!
- Лена! - строго сказал капитан. - Не спеши, подумай: может быть, лучше вернуться?
- Ни за что! - прошептала упрямая Бэмс.
Ей немного нужно пролезть до второй «морковки», а там выход на простой рельеф, окончание маршрута. Близко уже. Девушка потянулась, ещё чуть-чуть - и поймала оттяжкой «ухо» «морковки». Но что это?! Вместе с пригоршней щебня крюк вываливается из скалы. Лена его отпускает, да поздно: равновесие безвозвратно потеряно. Пальцы правой руки срываются с мелкой зацепки, ноги теряют опору. Каждой клеточкой тела мгновенно овладевает противная липкая слабость. Секунду спортсменка ещё удерживается за что попало, но это уже ничего не решает, срыв неизбежен.
- Камни! - громко кричит Кальян для тех, кто внизу.
Кусок скалы вываливается из «гнезда», проворачивается и, рванув скалолазку за косу, уносится вниз. Лена падает следом. «Крючик морковный, миленький, удержи!!» Ах, если бы!.. Но карабин оттяжки ломает ржавое «ухо», словно засохшую грязь. Теперь метров пять лететь до удержания на шлямбуре, что на «зубе». Новый шлямбурный крюк обязательно выдержит, да… Но - зловредный случай: когда скалолазка ушла резко в левую сторону, то и оттяжка подёрнулась вслед за ней, и карабин залёг боком, на «муфте». А это слабое место у карабина, не способное выдержать сильный рывок. Лязг изувеченного металла - и падение продолжается с нарастающей скоростью.
"Что-нибудь, ну хоть что-то!.."
Со всех сторон незадачливую скалолазку охватили прочные нити, качнули вниз-вверх. Это фартук страховочной сетки, в которую Лена упала спиной. Сверху смотрит встревоженный Николай.
- Ты цела?
- Да, как будто.
- И голова в порядке?
- Что?
- Повернись, посмотри, в каком ты соседстве.
Лена неловко приподнялась в большом нейлоновом гамаке, широко расправленном здесь, над пропастью, и увидела в полуметре застрявший в сети большой камень, тот самый, что дёргал за косу. Упади она на него, не помогла бы и каска.
Маршрут всё-таки завершили. Кальян полез первым и затащил Лену следом, туда, где по спинам утёсов петляла ухоженная дорожка.
- Там, возле статуи, винтовая лестница есть, ты знаешь, - сказал капитан. - Спустишься и отдыхай, пока больше сегодня не тренируйся. Я сдюльферяю, сетки почищу, оттяжку твою подберу.
Он ушёл вниз по сдвоенной верёвке, Бэмс осталась в красивом уединении. Дорожка была размечена по краям водостойкими красками, местами вдоль неё стояли беседки. На крышах некоторых топорщились высокотехнологичные раструбы для сбора дождинок. Пошагивая потихоньку в сторону лестницы, Леночка останавливалась поглядеть на море, или на камушки под ногами, или на золотистую ящерку, чьё тело перемещалось толчками, прерывисто, как персонажи мультфильмов. Захотелось расслышать ритм этой маленькой жизни. Девушка проводила ящерку взглядом до темной глубокой трещины и уловила странно знакомую музыкальную фразу, в которой как бы соединились далекое, архиглубинное прошлое и современный, сегодняшний, чуть было не потерянный ею солнечный свет. Подошла к развилке: вниз и направо - к лестнице, прямо - к бронзовому ваянию в стиле «скандал». Бэмс ступила направо, но, через шаг, передумала. Босиком, с пристёгнутыми к обвязке скальными тапками, с запылённой каской в руке, поцарапанная… Тем не менее сочла подходящим полюбоваться собой. Грациозно отставила ножку, откинула голову, отчего тяжёлая золотая коса прокатилась по всей спине. Потом повела глазами по сторонам и, отметив, что зрителей так и нет, повернула к оригинальному изваянию.
Идея концептуальной скульптуры основывалась на том, что, якобы, пара летимских подданных в социально отсталом тогда ещё додемократическом обществе натолкнулась на оскорбление своих предпочтений и в запредельном синхронном порыве протеста и страсти переродилась в птиц. С дороги, что проходила внизу, монумент смотрелся пристойно, можно даже сказать - романтично. Но ракурс с тыла, непосредственно со скалы, шокировал. Суть в том, что пару образовали самцы, а их воплощённые в бронзе гипертрофированные гениталии многократно переплелись. Досужие здешние остряки смаковали тезис о том, что в членосплетении талант ваятеля проявился особенно ярко. Уступая обострившемуся любопытству, Бэмс подошла к полетимской достопримечательности.
- Не полететь им, мощи не хватит такие грузы на воздух поднять! - издалека прокричал Поросёнок. Приблизившись, он прибавил:
- Скажи, круто! У индуёв намного слабей, те вообще отдыхают.
- Зато твоя глупость без отдыха, - зло ответила Бэмс.
- Ой, слушай, - зачастил Поросёнок, - я за тебя волновался. Услышал - ты в сетку жахнулась с большой высоты? Я с Дедушкой лез как раз в двойке, говорю ему: давай вниз, шевели мослами - может, в эту минуту моя любовь, вся израненная… Ты в норме, вообще?
- Это из-за тебя, между прочим. Кальян меня отчитал, расстроил, а без твоих «кокосовых пальм» и внимания не обратил бы. Он мне настоящий экзамен устроил, да так некстати… Я сорвалась, я едва не погибла!
- Ну-у, это, типа, женская логика – чтобы из-за меня…
- Ах ты, скотина! Я кого всю ночь выгоняла, просила к себе идти, дать мне отдохнуть?
- Это да, признаю. Приходи ты сегодня, альбомчик какой-нибудь слуханём…
- Поросёнок Петя, послушай меня внимательно. То, что вчера между нами было, никаких прав тебе не даёт. И я старше тебя на шесть лет.
- Но я же тебя люблю и вообще... хочу на тебе жениться. Папашка мне бизнес свой передаст. Может, свадьбу сыграем?
- Нет, Петенька, у нас с тобой семьи не получится.
- А-а! - застонал Поросёнок. - Ты аспирантка, я студент, ты меня старше. Всё равно я не догоняю, почему нам нельзя… Ты хочешь выйти за комиссара? Он человек с положением и образованный, да, может поговорить! А ты любишь ушами. И он по тебе так сохнет!
- Ты в чём-то прав, - ответила Лена, глядя парню в глаза. - Я о нём много думаю.
- Леночка! - жалобно и на диво тонко пропищал Поросёнок.
- Извини меня, - встрепенулась красавица, сама обняла студента, коснулась губами краешка его губ и скорым шагом пустилась прочь, к винтовой металлической лестнице.