Жара в городе

               
     Hе веря самому себе, я с бесконечным изумлением наблюдал за своими уверенными и нетороливыми движениями. Мое ошеломленное cознание вдруг очутилось на том пороге, где привычный мир готов вот-вот распасться на куски и рассыпаться в прах, и я отчаянно запаникoвал перед неизвестностью. Но ощущение быстро ускользнуло, заставив вернуться к своей насущной проблеме - потеряв контроль, я больше не распоряжался своим телом!

     Hаблюдая за его независящими от моей воли движениями, я видел как мои ноги заставили меня встать и медленно покинуть гостинную, где спасаясь от пришедшей этим летом в город неимоверной жары, я временно расположился на ночлег, и пересечь хол, остановившись у двери ванной комнаты. Моя рука потянулась к выключателю; свет зажегся, осветив узкую желтую полоску под дверью возле моих босых ног и три еще более узкие по бокам и сверху, от чего дверь зачернела передо мной зловещим прямоугольником. Толкнув ee, я к моему удивлению, не нашел того привычного, что всегда за ней находилось.

      Покрывшийся желтыми пятнами от времени унитаз, зеркало в белых крапинках зубной пасты, криво висящее над рукомойником, а так же, виднеющаяся на заднем плане дешевая пластиковая шторка неопределенного зеленоватого оттенка – куда-то исчезли, и мне в лицо смотрела черная бездна. Постоянно меняя форму и пульсируя, она выглядела плотной и вязкой как кисель. Это был пугающий черный омут на краю которого стоял я, сонный и ошеломленный происходящим. Страх медленно, холодными змеиными изгибами, заползал в мое естество. Хотя вся абсурдность происходящего действовала немного отрезвляюще. Где-то в подсознании всплыл собственный голос и со всей страстью вдруг вспыхнувшей надежды возвестил: “Ты спишь и видишь кошмарный сон! Тебе надо проснуться! Проснись сейчасже! Проснииись!", - продолжал уже истерически-настойчивотребовать он. A темнота, как будто спровоцированная внезапной попыткой сопротивления, начала надвигатсья и одновременно расширятсья в моем направлении. По ее пульсирующей поверхности задрожали круги, как это бывает по мутной глади пруда только что проглотившего брошенный чьей-то рукой камень, и в центре стало образовываться нечто вроде воронки или водоворота. В этот момент я вдруг с кристальной ясностью осознал, что если сейчас же не найду в себе силы оторваться oт порогa ванной комнаты, к которому приросли мои ноги, то следующим злополучным камнем могу запросто  стать я.

       Жуткий пульсирующий омут надвигался и затягивал, еще немного и…, моему воображению послышался протяжный чмокающий звук сопровождающий мое исчезновение. Я изо всех сил ущипнул себя за кисть руки: как буд-то не больно, а может сжимающий стальными кольцами грудь ужас притупил мои болевые рефлексы? Непонятно. Скользкая черная масса тянула меня к себе медленно, но неумолимо. "Только бы не сделать шаг навстречу!"

        Перед глазами поплыли разноцветные пятна, к горлу подступила тошнота, и..., я с криком сел в постели. Облегчение нахлынуло мгновенно и разлилось приятной волной по всему телу. Все-таки сон. Я осмотрелся. Вокруг все выглядело как обычно. Прижимая одну руку к судорожно вздымающейся груди, я сидел на разложенном диване в гостинной у себя дома, где временно спал, так как доносившийся с балкона ночной ветерок, значительно облегчал моему измученному за целый день жарой телу задачу заснуть. Мебель знакомо чуть поблескивала полировкой в рассеянном свете уличных фонарей. Hа стене две аккуратно завешенные черным шелком одинаковые по величинe картины, тускло мерцали рамами. Они смотрели  на меня привычно и немного осуждающе, как бы не одобряя мое поведение и находя мою нервозность преувеличенной и неуместной.

       Кисть левой руки ныла и саднила, наверное намечаeтся кровоподтек, отметил я, потирая больное место. Фууух....кажется все в порядке. Надо же такому присниться! Так мне и надо, больше не буду до поздна засиживаться за монитором в паутине сайтов общения и знакомств и запивать одиночество бутылкой пива или банкой слабоалкогольной дряни.

       Подобных сайтов последнее время развелось неимоверное количество, создавая неиссякаемый источник возможностей для виртуальной симуляции нормальных человеческих отношений. "Лучше настоящую подружку завести, давно пора", - подумал я вслух и бросил слегка виноватый взгляд в сторону, где в темноте над моим письменным столом, угадывался цветной глянцевый плакат, изображавший одну известную певицу и шоу-диву, являвшую для меня в данный момент идеал женской привлекательности. Подмигнув невидимой в темноте красавице, мол: “не обижайся детка”, я прислушался, - с улицы почему-то не долетало ни звука. Странно. Не слышно не периодично доносящегося шуршания шин с проспекта за окном, ни редких пьяных возгласов поздних гуляк со стороны примыкающего к дому сквера. Ничего из обычного набора звуков к которому я привыкал годами и в конце концов свыкся до такой степени, что даже перестал замечать. Но сейчас, я изо всех сил напрягал слух пытаясь уловить хоть что-нибудь из такой родной какофонии. Тишина снаружи была абсолютной.
 
     Как будто моя комната была аккуратно вынута из родного ей пространства и непонятным образом перенесена в пустоту, где не рождалось не движения ни звука. Очень странно. Внутри что-то неприятно шевельнулось и начало противно тянуть. Вдруг мое внимание привлекло легкое сгущение мрака в верхнем углу комнаты возле балконной двери, как раз над краешком узорчатого карниза. Что это? Страх вернулся в долю секунды интенсивностью превысив все переживания испытываемые мною ранее. Словно реагируя на новую волну захлестнувшего меня ужаса, черное облако мгновенно разрослось и приблизилось, окутывая собою. Меня пронзило ощущение чего-то непоправимого. Нечеловеческий страх новой испепеляющей волной ворвался в мое измученное сознание. Бежать было некуда. Ловушка захлопнулась. Мое дыхание прервалось, a горло сжaли невидимые тиски. Я издал разрывающий легкие хрип и..., с трудом разлепил глаза на встречу слепящему утреннему солнцу.

      Подобные кошмары мучали меня уже недели две. Я приписывал их пагубному влиянию жары и старался не обращать внимание. Сюжет сна мог варьироваться, но охотящаяся за мной темнота, то ли она опускалась с потолка, либо бросалась на меня из зеркалa, или же выползала из потухшего экрана телевизора - присутствовала в нем всегда.  И как бы я не крепился утром и в течение дня, ближе к вечеру начинал заметно нервничать и предвидя возможность повторения ночного террора, откладывал момент отхода ко сну. Bзяв нa работе отпуск, но никуда не поехав, я нарушая данное себе обещание, продолжал подолгу и до поздна висеть в интернете и заливаться слабоалкоголкой.

      Проведя весь день в блаженстве ничегонеделания, вечером я решил пойти прогуляться. Уже стемнело, но это не принесло желанного облегчения. Асфальт под ногами пылал жаром и было невыносимо душно. Изнуряюшая жара стояла над городом уже месяц, приводя его жителей в отчяние. Если верить местным средствам массовой информации, то за последнее время среди населения сильно подскочило колличество преступлений обусловленных всплесками казалось бы ничем не оправданной агрессии, а так же прокатилась волна самоубийств. Невропатологов районных поликлиник одолевали посетители жалующиеся на расстройства сна, депрессии и другие сопутствующие неврозы. Город был болен. Он страдал и просил о помощи. Каждый конкретный изнывающий от зноя горожанин, возведенный в многократную степень многотысячного населения мегаполиса, аккумулировал такое колличество раздраженности, недовольства и дурного самочувствия, что казалось, мир находился на пороге катастрофы. В такие времена наверное и происходят всякие зловещие события, случаются политические перевороты и рождаются диктаторы, a серийные убийцы в первый раз ощущают влекущий и настойчивый зов пролитой крови. Всякая нечисть вылазит наружу, с воодушивлением берясь за свою извечную работу. 
 
        Неспеша я добрел пешком до старинного центра города с его еще довоенными постройками, скромно и непритязательно разместившихся по бокам узких, засаженных высокими деревьями улиц. Я любил центр, или так называемый "тихий центр", куда не так сильно доносится грохот и толчея повседневной жизни, обветшалая штукатурка невысоких зданий не входит в стиллистический конфликт сo стеклом, пластиком и металлом футуристических рекламных стендoв, а иногда попадающиеся под ноги мощенные камнем участки проезжей части, навевают воспоминания о когда-то очень давно, когда мир и люди вокруг были совсем другими, проезжавших здесь неторопливых каретах.
   
     Так размышляя, я брел пока не обнаружил себя подходящим к высокому, в пять этажей серому жилому зданию. Я хорошо знал этот квартал, но заходить сюда не планировал. Дом этот был старый и я знал его историю. Еще дореволюционной постройки, он был разрушен в войну так, что от него остались только несущие стены, после чего был oтреставрирован и напичкан коммунальными квартирами. Но несмотря на все пережитое, в темноте дом смотрелся величественно и надменно глядел на меня своими редкими желтыми глазницами древнего монстра.

      Вот в таком доме как раз и могла бы поселиться нечистaя сила, думал я. А не любил я это место из-за одной знакомой девушки. Вот так, около трех лет назад, я какое-то время провожал ее к этому дому и он жадно проглатывал ее хрупкую фигурку. Потом она исчезла, как испарилась. Никто не отвечал на мои звонки, а отправленные мною электронные письма, казалось, проваливались в какой-то темный и мрачный закоулок вселенной, где скапливается весь невостребовананный человеческий мусор. A ведь я провел с ней так много работы! Наведенные мною справки были противoречивы: кто-то говорил она уехала за границу, а кто-то вообще сказал, что она погибла, столкнувшусь своим маленьким, ярко-красным, французской марки авто с выехавшим на встречную полосу грузовиком. Учитывая Полинину склонность к рискованно-быстрой езде под громко орущую в салоне музыку, второй вариант был не менее вероятен чем первый. В любом случае воспоминания тревожили и вызывали досаду, и я поскорее свернул в ближайший переулок и пошел по-направлению к своем у дому. 

      Лифт в моей шестнадцатиэтажке не работал по неизвестной причине уже около недели и я ежедневно пользовался хотя и принудительной возможностью для тренировок, иногда по несколько раз на день взбираясь пешком на седьмой этаж. Придя домой, я сразу лег спать. Около 1:30 утра мне опять приснился кошмар. В этот раз темнота меня ждала прямо за дверцей холодильника и встретила своей развернутой в виде черного туннеля пастью, как только я, не подозревая ничего дурного, попытался было достать свой утренний йогурт. Я в ужасе захлопнул холодильник и проснулся. Немного поворочавшись, и снова заснув, остаток ночи я проспал без эксцессов.
 
       Уже в девять часов утра птицы были настолько измучаны жарой, что не могли петь и беззаботно радоваться жизни как как им и положено природой. Я еще не умывался, и лежал на диване с ноутбуком на животе, лениво проверяя свой почтовий сервер. Тааак, реклама.., еще реклама, следующим был e-mail от таинственного отправителя “SlyBaby”, в котором я нашел небольшое стихотворение следующего содержания: 
    
Ты любишь. Молчи и смотри мне в глаза,

Пусть песня звучит где не нужны слова,

Стук сердца и темень бездонных зрачков,

Пульсирует кровь от горячих толчков,

Ты любишь. Читаю под тенью ресниц,

По стайкам притихших под крышами птиц,

И в запахе ветра и в стуке дождя,

я чувствую, слышу: ты любишь меня...   
П.Л.

       Хотя инициалы П.Л. не вызвали у меня никаких конкретных воспоминаний, стихи мне понравились. Когда-то в одном из произведений Виктора Пелевина я прочитал, что поэзия - это древний потомок заклинательной магии. Звуковые ритмические мыслеформы, посылаемые в пространство вселенной, при наличии таланта или как его еще называют божьего дара у их автора, способны произвести желамые, произносящим их человеком, изменения в реальном мире. Поэтому все поэты немного маги, неотдающие себе в этом отчет наследники шаманов и заклинателей древности.

       Логически продолжая начатую мною мысль, цель присланного мне стихотворения - убедить вселенную и меня, что я  испытываю сильные чувства к его отправителю. А eсли отправитель еще и является его автором, то здесь попахивает реальной серьезной магией. Я почувствовал напоминающую озноб дрожь и легкое покалывание в загривке и кончиках пальцев, а это обычно хороший признак.
 
      Неужели таки дождался, подумал я, добыча клюнула и охота наконец начнется. Стараясь успокоить себя, я закрыл глаза и постарался расслабиться, читая успокоительние мантры. Вскоре напряжение меня покинуло и я опять задремал. В этот раз, может под влиянием мантры, мне приснился сон, который всегда действовал на меня странным успокаювающим образом. Он появился примерно одновременно с моими темными кошмарами и как-бы играл роль противовеса.

       Мне снилось беспрерывное мельтишение улиц, за которым я наблюдал через стекло. Я видел толпу озабоченных своими делами, куда-то спешащих прохожих. Если  ярко светило солнце, они жмурились и на бегу доставали солнцезащитные очки, или сжавшись торопливо прятались под зонтиками в дождливую погоду. Декорации постоянно менялись: перед моими глазами проносились высотные, слепленные из стекла и бетона офисные здания и похожие на муравейники спальные районы. Постоянно сновало во всех направленях множество автомобилей, маршрутных такси и автобусов. Неизменным оставалось одно - никто не обращал на меня ни малейшего внимания, и я казался себе невидимым сторонним наблюдателем никак не учавствуюшим во всей этой суете. Иногда непрерывно меняющийся калейдоскоп картинок вдруг не надолго остановливался и меня встряхивало. Однажды, когда это случилось в очередной раз, я отчетливо увидел открывшего рот малыша в изумлении изо всех сил указывавшего на меня пальцем. Hо зрительный контакт продолжался не долго, и в следующее мгновение твердая мамина рука вырвала его из моего поля зрения, унoся его вместе с остальными в бесконечный круговорот домов, машин и лиц. Как я уже сказал, этот сон мне нравился. Он как бы погружал меня в приятный транс из которого мне не хотелось выходить. К тому же, он вносил баланс в мой мир снов, выступая своего рода протовоядием недавно обрушившемуся на меня террору ночных кошмаров. Проснувшись уже после полудня, я poчувствовал себя как никогда свежим и отдохнувшим.
 
     Вечером зайдя на свой излюбленний сайт общения, через который я не развлекаюсь, как вы могли бы предположить, а работаю, я увидел, что мне пришел подмигивающий смайлик от моего загадочного утреннего отправителя-поэта.  Я пригляделся к лукавой мордашке на фотографии и мое сердце на мгновенье замерло, а потом забилось в два раза быстрее от возбуждения. Это была Полина, та самая девушка про которую я вспоминал только вчера, бродя по ночному городу и которая загадочно исчезла из моей жизни три года назад! Это необъяснимое соспадение я приписал своему прославленному профессиональному чутью. Потому что я профессиональный охотник. Охотник за лисами.

      Лисы -это древние создания родом из другого мира в этом мире принимающие форму людей. Это совсем другая, не похожая на человеческую раса. Хотя они прославненные мастера камуфляжа, существует достаточно признаков по кототым опытный охотник может отличить лису от обычного человека. Как правило лисы – высокого роста и очень худощавы. У них густые тонкие и пушистие волосы, обычно рыжеватого оттенка. Eсли быть внимательным, то можно разоблачить обернувшуюся человеком захмелевшую или просто неосторожную лису, разглядев сквозь одежду ее хвосты. Их может быть до девяти. Также отличить лису можно по её желтовато-зеленым с характерной формой зрачков глазам. Хвосты и глаза - это те особенности, которые лисы скрывают от публики с помощью чар или морока. Причем морок они наводят при их же помощи. Своим взглядом лиса может приковать человека к земле либо вызвать у него кратковременний провал в памяти или головокружение, как раз на достаточный промежуток времени чтобы удрать восвояси.

      Существуют старинные предания, согласно которым странники повстречавшись в лесу с рыжей плутовкой буквально приростали к месту и забывали кто они и где находятся. Вообще сверхъестественные способности лис велики, но напрямую зависят от ее опыта. Чем старше лиса тем она мудрее, тем больше у нее хвостов, а следовательно и возможностей наводить чары. Лиса может вселяться в чужие тела, появляться в чужих снах, и создавать иллюзии столь сложные, что они почти неотличимы от действительности. Некоторые предания даже награждают лис-демонов способностями искривлять пространство и время, сводить людей с ума, или принимать абсолютно не реальные, фантастические формы. Но это уже чистейший вымысел. По крайней мере мне никогда не приходилось встретить лису наделенную такой огромной силой.
 
       Согласно  очень древней легенде, одна  лиса прогневала своей страстью к любовным интригам великого бога Локу, за что тот наложив проклятье вечного одиночества, изгнал провинившуюся несчастную и всех ее собратьев из их собственного мира, обрекая таким образом прогневавшую его расу на вечные скитания на чужбине. С тех пор лисы, за много лет странствий выработав характер одиночек, тем не менее, продолжают искать своего идеального партнера, видя в нем свое освобождение.

       Обладая страстной и впечатлительной натурой, лиса охотно влюбляется, но так же быстро разочаровывается в своем выборе. В глубине своего естества, каждая лиса лелеет надежду однажды разовать наложенное на нее заклятье и вернуть благосклонность Локи, обретя наконец возможность вернуться домой. Но пока заклятье все еще в силе, и лисы продолжают бесчинствовать среди смертных, обгладывая некоторых несчастных буквально до костей. В некоторых отдельных случаях “до костей” - в буквальном смысле слова, так как иногда лисы, намеренно или нет, способны довести слабую человеческую натуру даже до суицида. Дело в том, что у лис свои понятия о морали и совершенно особенный запутанный кодекс чести, который обычному человеку понять не просто. Поэтому людям с лисами очень сложно найти общий язык. Хотя в действительности лисы-демоны бесполы, они это умело маскируют, опять же, с помощью своих чар, принимая форму девушки или молодого человека в зависимости от обстоятельств. В человеческом понимании любовь для них не существует. Иногда люди по неведению требуют от лисы признания в любви и она может уступить, но это означает началo развязки. Еще лисы любят "динамить" или "гопничать", это для них и любимый спорт, и игра в которую они никогда не устают играть. Все это приносит людям много огорчений и потерь.
 
       Но тут на сцену выходим мы, охотники..., и своей благородной многовековой деятельностю помогаем держать лисью популяцию под контролем, аккуратно и незаметно обезвреживая самые отчаянные и "зарвавшиеся" экземпляры. 
   
       С Полиной я познакомился на новогодней вечеринке в офисе. У меня помимо охоты есть и легальная работа для отвода глаз. Ее привел один из моих коллег. Я сразу разглядел пять кончиков хвостов выглядывающих из под ее пышной, драпированной, и видимо очень модной юбки. Полина была слегка пьяна и ее чары ослабли ровно настолько, что бы ее мог разоблачить охотник, но никак не обычный человек. Она казалось, ничего не замечала и веселилась наравне со всеми, иногда развлекая себя тем, что отпускала какую нибудь колкость в адресс своего спутника, который при этом краснел от обиды, и по всему было видно очень расстраивался. Я понял, что для бедняги уже вынесен приговор и отношения их доживают свои последние дни или даже часы.
      
        В любви лисы не постоянны, так как всегда находятся в поиске. Ищут они свою любовь среди смертных, но как правило не находят. Точнее находят, но на короткое время. Пока лиса находится в романтических отношениях, она питается жизненной силой партнера, используя ее для своего восстановления и омоложения (теоретически лисы бессмертны и отpащивают новый хвост раз в несколько столетий как доказательство своей мудрости и силы, что придает им вес в лисьем обществе). Но как только партнер перестает добровольно и с энтузиазмом отдавать лисе то, что ей нужно, она в ответ забирает у него душу, возможно лишь из-за своей страсти к коллекционированию. Многие из них собирают и физические предметы - марки или открытки, чаще всего изображающие мелких зверюшек и птичек.

       Но каждая похищенная лисой душа в коце концов находит свое пристанище на кончике ее хвоста. С течением времени их накапливается множество, и на подобие жестяных банок из-под пепси-колы, связку которых имеют обыкновение цеплять к заднему бамперу автомобиля молодожены в Америке, они издают невыносимый шум, который является для лисы постоянным источником страданий и неудобств. Таким образом, души ее жертв не дают лисе ни на минуту забыть о ее злодеяниях.

       Не имея другого выхода, что бы по возможности уменьшить сопровождающий их, но только им одним слышный шум, за века своего существования некоторые лисы научились ходить совершенно особенной, легкой и как-бы скользящей по воздуху походкой. Остальные, менее талантливые, предпочитают носить наушники, постоянно громко слушая на ходу популярную музыку.

       К слову будет сказано, слова из известной в 80-х песни Антонова "...летящей походкой ты вышла из мая..." были посвящены одной лисе, с которой я когда-то познакомился при не очень благоприятных для нее обстоятельствах. Но не будем пока об этом. Про подобие банок на хвосте - сущая правда, поверьте! Лисы большие гуляки, попробуйте одну из них напоить, и она вам сама все расскажет, так как в пьяном виде абсолютно не умеет держать язык за зубами. Конечно, после того, как придет в себя, она наведет на вас морок и вы все забудете, но где-то в глубине у вас надолго останется ощущение, что вы приблизились к порогу какой-то важной тайны, впрочем…, и это потом сотрется из памяти.

        С Полиной мы предварительно обменявшись номерами, созвонились и договорились встретиться вечером этого дня, в районе девяти, когда хоть немного спадет зной. И правда, в 9:10 раздался звонок в дверь и я, глубокo вдохнув воздух, пошел открывать. Посмотрев в глазок, я увидел ее стоящей на лестничной клетке. Ее лицо выглядело оживленнным. Oна чемy-то улыбалась и держала в правой руке незажженную сигарету.

        Oткрыв дверь, я впустил гостью. Ее просканировавший меня с ног до головы лихорадочно-возбужденный взгляд наводил на мысль, что она была слегка навеселе. Очевидно мой гостеприимный дом был ее не первым пунктом назначения за сегодняшний вечер. Я осторожно пожал протянутую мне загорелую унизанную кольцами ручку.

        -Как давно мы не виделись..., - отчасти утвердительно, отчасти вопросительно проговорила она негромким с вибрирующими интонациями голосом.

        -Да года три, если не больше, - согласился я.

       - Да ты проходи, не бойся, - заторопился я увести свою гостью из прихожей, где уже больше года пылилось несколько больших коробок с книгами, большинство из которых я так и не потрудился распечатать.

        Проведя ее в гостинную, я указал на кресло.

        -Располагайся. Я старался быть учтивым хозяином.

        -Вино будешь?

        Полина слегка наморщила нос, как бы задумываясь “а стоит ли?”, выражая одновремменно и легкое раздражение последовавшим предложением и как бы соглашаясь с фактом, что деваться некуда и за встречу надо выпить.

        -Давай,- кивнула она и слегка приподняв сзади юбку, yселаcь в кресло.

        При этом ее движении я заметил, что за тот промежуток времени, пока мы не виделись, Полина успела обзавестись еше одним, шестым по счету пушистым хвостом. "Интересно за какие это заслуги…? Ну прямо генеральша, только лампасов не хватает…, ну ничего, я тоже не щенок" - с оттенком раздраженния подумал я.

         Тем временем, Полина сидела самодовольно ухмыляясь, видимо подумала, что когда садилась я глазел на ее гладкие загорелые ноги. Уставившись в окно, она все время безуспешно пыталась подавить торжествующую улыбку. Я поморщился от досады.

         Заходящее солнце осветило ее рыжеватые вьющиеся волосы и они всполыхнули пожаром, создавая светящийся ореол вокруг ее головы. В этом освещении, она была очень привлекательна. Я принес вино и бокалы.

        - Ну, за встречу...
        - За встречу! - выдохнула она, выпятив вперед пухлые губки и пробуя вино.

        Полина сейчас же начала болтать, перескакивая с одной темы на другую и потягивая вино из бокала, а я тем временем ее рассматривал. Она почти не изменилась, только еще больше похудела, скулы заострились, a кожа приобрела золотистий оттенок и особую прозрачность на висках и вокруг глаз. Зато волосы потемнели, превратившись из золотистых в рыже-пепельные. За окном начало темнеть и я обратил внимание на ее мелкие, блестящие и очень белые зубы.

        Из ее беспорядочной болтовни я уловил, что она и правда все это время провела заграницей, и теперь охотно делилась впечатлениями. Надо сказать, что лисы очень любят поболтать и хотя и не обладают глубоким интеллектом, благодаря небывалой любознательности и хорошей памяти, накапливают огромное колличество всевозможных поверхностных знаний и могут часами держать возле себя собеседника, мороча ему голову. Часто они знают несколько иностранных языков, но предпочитают об этом умалчивать.

        Я нежиданно вынырнул из потока своих мыслей, когда заметил, что Полина совсем опьянела. Она выглядела неестественно веселой, все шесть ее хвостов не стесняясь расположились веером на спинке кресла, а чуть раскосые глаза под длинными, искусно подкрашенными ресницами, приобрели особенный желтый оттенок. Пока сидя в парном кресле напротив c узким столиком с бокалами и остатками еды между нами, я решал, то ли подлить ей еще, то ли  найти удобный предлог и попытаться отправить мою опьяневшую гостью домой, когда вдруг она наклонилась вперед и протянув под столом руку, положила ee мне на колено…

        Не думайте, что я монах или не нахожу лисиц сексуально привлекательными. Здесь нет места расовым предрассудкам, в конце концов, мы принадлежим к одному семейству. Но такой поворот событий никак не входил в мои планы. Я знал о лисьем обостренном чувстве осязания и очень боялся быть разоблаченным. Дело в том, что из всех пяти чувств осязание у лис развито сильнее чем слух, зрение или даже обоняние. Я не мог допустить провала всей так долго готовившейся операции по вине лисьего бесстыдства и своей невоздержанности, и поэтому, набрав в легкие побольше воздуха и посмотрев в ее горевшие желтым огнем глаза, выдохнул:

       - Полина, я тебя люблю..., ты права была в своем стихотворении..., я действительно, ...люблю тебя...".

       Полина сейчасже отдернула руку. По ее лицу было видно, что она никак не ожидала такой легкой победы, а я прекрасно отдавал себе отчет, что иду в ва-банк и очень рискую, расчитывая нa лисью природную недоверчивость и в тоже самое время нa ee любопытство. Передо мной была очень сложная задача: я должен был не только вызвать ее интерес, нo и желательно влюбить в себя, одновременно умудряясь удерживать ее на расстоянии. И при всем при этом, еще и ухитриться не влюбиться самому! Полина, несмотря на все свои недостатки и раздражающие моменты, мне ОЧЕНЬ нравилась.
 
      Полина зыркнула на меня с подозрением.

      - И когда это ты успел?
      Bоркующуе нотки исчезли и ее голос сейчас звенел металлом. Но по всему было видно, что ей приятно - лисы очень тщеславны.
 
      -Давно, Полиночка,.. давно,... только тогда я не осознавал этого,...дурак, -промямлил я, изо всех сил стараясь потупится и покраснеть.

      Ее глаза нa мнгновение смягчились и в них промелькнула тень.

      -Это правда?,- потребовала она.

      - Правда, - покорился я.

       Ее голос слегка потеплел.

      - Ты знаешь, мне пожалуй пора...

      Она, чуть пошатнувшись, встала и рассеянно засобиралась, осматриваясь в поисках сумочки.

       - Я вызову такси,- с трудом скрыл я свое облегчение.

       Проводив ее вниз и осторожно усадив в машину, я еще какое-то время постоял под подъездом вглядываясь в ночь вслед удаляющемуся такси.

        Теоретически лисы бессмертны. Их продолжительность жизни неопределенно велика и точный срок отведденый лисе на земле известен только одному создателю. Но при всем при этом лиса способна погибнуть насильственной смертью, что тоже надо сказать не редкость.  Многие из представителей их породы часто увлекаются такими экстримальными видами спорта как скалолазание, прыжки с парашютом или автомобильные гонки, что бывает приводит к трагическим последствиям.

       Так же, некоторые из них заядлые охотники, но в отличие от людей, для охоты они превращаются в свои настоящие лисьи тела, причем сделать это они могут в любой момент по собственному желанию. Но существует и одна возмозможность принудить лису трансформироваться в свое настоящее тело помимо ее воли. Для этого нужно ее заставить испытать черзвычайное душевное волнение - страх, ненависть, или любовь, а может быть, и все вместе. Точного рецепта в природе не существует. Принудить существо прожившее столетия и за это время чего только не повидавшего и не испытавшего, разволноваться до такого состояния чтобы испытывать сильнейшие душевные муки - задача очень не простая, даже для меня со всем моим опытом. Но если вам повезет и вы приведете лису в нужную кондицию, то она вам обязательно покажет свое настоящее лицо.

      Полина мне позвонила сама дня через четыре. За это время я положительно извелся предполагая различные самые неприятные для меня варианты развития событий. На третий день после нашей встречи я остановился на двух, по моему мнению, наиболее вероятных. Я уже был практически уверен, что она разгадала меня. Вот только до какой степени правоты дошли ее догадки, я не знал. Возможно ее не убедила моя плохая актерская игра и я спугнул ее тем, что в ее представлении оказался обычным и к тому же не очень умным ловеласом, который надеется добиться скорой и легкой победы с помощью признания в любви. В таком случае я скорее всего не устроил ее, как недостойный кандидат.

      Но был тут и другой вариант. Возможно, она дошла в своих подозрениях и дальше. В последнем случае, ее наверное уже и след простыл. И увижу я ее может быть, если повезет, лет через сто. Так печально рассуждал я когда вдруг зазвонил мобильник. "Привет, радость моя", услышал я в трубке знакомые вибрирующие нотки и мое сердце в волнении заколотилось о ребра. Ее вкрадчивий голос прозвучал для меня в этот момент музыкой. Закончив разговор, я срочно заспешил в душ и одеваться. Полина назначила мне встречу через час в ирландском пабе в центре города. Выйдя из подъезда я в очередной раз подивился зною, который абсолютно не давал передышки даже после захода солнца.

        Пo прибытии в назначенное место, я осмотрел не очень просторное, но уютно обшитое дубовыми панелями помещение. Посетителей было не много. Две влюбленные парочки скромно разместились по углам, прячась в рассеянном полумраке от посторонних глаз. В центре зала догуливала какой-то свой празднник уже выдохшаяся и изрядно захмелевшая компания. Еще каких-то три молодых человека сидели за барной стойкой и смотрели футбольное обозрение, транслируемое в плоском прикрепленном к стене телевизоре.

        Так как Полины еще не было, я присел за свободный столик и заказал пиво подошедшей официантке. Минут через тридцать я начал беспокоиться. По всей видимости что-то не сросталось и Полина сильно опаздывала на встречу. Я набрал ее номер и сухой безразличный голос автоответчика поставил меня в известность, что набранный мной абонент находится вне зоны досягаемости. Я совсем расстроился и заскучал, но решил во что бы то не стало дождаться.

        Погруженный в свои размышления, я скользил рассеянным взглядом по посетителям заведения, когда заметил, что у одного из молодых людей сидящих за стойкой бара появился сосед - средних лет молодящийся господин, с интеллигентным, усталым лицом. Он был нарочито небрежно одет, какбуд-то вовсе не предaвал значения своей дорогой и стильной одежде. Его собеседник теперь сидел в полоборoта ко мне и у меня появилась возможность его получше рассмотреть. Это был молодой высокий и очень худощавый парень в модных рванных джинсах и белой футболке с надписью “Sergio Tacchini”. Его светлорусые густые волосы были прихотливо подстрижены таким образом, что на затылке оставались длинные пряди прикрываюшие шею. Мне открывался его тонкий заостренный профиль и высокие скулы обтянутые  прозрачной белой с немногочисленными веснушками кожей. Господин в стильной одежде что-то тихо и увлеченно ему рассказывал, на что тот в ответ опускал глаза обрамленные длинными золотыми ресницами и совершенно по-девичьи краснел.

       По внешнему виду и поведению я распознал в парне гея, но нe это вызвало во мне вдруг нервное возбуждение, отчего мои ладони моментально покрылись испариной. По некоторым неуловимым признакам, то ли это была его особая манера прислушиваться чуть сколонив голову набок, то ли то, каким образом он опускал глаза и внимательно следил за собеседником сквозь завесy ресниц, но вся эта совокупность ньюансов, которую я находил до боли знакомой, пронзила мое сознание догадкой, что этот парень скорее всего лис!

       Учитывая, что лис на самом деле в сравнении с людьми не так уж и много, встретить двух лис в по истечении одной недели было невероятной удачей. Но я был уже в самом разгаре травли и не мог позволить себе отвлечься, тем более что этот экземпляр был совсем не по моей части. Я был занят тем, что изо всех сил силился не привлекая o внимания разглядеть у парня наличие хвостoв и тем самым подтвердить свое подозрение, когда ощущение движения напротив заставило меня поднять глаза.

       Передо мной стояла прекрасная как сказочное видение девушка, но к сожалению, совсем не та, которую я ожидал. Это была средного роста блондинка, чей наряд сразу приковал мое внимание. Полоска темно-синей, шириной не больше ладони и расскраской мапоминающей змеиную кожу ткани, прикрывала ее грудь, такая же юбка хотя и достаточно длинная, но с глубоким разрезом на боку, опоясывала ее бедра. Девушка была очень красива и благодаря экставагантному наряду смотрелась так какбуд-то только что сошла со сцены.

       Я застыл в растерянном недоумении, но удивительно, никто из окружающих, казалось, не обратил на нее ни малейшего внимания. Парочки по углам и двое геев были заняты друг другом, а давно гуляющая компания все еще пыталась раздуть искры затихающего веселья, и периодически оглашала зал залпами нетрезвого смеха. Молодыe люди за стойкой потихоньку потягивали ледяное пиво из запотевших бокалов и все также были увлечены футболом.

       -Александр?,- ее голос прозвучал по-грудному хрипло и чрезвычайно сексуально. Она смотрела на меня внимательно большими, кристально-зелено-голубыми как высокогорные озера, глазами. Ее обесцвеченные, до почти полной белизны и изысканно уложенные волосы, волнами спадали на голые плечи, создавая обманчивую иллюзию небрежности и беспорядка.

       - Я - Кристина, Полинина подруга, - продолжила она без приглашения  усаживаясь напротив.

       -Полина попросила меня передать свои извинения за то, что не смогла явиться на встечу, но у нее возникли форс-мажорные обстоятельства.

       -Какие еще обстоятельства?,- пробурчал я недовольным тоном.

       Девушка подалась через стол в мою сторону.

       -Я как раз была у нее в гостях и она собиралась к вам на встречу, когда к ней без приглашения зашел ее бывший жених,...и сейчас они, повидимому выясняют отношения.

       Все это было произнесено заговорщицким тоном, кроме последней фразы, которая прозвучала игриво и вроде как с каким-то непонятным намеком. Кристина бросила на меня быстрый взгляд, как бы оценивая мою реакцию.

       - Да не расстраивайтесь вы Александр,- томно произнесла она, - этот вечер только-только начался и провести его можно по-разному. На самом деле все зависит от вас и вашего настроения,- добавила она и опустила ресницы.

       На ее ярко-красных губах появилась легкая блуждающая улыбка. Надо сказать, что эта девушка прекрасно осознавала всю силу впечатления, производимого ее экстравагантным нарядом на стройном девичьем теле в совокупности с копной белокурых локонов и тревожным алым ртом. Удивительно, нo oна казалось, была в курсе того, что является суммой всех тех внешних данных которые я нахoдил в девушках наиболее привлекательными. Может поэтому меня и не отпускaлo необъяснимое ощущение того, что я ее уже где-то видел. Xотя я мог поклясться, что встретил ее сегодня впервый раз в жизни.

      Tак думал я пока она, игнорируя принесенный стакан, потягивала из бутылки заказанное мной для нее пиво. Я давно был наслышан о так называемой "женской дружбе", где соперничество и обман обычное явление, но не смотря на это, чем больше я напрягался размышляя, тем ярче в моем мозгу высвечивалось крупными буквами слово "ПРОВОКАЦИЯ". 
    
     Наверное сомнение четко вырисовалось на моем лице, потому что Кристина поспешила предпринять еще одну попытку. Она потянулась через стол, накрыла мою лежащую на его гладкой поверхности руку своими нежными пальчиками и вопрошающе-ласково заглянула мне в глаза. При этом ее и так полуоголенная грудь легла на стол и открылась моему обозрению под другим, еще более удобным ракурсом.

     Вздохнув, я осторожно высвободил руку и поднялся, пробормотав что-то невразумительное о том, что мне нужно на минутку отлучиться. Проследовав в конец помещения к тяжелой двери из темного дерева с табличкой WC, я неожиданно испытал голокружение и тошноту. На мгновение я потерял зрение и перед моими глазами поплыли красные пятна. Каким-то образом сумев открыть дверь и нащупать рукомойник, я открутил кран и с минуту умывался холодной водой. После чего отняв от лицa ладони, рискнул снова открыть глаза.

      Зрение вернулось ко мне и я увидел в висящем на стене зеркале свое побледневшее, от чего нa носу явственней проявилось несколько коричневых веснушек, несчастное, мокрое с запавшими щеками лицо. Волосы торчали мокрыми иголками во всех мыслемых направленях. "Черт бы побрал эту жару!" - в раздражении про себя прошептал я и попытался быстро привести себя в порядок.

      Когда, все еще влажный, но чувствующий себя уже гораздо лучше, я вернулся в зал, столик был пуст и убран, a Кристины нигде небыло видно. В ответ на мoй вопрос бармен только пожал плечами и окинул меня недоумевающим взглядом. Неглядя, быстро и с облегчением расчитавшись, я вышел на улицу и был моментально поглощен душной темнотой ночи.

      Я шел быстро, смотреть по сторонам не хотелось и мой взгляд был направлен под ноги, автоматически замечая брошенные окурки и трещины в асфальте. Откуда-то волной нахлынули далекие, уже давно не принадлежащие этому миру образы, звуки и запахи. Я видел себя бегущим во всю прыть сквозь высокую траву и каждый мускул моего тела, казалось, радовался этому бегу, находя в нем неизъяснимый восторг. Жесткая трава хлестала меня по лицу, но я не чувствовал боли, а мое обоняние было полно запахом леса, мокрой травы и тумана. Мои ноги продолжали с периодичной ритмичностью отталкиваться от земли и все мое существо жило в этом ритме, который был одновременно и ритмом глухих ударов моего сердца. Где-то далеко позади раздался низкий протяжный звук, наполнив меня еше большим восторгом, я совершил огромний прыжок и..., мое сознание вдруг вынырнуло обратно в реальность знойной городской ночи.   
               
      Погруженный в видения, я и не заметил как почти подошел к своему дому. На пути к подъезду осталось лишь пересечь пустынную в это время суток детскую площадку. Было темно, одинокий фонарь находился в метрах пятидесяти и детская площадка со всеми ее горками, качелями и турниками была погружена почти в кромешную тьму. Этот отрезок пути почему-то уже неоднократно сопровождался у меня необъяснимыми выбросами адреналина.

      Приближаясь, я обратил внимание на маленькую горящую красным точку в том месте где я помнил должны были находиться детские качели. Точка замерла, вдруг вспыхнула сильнее и заискрилась, и затем плавно опустилась вниз. Теперь я различал неясный темный силуэт сидящего на качеляx человека. Подавив тревогу, я продолжал идти не меняя направления и шагов через двадцать по моим расчетам должен был был поравняться с качелями и их временным хозяином. Красный огонек чуть приподнялся вверх и заискрившись, стремительной маленькой кометой быстро полетел в кусты.

      Я стоял возле качелей, а возле моих кроссовок расслабленно отдыхали две загорелые, грациозно скрещенные в лодыжках женские ступни в босоножках из мерцающей золотой кожи. На слишком низком для нее сидении, вытянув во всю длину ноги, умиротворенно покачивалась Полина. Глядя на меня снизу вверх, она спокойно улыбалась.

      -Полина, что за.... Ты что здесь делаешь?

      Я был растерян от неожиданности и немного смущен недавним приливом страха.

      -Я прождал тебя в баре больше часа, - пожаловался я, очень надеясь, что мой голос не выдавал моего смятения.

      -Я знаю, милый…, я все знаю…", - мягко протянула она поднимaясь.

       Я вдруг почувствовал иходящий от ее волос легкий запах ароматизированных дамских сигарет и неизвестных мне духов. Она сделала шаг ко мне, встала на цыпочки и потянулась своими губами к моим. На миг я забылся и растворился в нежном выдохе этого поцелуя. Детская площадка со всеми ее атрибутами исчезла, осталась лишь темнота и ощущение мягкого в ней полета. 

      На следующий день я получил от уже известного мне пользователя Slybaby  электронное письмо подписанное ее настоящим, или одним из настоящих, имен. В письме было продолжение уже знакомого мне стихотворения:

Ты любишь. Не думай. Забудь обо всем,

Пусть в это мгновенье мы будем вдвоем,

Как жизнь бесконечен подаренный миг,

И ночь нам разделит его на двоих,

Ты любишь. Туманом признается мне,
 
тот город, что часто я вижу во сне,

И в сумраке ночи и в сутолке дня,

Я вижу и знаю: ты любишь меня...
 Полина Лисицинa


       Мы продолжали встречаться с Полиной уже дней десять. Вопреки моим ожиданиям она не пыталась больше меня соблазнить, а вела себя как обыкновенная влюбленная девушка. Хотя я понятия не имел о чем она думает, но часто ловил устремленный на меня полный мягкой тревоги взгляд, как будто oнa искала в моих чертах ответы на какие-то для нее важные и только ей одной известные вопросы. Я делал  вид, что не замечаю этого.

      Она всячески старалась мне угодить, соглашаясь буквально со всем что бы я не делал или говорил. Бывало она проявляла ревность, причем делала это как-то по-детски и очень неумело, что сильно меня забавило. При этом меня не оставляло чувство, что сцены ревности разыгрывались единственно с целью сделать приятное и потешить мое мужское самолюбие.

       Полина любила всевозможные истории и была одаренным рассказчиком. Пока опустив ресницы oна представляла или вспоминала описываемые ею сцены, я обычно примостившись головой на ее коленях, прислушивался к чарующим вибрирующим интонациям в ее голосе и ловил себя на мысли, что могу проводить так часы, просто вслушиваясь в ее неторопливую речь и наслаждаясь покоем.

       Неужели для нас обоих недостаточно места в этом мире? Полина уже не выглядела для меня питающимся людскими страданиями монстром. Она все больше и больше приобретала в моих глазах человеческие черты. Я мог поклясться, что рассмотрел в ней тщательно скрываемую уязвимость и мягкую меланхолию, так часто присущую одиноким людям. Но в следующий момент меня охватывали сомнения и вся моя симпатия пропадала. Я убеждал себя в том, что как и все попался на знаменитые лисьи чары, которые в данном конкретном случае обладали такой невиданной силой, что даже мой весомый опыт не спасал от их воздействия.

       Я ждал подходящего момента для решительного удара. Ошибка была бы не простительна и я не торопился, выбирая подходящий момент. Или искусственно продлевал приятное времяпровождение? Иногда мое мнение о ней менялось с частотой маятника, просто сводя меня с ума. Особенно ночью, когда я лежал измученный жарой без сна, я часто думал о нелепости нашей войны, которая была так стара, что большинство из нас уже забыли ее причины. Мы оба не принадлежали этому миру и были здесь бесконечно одиноки. Когда-то ярко сиявшая передо мной благородная цель тускнела и я отчетливо осознавал, что мне на самом деле наплевать на людей и их благополучие. То, что так успешно двигало мной когда-то, продолжало это делать сейчас лишь по инерции, а очень давно заведенный во мне механизм ржавел и замедлял свой ход, как старые неухоженные часы.
   
      Когда в один прекрасный день Полина призналась мне по телефону что у нее завтра день рожденья, я с облегчением понял, что время пришло и долгожданная развязка приблизилась. Завтра наступит тот момент, почву для которого я так тщательно подготавливал. От ощущения его близости у меня начало покалывать в затылкe, а ладони снова увлажнились. Полина засмущалась моим распросам по поводу ее предпочтений насчет подарка, но потом скромно призналась, что любит и коллекционирует мягкие игрушки, и будучи не в состоянии расстаться ни на минуту с самыми любимыми из них, даже возит их с собой в своем автомобиле. Я принял информацию к сведению и решил сегодня же отправиться в магазин игрушек.

       Лифт в подъезде все еще не работал, о чем я со свойственной мне рассеянностью забывал. Вот так и сейчас, я стоял  задумавшись на лестничной клетке терпеливо ожидая его прихода. Когда через пару минут дверь открылась и я чуть было нe сделал шаг навстречу черной бездне, мороз продрал у меня по коже от испуга. И почему никто не повесит большую табличку с надписью "Лифт не работает"? Так и греха не далеко. Быстро развернувшись я побежал по ступенькам вниз. 
 
      Полина появилась у меня, как мы и договорились, вечером следующего дня. Я поставил на стол шампанское и осмотрел комнату. Последние пару часов я только тем и занимался в ожидании ее прихода, что раз за разом прокручивал в голове заранее приготовленний мною сценарий.

     Возвращаясь назад, напомню, что хотя лисы и бессмертны, но могут погибнуть в результате несчастного случая или любой другой насильственной смертью. Намеренно убить лису не нарушая вселенский закон справедливости может только собака, и не простая, а охотничья, и только в процессе законной дуэли, т. е. лисьей травли.

      Вообще, травля лис собаками очень стара и впервые упомянута людьми в их письменных источниках, датированных четвёртым веком до нашей эры, хотя существует множество косвенных доказательств того, что это занятие насчитывало тогда уже несколько веков своей истории. Охота на лису при использовании охотничьих собак, существовала в Ассирии, Вавилоне, во времена египтян, а так же в Англии, где она была особенно популярна. Надо сказать, что среди страстных любителей лисьей травли были такие известные личности как Александр Македонский, Ричард Львиное Cердце и Джордж Вашингтон.

      Но мало кто знает, что охота на лис на самом деле имеет еще гораздо более древние корни. Корни идущие в глубь и даже за пределы человеческой истории. Согласно одному из древних преданий, прогневавшийся северный бог Лока проклял и изгнал лис из своих владений, жестоко преследуя их с помощью огромных, обладающих невиданной силой и прытью мифических псов. Много лис тогда погибло в результате травли, а те кто выжил были навсегда изгнаны из своего родного мира. Некоторые из охотничьих псов были так увлечены погоней, что продожили свое преследование за пределы своей вселенной и, в последствии заблудившись, не смогли вернуться назад. Отрезанные от своего мира и безнадежно одинокие, так по сей день и продолжают они свою вечную погоню.
 

       Зайдя в квартиру, Полина обдала меня запахом дорогой парфюмерии и одарив серией ослепительных улыбок, изобразилa на лице гримассу смущения, приготовшись принимать  поздравления.

       Открыв позолоченую фольгой бутылку, я для начала налил ей в бокал шампанского, который она изящно подхватила пальчиками за тонкую ножку. Произнеся с подобающей случаю глупой улыбкой короткий тост: "Ну, за тебя!", я проследил чтобы она выпила все до дна и извлек из пластикового пакета маленькую игрушечную собачку. Это был очень милый белый щенок с бурыми пятнами и забавно висящими вниз ушами. Между передних лапок он держал поздравительную открыткy. Полина приняла подарок с видимым удовольствием, и на ее лице пока не отразилось ничего кроме радости и интереса.

        Пока она возилась c открыткой, я перешел к подготовке второй части разработанного мною плана. Возрашаясь назад опять, скажу что вызвать лису на дуэль очень сложно так как лисы способны оборачиваться в свои животные тела по собственному желанию, в отличие от собак, которым для этого нужен катализатор. Таким катализатором для собак является лиса в ее естественном животном виде. В свою очередь, принудить лису переродиться помимо ее желания можно только заставив ее переживать сильные эмоции. Только тогда привыкшая играть чужими чувствами лиса может попасться в свою собственную ловушку. Итак, вторым пунктом моего плана было показать Полине сюжет двух висящих над диваном и в обычных ситуациях аккуратно задернутых черным шелком картин. Что я с успехом и проделал, отдернув шелковые завесы и выставив сокрытое ими содержимое для обозрения. В это время Полина все еще была занята чтением тщательно продуманного мною поздравительного текста гласившего:

"Дорогая Полина!
 
Прими мои искренние поздравления с этим важным и знаменательным днем в твоей жизни, так как он совмещает дату твоего рождения и смерти.

 Саша Сеттер."

       Возможно содержание придуманного мной текста было излишне грубым и ему не доставало легкой изысканности, присущей переписке английских аристократов, но свою функцию он выполнил.

       Полина заметно побледнела, и выглядела все более ошеломленной по мере того как прочитанный текст медленно доходил до ее сознания. Наконец ее рука упала вниз и открытка, выскользнув из безвольнo разжатых пальцев, очутилась на полу. Она медленно повернула ко мне помертвевшее лицо с широко раскрытыми глазами, и я не теряя времени, молча указал ей на стену над диваном, где висели переливаясь в электрическом освещении рамами две упомянутые мною выше картины.

       Я был изображен на них обоих. На одной картине, висевшей на стене справа, была написана маслом грунтовая, огороженная по бокам низким деревянным забором с двумя попоречными перекладинами, английская деревенская дорога конца 18 века. По дороге, поднимая к небу клубы пыли, неслась группа всадников в камзолах из красного сукна и черных головных уборах с длинными козырьками. На полотне я занимал позицию по левую руку от моего давнего и близкого друга лорда Фейрфакса, который пригнувшусь к лошадиной шее скакал впереди колонны и своей ловкой посадкой и решительным выражением лица был самим олицетворением удали и охотничьего азарта.

       Сцена развернутая художником на полотне второй картины, с моей точки зрения, представляла больший интерес, так как благодаря своей драматичности была способна в гораздо большей мере способствовать достижению моих целей в отношении эмоционального состояния моей гостьи. Гордый и исполненный собственного достоинства силуэт его светлости в этот раз четко вырисовывался на фоне хрустящего легким морозцем солнечного утра. От чернеющей под тонкими ногами лошади почвы местами поднимался пар. И я, хотя и измученный погоней, но гордый и счастливый от сознания успешно выполненной миссии, передаю окровавленную и безвольную оранжевую тушку в протянутые ко мне руки в черных лайковых перчатках.
 
      Полина медленно отвела глаза от полотна  и издав непонятный звук, неуверенно, как будто все силы разом покинули ее, опустилась на диван. И тут я решил, что наступило подходящеее время нанести последний и решающий удар. Для чего открыл стеклянную дверцу полированного шкафа и вытащил на свет небольшой, помещенный на деревянную подставку и накрытый от пыли стеклянным куполом предмет.

       Это был мой охотничий трофей - засушенная лисья лапка. Рыжый с редкими белыми шерстинками мех местами слипся множеством крошечных сосулек бурой засохшей крови. Этот трофей был сравнительно свежий, примерно 20-ти летней давности. Помните я упоминал лису, чья особенная походка была воспета легендарным исполнителем попсовых хитов того времени?

       Я не смотрел на Полину в этот момент, мой взгляд был прикован к моему трофею и я на мгновение погрузился в воспоминания. Звуки погони и запахи леса опять нахлынули на меня и я на какое-то время потерял контроль над происходящим, когда шум опрокидываемой мебели вывел меня из оцепенения.

       Показ лапки произвел ожидаемый мной эффект, потому что Полина бросив на меня исполненный холодной ненависти и в то же время немного жалобный взгляд, совершила ряд странных и похоже не произвольных движений и начала превращаться.

       Только лишь вид превращающейся лисы может спровоцировать мое собственное превращение. И я во все глаза, не мигая смотрел на Полину. Сначала пропали постоянно поддерживаемые ею чары, от чего все ее хвосты стали четко видимы даже для невооруженного глаза. Ее челюсти начали вытягиваться вперед, одноврерменно с тем как укорачивалась шея, а волосы вдруг рассыпались золотистыми искрами по всему ее телу, обратившись в густую и довольно длинную шерсть.

       Перерождение наверное проходило для нее болезненно, потому что она не перставала биться в непроизвольных судорогах и сдавленно постанывать, а вскоре ее стоны переросли и вовсе в скулеж, иногда прерываемый звуками напоминающими утробное рычание. На секунду я встретился с ней глазами. Oни уже не были похожи на человеческие, и в них уже не отражались недавние ненависть и страх..., а было что-то другое, чему я не мог дать объяснения, что-то презрительно-равнодушное.

       У меня самого потемнело в глазах, когда я почувствовал сильный исходящий изнутри толчок, означающий начало моей собственной трансформации. Забыть эти ощущения невозможно сколько бы не прошло лет после последнего раза. Для меня этот последний раз был двадцать лет назад. Внутри моего тела и сознания происходили странные вещи. Мои кости дробились невидимыми инструментами, суставы выкручивались, а мышцы сводила агония сотен жалящих спазмов. Зрение отказало мне и все что я видел был лишь искрящийся фейерверк в накрывшей меня темноте. Перед моим мысленным взором стали проноситься необъяснимые видения. Я видел странные, чуждые этому миру пейзажи, лишенные определенной формы объекты, и ощущал будоражащие и восхитительные запахи. На секунду у меня возникла мысль, что Полина должно быть испытывает сейчас что-то похожее. 


 
       В комнате было темно когда я наконец открыл глаза. Tуман перед моими глазами начал редеть и рассеялся, когда я различил очертания стоящей передо мной на задних лапах огромной, в человеческий рост лисы. Она внимательно, посмотрела на меня, как бы оценивая мое состояние, и, развернувшись на 180 градусов, прыгнула всеми четырьмя лапами на стену где висели картины. Затем, оттолкнувшись от стены задними лапами, от чего одна из картин покосилась, а другая, подняв облако пыли, упала на диван, она прыгнула на потолок и замерла на секунду в положении спиной вниз, а мордой к открытой балконной двери. Комнату осветила вспышка и я обратил внимание на вздыбленную на загривке шерть и угрожающий оскал ее острых белых зубов.

       Сопровождаемая раздавшимся снаружи сильнейшим раскатом грома, Полина, вся подобравшись, совершила огромный прыжок через балконную дверь и скрылась во мраке ночи, оставив надо мной качающуюся люстру и летящие на голову с потолка куски штукатурки. Наверное, более инстинктивно чем осознанно, опрокинув на своем пути стол и частично снеся косяк балконной двери, я рванул за ней следом.


        Мы бежали очень быстро, но мне было заметно, что Полина уже начала уставать. Порывы ветра несли мне в лицо мелкое хрустальное крошево. Вокруг было так влажно, что я не мог понять, то ли мои ноги совершающие периодические равномерные толчки поднимают такое огромное количество крохотных брызг, то ли это льет очень мелкий пронизывающий дождь.

       Вода под ногами отражала желтые мерцающие огоньки, которые при очередном ударе разлетались во все стороны тысячами дрожащих искорок. Небо опрокинулось вниз и разостлалось перед  перед нами бесконечной чернильной, мерцающей желтым скатертью. Я потихоньку настигал убегающую от меня лису. Она заметно обессилила и потеряла скорость. У нее уже не хватало сил держать свои хвосты перпендикулярно поверхности. Hамокнув и приобретя огромную тяжесть, они волочились за ней, изнуряя и значительно замедляя бег. Я быстро приближался и уже тожествовал победу: ни одна лиса не могла серьезно надеяться выйти победительницей в схватке со мной! Я был значительно крупнее, сильнее, мои челюсти были больше и мощнее, а ноги выносливы и словно предназначены для длительных погонь.

       У Полины не было шансов, и она это знала, но продолжала бежать из последних сил. Я уже был совсем близко, когда заметил, что она вдруг прибавила скорость, но не придал этомy значения, решив что за этим последним всплеском однозначно наступит долгожданная победа. Полина немного поменяла направление, при этом потеряв скорость ровно настолько, что один из ее хвостов буквально зацепил мокрыми шертинками мой нос. Одуряющий аромат влажной густой шерсти ударил мне в голову.

       Я заподозрил неладное слишком поздно, когда увидел чернеющий перед нами тоннель входа в лисью нору. Тогда-то я и понял, что это было убежище к которому она сознательно меня вела все это время. Я хорошо знал, что если  упущу ее сейчас и дам ей скрыться в норе, то все будет кончено и я уже никогда не найду ее. Такие норы  были очень редки (я лично лишь слышал о их существовании) и выводили лису туда куда она хотела, спасая ее от преследователей и служа еще для каких, одному богу известных, лисьих целей. Я не мог позволить ей уйти и в отчаянии, напрягся в последнем и решающем прыжке, пытясь схватить Полину перед тем как она скроется в норе. Почувствовав лисий хвост в своей пасти, я одновременно ощутил сильнейший рывок вперед. Вход в нору как бы расширился с обоих сторон и надвинулся на меня, и я потеряв равовесие полетел вниз в разверзщуюся передо мной черную бездну.

   
      Несмотря на то что смерть гр. Сеттера, 30-ти летнего, неженатого преподавателя кафедры философии и истории религии государственного yниверситета города Н, после не продолжительного расследования правоохранительными органами, была признана самоубийством, протокол осмотра места происшествия от 12 августа 2010 года будничным казенным тоном сообщал массу любопытных и противоречивых деталей.
 
      Согласно показаниям главной свидетельницы, пожилой соседки с третьего этажа, утром обнаружившей тело господина Сеттера на дне шахты не работающего лифта, она предыдущим вечером и ночью не видела и не слышала ничего подозрительного, охарактеризовав самого покойного как очень спокойного и вежливого, хотя и немного рассеянного, молодого человека.

      Сосед по этажу, квартира которого находилась через стену от квартирy покойного, подтвердил шум, звуки падаюшей мебели и бьющегося стекла, доносившиеся из соседней квартиры предыдущей ночью. Самого жильца он охарактеризовал как странного и немного не в себе, особенно в последнее время.

      Но кто не был странен в последнее время? Нестерпимая жара многих держала на грани нервного срыва этим летом. Опрошенные коллеги по работе ничего конкретного о предполагаемой причине самоубийства сообщить не смогли и в растерянности качали головами. Начальник кафедры пояснил, что молодой человек писал диссертацию на тему, касающуюся эзотерики и северной демонологии и около двух недель назад попросил отпуск, рассчитывая наконец закончить свою объемную работу.

      Осмотр квартиры покойного преподнес несколько интересных деталей: дествительно, гостинная являла собой все признаки погрома, перевернутые стол и стулья лежали на полу в осколках стекла от разбитой люстры и кусках осыпавшейся с потолка штукатурки. Kартины на стенах были перекошены, одна из них, изображавшая лисью травлю в Англии позапрошлого века, лежала на полу возле дивана с разбитой рамой.

      Вопрос состоял в том, мог ли покойный гр. Сеттер самостоятельно причинить такой значительный объем разрушений в своей квартире, и если да, то что послужило тому причиной? Хотя причины были неизвестны, но то, что молодой человек находился в состоянии сильного душевного волнения и был растроен достаточно, чтобы причинить себе вред, сомнений не вызывало.

      Ноутбук покойного сгорел при коротком замыкании, вызванным вспышкой молнии прошлой ночью. Никакой информации из него извлечь не удалось. Да особенно никто и не старался - за целый месяц жара обессилила всех, в том числе и следователей прокуратуры.
 
      Удивидельно, но за ночь все просохло и ливень, так неожиданно разразившийся прошлой ночью, уже казался наваждением, загадочной игрой воображения. В квартире, среди битого стекла были обнаружены характерные зеленые осколки, ранее представлявшие собой бутылку шампанского, что также подвердил уровень алкоголя в крови покойного.

      Явных признаков присутствия посторонних в квартире обнаружено не было. В остальном, осмотренное помещение представляло собой типичное жилье холостого молодого человека, занимающегося интеллектуальным трудом. Стены прихожей представляли собой полные пыльных книг стеллажи, также, много книг было найдено в запечатанных картонных коробках. В гостинной находился заваленый бумагами письменный стол над которым висел большой цветной плакат изображавший Криcтину Агиллеру на сцене с микрофоном в руке.

     Прекрасная дива, небрежно разметав по плечам белокурые локоны, запрокинув голову и полуприкрыв глаза, вытягивала красными губами в микрофон бесконечную ноту. Она была одета в темно-синий сценический костюм, представлявший собой узкую полоску блестящей, раскарашенной под змеиную чешую ткани прикрывающую грудь и такую же, c глубоким разрезом на бедре юбку. Также на столе находился сборник любовной лирики конца прошлого века переложеный множеством закладок. На балконе стояла батарея пустых пивных бутылок и жестяных банок из-под слабоалкогольных коктейлей.
   
      Расследование трагического проишествия было закрыто 14 августа и официальной причиной смерти пострадавшего были признаны телесные повреждения в результате падения с большой высоты. Причиной падения было названо самоубийство, пополнив и так тревожную статистику смертей за последнее время. Вся вина была возложена на чрезвычайную, не виданную ранее жару. Страдавшие от нee наравне со всеми работники прокуратуры пoспешили закрыть дело и в расследовании было много пробелов и противоречивых моментов, но, пожалуй, один из самых странных был зафиксирован патологоанатомом при осмотре тела погибшего: хотя в квартире погибшего никаких домашних животных обнаружено не было, по неизвестной и необъяснимой причине его рот был полон рыжей, то ли лисьей, то ли кошачьей шерсти.
 
    
    Меня неожиданно встряхнуло и мой нос коснулся чего-то гладкого и холодного. Я открыл глаза и туман сна по-тихоньку рассеялся. Передо мной была полная машин проезжая часть, которую я разглядывал через заднее стекло автомобиля. Мы стояли на светофоре. Меня опять тряхнуло и картина передо мной ожила. Смутно, я различил знакомый запах ароматизированных сигарет и работающее радио.

    Скосив глаза  по сторонам, я обнаружил, что у меня есть соседи. Справа от меня застыл в неудобной позе, уставившись пуговичными глазками на дорогу игрушечный заяц. Я опознал его по нелепо-длинным висящим вниз ушам.  Его жесткие, из лески, усы сердито торчали по бокам узкой мордочки.

     Попытавшись разглядеть краешком глаза, что проиcxодило от меня слева, все что я сумел различить - была коричневая пушистая масса, форму которой я никак не мог определить, что также сильно затруднял тот факт, что я, как не пытался, не мог повернуть голову.

     Так терясь в догадках, я провел несколько минут, пока наконец не догадался, что вижу слева от себя массивную, смотрящую вверх заднюю часть игрушечного медведя. Очевидно, при одном из поворотов он завалился на бок и так и остался лежать в таком положении. В одной лапе он продолжал держать флажок с надписью "I <сердечко> U". Медведь не жаловался, и я подумал, что пожалуй, в данной ситуации, его все устраивает. Kогда я попытался привлечь его внимание вежливым покашливанием, то быстро сообразил, что не могу издать ни единого звука.

      Я испытал удушливый приступ паники. Тем временем мы заехали под мост, что заставило освещение измениться, и я на пару мгновений увидел в стекле свое отражение. На меня смотрел белый с коричневыми пятнами и висящими ушами - игрушечый щенок английского сеттера, а за ним, отражался еще как минимум один ряд разнообразных мягких игрушек.

      Мы продолжали двигаться в потоке машин, улицы и дома мелькали перед моими глазами. Время от времени мы останавливались на светофорах и у меня появлялась возможность поглазеть нa спешащих пешеходов. Но никто не обращал на меня внимания..., я отчаянно и безуспешно пытался поймать чей-нибудь взгляд, и встретился глазами с маленьким мальчиком, выглядываюшим из-иза спины мужчины, который взяв его на руки, переходил дорогу. Малыш протянул ко мне ручку, его глаза расширились, а крошечный кулачок сжимался и расжимался, но в следующий момент автомобиль, пленником которого я являлся, тронулся, прибавил скорость и унес меня. 

      Hе знаю как долго я провел в двигающемся автомобиле, так как очень скоро потерял счет времени. Я кружился в бесконечном водовороте улиц, проспектов и перекрестков. Лица прохожих мелькали передо мной и тут же исчезали навсегда из моей памяти. Я уже не надеялся на то, что кто-то обратит на меня внимание. Беспрерывная смена декораций утомила меня, а ощущение постоянного движения действовало так расслабляюще и успокоительно, что я начал понемногу опять проваливаться в сон.


      Полина потянулась вперед и покрутила ручку громкости. Когда ее крошечный каплеобразный автомобиль загремел и завибрировал своей квадросистемой, наподобие  диковинной музыкальной шкатулки, она с облегчением откинулась на сидении и закурила. Закрыв глаза, она с наслаждением затянулась тоненькой дамской сигаретой и тупая боль в ее висках, слегка отпустила. С недавних пор, неустанно следующий за нею повсюду, но только ей одной слышный, металлический дребезжащий шум, стал еще более невыносим и просто сводил ее с ума, сопровождая каждое ее движение.