Про царя Николашку

Александр Товберг
Царь Николашка сплюнул, поковырялся ногтем в зубе и похлопал себя по туго набитому животу.
-Эх, драть его вверх тормашками, - сказал он, тяжело поднялся на ноги и чуть было не упал – живот к земле тянул. – А позвать сюды Тимоху! – крикнул царь.
Явился Тимоха, слуга царский.
-Чего изволите-с, ваше царское величество?
-Мы накушались, - грозно сказал царь, - нажевались да напились, так што таперича развлечению хотим.
-Сию минуту, ваше царское величество, - сказал Тимоха и удалился задом наперёд.
Вскоре он вернулся и протянул царю-батюшке на золочёном подносе некую мудрёную вещицу.
-Шта сие такое? – царь Николашка ухватил вещицу и принялся её разглядывать.
-Ента, царь-батюшка, дар купца восточного. Вы его вчерась в апартаментах принимать изволили. Ну а он вам в знак особой предрасположенности и всучил, то бишь, вручил ентот суфенир. Так вот, палочка сия, она волшебная, значица. С ейной помощью можно за всем своим народом следить. Вот как ею до себя торкнешься, так сей же час некой букашкой обернёсси – и летай себе, высматривай, где чего происходит. Вот, а коли народ узнает, что царь ихний батюшка всё про всех ведает, так удивится дюже, задрожит с перепугу. От, а ишшо…
Тимоха всё рассказать-то и не успел, а Николашка в обличье мухи  уже вовсю над головой у него лётает. Покружился, покружился, крылушки опробовал, да и в окно вылетел. Очень уж ему не терпелось за народом поподглядывать, чтоб потом в страхе да повиновении его держать.
А Тимоха от ужасу так и присел.
-Ой, - сказал он, - я ж вам, батюшка, не всё растолковал, самого главного-то и не поведал. Что ж будет-то таперича?.. Горе царю-батюшке, ой горе…

*   *   *
-Ах ты, чёртова насекомая! – заругался крестьянин на большую жирную муху, донимавшую его по дороге с поля.
А муха с непривычки умаялась и решила присесть мужику на лоб, отдохнуть да заодно и прокатиться задаром.
-А вот тебе! – сказал крестьянин и огрел себя кулаком по лбу.
-Умирраим, - пропищала муха и шлёпнулась в дорожную грязь.
Так вот царь-батюшка и доведался, что народ его не знает, не любит и даже не уважает ни капельки. Только, наверное, поздно дюже. Однако, лучше поздно, чем никогда. Правда ведь?..

30.10.90