Гуляя по берегу моря, нашла огромного жука, долго смотрела на него. Не живой ли? Куда там! Его заливала вода, засыпал морской песок, он лежал на спине, скрестив застывшие в каком-то молитвенном слиянии лапки. Я нашла палочку и, копнув жука вместе с песком, так и понесла его на палочке к своим вещам, оставленным довольно далеко. Жук не шевелился. Поражали его огромные усищи. Он так и висел у меня на палочке, продетой сквозь лапки. Внизу под головой было четыре лапы, ниже – две. Глазища огромные, чёрные, мёртвые, они мне напомнили глаза больших стрекоз, которые иногда подпускают близко к себе, позволяя рассмотреть их.
Где-то виднелось красное пятнышко возле рта. Спину жука я не могла рассмотреть, боялась перевернуть его. Потом я нашла пластиковый тонкий разовый стаканчик. Дошла до небольшого фонтана, вымыла стакан, залила его водой и опрокинула туда дохлого жука. Но что-то заставило меня вылить воду, жук остался в стаканчике, выкупанный, чистый, без песка. Я положила его в кулёк, пока переодевалась. После купания в воде он теперь лежал, как положено, на животе. Так же неподвижны были его скрещенные лапки. Теперь я могла рассмотреть его спину. Там оказались крылья, плотно прижатые, зеленоватые, сверху два красных пятна. Брюшко с боков посветлело.
Этот жук был так красив, что я решила понести его домой. Во-первых, можно будет кого-то напугать, во-вторых, поставить к сухим цветам для «икебаны». Позднее мне пришлось пойти к приятельнице, под стаканчик с жуком я положила записку. «Не бойтесь. Я дохлый!» Вдруг мне показалось, что в глубине его чёрного глаза просияло густое красное свечение. Страшно стало на миг, правда, потом, сколько я ни всматривалась, не было красноты, у стрекоз бывает такая же сетчатая зелень в глазах. Ну, и бог с ним!
Я ушла, забыла о жуке. В какой-то миг мне показалось, что лапы его уже не такие окостеневшие, какими были раньше. Ну, ерунда, успокаивала я себя.
Пришла, вспомнила о своей находке. Стаканчик так и стоял на столе, под ним – записка. Но – ужас! Я увидела совершенно чётко, как, пластично изгибаясь, выравнивается гигантский ус жука, выпрямляется его лапка.
Схватив стаканчик, я метнулась к балкону и выбросила его вместе с содержимым.
Чёрт знает что! какой-то бессмертный жук. Теперь ему суждено ещё и полетать. Он не может разбиться, даже упав с шестого этажа. Его ожившие лапы спружинят, а, может быть, и крылья послужат.
Но даже теперь, когда его нет, меня терзает какой-то трепет. Он был таким красивым…
Иллюстрация - Евгений Смирнов (Калуга)