Плавно переехав бархан - «лежачего полицейского» из цветного асфальта, - остановились. Над ними неторопливо вращалась своеобразная карусель погруженных во мрак или слабо подсвеченных комнат. Четыре служителя в клетчатых фраках вышли навстречу. Они поклонили головы и замерли в ожидании того момента, когда клиент распорядится по части машины. Россиянин решил отпустить лимузин, всё крепче настраивая себя на невозвращение. Подарил водителю неплохую сумму - всё-таки парень старался, помог найти нужное; да и не хотелось выглядеть скрягой под занавес.
- Ладно, ладно, амиго, вспоминай меня, будь здоров!
Владилен повернулся к клетчатым фракам. Те повели его коридором, освещённым словно множеством светляков, расползшихся здесь по стенам; потом через залу, где в испарительных лампах из чароита, нефрита, агата и даже, как будто, рубина растворы эфирных масел источали сложные ароматы. Его провели к «начальству», которое размещалось в своеобразном командном пункте на устьях-раструбах сразу пяти коридоров.
Восседавшая на «директорском» месте особа норовила выглядеть дамой пик из колоды и, несмотря на преклонный возраст, позволяла себе глубокое декольте, пунцово-красное платье и - в масть к наряду - цветок в волосах. Ресницы были наклеены, глаза густо подведены, улыбающиеся губы жирно намазаны, а перегруженный имплантами бюст украшало бриллиантовое колье поистине королевских достоинств. Она всколыхнула своё дородное тело, как бы предпринимая попытку подняться навстречу.
- Ах, благородный, влиятельный га-асподин! А вы, бездельники, - это уже относилось к слугам, - па-адзаборники, не предупредили меня, что прибыл столь блистательный кабальеро! Я бы лично встретила! - она вновь натужилась, сделав вид, что встаёт.
- Не утруждайте себя, мадам! - поспешил сказать россиянин.
- Как же, как же, такой влиятельный га-асподин! Ах, за-авите меня просто Мульда, - при этом мадам осклабилась так старательно, будто за то ей была обещана новая молодость. Жёлтые склеры глаз увлажнились, и слёзы радости проступили, угрожая верхним слоям макияжа.
Благо, что церемония встречи скоро закончилась. Владилен Артемьевич сел в глубокое кресло. Летимская баба Яга жизнерадостно повела презентацию:
- Что силикон? Он в про-ошлом! Нет, ка-анечно же, это базовый материал, он применяется в нашей ка-аллекции, но не примитивно, как было раньше или как а-асталось у ка-анкурентов…
- Покажите, - поторопил события россиянин.
Как только клиент раскошелился на предоплату, пространство за стеклянной стеной осветилось и Владилен увидел вблизи чрезвычайно красивых женщин. Изысканно, но легко одетые дивы восседали на венских стульях за высокими столиками - где по одной, а где и по две. Их вид поражал естественностью, и, хотя ни одна из них не глядела на гостя, он чувствовал сильное нервное напряжение. Между тем панорама, смонтированная на ленте конвейера, обновлялась: первые, из увиденных Владиленом, красотки скрылись из вида вместе со столиками; зато появились новые, ещё больше будоражащие воображение. Комфортно расположившись на мягких диванчиках, некоторые разговаривали между собой, жестикулировали и выглядели так натурально, что россиянин в них заподозрил актрис, которые почему-то здесь, между кукол, играли простые роли.
- Стоп! Та, в светлых брюках, с бокалом в руке - обыкновенная женщина, а никакая не…
Лицо сводни пошло бордовыми пятнами, надулось и порвалось на две части от смеха. Огромный рот всколыхнулся:
- Ха-ха!.. Спо-орим с Вами на тысячу, кабальеро, что та, с ба-акалом, не настоящая женщина.
- Да хоть и на десять тысяч! Но без подмен, чтобы я её видел.
- Ах, влиятельный га-асподин, я не стану по-ользоваться своим преимуществом и разорять Вас, не нужно ничего сверху тысячи. Я не какая-нибудь ма-ашенница с Наклонных бульваров, а баронесса. Я!.. - Мульда закатила глаза, готовая со всей страстностью заняться саморекламой, но пригасила порыв, вспомнив, видимо, о работе. Нажав клавишу в ручке кресла, она вызвала служителей в клетчатых фраках; те прошли по обездвиженному конвейеру, принесли предмет спора вместе с диванчиком и поставили перед клиентом. Владилену всё продолжало казаться, что перед ним живая красотка. Она дышала, щёчки дивно румянились после глубоких вдохов и чуть бледнели затем. Мадам подъехала в кресле-каталке, развернула себя поудобнее и ткнула палец длинным ногтем в глаз модельке. Роговица сильно прогнулась, но глаз не закрылся и не моргнул.
- Во-от, - прохрипела Мульда и вновь рассмеялась. - Вы бы, га-алантный рыцарь, сами до-олго спрашивали у неё разрешения па-ащупать пульс, ха-ха-ха! Нашли бы, кстати, и пульс, па-ажалуйста. - Она зацепила толстыми пальцами материал на колене куклы, приподняла всю ногу и, задрав брючину, продемонстрировала клиенту роскошь фальшивой плоти.
- Вы приглядитесь то-олько, влиятельный га-асподин, насколько наша пра-адукция са-авершенна. Дерма сма-аделирована безупречно и на ба-альшую, скажу я Вам, глубину. Волоски, са-асудистые сплетения, по-отовые желёзки и их протоки - всё, всё для вас, влиятельные га-аспода. Да Вы па-атрогайте, не стесняйтесь… Не бо-ойтесь!.. Правда ведь, она тёплая и эротичная? Я то-очно знаю две слабости за мужчинами: к женским фигурам и к женской ко-оже. Ай-й, какой со-обственной ко-ожей я а-абладала в мо-олодости! - толстые руки сводни взметнулись в воздух, словно в поисках прежних объятий.
Лишённая поддержки нога модельки не опустилась и не упала резко, а, будто окаменев, зависла высоко над полом. Хозяйка борделя сладко вздохнула о прошлом и, возвращаясь к делам сегодняшним, повела инструктаж:
- Нажав на пятку или макушку ма-адельки, фиксируете па-аложение тела. При двух па-авторных нажатиях она опять растормаживается, вот так. - Нога куклы в дорогой лакированной туфле плавно вернулась на пол. - Наши ма-адельки – прелесть: умненькие, па-аслушные, нежные, как лепесточки роз, снаружи, а внутри а-асобенно, - зачастила старая ведьма. - Влажные, если им до-олго давить на пупок, ароматные, если па-адёргать за ушко. Некоторые клиенты предпочитают па-агорячей: не тридцать шесть и шесть, а, например, тридцать во-осемь, тогда вращаете обе ма-алочные железы по часовой стрелке одновременно: один оборот прибавляет одну десятую градуса, и наоборот. Мы превзошли са-мую природу, - скрипела горлом старуха, - увеличили силу ва-аздействия на тактильные ва-асприятия в пять-восемь раз. К нам летят со всех уголков, из всех пра-ацветающих стран - имитировать и репетировать первичный акт размножения. Кто-то па-арепетировать, а ба-альшинство - имитировать. Мо-ой блистательный кабальеро из репетирующих, да, ах Вы пра-аказник!
- Короче! - не выдержал россиянин. - Эту куклу как звать?
- О-о, влиятельный га-асподин, замечательный выбор, а-атменный вкус! Это наша Быз-Быз, а-абладательница мно-огих премий за пластику, мисс Па-аЛетим пяти… ой, нет - семилетней давности. Тогда же, за ха-арошенький га-анорарчик, мы па-алучили по-олный слепок па-аверхности, плюс рентген, та-амография… Теперь её с нами нет, бедняжку сбила машина, зато ма-аделька цветёт, как цвела сама Быз в свои лучшие дни. Вы, па-ажалуйста, не обижайте её.
- То есть как?
- О-о, нет-нет, всё мо-ожете себе па-азволять - и ра-азорвать на ней всю а-адежду, и, если ха-атите, бить кулаками, пинать. Наши куколки о-очень про-очные, намного крепче а-аригиналов. Но, о-очень редко, некоторые сумасшедшие га-аспода, извините, режут ма-адельки, пытаются а-аторвать им… - пухлые руки Мульды избыточно очертили перед клиентом нечто бюстообразное. - Вы, ка-анечно, не из таких, это сразу видно, но-о всё же пра-ашу запомнить: каждая кукла а-аснащена тревожной сигнализацией, и, если даже… При фо-орс-мажоре не было случая, чтобы виновник сам или близкие не а-аплатили ущерб в пятикратном размере. А это за каждую куклу во-от столько, - она протянула клиенту карту с пропечатанной в ней астрономическою цифирью.
«Отрезвляет, наверное, предрасположенных… - подумалось россиянину. - Но мне-то что за печаль? Даже платья рвать не хочу, не нахожу в том удовольствия. А в остальном? Повышенный температурный режим - чем, скажите, не сладкая смерть? Так вперёд и с песнями, кабальеро!»
За предстоящее общение с моделькой он выложил сумму, как за хороший автомобиль.
- Через двадцать минут её да-аставят в Ваш но-омер, по-олностью стерилизованную, в пакете. Вы са-арвёте ленту, разгерметизируете пакет…
- Ладно, дальше. Одной мало: к вам кобель пришёл ещё тот!
- Ах, какой Вы герой! - сводня просто зашлась от счастья. С особенным сладострастием она принялась знакомить клиента с «царским» разделом коллекции. Тот полностью состоял из художественных реконструкций, и первое, что бросалось в глаза, - совершенно разные стили, порой далеко отстоящие от здорового реализма: будто бы замечательные мастера, почти сравнявшиеся (с помощью современных материалов и технологий) с да Винчи и Боттичелли, время от времени уступали место невеждам. Жуть волосатые ноги царицы Сафской, к примеру, оставили у россиянина не лучшее впечатление; малиновая, не пойми почему, Нефертити вышла плоской, будто из-под катка асфальтоукладчика, а Мессалина Валерия - та вообще была похожа на Мульду, ну, разве чуть поизящней. Владилен начинал догадываться, что тут имеет место менеджерский расчёт: поиграть на нервах клиента, чтобы пробудить больше похоти на скачках эстетического восприятия - от отвращения к восхищению. И точно: после очередных двух страшилищ - сколь отрадно явилась Сита, жена царя и героя Рамы, с лилейной кожей, фиалковыми глазами и, как сказано было в легенде, прекраснобёдрая. Владилен сразу почувствовал, как пропиталась потом его рубашка.
- Эту тоже снимите с конвейера.
Клеопатр было три. Мульда нехотя пояснила, что в «Силикон-плюс» не принято принуждать своих ведущих художников. Одного из них, видите ли, заклинило на Клеопатрах, что тут поделаешь? Три версии последней царицы Египта различались между собой: одна полновата, другая - средней упитанности, третья очень худа. Но много было и общего: невыразительные, на первый взгляд, удлинённые лица с хищными вырезами ноздрей, маленькие глазки. Однако все три земных воплощения Исиды гипнотизировали своей особенной, пробивающей насквозь сексуальностью. Художник не промахнулся. Разгорячённый клиент пожелал всех, даже сверх того: последнюю, худосочную - вместе с её темнокожей служанкой.
- Дальше, дальше! - выдохнул он, вытирая платком пот с лица.
- Уже шесть. Не много ли будет, ведь то-оже уже не юноша? - не без ехидства заметила старая сводня.
- Стар дуб, да корень свеж, - грубо отшутился Владилен Артемьевич. - Дальше, погнали!
- Во-оля Ваша, влиятельный га-асподин… Если ха-атите, для самых ха-ароших клиентов, ка-анфиденциально - запрещённые хмары!
Шедевры коллекции выплыли из-за простенка под полутёмные своды демонстрационного отделения.
- Они па-акрупней, но зато и па-алегче…
Клиент ощутил теперь, что дальнейший отбор-перебор для него непосилен. Он расплатился за восемь моделей да ещё, авансом, за порванную дорогую одежду. «Опыта раздевания ирреальных существ у меня никакого, - подумал он, - непременно что-нибудь да порву». Потом ждал в дендрарии на софе, пока приготовят заказанное и доставят в апартаменты. Затем летимец в клетчатом фраке проводил клиента до галереи за номером семь, передал ключ, буркнул что-то похожее на «пожалуйста» и удалился.
- Ключ от смертельного номера, - каламбуром взбодрил себя россиянин. Пройдя галерею, он отворил двери апартаментов, а вслед за этим заперся изнутри. Ему отвели две смежные комнаты, не считая ванной и туалета. При других условиях показалось бы тесновато, но для уюта в столь злачном и незнакомом месте - как раз. Разноцветные фрукты в вазах украшали столик гостиной. Два холодильника содержали в чревах напитки, закуски, мороженое и просто лёд. Владилен открыл банку пива, которое рекламировалось как приготовленное на воде знаменитого здесь, в Летиме, источника. Прихлёбывая, вошёл в спальню.