***

АФРИКАНЕЦ В БЕРЛИНЕ

«Африка должна быть садом Европы»

Дирк Нибель
Министр экономической помощи Германии

   На улицах Берлина все больше чернокожих людей. Может это и неплохо.
Пусть у нас будет как в Америке. Немецкие женщины довольны, секса больше стало и даже стало известно, что по африканскому методу не только оргазм, а даже мультиоргазм можно получить. Так что вялые немецкие мужчины с их виагрой и дорогими автомобилями отходят на второй план. Опять же лауреат Нобелевской премии Барак Обама всем нравится. И для нас есть преимущество —  будут меньше внимания  на евреев и всяких там русских обращать. Все-таки они не так заметны.
Но как же они сюда попадают и чем здесь занимаются? Конечно, Африка сейчас в моде, так что можно немного петь и играть на там-таме (это тоже страшно модно и половина немцев на барабанах играют и даже за это сами деньги платят). Можно с докладами выступать и рассказывать про Африку, как там из-за полезных ископаемых все время воюют, убивают людей. А европейцы все отнимают и за счет Африки наживаются. Я теперь знаю, что это называется «аусбойтунг». Чтобы это безобразие завуалировать и свою вину за преступления колонизации как-то уменьшить, шлют туда беспрерывно деньги, продовольствие, медикаменты, врачей и... Принимают африканцев как беженцев. Вот почему их в Берлине уже двадцать тысяч собралось. А может, и больше.
Но нас сегодня все африканцы не интересуют, нам интересен один. Хотя может это типично, как он живет, так сказать, «мустерманн».
   Итак , Жан Омасомбо Табонда  родился в столице Конго Киншасе в большой и  продвинутой  семье высокопоставленного колониального чиновника Пьера Омасомбо. В семье было шестеро детей — четверо мальчиков и две девочки. Родители, как это принято в патриархальных африканских семьях, вели себя друг с другом и с детьми очень сдержанно. Не было ссор и скандалов, но и особой теплоты не чувствовалось. Дети обращались к родителям на «Вы». Отца они боготворили. Когда утром он уходил на работу в свое чиновнее ведомство, все мальчики бросались к его ногам, чтобы помочь ему зашнуровать ботинки.
Дети ходили в престижную католическую гимназию, учились вместе с белыми,
что было тогда привилегией немногих.
До поры до времени семья казалась благополучной, пока не разразился большой скандал. Выяснилось, что отец не только постоянно изменял матери,
но и имел еще две семьи параллельно, где также были дети. Забегая вперед, надо сказать, что всего у Жана появилось не то 18, не то 20 половинных братьев и сестер, многих из которых он вообще не знал.
Мать ушла от отца, забрав всех своих детей, что также было редкостью. Мальчики очень скучали по отцу. Жану было тогда всего десять лет. Его психика серьезно пострадала, что и определило наверное ход его последующей жизни. Мать Жана была еще молодая женщина, у нее стали появляться другие мужчины. Мальчики выслеживали мать с кавалерами и бросали в них камнями. В итоге она так одна и осталась.
Забегая вперед следует заметить, что обе  сестры Жана умерли от Спида, зараженные не кем-нибудь, а своими собственными довольно высокопоставленными мужьями. Муж одной из них работал в посольстве в Бельгии и был старше нее на 20 лет. Кто мог знать, что он ВИЧ-инфицирован?
  Тем временем Жан подрос. Красивым его назвать было никогда нельзя. Небольшого роста, полноватый, с короткой шеей, слишком крупной круглой головой и по-африкански высоким, почти женским задом. Тем не менее он был обаятелен, обходителен и приятен в общении, с белозубой улыбкой и внимательным взглядом больших умных глаз. По гороскопу Лев, активный, эмоциональный, по-кошачьи хитрый. Женщинам он неизменно нравился. Из всех братьев был самым способным и невероятно тщеславным.  Он всегда хотел быть лучше всех, как теперь говорят — перфекционист. Чтобы очаровывать дам, которых любил и менял постоянно, в тайне прошел обучение у знаменитого сексуального гуру Нсекуйе Бицимана. Тот обучил Жана удовлетворять партнершу так, чтобы она это запомнила надолго. Африканская техника получения мультиоргазма теперь уже проникла в Европу, но двадцать лет назад это была абсолютная экзотика. Сейчас все указания можно найти в интернете. Однако практика этого дела пока остается в руках у африканцев. Вот почему белые женщины, один раз получив черного любовника, как правило продолжают искать ему замену в том же кругу, чувствуя себя с белыми мужчинами постоянно сексуально неудовлетворенными.
   Но вернемся к нашему Жану. Молодой способный студент первого курса университета, философского факультета, заинтересовался политикой. Как раз в то время всходила звезда знаменитого президента Конго Патриса Лумумбы.  Легендарная фигура Лумумбы, который всего три месяца был президентом республики Конго (Киншаса), известна нам хотя бы потому, что его именем назван международный Университет в Москве. Яркая фигура молодого политика, провозглашавшего равенство африканских стран в их диалоге с европейцами, привлекала Жана, который сумел попасть в близкое окружение к президенту. Когда же короткая «эпоха Лумумбы» закончилась, Жан сам оказался в опале и вынужден был бежать. Сначала в Каир, где собрались противники конголезского диктатора Мабуту. Там он проучился несколько лет в университете, но его опозиционная деятельность опять поставила его жизнь под угрозу. Тогда, в качестве политического беженца, он сумел попасть в Германию. Без денег, без друзей, без документов, без разрешения на работу или учебу — и сейчас таких в Германии много, и немецким чиновникам глубоко безразлично, был ли эмигрант из Африки простым рабочим или учился в университете. Поселили высокомерного капризного Жана в бедном неуютном хайме вместе с другими африканцами. Его приятель часто ходил в клуб, где собирались немки, подискивая себе любовников. Утром он приходил помятый, но довольный и хвастался: «Она такая богатая. Дала мне двадцать марок».
Жан мрачно слушал рассказы своих соседей и думал о своем. Он одолжил денег у дальнего родственника, который работал в посольстве, и купил себе дорогую хорошую одежду. Потом выбрал престижный ресторан, где собиралась обеспеченная публика, и отправился вечером туда. За столиком в углу он заметил маленькую худощавую женщину в неброской элегантной одежде, которая сидела совсем одна. На вид ей было около сорока, Жану — двадцать восемь. Жан подошел к даме, спросив разрешения присесть за ее столик, и она не возражала. Дама, ее звали Вера, была разведена. Дочь ее выросла и жила своей жизнью. К тому же она прекрасно говорила на родном языке Жана — по-французски. Обаятельный Жан оказался весьма кстати.  Они провели вместе ночь, и дама осталась довольна. На следующий день она дала Жану пакет, сказав, что просит его отнести ее приятельнице небольшую сумму, всего десять тысяч марок. Жан так и не узнал, были ли в пакете действительно деньги, или это был лишь экзамен. Пакет был доставлен в целости и сохранности, и Жан поселился в красивой большой квартире Веры в берлинском Шарлоттенбурге. Каждый день утром он пил с Верой кофе со свежими булочками на залитой солнцем террассе и получал небольшую сумму на мелкие расходы. Так прошел месяц.
   Праздная жизнь все больше раздражала Жана, провести остаток дней в качестве альфонса он не собирался.. Он хотел продолжить учебу в университете и получить образование социолога, психолога и политолога. Стать известным, если не знаменитым, показать друзьям и врагам, на что он способен.
   На следующий день Жан решил отказать Вере в обычных нежностях, и в последующие дни тоже. Она занервничала и спросила своего молодого любовника, что случилось, не болен ли он. Нет, ответил Жан, но больше так продолжаться не может. Он должен продолжить  учебу в университете. Но это требует денег. Вера, женщина обеспеченная и опытная, предложила помочь ему в этом важном деле, но только в том случае, если он женится на ней, оформив брак по всем правилам немецких законов. Он согласился, несмотря на разницу в пятнадцать лет. Она стала зваться Вера Омасомбо, чем очень гордилась. Иметь молодого обаятельного любовника уже приятно. А уж без особого труда выйти за него замуж — это было выше всяких ожиданий. Тем более что богатой она не была, а скорее любила демонстрировать свою состоятельность. В чем мы позднее убедимся. Они составили брачный договор, согласно которому она обязуется оплачивать все его расходы, а он не может ее оставить и должен ухаживать за ней до самой ее смерти, если раньше сам не умрет, конечно.
Через три года он получил с помощью брака с Верой немецкое гражданство.
   Вместе они жили долго, но постепенно их интимные отношения сошли на нет. Вокруг было столько красивых молодых девушек, которые охотно вступали в контакт с Жаном. Он их часто менял, и однажды влюбился   в молоденькую Анетту, гедееровскую простую девченке. Дело в том, что Анетта забеременела. Он жил в Западном Берлине, она — в Восточном. Стоя по разные стороны «Чек-Поинт-Чарли они переговаривались. «Я жду ребенка» - крикнула Анетта - «Что мне делать?». «Рожай!» - ответил Жан, - «Это будет наш ребенок». Она    родила ему сына Дениса, которого он признал, дал ему свое имя и всячески заботился о своей параллельной семье. Он даже помог Анетте перебраться в Западный Берлин, чтобы чаще бывать вместе с ней и с ребенком. Но жить с ними не мог —  он жить с кем-нибудь вместе — ведь он уже был женат и жил с Верой. Бедная Анетта сначала не знала, что Жан женат и рассчитывала на брак с ним. Он ее долго обманывал, скрывая истинное положение вещей. То ссылался на необходимость жить отдельно, чтобы писать диссертацию. То убеждал Анетту, что хочет быть независимым. Но, как известно, все тайное становиться явным. Да Жану и самому эта игра надоела. В один печальный для Аниты день она нашла в кармане пиджака Жана письмо из страховой компании на имя Веры Омасомбо. Ей стало все ясно — у ее сына никогда не будет полноценной семьи. Отец его никогда не будет жить с ними под одной крышей. Но что ей оставалось делать? Пришлось смириться, ведь Жан давал ей деньги на воспитание сына. И это снова были верины деньги. Анетта с Верой наконец познакомилиь и смирились с существованием друг друга. Вера относилась к малобразованной Анетте снисходительно покровительственно, не считая ее серьезным противником. Она даже приглашала Анетту с сыном погостить в ее новую квартиру в Лондоне, где она теперь жила.
Впрочем, Жан изменял Анетте, как и всем другим женщинам, она устраивала ему сцены ревности, рылась в его записных книжках, пыталась его контролировать, что его безумно раздражало. Кто чего боится, то с ним и случится. И Жан завел себе постоянную любовницу, африканку, которая училась в университе и он писал за нее все ее работы. Оставив Анетту с десятилетним сыном, он ушел к Беттине (так ее звали). Но и с ней вместе не жил. Беттина подозревала его в новых изменах и набрасывалась на него с кулаками. Когда все работы в университете были написана, они расстались.
Тем временем Жан действительно стал известным социологом и политологом, защитил диссертацию в Свободном Университете Берлина на тему пенсионного обеспечения в Конго. Ему не нужно было заботиться о куске хлеба — за все платила Вера. Его приглашают на телевидение, на выступления и дискуссии в Германии, и не только.
Вера постарела, в каких-то биржевых махинациях потеряла почти все свои деньги и вернулась в Берлин — они сняли маленькую двухкомнатную квартиру в одном из бедных районов Берлина - в Ной Кельне на пятом этаже без лифта. Жан живет с ней вместе на ее неболшую пенсию. Ко всем невзгодам впридачу  Вера тяжело заболела. Она пережила свой рак. Одно время стояла на пороге могилы, и когда Жан утром выходил на свой джоггинг (а бегает он каждый день 12 километров в соседнем парке), всегда брал с собой пейджер — если придет известие о ее смерти. Но она не умерла. Такие слабые, тощие маленькие старушки в Германии живут долго. А сейчас ей всего лишь восемьдесят четыре.
Вере запрещается подходить к телефону и вмешиваться в личную жизнь Жана.
А она ему запрещает оставлять ночевать каких-либо женщин. Он ведет домашнее хозяйство, полностью обслуживает свою благодетельницу, поскольку она очень слаба и ничего не может делать даже по дому.
Если ему случается привести в гости знакомую даму, Вера сидит в спальне, смотрит телевизор и усмехается. Вы уйдете, а я останусь. И буду жить с ним вечно. Действительно, возможно Вера переживет Жана, ведь женщины живут дольше, а она старше него всего на 15 лет.
Правда, он ночевал недавно у своей новой подруги, и Вере стало страшно,
она упала, вызвала скорую, не могла открыть дверь, ее пришлось ломать.
Родной дочери она звонить не стала — той глубоко безразлично все, что касается ее мамаши. Впрочем это взаимно.
   Жан пока ночует дома, и Вера думает, сколько старух попадают в Дом престарелых, а она сумела сохранить брак со своим черным мужем и обеспечить себе счастливую старость.
Жан на пороге своего семидесятилетия все еще меняет и также обманывает женщин. Это придает ему ощущение молодости и свежести чувств.
У Веры недавно случился удар, и она лежит обездвиженная в спальне Жана. Он трогательно заботится о Вере. То, что он ее до сих пор не отравил и даже не сдал в Дом Престарелых удивительно, не правда ли? Наверное это и есть Любовь.


Нора Гайдукова
06.02.2012
Берлин