XXII
Вечный Город озарён ярким сиянием Лучезарного Феба. Начался четвёртый час четвёртого перед октябрьскими идами дня. В тэмплуме святилища Отца Либера звучат слова греческой молитвы. Одним из последних слышится: "eudoxia!" Едва оно прозвучало, читавший молитву аркадский служитель Диониса, жрец-тирсоносец, даёт знак.
Шесть красивых эфебов, одетых, как и большинство остальных участников шествия, в чистейшие белые одежды, выходят из тэмплума и, повернув налево, окружают высокий деревянный постамент, украшенный редкими, невиданными цветами из далёкой Африки. На нём, в семи песах над мостовой, стоит на тонкой гранитной плите изваяние «Бахус Неудержимый». Тонкой искусной работы, в натуральную величину, беломраморный лев, выражающий свободу и мощь. На изрезанных орнаментом досках подножия прикреплены по три кольца с обоих боков, и юноши, взявшись за них, с лёгкостью трогают с места постамент со статуей Бога в образе прекрасного зверя. Внутри большого деревянного ящика постамента скрыты колёса и несколько рабов. За юношами, то есть за Бахусом, выходят Понтифик, Второй фламин Либера и греческий жрец Многогроздного Бога. Понтифик передаёт аркадцу тяжёлый серебряный жезл, обвитый золотым хмелем, и тирсоносец возобновляет молитвы, произносимые на Дионисиях в Элладе. За служителями Отца Либера следуют действующие магистраты во главе с консулом Сципионом Азиатским.
Когда они выходят из тэмплума, эфебы уже снова поворачивают налево, за угол ограды святилища, ступая на Виа Тибуртина. Невдалеке, с треть стадия, позади остаются Эсквилинские ворота. Когда юноши доходят до конца опоясывающей храм колоннады – то есть до другого угла, там, где ориентированный на восход опистодом – слева, за изящным железным забором, становятся видны привезённые из Лация и Этрурии молодые деревца восстановленных Садов Мецената. Их яркие осенние кроны, как и коринфские капители храма Вакха, освещены солнцем, поднимающимся справа и впереди процессии. Из тэмплума поворачивают к дороге последние почётные гости, а первые из них – уже на саму дорогу. Все пышноувенчанные и нарядные, сенаторы и важные всадники, жрецы и жрицы других коллегий, члены их семей. После из ворот святилища ступают мальчики, жмурящиеся на солнце, подчёркивающее яркую белизну одежд; пурпурные каёмки горят на белом фоне, словно жертвенный огонь. Следом за самыми красивыми девушками с корзинами, полными цветов, ведут животных, предназначенных на тот самый огонь, на алтарь. Это дюжина разномастных быков и коров, обвитых цветочными гирляндами, с позолоченными рогами. Впереди красивый крупный белый вол, шагающий даже как-то степенно и торжественно.
Последними из тэмплума вышли улыбающиеся юные девы. Остальные участники шествия дожидались на улице, заполнив половину её пространства вплоть до ворот. После жертвенных быков и младых красавиц идут играющие флейтистки и пританцовывающие бубенщицы, музыкантки с тимпанами и систрами. А за ними, когда голова колонны уже повернула на Лабиканскую дорогу, тронулись все пожелавшие принять участие в празднестве. Среди них много клиентов Присциллы Младшей, её знакомых, присоединялись и просто случайные прохожие.
Когда процессия вышла за городскую черту и приблизилась к повороту на объездную дорогу, благородные её участники, включая Понтифика Вакха, устроились в поджидавших их носилках и добрались до ЛесБестий более комфортно. У поворота с Латинской дороги на просёлок в торжественное шествие влились ждавшие его многие гости виллы, остальные встречали процессию у ворот. По специально устроенным дощатым мосткам, протянутым от Нового дома до сцены, постамент с Бахусом Неудержимым был прокачен и установлен в центре портика. Здесь аркадский жрец Диониса – отысканный и приглашённый, кстати, Сальвией – воскурил перед доставленным изваянием Бога фимиамы, прочёл краткие молитвы, зажёг лампаду и, вместе со многими шествовавшими от самого храма, совершил возлияние. Пением пэана он закончил церемонию по установке образа Отца Либера. Был полдень.
Поллион объявляет о прандиуме, Присцилла указывает на накрытые столы, стоящие по извилистому берегу ручья. Флейтистка и бубенщицы получают возможность отдохнуть. В окрестности скоро становится слышен многоголосый шум застолья. Прервавшийся на пару часов временем отдыха и возобновившийся в обед.
В начале одиннадцатого часа все зрители расселись по местам, и вышедший на сцену Тит Децин – он сам попросился в ведущие-глашатаи – торжественно объявил о начале соревнования хоров. Сначала выступили шесть девичьих, из которых первому исполнять гимн по жребию выпало Митиленскому. Девушки под руководством Метеллы достойно открыли программу, спев гомеровский гимн Дионису:
Шумного славить начну Диониса, венчанного хмелем,
Многохвалимого сына Кронида и славной Семелы.
Пышноволосые Нимфы вскормили младенца, принявши
К груди своей от Владыки-отца и любовно в долинах
Нисы его воспитали. И, волей родителя Йова,
Рос он в душистой пещере, причисленный к сонму Бессмертных.
После того, как возрос он, Богинь попечением Вечных,
Вдаль устремился по логам лесным Дионис Многопетый,
Хмелем и лавром венчанный. Вослед ему Нимфы спешили,
Он же их вёл впереди. И гремел весь лес необъятный!
Также вот радуйся с нами и ты, Дионис Многогроздный!
Дай и на будущий год нам в веселии снова собраться!
Театр в ЛесБестиях загремел, аплодируя прелестницам, похожим на юных нимф. Он заполнен более чем наполовину, и, пока один девичий хор сменяет другой, зрители ещё подтягиваются. Свободные, никем не занятые сиденья в партере и первых рядах понемногу заполняются любовницами и любовниками по праву сидящей там аристократии. Пославшей слуг привести указанных счастливцев из числа граждан попроще. К выступлению мужских профессиональных хоров, последовавшему за коллективами мальчиков, пустых мест в партере не остаётся, за исключением императорского кресла – Принцепс так и не нашёл времени приехать. Консул Сципион, предупредивший Присциллу, что его товарищ по должности сможет приехать «только завтра, и то ненадолго, часа на полтора», пригласил на места Гая Беллика одного очень соблазнительного мальчика и пару, вместе с их любовницами, всадников, помогающих ему нести расходы, сопряжённые с высшей магистратурой. Свободными остаются только седьмой и восьмой ряды театра Фабии, где разместилось лишь с пару десятков зрителей.
Отзвучал последний, в мужском исполнении восьмой, гимн Хмелевенчанному Многогроздному Богу. Вскоре смолкли аплодисменты победителям: трём руководителям хоров Присцилла Младшая и Сципион Азиатский вручили почётные награды: бронзовые треножники с некоторым количеством ауреусов. Главам ставших первыми хоров девушек и мальчиков – симпатичной молодой плебейке и красивому статному мужчине с кудрявой бородой – достаются ещё и поцелуи награждавших.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/02/06/331
-----------------------
тирс – обвитый плющом жезл, принадлежность культа Вакха, один из символов этого Бога.
eudoxia! – слава! (гр.).
аркадский – из Аркадии.
Шумного славить начну Диониса… – гомеровский гимн Дионису. В оригинале в пятой строке поётся «родителя-Зевса», т.е. употребляется греческое имя Царя Богов. «Митиленский» хор счёл вполне возможным заменить римским Йов, т.е. Юпитер: «родителя-Йова».