К сожалению, родители не вечны.
Но пока они живы, между тобой и
смертью есть своеобразная прокладка.
Михаил Турецкий.
Мне повезло родиться в семье двух врачей. Свой профессиональный опыт и знания родители получили, выполняя с самого начала своей деятельности самостоятельную работу, избавляя пациентов от недугов и страданий. Фронтовой опыт отца на передовой, в качестве врача батальона, дальнейшая практическая работа в сельских больницах, когда приходилось принимать решение и брать на себя ответственность, отзывчивость и преданность профессии, сделали моих родителей специалистами в лечении многочисленных заболеваний.
Дважды они спасли меня в критических ситуациях, угрожающих моей жизни. Первый раз это было в раннем детстве, в послевоенном 1946 году, когда я пребывал в предсмертном состоянии, при полном отсутствии необходимых лекарств, в больнице города Львова. Тогда отец путём огромных усилий добывал для меня медикаменты по многочисленным аптекам, отдавая взамен продовольственные карточки, табак и одежду. Этими лекарствами родители спасли меня, вернули к жизни. Во Львове мы оказались проездом, направляясь к месту новой работы отца. Нам предстоял дальнейший путь в Моршин, расположенный на расстоянии около 100 километров. Радостью, которую испытывала мама по поводу моего возвращения к жизни, хотелось ей поделиться с родителями и другими родными в Москве, которые были ранее проинформированы о моём тяжёлом состоянии здоровья. И она дала им телеграмму примерно такого содержания: "Сына сохранили всё хорошо, едем дальше." Телеграфистки по ошибке слово "сохранили" заменили на "схоронили", чем вызвали большой переполох у родственников. Пришлось им делать через Главтелеграф запрос пока ни выяснили , что в телеграмму вкралась "небольшая" ошибка, что не может быть всё хорошо, если меня схоронили. Вот такой произошёл казус.
Второй раз меня спасли родители, когда мне было около 30 лет. Тогда я был доставлен в Подольскую районную больницу (что в Подмосковьи) в тяжёлом состоянии с запредельно высокой температурой. Опытные врачи в течении нескольких недель не могли добиться какого-либо улучшения моего состояния. Меня так лихорадило, что температура то поднималась до 40 градусов, то опускалась до 36 градусов по несколько раз за сутки.При этом меня то трясло от озноба, то наступало такое повышенное потовыделение, что постель приходилось менять. Увеличились до гигантских размеров печень и селезёнка, а также все лимфатические узлы. Глаза и кожа на теле стали жёлтыми. Лечение разными медикаментами не давало никаких положительных результатов. Консилиум врачей пришёл к выводу,что я болен острой формой онкологического заболевания лимфы крови с самыми неблагоприятными прогнозами.
Жена срочно поставила в известность родителей, которые жили тогда в Калининградской области. Менее чем через сутки они прилетели в Москву.
Ознакомившись со всеми результатами обследования, а также осмотрев меня, отец предложил коллегам исследовать кровь на предмет наличия в ней редких инфекционных вирусов "мононуклеаров". Он рассказал, что в его практике был аналогичный случай, когда к нему в инфекционное отделение госпиталя поступил больной с такими же, как у меня признаками болезни. Тогда отец определил у него инфекционный мононуклеоз, назначил соответствующее лечение, которое дало хороший результат. Отец оказался на сто процентов прав: У МЕНЯ В КРОВИ БЫЛИ ОБНАРУЖЕНЫ ЭТИ ВИРУСЫ В БОЛЬШОМ КОЛИЧЕСТВЕ.
ДИАГНОЗ БЫЛ ТОЧНО УСТАНОВЛЕН! НАЗНАЧИЛИ ПРАВИЛЬНОЕ ЛЕЧЕНИЕ! Через несколько дней температура тела пришла в норму, болезнь отступила. Вскоре я выписался из больницы. При моей выписке, врачи- инфекционисты сказали, что они впервые в своей практике встретились с таким редчайшим случаем, когда это заболевание поразило взрослого человека; как правило этим заболевают дети и подростки, и болезнь протекает не так остро. Врачи восторгались профессионализмом отца и не скрывали свою признательность и благодарность ему за науку.