В 1992 году я получила приглашение на свадьбу к своей подруге, бывшей к тому времени в течении пяти лет няней моим детям.
Выходила Марта замуж уже третий раз, приобретя в двух предыдущих браках по паре сыновей. Я ещё пошутила насчёт перспективы рождения очередной пары мальчиков. Надо заметить, что в отличие от первых мужей «истинных арийцев», третий законный брак Марта заключила с выходцем из африканской республики. Марта от природы очень милосердна, и потому я была склонна к мысли, что замуж она выходит больше из жалости и расчёта на то, что Колинз, женившись на немке, получит наконец долгожданное гражданство.
Сделаю отступление и поясню, что гражданство он не мог получить ещё 4 года, пока Марта не привлекла к проблеме прессу и ТВ.
А когда супруг наконец получил гражданство Германии, Марта впервые вылетела вместе с ним в Африку. Вернулась оттуда она одна через месяц, похудев на 17кг, и в таком смятении чувств, что я поняла, как заблуждалась насчёт искренности её чувств к Колинзу. Хотя Колинз чёрен до синевы, моложе Марты на 17 лет, все годы совместной жизни он смотрит на Марту, как на богиню, посвящая ей песни и даря подарки ежедневно, будь то цветок, редкий фрукт или шоколадка.
Вернёмся к поездке на родину Коллинза. Я не знаю, как называется племя братьев и сестёр Мартиного мужа, но когда из аэропорта международного класса они несколько часов пролетели на тошнотворной «этажерке», а затем долго тряслись по бездорожью на скрипучем автобусе без стёкол в окнах, затем с чемоданами километров пять шли пешком по узкой тропке, то оказалось, что Марта явилась в деревню первой белой женщиной в истории племени. Дети постарше, увидев её, с криками скрывались в хижинах, детей помладше матери хватали на руки и так же скрывались в хижинах, сплетённых не то из лиан, не то из тонких веток. И только мужчины, перебросившись парой слов с Колинзом, осторожно приближались и с опаской дотрагивались до протянутой Мартой руки.
Родителей Коллинза давно не было в живых, а братья и сёстры предоставили гостям одну из хижин с маленькой комнатой, в которой в центре был ствол дерева, служащий основным креплением для крыши. Кухни не было в принципе, женщины готовили еду на костре под открытым небом. Но Марту этот вопрос не волновал, так как будучи крупной и полной женщиной, она очень страдала от жары,. Всё, чем она питалась весь свой отпуск, росло на окружающих поселение деревьях и кустах. Конечно изначально Коллинз показал ей съедобные фрукты, ягоды и что-то типа орехов, но однако от непривычной пищи расстройство кишечника было неминуемым.
Вот здесь и случилась беда для белой женщины. Дело в том, что туалетов, в нашем понимании этого слова, там тоже не было, но и не было «следов цивилизации» под кустами. Оказалось, что жители пользуются устройством похожим на наши приспособления для сверления лунок во льду, только выточенные из дерева. Этим «ледорубом» делается лунка в земле, а после использования по назначению, присыпается землёй. Но трагедия не в том, что приходилось копать лунки, и даже не в том, как трудно быть «снайпером» с такой комплекцией, как у Марты, а в том, что сие действо не считается у народа этого поселения интимным действом. То есть при нужде никто не искал укромных мест, а просто отходил на разумное расстояние от хижин.
Вернёмся к первому дню по прибытии. Поскольку белая женщина произвела фурор, то соплеменники Коллинза боялись, что соседние племена могут выкрасть «богиню», которая снизошла и выбрала их родственника в спутники. Поэтому они организовали дежурство, и Марту повсюду сопровождали два недюжих хлопца, ни слова не понимающих ни по немецки, ни по английски.
Надо ли рассказывать, что когда Марта вернулась домой, то бОльшая часть её рассказов о жизни в поселении сводилась именно к ежедневному шоку, который приходилось испытывать бледной, обливающейся потом, испытывающей все муки ада цивилизованной женщине, целый месяц проведшей в тщетных попытках скрыться, оторваться от преследования и в результате смирившейся со своим безнадёжным положением.
Хотя конечно все эти неприятности затмил настоящий стресс, когда в связи с военными действиями Коллинза не выпустили из страны, нуждающейся в солдатах, и Марта вернулась одна. За три месяца разлуки, ожидания новостей из мест военных действий и переживаний за жизнь мужа Марта похудела ещё больше, чем очень расстроила вернувшегося невредимым Коллинза. Шёл 1997 год.