Наша жизнь есть горе и мучение по преимуществу, наш мир - юдоль плача и скорби, а наша планета - самая худшая, какую только можно себе представить.
А. Шопенгауэр
Посвящается 6999999999
Я тогда не сразу понял, что стало происходить со мной. Отдыхал себе, весь довольный такой, а тут, видимо, кто-то решил, что хватит мне нежиться в утробе, якобы, пора жизнь познавать. Вот так я и родился, неожиданно для самого себя...
Честно говоря, я долго не мог смириться с этим фактом. В первую очередь именно с тем, что это состояние после рождения и принималось людьми за жизнь. Вот совершенно непонятно - люди что ли не бывали в утробе, не помнят, как там хорошо? Благоприятные условия - еды вдоволь, тепло, не болеешь... И всегда находишься под защитой мамы. Да это рай по сравнению с тем, с чем сталкиваешься после рождения.
Первое время я представить себя не мог без мамы. Кричал, плакал, когда её не было рядом. Ведь девять месяцев мы были неразлучны, и вдруг приходится отдаляться друг от друга! Я был просто не готов к такой резкой смене привычного порядка дел. Но со временем я всё-таки смирился с тем, что существовать можно и вне маминого живота. Точнее, что приходится так вот существовать.
Внеутробная среда оказалась на удивление недружелюбной по отношению к людям - к ней нужно было постоянно приспосабливаться! Большие колебания температур, отравленная индустрией атмосфера, различные болезни... Мир заставляет постоянно бороться за выживание. Собственно, этим я и занимался в первые годы своего внеутробного развития.
После познания и привыкания к природе начался этап знакомства с обществом. По-моему, это оказалось ещё сложнее. Ведь в утробе единственный человек, с которым доводится общаться - это мама, и ты с ней находишься в полной гармонии, а во внешнем-то мире сколь их, людей? И все разные, к каждому свой подход нужно найти. Это и стало целью моей оставшейся жизни - научиться понимать людей, сблизиться с ними... Но я был в отношении этого чересчур наивным - слишком сильно поверил в некогда услышанную фразу, что все люди «братья и сестры». На поверку же всё оказалось далеко не так. Люди относились друг к другу с невообразимой агрессией. Мне казалось крайне неестественным их сильное желание извлечь из межличностных отношений максимальную пользу - без отдачи. Обман, притворство, паразитизм... После рождения человек продолжал бороться не только с природой, но и с себе подобными. Кто как мог, кто как исхитрялся. При этом люди умудрялись вести речь о каком-то добре... Но как можно считать себя добрым человеком, если твой успех зависит от неудач другого? Если мир постоянно заставляет перешагивать через окружающих - ради своего благополучия... И так получалось, что в этом постоянном соревновании теряли смысл такие лакомые для социальных существ понятия, как «дружба» и «любовь». Они оставались лишь словами, которые вызывают в услышавшем их человеке рефлекторное учащение сердцебиения - оставшаяся с наивных младых лет реакция на такой вот раздражитель. Впрочем, эти понятия можно считать и валютой - когда нужно что-то от человека, не нужно тратиться на него, добиваясь таким образом его расположения к тебе, достаточно лишь сказать заветный «сим-салабим»...
Но всё-таки, во всём мире оставался один человек, который принимал меня безо всяких условий. Мама. Мы всегда оставались до конца верными друг другу, наша привязанность, сложившаяся с момента образования зиготы, выдерживала проверку временем... В мире вокруг могло твориться всё что угодно, а я мог всегда прийти к матери и найти там защиту. Всё было хорошо до тех пор, пока мне не пришлось смириться с тем фактом, что в конце концов люди переходят и в третье состояние - в состояние смерти. Я понимал, что мамы однажды может не стать. Для меня это было второе после рождения самое противное событие в жизни! Сначала тебя отбирают у мамы, а потом её отбирают уже у тебя самого! Мир так неохотно оставлял шансы людям... Всё сводилось к тому, что тебя постоянно хотят оставить одного, без поддержки. Масштабная бойня на потеху... но кому? Да самим людям, кому же ещё.
Осознание неизбежности пессимистичной ситуации, связанной с потерей матери породило во мне, как ни странно, оптимистичные мысли. Да, в этом мире получалось так, что надеяться на поддержку можно было только со стороны родного по крови человека. Именно родство и обосновывало взаимовыручку... Так мой оптимизм заключался в том, что можно было попробовать найти такую спутницу жизни, которая приняла бы меня как сына. Жена-мама... Да, ведь женщина в первую очередь мать, значит, не всё в этом мире потеряно! При должном уровне осознания женщиной своей истинной роли можно добиться и такого уровня привязанности, как и при кровном родстве! Обречённость одиночной борьбы за существование сходит-таки на «нет»! Ведь каждому кто-то, да нужен... И не только как жертва, но и как опора и защита...