Да никакой зимы и не было. Разве это зима? Холодно, да. Мороз на улице.
А зимы там, на улице, нет. Она здесь, в душе.
Мне давно не страшно и не стыдно говорить о том, что я чего-то не понимаю.
Это только в юности стыдно в этом признаваться. С годами понимаешь: нет, не стыдно. Стыдно врать, что ты понимаешь то, чего не понимаешь. Стыдно хвалиться тем, что не делал. Стыдно смотреть в глаза человеку, просящему у тебя взаймы и врать, что, к сожалению, ты сам весь в долгах и денег нет ни копейки. Стыдно пройти мимо лежащего на земле человека, успокаивая себя тем, что это обычный пьянчужка пристроился вздремнуть, заглушая нарастающий в душе ужас: а вдруг ему плохо и ты тот, кто мог бы его спасти? Но не спас.
Холодно. Зима.
Однажды мы с женой несли пьяного соседа по дому, уснувшего в снегу. А он сопротивлялся, непонятно что воображая в своем алкогольном бреду. Он поджимал ноги, безобразничая, чтобы нам было тяжелее. Мы выбились из сил, пока доволокли его до теплого подъезда. Ах, как мы тогда смеялись! Как здорово совершать добро, даже если «порядочные» люди вокруг кричат, что мы зря возимся с алкашом. Мол, сдохнет, всем легче будет.
Нет, не всем. Нам бы точно легче не было. Как потом жить самим, зная, что могли спасти, но прошли мимо?
На улице просто холодно. А зима в душах человеческих.