МОИ ЖЕНЩИНЫ. Апрель 1960. Обманчивый апрель.
Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.
(Иллюстрации: сайт "Все девушки "Плейбой" с 1953 по 2010 годы").
В начале апреля 1960 года я вдруг заинтересовался всем на свете.
Я стал спрашивать. Спрашивать обо всём и обо всех…
Отец, мама, брат, соседи, воспитатели в детском саду – все стали просто бегать от меня, чтобы не слышать моих вопросов.
Меня поминутно занимали одни только вопросы.
Ещё не выслушав толком ответ, я тут же задавал новый вопрос, иногда, прямо противоположный предыдущему.
Вопросы роились в мне, как стая гудящих пчёл.
К вечеру моя голова становилась тяжёлой от впечатлений, обрывков ответов и новых вопросов.
Мама говорила, что во мне «нет усидчивости», что я как юла кручусь вокруг своей оси и «не успеваю заметить ничего стоящего».
Она как-то поймала меня, и строго глядя в глаза, сказала: «Саша, соберись! Не разбрасывайся по пустякам! Выясни всё досконально о чём-то важном и у тебя не будет больше сумбура в голове от твоих вопросов!».
Что значит «соберись»?
Как я могу «разбросаться», если я одно целое, одно тело?
Что значит «по пустякам»? Для кого пустяки, а для кого вопрос жизни и смерти!
Что значит «досконально»?
До доски или до канала? Какого канала?
И что значит «важное»? Что важное, а что нет?
Что еще за «сумбур»? Сумма буров, которые буравят мою голову?
Похоже сумбур от моих вопросов у них в голове, а не у меня…
Так я думал по поводу маминого веского – глаза в глаза – внушения.
Думал, сопел и обижался.
Никто не хотел мне помочь. Никто!
А ведь я ещё не задал ни одного вопроса по поводу моих странных ощущений…
Я почувствовал эти ощущения сразу, когда вышел на крыльцо нашего дома и увидел яркое апрельское Солнышко.
Увидел, прищурился и вдруг ощутил, как оно сначала ласково, а потом всё жарче и жарче стало обнимать мои щёки, лоб, нос и губы.
Было такое ощущение, будто Солнце целует меня…
Мне стало жарко. У меня даже в трусиках всё вспотело от волнения.
Весна…
Снежные сугробы, в которых зимой в феврале мы рыли наши пещеры и гроты, уже обрушились, просели и почернели.
Ручьи проторили свои русла по улице.
На нашем садовом участке образовалось целое топкое озеро со снежными берегами.
Дальний лес на ближнем горизонте с каждым днём превращался из тёмно-серого в сиренево-дымчатый.
Холодный воздух был насыщен вкусными весенними запахами.
С края крыши нашего дома свисали острые дружно капающие сосульки.
Самой вкусной была самая большая сосулька, от которой ломило зубы и приятно холодело разгоряченное горло.
Я ещё успел подумать, что мама была права, когда запрещала мне глотать холодную талую воду.
Горло не хотело глотать, оно сопротивлялось, и я насильно преодолел сопротивление моего горла.
Я почувствовал, что кто-то во мне недобро усмехнулся...
Через несколько минут я почувствовал, что острое жало уходящей зимы вонзилось мне в горло и у меня противно, но привычно заныли мои гланды. Я опять заболел…
Снова я лежал один на родительской кровати под их пуховым мягким и тёплым одеялом.
Снова за моей головой были родительские пуховые мягкие подушки.
Снова у меня на животе лежал плоский фанерный щит из буфета, на котором как на столе я рисовал, кушал и играл в свои игрушки.
Снова родители спали на нашем диване, а брат перешёл на мою постель и возмущенно ночью скрипел её пружинами.
Он любил спать, разбросав вокруг себя свои руки и ноги, а раскладушка требовала спать калачиком.
Я глотал горькие лекарства и витамины. Снова у меня сильно болело горло, голова и мне трудно было дышать. Снова у меня был такой насморк, что мама стала давать мне не носовые платки, а целые «простыни».
Я сильно заболел, но теперь моя ангина меня мало тревожила.
Я почему-то знал, что она скоро пройдет и я снова стану здоровым.
Теперь я сам точно знал ответы на вопросы, что мне можно, а что нельзя.
Теперь я стал «разговаривать» общаться со своим организмом, с любым его органом.
Теперь я стал задавать вопросы самому себе и своему организму, и ответы стали сами приходить ко мне в моих ощущениях и мыслях.
Болеть вообще-то очень здорово.
Все тебя опекают. О тебе заботятся, жалеют тебя, угощают вкусненьким.
Мама, например, варила куриный бульон. Я очень любил этот вкусный горячий-горячий бульон с морковкой.
Только варёный лук я не любил. Меня от него воротило, как от пенки в кипяченом молоке.
Отец тоже меня баловал.
Он чаще, чем обычно садился рядом со мной на кровати и рассказывал мне разные истории или читал «взрослые» книги.
У меня сразу возникало множество вопросов, но я старался их не задавать, чтобы не нарушить терпение моего всезнающего отца.
Однажды отец стал рассказывать о своём детстве в деревне и о том, как они, деревенские мальчишки, в апреле встречали весну, играли и собирали берёзовый сок.
Он называл апрель какими-то чудными именами. Вспоминал какие-то пословицы, приметы, поговорки и чудные праздники.
Мне стало жутко интересно. Я осторожно попросил отца рассказать поподробнее об апреле, о весне и о древних народных праздниках. Отец согласился.
Вечером мама, папа и брат собрались у моей кровати, и отец стал рассказывать.
Оказывается, слово апрель не русское, а латинское. Априлис – так назывался этот месяц в Византии. Это слово означает «открывать», «раскрывать», «расцветать».
В этом месяце года наступает весна – раскрываются почки на деревьях и распускаются первые цветы – голубые подснежники. Та сиреневая дымка, которую я видел на горизонте, была от распускающихся почек на множестве лесных деревьях.
Апрель посвящен богине любви и красоты Афродите, которая олицетворяла собой силы природы и считалась богиней плодородия.
Я немедленно встрепенулся и разволновался, так как Афродита была похожа на мою Фею красоты и страсти.
Странно только, почему Афродита – она, а Апрель – он?
Я не стал спрашивать, потому что боялся пропустить хоть слово в рассказе папы.
- Наши русские предки, - продолжал отец, - называли этот весенний месяц «березозол», то есть «злой для берез».
В начале этого месяца начинали заготовлять берёзовый сок, «соковницу».
Вместо ледяной воды из сосулек, тебе, Сашок, надо было попить берёзового сока, тогда ты бы не заболел, а наоборот, был бы крепок и силен, как богатырь.
В тебя вошли бы соки матушки-земли и сестрички-березоньки.
Вместо этого, ты попался на слезы злой Зимы, которая плачет и не хочет терять свою холодную власть над миром.
На Руси апрель называли еще «капельник», «снегогон», «солнечник», «парник», «водолей», «цветень». – продолжал рассказывать папа. - В древней русской истории апрель был вторым месяцем после марта – начала весны и года.
Когда год стали начинать с сентября, то апрель стал «осьмым», то есть восьмым по счету. Когда Петр I ввел в 1700 году новый календарь и год стал начинаться с первого января, то апрель стал четвертым месяцем года.
В старину говорили так: «В апреле земля преет, ветрено и теплом веет», «С апреля теплым ветром веет», «Апрель ветром дует, небо синит – тепло сулит», Апрель водою славен».
В апреле люди все очень радовались приходу весны: «Дождались полой водицы, ай да батюшка Апрель!».
В старину говорили: «Апрельские ручьи землю будят», «Мокрый апрель – хорошая пашня».
Вода в апреле самое важное для крестьянина. В апреле начинается «большая вода», ледолом на реках.
Наши предки вятичи говорили: «Играй, матушка Ока, пока апрель на дворе».
В апреле журчат весенние ручьи, рождается музыка весны.
Давно люди приметили, если «апрель с водой, то май с травой», «где в апреле река, том в июле лужица», «апрель с водою, октябрь с брагой».
На последних папиных словах вмешалась мама и сделала ему замечание по поводу «браги». Она сказала, что апрель очень обманчив. Он веселый, но лукавый, он «зиму с летом сплетает».
- Не бойся зимы, бойся отзимка (заморозка) в апреле» - сказала мама и добавила – В апреле ясные ночи кончаются заморозками.
Так что, не только вы, крестьяне, знаете приметы, но и мы – городские кое-что помним. За изменчивый характер погоды в апреле его еще прозвали «обманщик», «капризник», «плут» или «лукавец». «Апрель сипит да дует, бабе тепло сулит, а мужик глядит: что-то еще будет?».
Отец очень удивился познаниям мамы в народном календаре и знанию народных поговорок.
Он оживился и стал рассказывать всё более интересно.
Он сказал, что действительно, в апреле солнце, снег, ветер и дождь – всё вперемешку.
Народ назвал это «апрельскими забавами» погоды, но Солнце в апреле своё берет.
В апреле природа словно просыпается и стремительно хорошеет.
Начинается движение сока у деревьев, зацветает красная верба, орешник, мать и мачеха. Этот солнечный желтый «апрельский цветок ломает снежок».
В апреле на солнцепёке начинает расти первая зеленая трава.
Муравейники в апреле оживают, вылетают первые бабочки, прилетают весенние птицы и начинает куковать кукушка.
Апрель настоящий «птичий месяц», начинается массовый прилет птиц. Птицы возвращаются и несут на своих крыльях весну и будущее лето. В апреле леса оглашаются птичьим разноголосым хором.
В апреле пробуждаются пчёлы и начинают трудиться, собирая с первых подснежников нектар.
Апрель всегда не холоднее марта, но не теплее мая.
В апреле начинаются сельскохозяйственные работы, «апрель ленивого не любит, а проворного голубит».
В старину говорили: «С апреля земля преет, ветром и теплом веет, апрель-батюшка с печи гонит, в поле зовет».
Мама добавила, что апрель имеет четкие приметы: если в апреле синие темные облака, то это к теплу и дождю, если первый гром в апреле, значит тепло не за горами, если лед и вешняя вода сходят сразу и вдруг, то лето и весь год будут легкими, хорошими.
- Апрельский скворец – весны гонец - сказала мама и потрепала мне вихор на голове.
Да, не получился из меня весенний гонец, скорее - вестник зимы…
Ещё мама добавила, что в апреле начинают сбор лекарственных растений: почки березы, древесный гриб чагу, цветки бессмертника и ромашки, листья брусники, кору калины и крушины, плоды калины и корни одуванчика.
Отец опять удивился и мы с братом ещё долго, затаив дыхание, слушали их сбивчивые рассказы о старой жизни, о секретах врачевания весенними растениями.
Весь апрель в нашей семье была интересная игра.
Отец вечером рассказывал о том или ином событии апреля с точки зрения старинных обычаев и традиций, а мама вдруг оказалась знатоком церковных праздников и событий.
Каждые вечер для нас с братом превращался в удивительное действие, во время которого в моей фантазии рождались сказочные образы и персонажи.
Я настолько увлёкся этой игрой, что перестал задавать всем вопросы, потому что всё время, пока родителей не было, я обдумывал и представлял ранее услышанное.
Эти истории и фантазии навсегда запали мне в память и пробудили интерес ко всему старинному, историческому и народному.
Лёжа в родительской мягкой постели, окружённый родительской заботой, я проникся каким-то глубинным духом, апрельской весенней энергией и быстро выздоравливал.
Правда я с удивлением узнал, что существует два календаря: «новый» и «старый».
По новому календарю 1 апреля было еще 19 марта из «старого» церковного календаря. В свою очередь, на каждый день старого и нового календаря был свой день по народному природному календарю.
Например, 1 апреля по новому календарю или 19 марта по старому приходился церковный день мучеников Хрисанфа, Дарии, Клавдии, день преподобного Иннокентия Комельского, вологодского чудотворца и ученика преподобного Нила Сорского.
Я ничего не знал об этих стародавних людях и не знал, что такое «преподобный».
Оказалось, что это люди, прославившиеся своей духовной жизнью в монастырях, которые жили, «избегая ссор и споров, и хранили любовь во Христе и мир духовный».
Изменчивый, переменчивый озорник Апрель в этот первый свой день любит шутить…
Видимо, поэтому ветреная, морозно-солнечная погода, обманчиво манила людей теплом, но озорно прихватывала морозцем.
На Руси обычно говаривали: «Коль первого апреля не соврешь, когда ещё времечко найдешь?».
Была присказка на этот день, которую ежегодно говорили в нашей семье: «Первый апрель – никому не верь».
Брат в этот день строил мне разные козни, шутил, задирал, подначивал и разыгрывал.
Папа шутил над нами. Иногда шутила мама.
Когда я обижался и жаловался маме, что брат меня обманул, мама говорила: «Шутка хороша своей мимолетностью, повторенная дважды, трижды или многократно она становится издевательством».
Глотая слезы от обиды, я запомнил эти мамины слова на всю жизнь.
В этот апрель я узнал, что раньше существовали молитвы – специальные слова-обращения к святым или Богу.
Я много раз слышал слова: «Слава Богу», «Ох, Господи» или «Не дай Бог», но никогда не задумывался для чего и кому их говорят.
Отец говорил, что так принято издавна и это «пережитки прошлого».
Теперь, после того как ко мне в детстве начала являться фея красоты и страсти, я для себя решил, что существуют некие существа, образы или, как сказал брат, «духи» давно ушедших из жизни людей.
Фотографии или картины закрепляют эти образы, и когда мы смотрим на них, то вспоминаем, и они являются нам во сне или в нашем воображении. Поэтому я и рисую в альбоме то, что мне представляется.
Я, например, очень хорошо помню нашего дядю и его подружек и тех его знакомых тетенек, которых мы с братом видели. Я их неоднократно видел во сне.
Теперь, после начала нашей увлекательной ежевечерней игры в апрельские природные и церковные праздники, моя фантазия разбушевалась.
Чудные стародавние имена преподобных и мучеников переплелись с образами теплого весеннего Солнца, ручьями, деревьями, птицами и весенней разнотравной землей.
Я выздоравливал, и во мне бурно начинали расти мои «травы и цветы», мои чувства и страсти.
Я очень любил мою маму, отца и даже брата, который по-своему тоже заботился обо мне.
Когда я болел, он не шумел, не приставал с поцелуями, не дразнил и не баловался. Его тоже заинтересовала наша игра, и он даже стал писать какое-то сочинение в школе на тему старорусских природных примет и праздников.
18 апреля была ветреная тёплая погода и у меня на губе образовалась болячка.
Папа сказал, что это «Федул губы надул».
Болячка мокла, покрылась коркой, очень болела, я не мог открыть рот и только пил бульон, чай или молоко из маленького заварного фарфорового чайничка.
Оказывается в этот день так и должно было быть…
Отец сказал, что «до Федула дует северяк (северный ветер), а с Федула теплынью подуло».
Он убрал на кухне вторую зимнюю раму в окне, а мама растворила «оконницу». Между рамами было множество мух, паутины и остатков всякой сушеной живности. Брат сказал, что это все «остатки от пиршества домового».
Пугал, наверно…
В конце апреля берёза уже давала светло-зелёные листья.
Когда отец рассказал, что мне надо было пить березовый сок, а не сосать сосульки, я попросил принести мне этого сока.
Брат с ребятами сходил в лес и принёс домой несколько бутылок мутной жидкости.
Она оказалась чуточку сладковатой и кисленькой на вкус.
Одновременно этот березовый сок приятно сковывал мой язык и сначала я ничего не ощутил, когда выпил целую чашку сока. Вода, как вода, ничего необычного. Мама поила меня этим соком как лекарством.
Может быть, от этого сока, может быть, от лекарств или от того, что мне надоело болеть, но я стал быстро поправляться.
Я даже жалел, что быстро поправляюсь, и что у меня уже нет высокой температуры.
Ко мне реже стали приходить родители, и все реже мы играли в нашу весеннюю игру.
Отец и мама начали работать на нашем огороде, копать грядки и высаживать семена и рассаду.
В последний день апреля пошёл дождь, и отец бурно радовался.
- Первый апрельский дождь воза золота стоит - сказал он и добавил, - Что в апреле зародится, взойдет, то в мае взрастет, в июне – июле расцветет, созреет, в августе в закрома и амбары схоронится, в долгую зиму дотла подберется.
Я запомнил эти последние апрельские слова моего отца, но понял их по-своему…
Во мне тоже что-то зародилось, и вот-вот должно было «взойти».
Я знал, я чувствовал, что во мне что-то шевелится, буровит, струится, как березовый сок, по дереву.
Я как переменчивый апрель, постоянно менял настроение.
То веселый, то сразу грустный, то активный, то сонный, то внимательный, то совершенно тупой и непонятливый – я менялся.
Дело в том, что мне опять приснилась моя Фея красоты и страсти…
В этот раз она была какая-то странная – не здоровая и не больная, не хорошая и не плохая, не раздетая и не одетая.
Она была чудесно чудная…
Она приснилась мне шаловливой обнажённой женщиной, укутанной в снежно-белую прозрачную, как весенний воздух, материю.
Она стояла боком передо мной на коленях и озорно улыбаясь, оглядывалась на меня. При этом, как нашкодившая девчонка в детском саду, она вытянула перед собой руки, сжала смущенно плечи и сплела свои пальцы, вывернув ладошки.
Её глаза лучились обманчивой шутливой красотой и в уголках глаз блестели капельки влаги или счастливых слезинок.
Она широко улыбалась своими алыми цветущими губами и ее беленькие зубки ровными рядами сверкали, как сосульки над нашим крыльцом.
Её тонкие лучистые бровки высоко поднялись над глазами и ее глаза были так распахнуты, что реснички веером распушились над ее верхними веками.
Всё лицо феи светилось красотой и шаловливой смущённой страстью.
Даже прозрачная снежно-белая материя, которая укутывала её талию, бедра и ножки, тоже участвовала в её шутке.
Крепко сжатыми руками она прихватила край скомканной материи и чуть-чуть приподняла её, обнажая свои круглые коленки.
Я не видел в складках её прозрачного одеяния сокровенного тайного места, но оно угадывалось, как угадывался весенний ручеек сквозь слой блестящего снега.
Её весёлое шаловливое настроение выдавала грудь.
Она свисала двумя большими полупрозрачными полушариями у неё между сжатыми локтями, и всё время взволнованно дышала, волновалась и колыхалась.
Также трепетали её шикарные завитые волосы, которые разбрасывали вокруг себя светлые блики и волны чудесного свежего запаха.
Единственно, что меня смущало в облике моей Феи красоты и страсти, это был цвет её кожи.
Она была очень бледной, прозрачной, с голубыми жилками.
Казалось, что Фее красоты и страсти одновременно тепло и прохладно.
Она одновременно радовалась и смущалась своей наготы. Поэтому её взгляд был направлен не совсем на меня, а на кого-то сбоку и сзади от меня.
Кто-то другой сейчас смотрел на неё, и я впервые ощутил горечь от такой перемены в настроении моей феи.
Видимо, не я один вижу её во сне, и не мне одному она строит свои глазки…
Я выздоравливал, в том числе от моей феи и от самого себя. Мне было одновременно страшно и интересно, что ждёт меня этой весной.
Кстати в этот последний день апреля отец при мне сказал маме, что какая-то китайская газета с чудным названием «Женьминь жибао» опубликовала большую статью с обвинениями в адрес «югославских ревизионистов».
При этом отец сказал, что обвинения в ревизионизме адресованы нам, Советскому Союзу.
Отец сказал маме, что «нам нельзя ссориться с коммунистическим Китаем, иначе может быть война».
Они сидели на кухне, говорили тихо и очень тревожно.
Во мне снова стали возникать тысячи вопросов…
Я не знал и не понимал, что такое «ревизионисты», но одно я знал твердо – если буржуи вновь пойдут на нас войной и попытаются обидеть моего папу, маму и брата, то я, как Мальчиш-Кибальчиш, встану на защиту нашей советской Родины и буду биться с врагами до последней капли крови.