Выражение лица

 

  Выражение лица

- Видишь ли, Коленька... Так, погоди-ка, чтобы ничего не забыть. Чашка, зубная щетка, влажные салфетки.
Женщина наклонилась, раскладывая вещи в прикроватной тумбочке, потом выпрямилась, одернула юбку, мельком поглядела на меня, пододвинула стул поближе к кровати, уселась.
Полные губы, густая оранжевая помада, такие же оранжевые длинные ногти.
Лет сорок-сорок пять. Леопардовая кофточка, много тела, бижутерии и духов.
Мне понравился голос – глуховатый, заботливый.
Ее собеседник сидел на больничной койке и улыбался.
Высокий, когда-то сильный. На правой руке обручальное кольцо. Теплая клетчатая рубашка, спортивные брюки, шерстяные носки на ногах, обутых в мягкие ботинки.
- Видишь ли, Коленька, придётся мне тебя здесь оставить ненадолго, врач говорит, что температура может объясняться воспалением. Поэтому нужны антибиотики и обязательно внутривенно. Но ты не беспокойся,  я отлучусь всего часа на два, заеду домой, покормлю Барбоса, захвачу тебе и себе смену белья и веpнусь.
Женщина поглядела на часы, расправила воображаемую складку на одеяле.
- Мне уже обещали дать удобное раскладное кресло, и я смогу, как и в прошлый раз спать рядом с тобой в палате. А за Барбосом соседи присмотрят, я попрошу.
Мужчина наклонил голову чуть на бок, будто прислушиваясь, из угла рта вытекла тонкая струйка слюны. Улыбка стала еще шире.
Женщина наклонилась к его лицу, оттерла салфеткой слюну, поцеловала в лоб.
Потом поправила ему воротник рубашки, подложила плоскую подушечку под спину, снова поглядела на меня, сделав вид, что только сейчас заметила.
- Ой, здравствуйте, соседями будем. Меня зовут Люба, а это Николай – мой муж.
Она протянула мне руку. Рукопожатие у неё оказалось крепким, неженским каким-то.
- Вы с чем лежите?
- Да меня уж выписывают завтра, так, операция была, ерунда в общем.
Она кивнула, занятая своими мыслями. Снова оттёрла слюну.
- А вы? – спросил я.
Женщина охотно продолжала:
- Да вот у мужа воспаление, говорят, надо остаться на пару дней в больнице. Но нам не привыкать, нас здесь уже хорошо знают, еще с тех пор, как муж попал в аварию.
Я сочувственно кивнул.
- Нет-нет, вы не подумайте чего, не по пьяному делу, - она махнула рукой, усмехнулась, - У нас и машины-то тогда не было, муж на работу в ночную смену на велосипеде всегда ездил и всегда в каске, а тут – дождь, темно, ну и сбил его один лихач.
Она вздохнула.
- Он голову разбил очень сильно, в коме был целую неделю, очнуться-то очнулся и даже ходить смог, вон, как был силачём, так и остался. Ну, почти.
Она ласково посмотрела на мужа.
Мужчина заморгал и беспокойно задвигался на кровати, не переставая улыбаться.
 - Ничего, Коленька, ничего, голубчик, я здесь, - захлопотала она, – Ты, наверное, в туалет хочешь, сейчас я тебе отведу, а то не дотерпишь до моего прихода.
Когда все нужды были справлены, и мужчина снова уселся на кровать, она продолжила:
- Ну вот, про что я говорила? Ах, да. Сильным-то он остался, но мозги отказали, мне так и сказал нейрохирург, на восстановление, говорит, мозговых функций рассчитывать не приходится. Так и живем – раньше-то он меня на руках носил,  а теперь я за ним подтираю.
Мужчина поднес руку к лицу, посмотрел бессмысленным взглядом на обручальное кольцо, потом схватился обеими руками за голову.
- Видите, у него даже выражение лица никогда не меняется – холодно ли ему, жарко ли, больно ли, все улыбается.
Она снова вздохнула, но уже коротко, по-деловому.
В ее сумке зазвонил телефон.
- Але. Да, скоро выхожу. У нас всего два часа ты понял?
- Почему, почемy.  Колю в больницу положили, не могу я его оставить надолго одного.
- Нет, давай лучше к тебе, это ближе, – она покосилась на меня, а я сделал вид, что снова взялся за свою книжку.
Голос женщины стал тише и мягче, будто теплое масло.
- И прихвати что-нибудь поесть, ты же знаешь, я после этого дела всегда страшно голодная.
Голос на другом конце что-то ответил, она хихикнула и продолжила еще тише.
- Успеем, успеем, не волнуйся, меня долго уговаривать не надо, уж как я соскучилась по тебе. Буду у тебя через минут двадцать.
- И я тебя.
Она закрыла телефон, схватила сумочку, наклонилась к мужу, снова промокнула ему рот салфеткой, сказала:
 – Я быстро, веди себя хорошо, - и вышла из палаты, даже не взглянув в мою сторону.
 Я посмотрел на мужчину.
Он все так же неподвижно сидел на стуле.
Глаза смотрели прямо перед собой. Взгляд был пристальным и совершенно осмысленным. 
По щекам катились слезы.