Они остановили свой запыленный автофургончик на обочине шоссе и некоторое время молча изучали дом, расположившийся несколько в стороне от дороги. Двое мужчин, сидевших в кабине, предусмотрительно не подъезжали ближе, хотя сделать это можно было без проблем.
Был жаркий полдень, и водитель фургона то и дело отхлёбывал воду из бутылки, не сводя пристального взгляда с особняка. Второй долго исследовал в бинокль окна и парадную дверь, пока не сказал:
— Всё, можем начинать!
Первый всё понял без дальнейших объяснений. Им хватило пять минут, чтобы облачиться в защитные костюмы и натянуть противогазы. Лишь после этого они аккуратно распаковали удлинённый стальной кейс, в котором лежал распылитель. Длинная штуковина, сделанная из металла и пластмассы, напоминала безобидную форсунку, к которой присоединялась ёмкость с каким-то веществом, хотя на деле являлась боевой единицей, произведённой на одном из секретных военных заводов.
После этого они решительно направились к дому. Водитель уверенно держал в руках распылитель; они уже давно договорились, что в его обязанности входит распылять, а в обязанности второго — всё остальное.
До дома оставалось всего несколько метров, как вдруг дверь распахнулась, и на крыльцо вышел мужчина, очевидно, хозяин особняка. Он лениво вынул из пачки сигарету и собирался было закурить, когда вид двоих незнакомцев, одетых столь незаурядно и даже пугающе, ввёл его в ступор, и он так и остался стоять с горящей спичкой в руке.
Люди в химзащитных костюмах переглянулись, удивлённо блеснув стёклами противогазов, и, казалось, сами были немного сбиты с толку. Все трое застыли в немой сцене, пока хозяин скромного поместья не подал голос, обращаясь к кому-то в доме:
— Люба, ты только погляди!..
Человек с распылителем отреагировал на удивление быстро. Он поднял своё орудие, направив наконечник форсунки на мужчину, и нажал спусковой крючок. Хозяина дома обдало струёй бесцветной распылённой жидкости. Оба незнакомца не стали особо долго заострять на нём внимание и просто прошли мимо рослой фигуры, одетой по-домашнему в потёртые джинсы и футболку. Фигура осталась стоять в той же позе, в какой пребывала пять секунд назад, словно её подвергли мгновенной заморозке. Мужчина дышал, рассуждал и, казалось, всё чувствовал, однако был полностью парализован.
Прежде чем переступить порог дома, первый выпустил внутрь хорошую дозу содержимого форсунки. Выждав несколько секунд, они оба зашли в дом. Внутреннее убранство особнячка оставляло желать лучшего, хотя и не без доли скромного мещанского порядка. Было видно, что здесь жили люди, далёкие от городской жизни, поддерживавшие своё благосостояние главным образом ведением фермерского хозяйства.
В одной из комнат незваные гости обнаружили маленького мальчика, застывшего над своим письменным столом. Малыш изучал какой-то учебник, готовясь к школе, и теперь буквально вгрызался в него глазами, не в силах повернуть голову. Он прекрасно слышал, как в дом ввалились двое, топчась подошвами грубых стоптанных ботинок по свежевыдраенному, покрытому краской, деревянному полу, однако, как ему ни было любопытно, он не мог повернуть шею и даже моргнуть — всё внимание было обращено на учебник.
Заглянув на кухню, незнакомцы увидели окаменевшую фигуру женщины средних лет в грубом халатике, склонившейся над плитой, на которой уже начинало что-то подгорать. Первый на некоторое время с явным вожделением задержал на ней внимание и отвернулся лишь тогда, когда стёкла на его противогазе начали запотевать. Второй уже вовсю орудовал в гостиной и спальне семейной четы, выворачивая ящики шкафов, буфета и шаря где только можно по всем углам. Заметив нерасторопность своего напарника, он сердито промычал что-то невнятное сквозь противогаз, и его спутник оживился в ответ. Он занял свой пост у окна, выходившего на шоссе, следя за обстановкой вокруг.
Недовольство второго можно было понять — действие вещества начнёт ослабевать примерно через час. Так оно и было рассчитано теми, кто его создал — военными учёными. Часа должно хватить, чтобы взять в плен без единого выстрела не взвод, не батальон, а сразу целую армию парализованных солдат. Затем в распоряжении захватчиков окажутся не боевые точки, а целые города — в зависимости от мощи химических атак. И с точки зрения гуманности это тоже был плюс. Но почему-то эта идея у военных не прошла, и распылитель чуть ли не в единственном экземпляре, можно сказать, волей случая попал в руки двух карманников. На чёрном рынке у воров не особо пользуется популярностью огнестрельное оружие, но как только бывалый шулер Изумруд увидел распылитель, который отдавали почти за бесценок, то он понял, что к чему. Немало помогло прийти к решению и его незаконченное химическое образование. Жаль только, что ему не хватило ума раскрыть формулу и пришлось довольствоваться только содержимым ёмкости, объёмом примерно на пять литров. Однако первый же опыт показал, что содержимого хватит как минимум на тридцать налётов.
Он взял себе в напарники Свирепого. Тот, конечно, маньяк, часто отвлекается на несущественные мелочи и считает ворон, когда не надо, но зато отличный водила, силён как бык и подходит как никто на должность верного оруженосца.
Беглый осмотр дома показал, что поживиться здесь особо нечем, хотя в старом комоде нашлось немного денег, отложенных, видимо, на чёрный день.
Изумруд осторожно снял противогаз и, отдышавшись, сказал:
— Знаешь, о чём я жалею? Они парализованы, их нельзя пытать, и они не скажут тебе, где прячут своё золотишко.
Свирепый энергично закивал, хотя противогаз снимать не стал, опасаясь того, что химикаты ещё не выветрились.
— Хотя их можно связать, дождаться, когда они очнутся и задать несколько вопросов, — продолжил предводитель шайки.
Свирепый молчаливо уставился на него, напоминая слона-мутанта, не понимающего, чего от него добивается дрессировщик.
— Но это не наш метод, — резюмировал Изумруд. — Я против мокрухи, и ты, надеюсь, тоже?
На этот раз Свирепый сорвал-таки с себя защитную маску и выпалил:
— Я готов приступить, Изумруд!
— К чему? — удивился тот
Свирепый выхватил из своей походной сумки огромную заточку, память с одной из зон.
— Я думаю начать с мужика...
— Постой-постой, — откликнулся его сообщник, — я же сказал, что мы эти не занимаемся! Сколько у нас бабла?
— Три тысячи.
— Что ж, на первое время хватит, на бензин, туда-сюда... Мы берём не те объекты. Нам нужен ювелирный магазин или что-то вроде этого, а мы занимаемся ерундой. Ладно, забирай деньги и пошли к машине.
Они вышли из дома, едва не столкнув с порога хозяина, напоминавшего изваяние с нераскуренной сигаретой в руке.
— Чёрт, я уже забыл о нём! — ругнулся Изумруд.
Он направился к фургончику, подсчитывая в уме, насколько им может хватить добытых денег, если не шиковать, когда его остановило неприятное ощущение, что позади него происходит что-то мерзкое. Обернувшись, он увидел отвратительную картину. Свирепый, полосовал грудь хозяина остриём заточки, вырисовывая кровавые линии.
— Ты что, с ума сошёл! — крикнул он, не веря своим глазам.
Если честно, он подозревал, что рано или поздно власть, которую давал распылитель, подействует на слабую психику его напарника, и в нём пробудится дремлющая тёмная половина. Но он не ожидал, что эта половина окажется такой кровожадной.
— Одну минутку, — ответил Свирепый, поглощённый своим жестоким занятием. — Я сделаю ему широкую улыбку, — с этими словами он, словно дирижер, взмахнул заточкой у рта беззащитной обездвиженной жертвы.
Изумруд заметил, что распылитель лежал у крыльца, оставленный без присмотра. До него было всего несколько шагов. Свирепый уже начал разделывать хозяину рот, хохоча от восторга, который, видимо, доставлял ему вид крови. Однако в отличие от напарника, Изумруд этого вида не переносил.
Он бросился к распылителю, направил форсунку на своего обезумевшего сообщника и выплеснул на него порцию химикатов.
Свирепый застыл в странной позе перед изуродованным хозяином. Это напоминало некую композицию гипсовых фигур — убийца-маньяк, набрасывающийся на миролюбивого фермера.
Изумруд посмотрел на часы — прошло уже почти пятьдесят минут с момента нападения. Ему даже показалось, что изувеченный фермер моргнул одним слезящимся глазом.
— Я не виноват, дружище, — бросил ему Изумруд. — У него крыша поехала... Это всё — распылитель.
Понимая, что нужно торопиться он быстро зашагал к фургону. Было досадно остаться без помощника, но, с другой стороны, тот вконец свихнулся и потом, теперь ему, Изумруду, не нужно делить добытые ценности.
Уже подходя к машине, он услышал протяжный стон. Хозяин медленно приходил в себя. Израненный сплошь и поперёк, он шевелил разрезанным ртом, издавая нечленораздельные проклятия в адрес застывшего рядом головореза. Неизвестно, о чём думал в тот момент сам Свирепый, видя, как его жертва возвращается к жизни, вынимает из его руки заточку и принимается в отместку за него самого...
Изумруд гнал по шоссе, стараясь не думать о печальной участи Свирепого.
Однако, как он ни хотел, он не мог совсем не думать о нём. Даже взяв один из крупнейших банков три месяца спустя, он продолжал о нём вспоминать. Свирепый снился ему по ночам, когда Изумруд необдуманно спускал миллионы в одном из роскошных казино. И спустя ещё пять лет, оказавшись за решёткой, мысль о последних, видимо, крайне мучительных минутах своего бывшего сообщника доставляла ему немного не совсем здоровой радости в холодной камере.
Однажды в одну из бессонных ночей, корчась на нарах, он подумал:
«А ведь это был заброшенный дом, на отшибе. И семейка, наверно, ещё та...»
Выйдя из тюрьмы, Изумруд решил покончить со своими ночными кошмарами раз и навсегда и приехал назад в это заброшенное место, где стоял ветхий фермерский дом.
Постучавшись в дверь и не дождавшись ответа, он уверенно вошёл внутрь. Изумруд увидел несколько фигур в гостиной и громко возвестил о своем приходе:
— Мир вашему дому!
Он увидел троих людей в комнате, занятых чтением каких-то книг. Зрелая женщина в халате, молодой юноша и изуродованный мужчина. Изумруд без труда узнал всех троих, как будто он видел их только вчера. Женщина вскрикнула при его виде, юноша застыл как вкопанный, а фермер вполголоса ругнулся, и нежданный гость понял, что его тоже узнали.
— Я хочу знать только одно, — сказал он, почти моляще. — Что вы с ним сделали? И где закопали?.. Вот и всё!
Хозяин, помрачнев, отложил книгу в чёрной обложке, напоминающую Библию, поднялся с кресла и сказал:
— Идите за мной.
Они вышли из дома и, обойдя его с другой стороны, около получаса шли по унылой безводной степи. Было жарко и солнечно, прямо как в тот самый злополучный день. Наконец фермер привёл его к незаметной могиле, на которой вместо цветов росли одни сорняки и степная полынь.
— Вопросов больше нет? — спросил он. — Его заточка вместе с ним в могиле. Мне доставило удовольствие нарезать из него ремней, а жена подсказала, что плита не только для жарки гренок.
Изумруд натянуто улыбнулся и сказал:
— Видите ли, пока мы наедине... В общем, я бы хотел предложить вам сотрудничество.
Хозяин с неподдельным удивлением уставился него.
— Я насчёт распылителя... Он всё ещё у меня. Я слегка подорвал здоровье на зоне, и мне очень была бы кстати ваша помощь в качестве верного оруженосца. Это очень высокооплачиваемая должность, поверьте мне. И потом... это власть, о которой вы и мечтать не могли. В этом распылителе такая сила!.. Короче, там хватит ещё на несколько налётов.
Фермер молчал, но в его холодных глазах, казалось, блеснул алчный огонёк.
— Пойдёмте назад, — сказал он подавленно, но жадно, — жена приготовит нам чаю и гренок.