Осень...
ты, как всегда уходила, постепенно меняя свой наряд, доводя до пышного великолепия краски и оттенки, словно исполняя прощальную симфонию красоты в садах и парках моего города...
Солнце...
казалось, ты навсегда спряталось за монотонно-серой мглой облаков, которую нам, людям, не по силам раздвинуть-развести ни взглядом, ни желанием...
тёмное утро, старательно-тусклый день, тёмный вечер, темень-ночь... — ловушка!!!
Ветер...
сила твоя в лёгком шелесте ласковом и всемогуществе бурном...
в направлении тоже мощь... — ты не рвись к нам с запада разрушением, мы сумели выстроить и поставить заслон тебе вовремя...
***
Почти в канун нового года штормовой западный ветер в очередной раз погнал на город разбушевавшуюся волну Балтики. И в борьбу с наводнением вступил комплекс защитных сооружений — а, попросту говоря, дамба была закрыта. И это хорошо. Иначе, думаю, большая территория дорогого мне Лопухинского садика оказалась бы под водой, и на месте прудов была бы малая Невка.
***
В то утро, после 'отбоя' наводнения, Солнце всё же прорвалось сквозь серую завесу облаков, улыбнулось городу и обеспокоенно заглянуло в мой садик...
Вода немного спала, но мёрзлая земля (снега тогда ещё не было) на самых низких, ближайших к пруду дорожках, как на карте показала максимальную границу уровня подъёма воды — и это при закрытой дамбе. Часть молодых деревьев и прибрежный кустарник оставались ещё в воде, до берега было метра два.
И... вот, печаль... из семи десятков деревьев, павших в городе в борьбе с разбушевавшимся западным ветром, два дерева оказались 'воинами' Лопухинского садика. Одно — молодое, красивое — оно первым встретило и долго сдерживало порывы неимоверной силы. Но всё же Ветер оказался слишком коварным противником. Решил он порвать связь молодого дерева с землёй...
И вздохнула судорожно земля: «держи-и-ись!...»...
И сама не удержала... выпустила корни его из глубин своих...
И скрипнуло дерево в ответ: «в строо-юю-уу... па-да-ю»...
И тогда другие деревья, братья его, протянули сильные ветви свои и сцепили их с ветвями молодого дерева...
И не дали пасть ему замертво!
Но в глубине сада, за прудами, повержено было одинокое старое дерево...
Злобный ветер подломил ствол его и бросил о землю, разметав на части...
… и потускнело Солнце от увиденного, и ушло за дома и тучи...
***
Многие годы изо дня в день не случайным прохожим иду я сквозь Лопухинский садик.
И неизменно в любую погоду, летом ли, зимой, весной или осенью встречают меня его пернатые обитатели — городские уточки-кряквы. Вот они доверчиво идут мне навстречу по дорожке... И я иду им навстречу — идём навстречу… друг другу.
Кто-то, наверное, скажет «подумаешь, невидаль — за кормом идут...». Ну, да. И за кормом тоже. Сколько их? Десятки? Сотня? Может, больше. Протягиваю руку с хлебом... и сразу же три-четыре широких клюва ткнутся в мою ладонь... тогда голуби начинают беспокойно ворковать вокруг, взлетать мне на руку... вот и чайки уже продвигаются поближе... и вороны ждут, когда на них обращу внимание... Птицы доверяют мне, и я им благодарна.