Она приехала из Нижнего Тагила и поселилась в нашей квартире – дальняя чья-то родственница. Худощавая девушка, мечтающая стать актрисой. С утра она уходила в парикмахерскую, затем на поиски режиссёра. Была зима, возвращалась она замёрзшая и пила горячий чай.
Потом уходила в свою комнату. Сразу же из-под её двери начинал дуть страшный сквозняк - она на ночь открывала все окна настежь. Зима в тот год была суровой. Но она не могла спать в духоте. На кровати она тоже не могла спать - спала на коврике на полу между двух простынок, чтобы не было жарко и душно. Спала обычно в голом виде по той же причине.
К утру тело её от мороза всё застывало и не гнулось, поэтому она не могла одеться. Она выходила, завернувшись в простыню, под которой спала, и деревянными шагами шла в ванную, включала горячую воду и отмокала, возвращая гибкость телу.
Потом пила горячий чай и уходила опять на поиски режиссера. Наконец, режиссер был найден, и она уехала на съёмки. Полгода её не было.
Затем она опять приехала и опять поселилась в нашей квартире. К тому времени у меня как раз был промежуток между жёнами - и она спросила, не согласился бы я на ней жениться, - для того, чтобы найти порядочного режиссера, ей нужно было время и московская прописка. Тот режиссер, с которым она ездила, оказался весьма непорядочным и так и не снял её ни в одной сцене.
Я был не деликатен - и она уехала. Она много писала мне потом о своей жизни, и о том как познакомилась с замечательным психотерапевтом..., затем о том, как она хочет покинуть этого психотерапевта, но не может... Потом, что она покинула психотерапевта и была очень несчастна... Потом она перестала писать... И навсегда исчезла из моей жизни, а быть может и, как говорится, перешла на иные планы бытия.