ТЫ И ВО СНЕ НЕОБЫЧАЙНА*
24 января 1942 года Олегу исполнилось семь лет. К этому времени уже погиб его отец. Но Олег узнает об этом только в 1944 году: сразу после освобождения города к ним в дом придет незнакомец и расскажет матери о том, как отца, вместе с другими заключенными, загрузили в душегубку в городском отделении гестапо.
Рано утром Олега разбудил стук в дверь: на пороге стоял его восьмилетний дружок Антон.
- С днем рождения,- и Антон протянул Олегу подарок. Это был рисунок на листке бумаги: пограничный столб с надписью «СССР»: пограничник колол штыком рвущегося к нашим границам фашиста. Пограничник был изображен Антоном в виде девушки – из-под фуражки выбивались темные локоны. Гордость за наших переполнила Олега. С тех пор Союз Советских Социалистических Республик воспринимался им и Антоном, как РОДИНА.
Через два с половиной года оккупации их город освободили наши. На третий день после освобождения детей, выживших в оккупации, принимали в пионеры. Тогда еще живая мать Олега, вырезала из старой простыни два треугольника и покрасила их в красной, оставшейся с довоенных времен краской.
Галстуки им повязывали после торжественной клятвы юных пионеров: «… горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин…».
Олег с Антоном и на ночь галстуки не снимали. Красный цвет на всю жизнь стал олицетворять цвет Родины.
Они росли, учились и РОДИНОЙ для них были: и форт Кушка – самая южная точка Союза, и Ферганская долина в средней Азии, полуостров Канин НОС на Севере, и остров Сахалин на Востоке, и город Нарва на Западе. Этой РОДИНОЙ они гордились и любили ее беззаветно.
* * *
Подполковник Антон Воронов погиб при ликвидации Чернобыльской катастрофы. Он сделал все, чтобы защитить свою РОДИНУ, отдав за нее жизнь. У гроба в пламенных речах говорили: «Родина тебя не забудет». А какую РОДИНУ он спасал? Украину? Белоруссию? Молдову? Прибалтику? Кавказ? Казахстан? Или всю планету? Сегодня уже и не поймешь. То понятие РОДИНЫ, которое Олег и Антон восприняли в детстве, по мере их взросления изменялось: оказалось Родину нельзя любить, не любя Ленина и Сталина; потом пошло-поехало – оказывается, нужно обязательно любить Политбюро целиком и всех её членов в отдельности; без любви к БАМУ, к великим стройкам коммунизма, Продовольственной программе партии, к ее съездам, не может быть любви к Родине. Просто любить РОДИНУ не позволялось. Так мы ее и любили, со всеми причиндалами и прибамбасами.
- Не то, - сказали демократы первой волны, - не тех любите. – И были правы. И предложили для любви себя. И вправду, Ленин, и Сталин отправились к праотцам, любить стало некого: не любить же дорогого Никиту Сергеевича, или не менее дорогого Леонида Ильича. Про Михаила Сергеевича уже и не говорим. А тут демократы, со своей любовью. Демократы прикинулись, что они любят народ. Народ прикинулся, что он ответил им взаимностью, хотя и продолжал втихаря любить Сталина.
Поверив в народную любовь, новые хозяева, развалили Советский Союз - для ограбления им хватало и одной России.
А взамен любви к РОДИНЕ предложили любовь к Европейским ценностям.
Родина у нас, ну, не то – вот ценности Европейские – это да, - глаголили они. Народ вникал, но не понимал: а что это за ценности?. Например: парламент Совета Европы предложил заменить слова «МАТЬ» и «Отец» на термин «РОДИТЕЛИ» Совет Европы рекомендует всем своим 47 членам отменить слова «Мать» и «Отец». Ну, нет, - воскликнули славяне, - для нас самое святое – это РОДИНА – МАТЬ.
- Во, быдло, не понимает. Население грёбаное, только пиво пить умеют. Да еще за что-то Путина любят, – задергалась в офисах, на подмостках и в постелях порожденная тем же Путиным публика. А предложим этому населению новые предметы любви: Шендеровича Витю, например, или Немцова, а то и Валерию Ильиничну Новодворскую. Чем черт не шутит, вдруг полюбит. Ведь Путина население уже разлюбило. А без любви мы не имеем право оставлять ЭТО население.
И запамятовал, так называемый средний класс, что в России живут. А в России любовь к РОДИНЕ – это любовь к матери. А ничего более святого нет!
Ты и во сне необычайна.
Твоей одежды не коснусь.
Дремлю и за дремотой тайна,
И в тайне ты почиешь, Русь.*
В двадцать пятую годовщину смерти Антона, Олег Александрович, угодивший стараниями все тех же ценителей Европейских ценностей, заграницу, выпил в память о друге поминальную чарку, открыл томик Максимилиана Волошина и прочитал:
« Курганы и сопки унылых берегов Босфора Киммерийского; солёные озёра, выветренные коридоры и каменные корабли горы ОПУК; усыпанные точно спелой пшеницей, оранжевые отмели широких дуг Феодосийского залива; Феодосия с черным кремлём генуэзских укреплений; Коктебель с венецианским городищем и готическим нагромождением Кара – Дага; Судак с его романтической крепостью; Новый Свет со своими разлитыми можжевельниками – извилистый и глубокий, как внутренность раковины – вот одно только побережье Киммерии».
Кто же допустил, что и их с Антоном малую Родину оторвали от РОДИНЫ ВЕЛИКОЙ? Они сами и допустили, поверив проходимцам и демагогам. Так что, винить некого. Главное, чтобы молодые не повторили этих тяжелых ошибок.
Тридцать миллионов русских потеряли РОДИНУ. У некоторых даже малой РОДИНЫ не осталось.
*А. БЛОК. «РУСЬ».