Больше месяца я через леса и болота добирался домой. Домой я пришёл ночью и через задворки пробрался к хате и постучал в окно.
Мать выглнула в окно и ничего не увидела. Но через минуту она открыла дверь и стоя на пороге, стала вглядываться в темноту.
Я тихо позвал её. Она вздогнула и повернула голову на мой голос.
Я вышел из темноты подошёл к матери. Она стояла и дрожала всем телом. Я обнял её и прижал к себе. Она что-то шепча втащила меня в дом. И тут же стянув с печи какую-то тряпку, стала быстро занавешивать окно.
Она боялась, что кто-то увиди меня и донесёт в немецкую комендатуру.
Я несколько дней прожил в подполье дома, пока мать через знакомых достала для меня справку, что я до прихода немцев учился в техникуме в другом городе и вот теперь вернулся домой.
С этой бумажкой я теперь обязан был устроиться на работу.
Работать приходилось на разных работах, но зато я мог днём свободно ходить по городу.
Больше всего я боялся полицаев. Это были парни из местных и они могли что-то знать обо мне и донести в комендатуру. А тогда меня могли тут же расстрелять.
В городе часто, чуть ли ни каждый день кого-нибудь расстреливали, - то коммунистов или комсомольских активистов, то евреев или пойманных с поличным воров, а иногда и пойманных в лесу красноармейцев-партизан.
Видя такое и живя в постоянном страхе, что меня кто-то может выдать, я решил уйти в лес к партизанам...
Мать тихо и горестно плакала, провожая меня ночью со двора...
В городе с девяти часов вечера начинался комендантский час и за ослушание сразу же следовал расстрел... И мать боялась за меня. Но я ушёл.
Если бы не ушёл, то меня бы точно растреляли бы или угнали бы Германию, как рабочую силу... Девушек и парней сотнями увозили в вагонах-теплушках, как скот... Мы для фашистов не были людьми...только рабочая сила.
Я целую неделю бродил по лесу, прежде чем на набрел на партизанский пост. И несколько месяцев я вместе с партизанами участвовал в небольших боях и налётах... А потом к нам прибился небольшой отряд какой-то нашей военной части. С этим отрядом я ушёл от партизан и мы вместе стали пробиваться к своей Красной армии...
То, что мы видели вокруг, вызывало у нас лютую ненависть к врагу. Может эта ненависть мудрость нашего командира помогла нам пройти сотни километров по захваченной врагом территории ....
Мы, после долгих мытарств, выбрались к своим...
Нашего командира арестовали и куда-то увезли, а нас, простых солдат, распредилили по разным взводам. Так я оказался в нашей армии ...