Христос нёс крест свой на Голгофу. А поодаль над ним потешались иудеи и кидали в него комья грязи. И я спросил его, указав на иудеев: «СтОит ли принимать боль ради них ?» Он взглянул на меня сквозь пот и кровь, текущие с чела на ланиты и глухо молвил: «Где Бог, там и крест !..» «Разве страдает Бог ?!» - Возроптал я вслед. И ветер донёс до меня ответ: «Если не можешь страдать, сможешь ли любить ?..» И Иисус поднялся на Голгофу...
А потом я бродит по улочкам тёмного города и вышел за стены его. Дальний лес казался мне ближе абсурда людских сердец. Бело-серые скитальцы небес — облака — казались мне человечнее людей, ибо никогда не знали озлобления, нетерпимости, убийства. Я глядел на змею дороги, на рты оврагов, на пальцы природы — деревья. Свет и тьма, тишина и буря боролись во мне и искали выхода из бездны груди.
И был день, и был вечер, и было утро. Молния известия прорезала души города: тело Учителя исчезло из пещёры. Конечно, тело было похищено его учениками, чтобы возвестить о воскресении Сына Божьего и телесном его вознесении на небеса. «Обман, опять обман ! - С негодованием подумал я. - Чем же притесняемые лучше притеснителей ?!.» И вдруг я поймал себя на том, что хочу, чтобы меня обманули светом, что более надоел мне обман тьмы и явь её. Кто знает, возможно идеалы, создающие идеал, никогда его не стОят и оправдываются лишь зарёю его величия ? Главное — не нарушить меру ! Иные средства и солнце превратят в мрак и лишь дискредитируют идеал. Но жизнь без идеала ложь вдвойне ! Ползёт по жизни, вместо человека, некое странное существо, ничтожное, влюблённое во всё фальшивое, чудище обыденности, щупальце толпы. Как радуется этот ублюдок своим маленьким, простеньким, тусклым истинам. Это ли путь и предназначение человека ?
Под вечер я снова блуждал за чертой города. Я сочувствовал искривлённым, словно в агонии, кустам, ибо они не обладали разумом человека, и завидовал им, живущим легко и беззаботно, не знающим тяжести и ответственности Разума, который, впрочем, в хаосе людской суеты легко превращается в безумие.
И вдруг я наткнулся на Иуду. Он сидел на камне, закрыв лицо руками. Подле его ног лежали сверкающей на солнце россыпью его серебряники, а прямо поверх них змеилась толстая верёвка с петлёй на конце. Недалече от него склонилась в скорби облезлая, уставшая жить осина. Он окинул меня быстрым, невидящим взглядом и с мрачной ухмылкой ткнул корявым пальцем в направлении петли. «Это дала мне моя мать !.. - Мускул дёрнулся у него на лице. - За что ?!» - «Таково коварство женщин, - смущённо ответил я. - Сперва они не умеют воспитать, а потом проклинают !..» Но он не слушал и исступлённо продолжал бормотать: «За что ?! Разве другие не предают ? Разве это не обычай в нашей стране ?! Разве не сделал я Христа героем Вечности ?! Разве Иуда не умеет страдать ?!» - «Христос страдал за всех, а ты...» - ответил я. «Все ! - Злобно вскричал он. - Все ! Эта толпа, это стадо баранов и ослиц, волков и скорпионов ! Разве можно страдать за тех, кто глаза твои превратил в язвы, уже не видящие добра, а душу в уголь ?! Они, они изваяли меня ! Лабиринты моего сердца и ночь мысли — не следствие ли грехов толпы ?!» «Тьма явление, - отвечал я, - свет сущность. Он пришёл раскрыть свет сущности ..!» «Но почему - запротестовал он, - его свет не может быть явлением, а моя ночь сущностью ? Христос хотел, чтобы люди стали тем, чем они никогда не были и не смогут быть ! Он обманывал их ! Он обещал красивую ложь — святое, которого и быть не может в аду нашем ! Ад — это бытие ! А я покарал обманщика !..» «Никогда не были … - повторил я. - но не они ли отвергли твою тьму ? Не стремятся ли многие из них к святости, даже и в извращённой форме ? Разве не славят теперь они воскресшего Сына Божьего и Истину его ? Разве не жаждут они благонравной жизни ? «Вдруг Сын Божий действительно приходил к нам, - думают они, - а мы его казнили !» И страх породит раскаянье, а раскаянье научит любви …» «Нет, - сказал Иуда, - они, многие из них, отвергли и Его. Его отвергли за то, что он принёс им освобождение, столь непривычное и требующее ответственности, а меня — за то, что сохранил им рабство ! Нельзя угодить стаду ! А искупление … Можно ли искупить содеянное ? Кто мог вернуть и переиначить то, что уже было ? Как сделать бывшее не бывшим ? Или, чтобы прогнать грех, достаточно козла отпущения ?! Да и виновен ли злой в своём зле, если такова его природа, данная ему Богом ? И разве не общество виновно в том, что он не сумел стать светом во тьме ? И можно ли взять чужие грехи на себя ? Не значит ли это простить грешников и оставить без отмщения их жертв ? Брошенный рукой солдата в огонь ребёнок … Ребёнок сгорел, солдат прощён и спасён и встретятся они в раю — солдат и ребёнок — на равных, славя благость божию !.. Не хочу я такой идиллии !.. Пусть разверзнется геенна огненная и проглотит солдата на полпути к свету !»
«Я понял тебя ! - Воскликнул я. - Ты мстил ! Ты провоцировал преступление иудеев, чтобы их кровь во веки веков пенилась ядом ! Ты не понимал Христа, но инстинктивно ты любил его, как любят свою последнюю надежду на добро, как любят прекрасную иллюзию, как зарю, которой можно любоваться, но которую нельзя ухватить пальцами ! Ты любил Христа и предал его им, чтобы, распяв твою любовь и его святость, они усугубили своё положение, сделали свой грех вечным и остались жить в мире без Божества ! Но отделилось прошлое от настоящего ! Если ранее необходимость создавала и палача и жертву, то теперь каждый в сердце своём решает, что важнее — Дух святой или Тлен мира. Ты просчитался. Чем сильнее был грех, тем сильнее будет жажда спасения. Возможно, реализуется в конце концов и прекрасная иллюзия, станет истиной, что сейчас всего лишь является зародышем стихий !..»
«Пустые слова ! - Возразил Иуда. - Необходимость та же, что и вчера. Также она непреодолима. Также в душе и вне её всё проросло противоречиями. А ради собственного спасения, вот погоди, человек будет всячески пытать и истязать ближнего своего, называя его грешником. Когда религия и лживые идеалы мешали человеку творить зло на земле ?! Но пусть так. Пусть смерть Христа есть начало новой веры и преддверие свободы. Значит, всем вам и самому Господу была выгодна казнь Христа. В чём же вина Иуды ? Если топором зарубить человека, будет ли виноват топор ? Не исполнял ли я волю Бога и ваше тайное желание перемен ? Или моя вина была в том, что я хотел истины, но узрел её во мгле ?! И если казнь Христова породила общую надежду на Искупление Верой, то не Иуда ли дал её вам, дал то, что не имел и не получил сам ?! Никто не знает, кроме Иуды, что значит любить не веря ! Никому уже не нужен Иуда !.. Оставь же меня моей золе ! Но знай, есть прокажённые бессмертные ! Он пришёл, чтобы уйти, я ухожу, чтобы прийти ! Каждый век буду являться я, чтобы предавать, не верить и проклинать ! Мне терять нечего ! У меня нет надежды и никогда не будет !..»
Иуда стоял, потрясая петлёй, взгляд его горел ненавистью и с губ лились бессвязные проклятия человечеству. И я бежал от Иуды, ибо был он страшен.
-------------------------