Глава 15. Числа

         
Числа

Здесь мудрость. Кто имеет ум,
тот сочти число зверя, ибо
это число человеческое;
 число его шестьсот шестьдесят шесть.
Откр. 13:18.

Что-то давненько не устраивали
переписи населения.
Владимир Тучков. «Розановый сад».

Число, как в жизни человека, так и в его судьбе, является сильнейшим элементом в оценке событий, в оценке отношений, да и во многом другом, что связано как с жизнью человека, так и с его смертью. Числа – это тоже элемент, связанный с числом или другими такими же похожими числами. Числа – это четвёртая книга Моисея, в которой говорится о счислении израильтян, годных к воинской службе. И не только об этом. В ней дополнительно приводятся различные законы и указания. Такие, например, как высылка нечистых, возмещение ущерба, суд Божий в случае ревности, закон о наследстве и предписания о праве наследования. И не только об этом. Продолжается описание жизнедеятельности группы евреев во главе с Моисеем, об их сражениях за землю, в частности, с медианитянами (это когда Моисей приказал поубивать всех женщин и детей-мальчиков). Странно, что книга эта названа так, как указано. К числам в ней и относится всего только что – перепись населения. Сколько их осталось либо сколько их стало.

Перепись населения – весьма важное божественное событие, которое может производиться только с разрешения Бога.
«И сказал Господь Моисею в пустыне Синайской, в скинии собрания, в первый день второго месяца, во вторый год по выходе из земли Египетской, говоря: исчислите всё общество сынов Израелевых по родам их, по семействам их, по числу имён, всех мужеского пола поголовно…» (Числ. 1:1,2).

Или вот ещё:
«…Сказал Господь Моисею и Елеазару, сыну Аарона, священнику, говоря: исчислите всё общество сынов Израилевых от двадцати лет и выше, по семействам их, всех годных для войны у Израиля» (Числ. 26:1,2).

Последовало и наказание за неразрешённую перепись, устроенную царём Давидом (2 Цар. 24). Бог разгневался на Израильтян, а чтобы наказать их, Он тайно подзужил Давида сделать перепись, не спросясь об этом у Него. Дело сделано. Давид приказал переписать всех, а вот наказание-то получил весь остальной народ, но не кудрявый и рыжий красавец псалмопевец Давид, иконами которого украшают церкви. В качестве наказаний было предложено Самим Богом три варианта, достойных составу преступления: семилетний голод по всей стране; три месяца бегать с войском от неприятеля; трёхдневная моровая язва по всей стране. Надо отметить, что перепись пострадала от выбранного Давидом последнего варианта: от моровой язвы, испрошенной Давидом и посланной Богом, умерло пятьдесят тысяч человек! Действительно, крепко досталось лично Давиду! А вот за что погибли пятьдесят тысяч человек – это уже просто-напросто Божие произволение, до нашего ума недоступное.

Вот теперь становится совершенно понятной неустроенность в жизни нашего государства: перепись населения, оказывается, проводили и проводят без разрешения на то у Господа. Не ведают, что творят! А ещё о высоких материях рассуждают, молиться в церковь ходят, новые храмы возводят (сейчас, например, как я уже говорил, решается весьма насущная задача – построить 200 новых храмов, а то я слышал, что и 500), а о самом элементарном не могут догадаться. Вот и снова, совсем, можно сказать, недавно, в октябре 2010 года, без разрешения свыше, устроили перепись, практически вслед за наказанием Господним – засухой. Захотели узнать, сколько же осталось нас в живых после этой напасти. Вероятно, что Бог предвидел заранее нарушение Его установок в отношении переписи населения, поэтому и наказание устроил тоже заранее, как предупреждение. Но, никто ничего не понял из этого, перепись провели. Да слышно, что и в 2020-м собираются нас переписать, тоже, вероятно, без указки с того Выше, что уж больше и некуда. И полностью игнорируют Божье предупреждение тому, что собираются делать, в виде коронавируса. Но это бедствие по всему миру. Вероятно, все народы в чём-то так набедокурили своим богам, что-то не так сделали, что все эти боги так ополчились на людей такой сконструированной ими напастью.

Само по себе разные числа имеют разную силу и привлекательность. Не относится это к тому, что хотелось бы сказать в этой части, но, уж раз пришлось, то можно немного и поговорить.

О д и н. Бог един, но больше используется число т р и. Это и явление Бога в образе трёх мужей. Это и устоявшееся со времён евангелиста Матфея понятие Троицы (кстати – в буддизме тоже есть понятие Троицы): Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух. Благословление Бога состоит из трёх частей. Три дня и три ночи Иона был во чреве кита, а Иисус за три дня собирался храм построить. Три волхва пришли познакомиться с родившимся Иисусом. Трое друзей наказанного (за что?) проказой Иова. Мы тоже используем число три достаточно часто. «Тебе что, три раза об этом говорить?» Чуть раньше было – соображали что-то выпить крепенькое на троих. Потом перешли к числу д в а. Тоже, довольно часто используемое число и в священных книгах. Например, два достаточных свидетеля для обличения кого-либо в совершённом преступлении. Часто используется и число ч е т ы р е, означающее по своей природе цельность. Поэтому, вероятно, и добавили к событиям, происходившим с многостаральным Иовом, для большей целостности картины, четвёртого, Елиуя. Четыре стороны света, четыре Евангелия, четыре самых тяжких наказания, которые посылает нам Господь с любовью или ненавистью. Города строили четырёхугольником, Иерусалим, например. П я т ь  и  ш е с т ь как-то не очень прижились, хотя звезда Давида – шестилучевая, а вот числу с е м ь отдано, пожалуй, наибольшее предпочтение. Что только с ним не делали, да и мы в каких только передрягах с ним не побывали. «Семь раз примерь, один – отрежь», «семь пятниц на неделе», «седьмая вода на киселе», «семь вёрст до небес и всё лесом», «шагать семимильными шагами», «семеро одного не ждут», «седьмое колено» и много других. Бог Землю сотворил за семь дней, с учётом выходного. Светильник с семью лампадами, который увидел пророк Захария, о чём написано в одноимённой книге. Иоанн не отстал от Захарии и тоже увидел (см. Откровения Иоанна Богослова) семь золотых светильников. Книга запечатана семью печатями, а вот чтобы снять седьмую печать, надо, чтобы в это время семь ангелов стояли с семью трубами и, вероятно, дудели в них. Иначе не получится снять эту печать, так и останется книга запечатанной. Как сказал пророк Захария, семь очей Божьих наблюдают за жизнью на Земле. И вот, почему-то, в день суда над Иерусалимом (слава Богу, что не над нами!) семь женщин ухватятся за одного мужчину (о! и число один ещё появилось!) и будут просить взять их в жёны. И таких примеров с числом семь – великое-превеликое множество. Кроме того, – семь основных нот и семь же основных цветов.

Не будем на это отвлекаться, у нас другие задачи. Можно поговорить и о числах десять, двенадцать и их производных, о числах четырнадцать и семнадцать, о числе тридцать и об очень употребляемом числе сорок, о числе семьдесят и о числе шестьсот шестьдесят шесть. (Сейчас говорят, что этим числом 666 было зашифровано автором Откровений имя императора Нерона, человеческого зверя.) Но время дорого, число страниц определено. Оставим это на любопытство читателя, если оно проявится.

Но далеко от чисел мы, всё же, уходить не будем, потому что это очень важно при исчислении, не переписи, а исчислении избранных из званых.

Посмотрим на список избранных святых, просиявших на земле, в том числе и российской. К настоящему моменту в православном молитвослове, в церковном календаре, упоминаются намного более тысячи имен святых, основную массу которых составляют, естественно, мужчины, как, вероятно, наименее подверженные греху, называемому «первородным». Из этой «намного более тысячи» более восьмидесяти – цари, князья и прочие титулованные особы, в том числе теперь и последний коронованный царь, Николай II. Более пятисот составляют высшие духовные саны: патриархи, архиепископы, епископы, митрополиты, апостолы. Но это по церковному календарю. Если воспользоваться сведениями из упоминавшейся ранее книги церковного писателя М.В.Толстого [9], то можно представить себе эту совсем безрадостную картину для святых, просиявших на одной только русской земле.

Интересная, надо сказать, получается картина! Разгул святости в российском народе приходится на XI – XVII вв. (93%), даже возьмём несколько поуже, на XIII – XVII вв. (75%). При этом цари и князья в святости не отставали от церковников, а иногда были и значительно святее их. Что ж, своя рука – владыка. А вот уже близкое к нам время сильно пострадало из-за снижения фактора святости. Про царей да князей и говорить нечего, опростоволосились. Да и из старшего комсостава священнослужителей особенно не прибыло, да и рядовых поуменьшилось. Труднее стало обманывать народ. Вот что знания животворящие делают! Воистину, «во многой мудрости много печали». Только смотря для кого.

Но я оговорился. Совсем, прямо-таки, близкое к нам время, только что это произошло, принесло в наш церковный календарь ещё небольшое число канонизированных святых, порядка восьмисот пятидесяти, погибших насильственно во времена разгула другой святости, святости коммунизма-большевизма. Восемьсот пятьдесят святых из числа насильственно погибших в это же время миллионов, которые совсем, оказывается, были и не святые.

Раньше просто было. Можно и больного, практически сошедшего с ума человека, причислить к лику святых, благо, лишь бы этот убогий княжеским сыном оказался или царём, как, например, упоминавшийся ранее царь Феодор Иоаннович, сын Иоанна Грозного. Или, например, Дмитрий Красный, младший сын князя Юрия, брат князя Василия II Васильевича Тёмного (начало XV века). Про Феодора Иоанновича раньше был разговор. Теперь очередь дошла и до Дмитрия Красного. Умер Дмитрий Красный молодым. За несколько дней до смерти он лишился слуха, вкуса и сна, из носа у него часто шла кровь. Дмитрий приобщился Святых Тайн. Думая, что он умирает, ему прочитали отходную. Но в полночь «мертвец» ожил, скинул с себя покров и, не открывая глаз, начал петь церковные песни. Три дня Дмитрий пел, говорил душеспасительные слова, людей узнавал, но ничего не слышал. Так, ничего особенно не соображая, практически в беспамятстве, и стал святым.

А ведь образовался в царских и княжеских святых провал с середины шестнадцатого века до нашего времени, после благоверного восьмилетнего великого князя Дмитрия, страстотерпца, царевича Московского, сына, опять-таки, царя Иоанна Грозного, брата святого Феодора Иоанновича, о котором выше было написано. Практически этот Дмитрий оказался в числе последних (предпоследних) титулованных особ, причисленных к лику святых. Решили восполнить этот пропуск последним царём, Николаем II. Святости в нём много нашли. О чём же ему теперь молиться можно? Вероятно, о возвращении монархии. К Богу он теперь поближе подвинулся нашими трудами. Ему проще возвратить монархию, вероятно, чем нам, грешным. Правда, те, которые вместе с царём убиты были, не удостоились такой чести. Сейчас продолжает решаться вопрос, кто там из них ещё святой, кроме Николая. Вот повару, немцу, вероятно, не повезёт, поскольку он еретик, потому что – католик. Но усиленно ищут какие-то хоть зачатки православия в его действиях. Среди них, расстрелянных, как известно, были совсем не титулованные смертные. (Хотя я видел икону всего состава царской семьи. Все они изображены мучениками.) Вспомним, заодно, что этого царя народ называл «кровавым». Ведь это именно при нём, в самом ещё начале, случилась трагедия на Ходынском поле. А он, Николай, совсем даже и не расстроился, не отменил грандиозного праздника в свою честь. Это он развязал и допустил войну с Японией и проиграл её (он примерно говорил так: «Этих макак мы закидаем шапками»). Это при нём случилось 9-е января 1905 года («Кровавое воскресенье»). Это при нём произошли безнаказанные для устроителей еврейские погромы в Одессе и Кишинёве.

А где же тогда миллионы святых, убитых неверующими в годы советских репрессий? Не служителей церкви, этим, всё-таки недавно повезло, а погибших из числа простых смертных, среди которых наверняка были и верующие, даже и из числа православных. Царь-то убит был, а эти миллионы в основной своей массе были замучены. Если всё по воле Бога, то не Богом ли? Так почему же допускается молиться святым князьям-царям с подстроенными для них чудесами либо просто назначенными в святые из каких-то политических соображений, а то и просто по-родственному. Почему поклоняются святому равноапостольному Владимиру, братоубийце, крестившему Русь насильно, с убийствами и разорением? Даже в книге «История русской церкви» [9] говорится:

 «После Киева был просвещён святой верой второй из славных городов Русских, Новгород Великий. Но здесь перемена веры обошлась не без сопротивления, нужно было укрощать силою. В народе тогда сохранилось присловие о крещении новгородцев: «Путята крестил мечом, а Добрыня огнём». (Добрыня Любчанин – дядя Владимира по материнской линии, ярый язычник – С.Ч.)

Крещению Новгорода, которое проходило в три этапа, первый из которых состоялся в 990 году, так противился народ, что оно проходило с кровопролитными битвами между прибывшими войсками из Киева и новгородцами. Киевляне сжигали дома язычников. Многих крестили и насильно, волоком дотаскивая до реки Волхов. Вообще говоря, как следует из Иоакимовской летописи, в Новгороде уже была небольшая христианская община, объединённая Преображенской церковью. Такое «содружество» язычества и христианства никак не мешало жизни города.

Ведь известны слова, сказанные Владимиром:
«Если кто не придёт завтра на реку – богатый или бедный, нищий или раб – будет мне враг».

Вот так он приводил к христианской вере свой народ, призывая поспешать к реке, чтобы креститься, а то как бы не было хуже. Да и было бы! Уж в этом-то сомневаться не надо. А ведь это самое настоящее предательство. Была предана одна религия, которая помогала во всех делах, и заменена на другую. А если уж точно посмотреть и проанализировать – почему произошла замена, – то явно усматривается чисто политическая выгода. Только из-за этого. Настолько это было необходимо, что само крещение проходило прямо под знаком язычества, с угрозами убийства. Да это, впрочем, так и осталось в нашем христианстве. Убийство во Имя не считалось грехом и всегда поддерживалось всеми властями, церковной и светской. 

В нашем родном христианстве очень расписывают выбор Владимиром «правильной» религии. Сказки прямо. И та ему не понравилась, и эта, и язычество, почему-то, стало поперёк горла, а здесь – просто благодать! Да и бабка-то его, Ольга, тоже к ней приклонилась, видно, что не совсем тут просто.

Перемена веры не обходится без сопротивления и кровопролития. Это уж доподлинно известно из всей истории всех народов, в том числе и нашего народа. Вспомним, хотя бы, второе великое крещение Руси. Не Великую Октябрьскую революцию, хотя она и послужила первоначалом второго крещения, нет, а усиленное построение социализма и коммунизма. Сколько это построение народу-то покосило!

Пришлось в своё время прославлять и известного нам Александра Невского. Перед смертью он поспешил принять схиму с именем Алексия. Такое часто делалось знатными людьми для очищения от земных грехов и представления перед Богом в ангельском чине. Но этого мало оказалось. Тело Александра Невского перевезли во Владимир для отпевания. Когда в руку его хотели вложить специальную разрешительную грамоту, то он сам распростёр руку и взял грамоту из рук митрополита Кирилла. И присутствовал при этом ещё эконом Севастьян. Два достаточных свидетеля. А остальным об этом два этих достаточных свидетеля и объявили.

М е ф и с т о ф е л ь
Сударыня, повсюду, в целом свете
Свидетелей достаточно двоих,
Чтоб истину упрочить…
        И.В.Гёте. «Фауст». Дом соседки.

То же самое утверждается и в обращении к «сударыне» в одной из Священных Книг:
« …Возьми с собою ещё одного или двух, дабы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое слово» (Мат. 18:16).

А ведь не все церковные писатели снизошли до сообщения об этом чуде с грамотой. Известный писатель архиепископ Черниговский и Нежинский Филарет [5] об этом ничего не говорит. Не решился осквернять светлую память этого героя России. Для Филарета было достаточным и того, что сделал Александр Невский. А ведь чудо-то какое! Но причисление Александра Невского к лику святых, несмотря на явное чудо с разрешительной грамотой, произошло только спустя двадцать лет. Через двадцать лет после кончины князя Александра стали составлять его «житие». Тут и подсуетился митрополит Кирилл и порекомендовал дописать в это «житие» происшествие с грамоткой. Теперь уж и не проверишь и не допросишь тех двоих, «достаточных», кто придумали эту нелепость.

Но, оказывается, не только с Невским такое случилось. Некоторые будущие святые, но лежащие ещё в гробу, тоже сподобились шевелить руками. Да и сыну Невского, Даниилу, истинному основателю Москвы, не пришлось избежать участи своего святого отца [9]:
«Несмотря ни на что был-таки (Даниил – С.Ч.) и миролюбив, и тих, и кроток, и милостив, и не так уж несправедливо причтён впоследствии к лику святых».

Чем же так прославился тот же Дмитрий Угличский, сын Иоанна Грозного, что в детском возрасте в свои восемь лет стал святым? А вот прославился, но не сам своими богоугодными деяниями, а тело его, привезённое в Москву для прощания. Где ему было при жизни прославиться в восемь-то его лет? Многие тогда исцелились у его гроба «чудесным» образом: слепые стали зрячими, бодро зашагали хромые, исцелились и другие больные. Словом, все, кого об этом попросили за тридцать монет (сребреников). Конечно, я говорю бездоказательно об этом, как бездоказательно о том же записано и в «Житиях святых». Но вот что исторически доказывается и доподлинно известно, это то, что по Угличскому делу, в котором смерть святого Дмитрия играла немаловажную роль, был довольно примерно «казнён» набатный колокол: сначала ему вырвали язык, потом урезали «ухо», а в конце – отправили в ссылку в Сибирь. Это с колоколом. Но практически такую же казнь приняли примерно 200 человек. Части из этих обвинённых тоже вырезали языки, другую часть разослали по темницам или казнили, многих отправили в Сибирь (вместе с наказанным колоколом, который они перемещали скопом), построив специально для этого городок Пелым. Вот этим-то, по моему мнению, и прославился новоявленный святой Дмитрий Угличский.

Чем же таким прославились сыновья святого равноапостольного братоубийцы Владимира Борис и Глеб, в святом крещении соответственно Роман и Давид? Жили-были себе два брата, Борис правил Ростовом, Глеб – Муромом. Их брат, Святополк, задумал убийство этих своих братьев, что и осуществил.

Оказывается, в чём же благочестие этих братьев, так повлиявшее на причисление их к сонму святых? Да в том только, как говорит церковь, что они, зная, что старший брат хочет их смерти, не ослушались его и поехали к нему по его вызову. Против брата – ни-ни! Ни ногой, ни рукой, ни какой другой частью тела, ни помыслом!!!

Братьев убили, а потом и начались чудеса-чудесные. Тело Бориса нашли быстро, похоронили. А вот тело Глеба никак не могли разыскать. Только через пять лет удалось это сделать. Но, как оказалось, ничего страшного. Тело Глеба, пролежавшее пять лет на открытом воздухе, ничуть даже и не испортилось, естественно, потому что охранялось Богом. Самое настоящее «сомати». Ни птицы его не тронули, ни звери, ни насекомые. Оно лежало как живое. Оказалось «твёрдокаменным» или «каменнотвёрдым». Так и похоронили «живьём» вместе с Борисом. Так оно и до сих пор, вероятно, лежит целым и невредимым.

Сейчас-то можно провести исследование ДНК, точно установить, если верить «Житиям святых», что не Глеб это лежит рядом с Борисом, а какой-то другой молодой человек, которому не повезло в то время, что он был немного похож на убитого Глеба. Конечно, не настолько тупые были в то время учредители святых, чтобы найти кого попадя. Пять лет – срок небольшой, чтобы люди не помнили лика Глеба. Нашли достойную замену. Тем более, что внешний вид его брата Бориса очень хорошо и подробно описан в «Сказании о Борисе и Глебе», надо полагать, что и Глеба – тоже. О Борисе:
«Телъмь бяше красьн, высок, лицьемь круглъмь, плечи велице, тънък в чресла, очима добраама, весел лицьмь, борода мала и ус, млад бо бе еще, светяся цесарьскы, крепък телъмь, всяческы украшен, акы цвьт цвьетый в уности своеи».

Это если по церковным измышлениям, то, надо полагать, нашли замену. А в истории государства Российского такого факта не обнаруживается. Похоронили одновременно и в одно и то же время Бориса с Глебом в Вышгороде. Так что не надо было одного из них так долго искать, он давно лежал рядом со своим братом. И не стоит тратить деньги на исследование ДНК. Но вот придумили же лжесвидетельство о поисках Глеба, не стесняясь и не извиняясь за это, можно сказать, мракобесие. И Бог-то молчит. Я-то, повторюсь, знаю, почему Он молчит.

Очень странно другое: почему сама Церковь, зная о таком лжесвидетельстве, не делает исправлений в «Житиях» этих её героев? Разве кто-то осудил бы её за это?

Но что интересно случилось дальше. Святополк убил после и ещё одного своего брата, Святослава. Но Святославу не повезло. Можно догадаться – почему. Скорее всего, потому, что не в ладах он был с Ярославом, тоже своим братом, решившим сделать святыми общих братьев Бориса и Глеба. Да и вообще сомнительно, что именно Святополк сделал такое злодейство. Ведь ставший потом князем в Киеве Мудрый Ярослав ещё до смерти своего отца, равноапостольного Владимира, отказался платить ему дань, как это было положено по закону. Отец даже и воевать с ним было засобирался, несмотря на то, что был уже христианином, которому запрещено поднимать руку на собрата, тем более – кровного родственника, сына. (Хотя в православии родители практически безнаказанно могут убить своих детей. А вот наоборот нельзя, за этим следует наказание смертью.) За это почитание родителей, старших, и пострадали страстотерпцы, как умилённо говорят в церкви, Глеб с Борисом. А если посмотреть дальше, то Ярослав потихоньку и всех остальных своих братьев прибрал на тот свет. Мудрый потому что. Так и стал на главный престол. Один из всех многих братьев, пусть не единоутробных, но тогда это было в порядке вещей. А Святополку и приписал потом убийство Бориса и Глеба, чтобы свои руки не показывать. Да и святыми их, Бориса и Глеба, сделал, от своего имени. Опять – не виновен, поди, раз такое почитание им устроил. Можно посоветоваться об этом с другой Луной. И этого нельзя отрицать, поскольку так к царской власти (по Божественной, понятно, указке) и приходили, через кровь своих ближайших, усердно помолясь перед этим Помогающему. Но Ярослав Мудрый – точно не виновен, поскольку он ведь тоже стал святым. Не сам, товарищи, не сам. Но поименован как «святой благоверный князь Ярослав Мудрый». Понятно – за что. Большую волю при своей жизни у власти дал церкви. Ты – мне, я – тебе. И совсем даже не по тыкве, то есть – голове.

Кстати, современные методы позволят установить, что и камень, на котором «приплыл» из Рима в Новгород святой Антоний, упоминавшийся выше, относится к нашим местам, а совсем не к берегам Средиземного моря.

Можно задуматься над тем, что десятая часть святых – из княжеских да царских фамилий. Это ли не чудо? Жил-был себе князь, воевал с такими же князьями, своими родственниками, каждый в руках с иконой и с одним и тем же именем Бога, бились русские воины друг с другом, так им было велено. А потом одного из этих князей, а то и того, и другого, назначают святым, иконы его (их) пишут, и следующее поколение просит помощи у него (у них) в подобной же войне «брат на брата».

По чьей воле и кто допустил продажу кусочков Креста Господня? А если это так, то что могут представлять собой мощи святых? Как верить этому? Ну, скажете, продавали же не на Руси. Да, не на Руси, но именно того самого Креста Господня, обретённого равноапостольной Еленой, нашего с католиками единого Господа. Мы ведь разделились с католиками в вопросе: где Бог, где Сын, где Дух Святой; сколько их и с какой они стороны от Бога. Так, кажется? Никак сосчитать не можем до десяти пальцев на руке. Может быть, и не так, но близко к этому. Вряд ли найдётся что-либо более серьёзное. Ах, нет, крестное знамение у нас разное: кто-то стучит по плечам справа налево, а кто-то наоборот. Но и этого достаточно, чтобы с именем одного и того же Бога, с молитвами к одному и тому же Богу лупить друг друга чем ни попадя до самого смертоубийства, забыв на это время общую заповедь: «Не убий!».

А если нашу, русскую историю почитать, про то, как всякие святые князья и цари, причём – совсем даже близкие родственники, били-побивали друг друга, гноили в тюрьмах, ослепляли в назидание, устраивая долбёжку лбом в пол на коленях перед иконой Богородицы, Спаса или другого какого заступника(цы) о победе над братом-супостатом, перед иконой, например, Ольги равноапостольной.

И ведь доходит молитва-то! Вот что Крест Животворящий вытворяет!!!

Сколько святых было, сколько ещё будет? Не сосчитать, вероятно, потому что это закончится тогда, когда их число уравновесит сонм падших ангелов. Тогда, как говорят, и наступит тот самый конец света.

А ведь если, следуя установленным правилам в церкви о назначении в святость, то есть – канонизировании кого-то, изучить способности и деяния Вольфа Григорьевича Мессинга, то его вполне можно объявить святым или, хотя бы, благоверным, пусть он и не верил в этого самого Бога. Он, Мессинг, судя по его жизни, был самым настоящим пророком. И что в том, что он не верил в нашего Бога. Бог-то, ведь, один, что у евреев, что у казахов, что у других народов. Один-Единственный на все времена.

Ну, вот и мы кое-кого посчитали.
Интересно, а вот этот пересчёт относится к переписи? Может быть, разрешение надо было у Него просить? Узнать бы! А то бед не оберёшься.

Далее: Глава 16. Что день грядущий нам готовит?.