Серия третья. Поезд… слезы..
.. была пятница. Я точно это помню, потому, что на понедельник был взят обратный билет, а вечером в пятницу должен был приехать Женя со своей подругой. Женя старше нас на 5 лет. Он весельчак, прекрасно владеющий гитарой. Выдумщик, балагур, и как следствие - любимец любой компании.
Митя и Женя веселились от души. Да и мы с Людкой не отставали. Четверо молодых людей в пустой квартире. Пиво, шампанское, музыка. Прогулки по ночному Питеру. Анекдоты, подколы… и грусть… необыкновенно сжимающая грусть, сковавшая мое сердце. Я все чаще смотрела на часы, моля их остановиться, ну или хотя бы идти не так быстро… все тщетно. Настало то самое утро понедельника.
Все тот же перрон, все тот же поезд. Время начало обратный отсчет. Пять минут до отхода, три минуты… Обжигающие поцелуи, и тоска, оглушившая меня, делающая ноги ватными, а боль в груди почти невыносимой. Что это? Это мои слезы на щеках? Я же не плачу… Митя- двухметровый красавец- отвернулся, чтобы я не видела, что даже такие большие люди умеют плакать…
Женя не смог вынести этой картины. Он молча вынес мою сумку на перрон и сказал мне только одну фразу: Если ты вернешься в вагон- мы с тобой поссоримся…
И он выполнил свое обещание. Всю дорогу до Москвы ехали молча. Женя не смотрел на меня, не разговаривал. Также молча он проводил меня до дома, и больше я не слышала о нем ничего больше года.
Сказать, что мне было трудно заставить себя сесть в поезд - это значит не сказать ничего. Но я - дочь военных. Я - человек слова. Меня так воспитали. К тому же, я была не настолько глупа, чтобы не понимать - мы с Митей, в сущности- дети. У него есть мама, и еще какая… Я была абсолютно уверена тогда, что она не была бы рада новой жительнице Митиной квартиры.
Оказавшись дома, я долго не могла вернуться к нормальной жизни. Я ходила в институт, приходила домой, учила задания… Все как во сне. Меня не было- тут. В Москве был мой разум и тело, а душа все еще нежилась на груди у Мити. Он снился мне почти каждую ночь, но я поклялась не напоминать ему о себе. Я поклялась не вторгаться в его жизнь больше никогда.
Клясться нельзя. Никогда, не при каких обстоятельствах не клянитесь…