Краев чужих неопытный любитель
И своего всегдашний обвинитель,
Я говорил: в отечестве моем
Где верный ум, где гений мы найдем?
А.С. Пушкин
Шорох льняных юбок показался таким громким на фоне глухого раннего городского утра. Шелковые платья остались там, наверху, в своем сундуке, и возможно еще не скоро окажутся на той, что сейчас забиралась в экипаж с плотно затянутыми тканью окошками.
- К пристани, - донесся приглушенный женский голос до кучера. Для него было странным то, что последнее время происходило с молодой донной Клоренсо. Обычно размеренный, но сильный голос приобрел неестественную робость, смелый взгляд сделался апатичным, а выезды на вечера, к друзьям и знакомым, стали настолько редки, что ему, кучеру, прислуге, даже порой делалось скучно. А сейчас она убегала куда-то, и он не мог раскрыть её, таков был уговор, на совесть, не на деньги.
У пристани стук подков стал звонче, сменилась мостовая. Грета, задумчиво перебирающая пальцами платок, поняла, что уже близко. Близко к тому, чтобы покинуть это сумасшедшее и, как ей казалось, чужое общество.
Остановились. Кучер открыл дверцу и помог девушке выйти.
- Вы свободны, Хорхе. Надеюсь, вы не забудете о том, что обещали. Я доверяю немногим и очень на вас рассчитываю.
- Конечно, моя госпожа. Я буду ждать вашего возвращения.
- Возможно, я не вернусь, - она развернулась и торопливо зашагала к ожидающей лодке, такие используют рыбаки, но для неё сейчас подойдет. Девушка молча спустилась в пахнущее солёной водой и рыбой суденышко, села, придерживая подол платья. Пожилой мужчина, с огрубевшим от морских ветров лицом, окинул её недоверчивым взглядом: непонятно было ему, чего такая барышня выбрала именно его, да еще и заплатить много обещала. Неужто фортуна вчерашним вечером улыбнулась ему, когда известная всей Испании юная донна Клоренсо шепотом попросила доставить её как можно незаметнее в Кольюр?
Лодка первым рывком отошла от причала. На горизонте уже показалась легкая полоса рассвета, в теплом утреннем воздухе мелькнул аромат свежего хлеба, диковинного кофе. Рыбаки вот-вот должны были проснуться, улыбнуться новому утру и прийти сюда, начать новый трудовой день.
Громкий оклик заставил Грету вздрогнуть. Стуча каблуками по доскам, к лодке бежал мужчина. Точнее, мужчиной его назвать пока сложно, скорее, юноша, примерно одного с ней возраста, лет восемнадцати.
- Подождите! Подождите же вы! – на его голос обернулся рыбак, который еще не успел далеко отвести лодку.
- Ну, чего вам?
- Вы ведь во Францию? Возьмите меня с собой, мне бы только за границей сойти, умоляю, я заплачу!
- Сеньор, я желаю ехать одна, подождите другую лодку, - резко ответила Грета. Она почему-то начала волноваться, никакие остановки не входили в её планы.
- Умоляю, о, прекрасная сеньорита, я не буду мешать! Мне нужно срочно, очень срочно уплыть! – его умоляющий взгляд, похожий на взгляд забытого дома щенка, заставил донну сжалиться. Со вздохом она согласно кивнула.
Новый пассажир выглядел, на первый взгляд, как потрепанный бродячий музыкант или еще кто-то в этом роде, но, приглядевшись, можно было определить на нем дорогую одежду и пару украшений, которые себе не позволит человек с улицы. Донна старалась не смотреть на него, эти горящие каким-то непонятным задором глаза пугали её и вгоняли в краску. А он, как назло, разглядывал девушку. Разглядывал её солнечные волосы, заплетенные в косы и аккуратно уложенные на голове, со смешными кудряшками, непокорно выбивающимися из общей картины, её открытую шею, тонкую, прямую, окрашенную южным солнцем.
Лодка уже на приличное расстояние отошла от берега, когда девушка, наконец, не выдержала и подняла на молодого человека суровый взгляд.
- Не могли бы рассматривать морскую гладь, а не меня, она, поверьте, ничем не хуже.
- Вы так думаете? Я считаю иначе. Донна Клоренсо? Я узнал вас. Нет, нет, мы не знакомы, лично не знакомы, но я наслышан о вас от своего друга. И, думаю, такая благородная особа, известная не только в Каталонии, не могла просто так бежать из города, от семьи… - непринужденно проговорил он, устраиваясь на сидении поудобнее, насколько это возможно.
- Я не думаю, что должна обсуждать это с вами.
- Отчего же? Я неплохой собеседник. Ах, да, забыл представиться! Филичио, просто Филичио, не люблю титулов, - он поцеловал руку Греты, которую та даже не успела толком протянуть ему. – Так от чего, или кого, вы бежите?
Донна снова отвела взгляд, едва заметно поежившись от странного чувства, вдруг родившегося в ней. Хотелось высказаться.
- Я… я не знаю, как это объяснить.
- Попробуйте так, как вы это понимаете, - Филичио с интересом, в ожидании, смотрел на неё. Лодка тем временем плавно скользила по водной глади, море у берега было спокойно.
- Вы, как я понимаю, часто бываете на разных вечерах, балах, вообще мероприятиях нашего благородного общества. Вы говорите, что у вас есть друг. Я так сказать не могу. Я думаю проблема не в том, что со мной что-то не так. Просто люди… они странные. Я видела французов, итальянцев, даже русских – и все они разные. По странному разные. И проявляется это обычно после того, как рвется общий шаблон поведения.
- И что же тогда происходит? – Филичио старался сидеть ровно и внимательно слушать, но его слегка укачивало, отчего он, правда, только сильнее внимал голосу девушки, стараясь отвлечься. Такое неудобство отражалось на его лице немного дурацкой улыбкой. Хотя, впрочем, у него она почти всегда такая.
- Тогда происходит что-то необычное.
- Например, маркизы в лодку прыгают? – юноша рассмеялся, Грета же только едва улыбнулась, уголками губ. Она вообще редко улыбалась с того дня, как умерла её мать. Для девушки это было потрясением. И катастрофой, по причине большой нелюбви к отцу.
- Например. Но, знаете, для меня необычны многие вещи. Почему тот человек развернулся и ушел, резко, словно услышал, что кто-то крадет его драгоценности. Это, конечно мелочно. Но вот другой пример. Как-то на балу один очень знатный мужчина, уже в возрасте, залез на стол и стал рассказывать что-то о ведьмах. Мне даже стало страшно, а его стащили оттуда и увели. Или, никак не могу понять, чем должна провиниться девушка, чтобы её выдавали замуж за… «сюрприз». Я имею в виду, что нет воли выбирать. Почему вы смеетесь?
- Знаете, донна, - Филичио старался не смеяться, но у него не получалось. Когда, наконец, кое-как удалось сдержать смех, он продолжил. – Действительно странно, когда люди верят в существование кого-то, кроме нас, людей, в окружающем мире. Я говорю о всяких сказках, о тех же ведьмах. Но странно было бы, если на столе, на званом обеде, стал бы вещать об этом какой-нибудь бедняк, потому что ему так захотелось, а не потому, что это было вбито в голову инквизицией, или если безнадежно больной строит планы на будущее, хотя точно знает, что будущего то и не будет. У вас, да и у меня, еще такие детские взгляды! Поверьте, много странностей вокруг, маленьких или больших, но если людям так легче – почему бы и нет? И, я так и не понял, почему вы называете это причиной своего уезда. Ведь, куда бы вы ни поехали, все будет так же.
- Вы правы. На самом деле я просто не хочу оставаться с отцом. Неважно, почему. Но то, что он собирался сделать, казалось мне так же странным поступком.
- Мы не выбираем родителей.
- Но мы сами строим свою судьбу. Я думаю убежать куда-нибудь подальше, остаться одна в глуши и жить спокойно…
- Поверьте, - перебил её юноша, - рано или поздно вам станет не хватать человеческого голоса, смеха, запаха и, конечно же, вина. Вы же не будете делать его сами?
Последнее заявление заставило донну удивленно заморгать. При чем здесь вино? Легкая ухмылка на губах этого непредвиденного гостя на лодке пугала, как и взгляд. В который раз. Он тоже странный.
Солнце уже клонилось ко сну, когда лодка ударилась носом о пристань. Филичио сошел на деревянный настил первым и помог вылезти девушке.
- Что ж, до свидания, донна Клоренсо. Надеюсь, мы еще встретимся, - он поцеловал её руку, на этот раз своевременно поданную, и, развернувшись, зашагал по направлению к городу. Грета некоторое время задумчиво смотрела ему вслед, а потом окликнула:
- Филичио! А от чего бежите вы?
- За чем! Ищу новые странности, старые мне уже приелись… - он помахал ей и вскоре скрылся среди низких портовых домиков.
- Я… еще вернусь, - тихо произнесла юная донна для самой себя, и подняла взгляд глаз цвета северной хвои к небу: на нем уже появились первые звезды, проскользнул в последних солнечных лучах месяц, догорала дневная жара. Ей вдруг, как странно это вдруг! Ей вдруг подумалось, что там, в этом бесконечном пространстве, где сияют призрачные миллиарды звезд, где, как говорят, есть другие такие же «Земли», только без людей. Там, наверное, так скучно без всего того шума, что есть здесь. Там, без человеческих странностей, должно быть, одиноко.