ДЖОН ГИЛЛ И ЕГО ПРЕЕМНИКИ
Георг Элла
Август Топлэди и Джеймс Херви, свидетели и сторонники учения д-ра Джона Гилла (1697-1771), поддерживали его труд, ибо были убеждены, что он имеет большое значение для будущих поколений. Это стало также убеждением Джона Риппона (1750-1836) и Чарльза Хэддона Сперджена (1834-1892), которые наиболее известны как преемники Гилла по кафедре, но также и людей, служивших на Картер-лейн в течение более кратких периодов, таких, как Джон Мартин, Бенджамин Фрэнсис и Джон Фосетт. Свидетельство этих благочестивых людей позволило донести до нескольких поколений работы Гилла, которые впоследствии обогатили многим жизнь.
«Подлинно евангельские богословы», очевидно, стремятся к объединению кальвинизма с арминианством, бакстерианством и еще худшими вещами ради экуменического пюре, которое будет отвечать всем сторонам. Симптоматично, что эта новая мода подчеркивает универсальность искупления, веру, что Христос умер напрасно за некоторых потерянных грешников, миф о том, что завет дел для грешников отменен, проповедует отказ от закона в качестве средства подготовки к работе благодати и мысль о том, что спасение приходит через покаяние и веру в человеческие учреждения (1). Все это подкрепляется бессмысленной теорией о том, что Отец и Сын обладают противоречащими волями при единстве Божества (2). Такое отклонение от библейского свидетельства привело в свое время частных баптистов к синкретизму Эндрю Фуллера, который успешно сочетал арминианство, бакстерианство, латитудинаризм и социнианство и представлял все это как «Евангелие, достойное принятия» (3).
Побочным продуктом этого поворота в современном евангелическом мышлении является критическая переоценка трудов Джона Гилла и новым взглядом на то, о чем прежде говорилось в положительном смысле. Типичным примером такого ревизионизма является статья «Джон Гилл и Чарльз Сперджен» в «Знамени истины» № 386, автором которой явился Иан Мюррей. В данном эссе проводится зловещее представление о деятельности крупных «гиперкальвинистов». Мюррей говорит о том, что Сперджен «слишком щедр к Гиллу», а Риппон – излишне «умерен и миролюбив» в своих ссылках на его доктрину. Иными словами, сейчас считается, что эти люди представили своим читателям слишком позитивный взгляд на проблему. Очевидно, г-на Мюррея не устраивает ни миролюбивый подход преемников Гилла, ни их умеренность в высказывании мнений о Гилле. Таким образом, чтобы продемонстрировать свою общую антипатию к доктринам Гилла, хотя и любуясь его учением и характером, Мюррей разработал методы доказательств, которые действительно являются неумеренными и весьма спорными. Он цитирует, например, «упоминания» Спердженом частных баптистов XVIII в., о которых он не писал, и, мало того, выводит из этого, что Сперджен не только разделял такие взгляды, но и конкретно критиковал Гилла, причем делает это без достаточных доказательств! Затем Мюррей приводит реальные слова Сперджена с критикой подражателей Гилла, что означает, по его мнению, что они тоже относятся к самому Гиллу, хотя Сперджен и не поддерживал такую позицию. Переходя к работе Гилла «Дело Божией истины», которая содержит критику антикальвинистского учения арминианина, а затем и арианина Дэниела Уитби (1638-1726) и отказ от теории всеобщего искупления, Мюррей использует его слова о «вере в спасение своих душ без особой благодати Божией», которые в указанном контексте мало что означают и, выдирая их из настоящего контекста, помещает их в аргумент, призванный доказать, что Гилл не верил в ответственность человека. В целом эта реконструкция подается как прямые аргументы самого Гилла, даже несмотря на «умеренного» Риппона, который подтверждает на протяжении всей своей книги, что Гилл подчеркивал ответственность человека. Метод Мюррея напоминает работу палеонтологов, которые находят осколок зуба и восстанавливают по нему весь скелет, считая, что это реальная вещь.
Судя по цитатам, которые дает Мюррей, они, как представляется, касаются толкования Гилла на Иоан.5.40, где Христос говорит: «Вы не приходите ко Мне, чтобы иметь жизнь». Это решающий текст, отделяющий лжекальвинизм фуллеритской школы от подлинно реформатской веры, ибо Гилл заявил, что эти слова должны быть поняты буквально, тогда как Фуллер утверждал, что такие доктрины, как грех, искупление, вмененная праведность, удовлетворение и замещение, следует понимать образно согласно тому, что он называет «характером вещей» (4). Однако, рассмотрев этот текст, Фуллер признал, что в его толковании Гилл ясно учит об ответственности людей (5). Мы еще покажем, что даже Фуллер более справедлив, чем его нынешние эпигоны.
Когда Гилл рассматривает этот текст в «Деле Божией истины» (1.30), он утверждает вещи, полностью противоречащие тому, о чем пишет Мюррей. Кроме того, взгляд Джона Риппона на проблему конкретно взят из этого отрывка и ни в коем случае не означает, что Риппон согласен с последними оценками. После объяснения того, почему грешник не способен прийти ко Христу, Риппон приводит мнение Гилла как правильное: «Хотя человек находится под неспособностью и не имеет ни власти, ни воли прийти ко Христу (6), он не придет ко Христу, открывшемуся ему лишь во внешнем служении Евангелия как Божия пути спасения, ибо он преступен и нечестив, и его неспособность и извращенность имеют место не в силу какого-либо указа от Бога, но в силу растления характера через грех. Поскольку это повреждение природы ведет к нечестию, все дела человека будут такими же» (7). Возможно, Мюррей и готов интерпретировать эту центральную доктрину антропологии Гилла на основе Декларации веры Гоаи-ярда 1729 года против того, о чем Гилл писал позже, но фактически он этим показывает остроту негативных мнений и предрассудков и общее пренебрежение к источникам.
Г-н Мюррей приводит ссылки на Баптистское Исповедание веры 1689 года. Он ссылается на Риппона, согласно которому его переиздание последним в 1790 г. означало отказ от заявлений 1729 года. Он опустил тот факт, что Риппон перепечатал исповедание Гилла в 1800 году! Риппон был выдающимся историком и богословом, спасшим многие достойные документы частных баптистов от забвения. Это вовсе не означает, что он отвергал свою собственную церковную веру каждый раз, когда он их печатал. Вопреки мнению Мюррея, Риппон по-прежнему использовал Декларацию Гилла в своей церкви и в XIX веке (9). В 1800 г. он упоминал, что новые члены принимались им в общину лишь по полном согласии с Декларацией 1729 г. Действительно, Исповедание веры Гоат-ярда стало стандартом баптистской ортодоксии более чем на столетие и до сих пор используется почти дословно многими баптистскими общинами Великобритании и США. Риппон подчеркивает, что декларация Гилла является положительным свидетельством, объединяющим в вере и практике. Это его заявление имеет большое значение в условиях современной фуллеристской критики, согласно которой Гилл якобы проповедовал, что вера пассивна, а не активна. Риппон, таким образом, подтверждал «некоторые из формул, в которых вера была более тесно соединена с долгом». Это выдающееся исповедание многие не любят и не отводят ему надлежащего места – что вполне понятно.
Мюррей создает впечатление, что прежде Частные баптисты придерживались всеобщего предложения спасения. Разумеется, это означает, что они якобы придерживались мнения Фуллера, согласно которому универсальное предложение спасения основывается на универсальной применимости искупления, то есть гарантии спасения для всех, кто, по фуллеритской терминологии, примет его свободно на определенных условиях» (9). Мюррей даже говорит о том, что Гилл исказил свои собственные заявления о вере, чтобы представить их без статей о свободном предложении (9)! Это огромное искажение фактов. В заявлениях частных баптистов до XVIII века, в том числе в двух Лондонских исповеданиях, таких статей просто нет. Во многих отношениях Второе Лондонское исповедание больше, чем версия 1644 года, идет на компромисс с традиционными кальвинистами и свободным предложением, которое присутствует в Вестминстерских стандартах. Тем не менее Лондонское баптистское исповедание 1677 года, которое четко следует Вестминстеру, мудро изменило статью 10, исключив слова «Бог свободно предлагает спасение всем людям через Евангелие» и использовав понятие «предложение» со ссылкой на 7-ю главу о Божием завете. Здесь спасение предлагается в завете благодати «всем тем, кто предуставлен к вечной жизни». Таким образом, речь идет о действенном призвании. В главе 20 также речь идет об откровении Евангелия избранным, а не об общем предложении для всех грешников.
Кроме того, таких заявлений о «свободном предложении» нет даже у Общих баптистов, и их исповедание 1679 года не будет исключением! Статья 9 «О предопределении и избрании» говорит о предназначении к жизни согласно вечной цели Бога тех, кого Он избрал в мистическое Тело Христово прежде основания мира и поместил в вечный завет» (10). В этом исповедании, хотя авторы и говорят о благодати, общей для всех грешников, нет и речи об «универсальном предложении» как таковом. Статья 21 говорит о вере и действенном призвании, различие между которыми проводит и Гилл в «Деле Божией истины» (1.10) и в «Доктрине предопределения в свете Писания», которую он написал в ответ на «Спокойное рассмотрение предопределения» Уэсли. Гилл показывает, что Евангелие должно быть проповедано всем, к кому ведет Дух, но для одних оно аромат жизни, а для других – аромат смерти. Действенное призвание, тщательно излагаемое старыми баптистскими исповеданиями, является «могущественным воздействием Духа Божия на душу», которая не может сопротивляться ему, внешнее же служение Слова лишь налагает на человека обязательства, но оно может «встретиться с сопротивлением, быть отвергнутым и презираемым и оказаться бесполезным». Это перекликается с учением Кальвина в НХВ 3.21, где он объясняет, что Бог благоволил сделать так, что Евангелие не приходит одинаково ко всем и не получает одинакового принятия, и «незнание этого принципа снижает славу Бога и препятствует подлинному смирению». Любое сравнение Декларации Гоат-ярда с ее предшественниками, как бы хороши они ни были, покажет, что исповедание подчеркивает ответственность грешника перед Богом и обязанности христианина по защите и распространению веры. Это приводит Тимоти Джорджа к убедительному выводу, что Сперджен здесь был полностью согласен с Гиллом (11). До тех пор, пока г-н Мюррей не приведет твердые доказательства, он не сможет оспорить ни это убеждение своего оппонента, ни известные факты.
Говоря о том, что пуританские исповедания включали положение о свободном предложении, Мюррей, несомненно, имеет в виду КДС и ВИВ. Но они понимали свободное предложение лишь как то, что Христос должен быть проповедан всем, к кому ведет Дух. Новшества, которые Алвери Джексон ввел в баптизме в 1752 г. и которые оказали влияние на Фуллера, состояли в изменении смысла свободного предложения благодати на всеобщее предложение спасения как Божию цель и задание человека (12). Это не пуританская доктрина. Это даже не арминианская доктрина, ибо, хотя она основана на взгляде на закон и благодать, который разделяют и многие арминиане, она показывает неверие в общую порочность человека, с которой были согласны и такие арминианские лидеры, как Уэсли. Если «свободное предложение» используется как обозначение всеобщего искупления, доводимого средствами современного евангелизма, то его следует отвергнуть, ибо это не библейская перспектива. Г-н Мюррей видит ее у части пуритан, чтобы придать вес заявлениям Фуллера против Гилла. Он также не понимает, что исповедание Гоат-ярда было требованием для церковного членства. Церковные книги этого прихода упоминают, что прихожане сами просили Гилла составить этот документ, и Риппон ясно говорит, как он использовал его при личной работе с людьми как пастырь.
Сперджен произнес яркие похвалы Гиллу. На своем рукоположении он говорил: «Многие мои друзья могли лишь мечтать о таком учителе, и если бы они знали его лично, они бы радовались обширной эрудиции, неутомимому трудолюбию, здравости суждений и предельной искренности этого человека» (13). Сперджен любил проповеди Гилла и писал, например, о его толковании на Песнь Песней Соломона: «Эти бесценные труды моего предшественника всегда приносили мне пользу». В одном из своих комментариев он говорит об этой же работе: «Те, которые презирают ее, или никогда не читали ее, или не в состоянии испытывать высоких духовных чувств». Это подводит итоги большей части современной критики Гилла, которая редко основывается на информации о его работах из первых рук. Комментарии и труды Гилла, которые были лишь его проповедями в письменном виде, резулярно и активно использовались «князем проповедников», отмечавшим их как самые лучшие. В 1886 г. он говорил: «Многие рычат на Гилла, но это не повредит ему. В некоторых отношениях ему нет равных. Он всегда стоял впереди». В письме в феврале 1855 г. Сперджен отдал должное влиянию Гилла на него, заявив: «Моя позиция как пастора одной из самых влиятельных церквей позволяет мне заявить, что я ежедневно тружусь над восстановлением старых доктрин Гилла, Оуэна, Кальвина, Августина и Самого Христа». Кажется, Сперджен настолько увлекся, что перепутал приоритеты и поставил Гилла первым. Именно такие высказывания Сперджена в похвалу Гиллу опускает Мюррей в своем «анализе» пастыря-ученого. Влияние Гилла в XVIII – XIX вв. было столь велико, что ему подражали тысячи молодых проповедников. Сожаление об этом справедливо выражали его преемники по кафедре. Например, Джон Фосетт на Картер-лейн высказал свою позицию в отношении человека, которым он так восхищался: «Чтобы быть кратким, дорогие друзья, скажу, что я мог бы не читать ничего, кроме Библии и Гилла. Если кого можно считать его духовным наследником, то это Филпота».
Последний, тем не менее, писал о тенденции среди своих современников подражать великим людям: «Если человек в наши дни приносит шибболет, то он почти лишился истины. Он должен использовать определенные слова, будь то из Писания или нет, должен проповедовать в определенном порядке и касаться поставленных вопросов. Он не может отойти от некоторых вещей, покрывшихся плесенью, и если он посмеет использовать свой собственный способ установления истины, говорить своими простыми словами, то он просто почувствует, прав он или нет, и, скорее всего, убедится, что он вовсе не прав. Я не люблю искусственности в установлении истины, при котором, когда вы слышите текст, вы знаете все способы его деления и обработки прежде, чем они упоминаются, и можете досказать конец почти каждого предложения, как только вы услышите его начало. Если блюдо сильно пахнет схемами д-ра Гилла, как, к примеру, у меня, некоторые не смогут есть его, тем более каждый день, как дети, которым ставят одно и то же, ибо они хотят нового. Но Бог да благословит истину Свою и Свое служение, и если Он предусмотрел Себе служителей, Он не будет посылать их обезьянничать и подражать Хантингтону, Гадсби или Уорбартону. У них должна быть своя истина и свой метод ее определения, и они заслуживают похвалы, если рано или поздно выработают свой духовную жизнь, как и все люди, наученные Им» (14).
Такие слова, конечно, не должны пониматься как критика самого Гилла. Кроме того, Филпот говорит о пасторах, которые находились под влиянием авторитетов его деноминации: «Из последовательных, глубоких комментариев на Слово Божие ни один ни на одном языке нельзя сравнить с д-ром Гиллом. Есть комментарии на отдельные книги Писания, например, Витринга на Исайю, Венема на Псалмы, Альтинга на Иеремию, Кэрила на Иова, Лампе на Евангелие от Иоанна, Лютера на Послание к Галатам, Оуэна на Послание к Евреям, Мида на Откровение, которые могут превзойти Гилла по глубине исследования и насыщенности обзора, а также есть большая работа – «Синопсис» Пуля, собравший учения и толкования многих выдающихся богословов XVI века, которые посвящали дни и ночи изучению и толкованию Слова Божия. Но на английском языке нет комментария, равного Гиллу. Мы уже видели силу его последовательного, гармоничного изложения библейской истины без уклонений направо или налево. Покойный г-н Симеон из Кембриджа говорил, что он может проповедовать по-арминиански на основе «арминианского» текста и по-кальвинистски – на основе «кальвинистского». Не так с д-ром Гиллом. Он ничего не знает об «арминианских текстах» и их «толкованиях». Он считает, что Священное Писание как богодухновенное Откровение должно быть гармоничным и последовательным в себе, и что в нем нет двух отрывков, которые противоречили бы друг другу, как доктрина свободной воли противоречит доктрине благодати. Апостол призывает: «И как по данной нам благодати имеем разные дарования, имеешь ли пророчество – пророчествуй» (Рим.12.5). Этому апостольскому наставлению строго следовал д-р Гилл. «Иметь» здесь буквально означает обладать способом веры, позволяющим руководствоваться Писанием, и поэтому все его объяснения соответствуют дивным пропорциям Божественной истины, полученной по вере, поэтому каждый взгляд, несоразмерный гармоничному плану, отвергался им как бесчестящий Бога, непоследовательный и противоречивый. Именно глубокое, последовательное и гармоничное толкование Божией истины придает вес и ценность комментариям Гилла, какими не обладает никакая другая экспозиция Писания как целого» (15).
Аналогично Филпоту Сперджен постоянно предостерегал от подражателей Гилла, но он всегда подчеркивал, что он не включает его самого в критику тех, кого считал его последователями. Таким образом, г-н Мюррей ныне несправедлив и к Сперджену, и к Гиллу, когда он позволяет через слова Сперджена против эпигонов Гилла бросить тень на него самого. Такого рода дурной журнализм портит прекрасную в целом книгу Мюррея «Забытый Сперджен» (16) и сводит почти полностью на нет ценность книги о Сперджене и гиперкальвинизме. Приводимые Мюрреем цитаты из Сперджена только вредят ему, когда он повторяет: «Гилл является корифеем гиперкальвинизма, но если его последователи не выйдут за его рамки, они не отойдут далеко от истины». В своих комментариях Сперджен критикует не богословие Гилла, но лишь его способ проповеди и систематизации доктрины. Здесь он опять-таки больше имеет в виду его подражателей, но подчеркивает при этом, что если они не зайдут дальше Гилла, они не отойдут далеко от истины. Мюррей утверждает, что и это «слишком щедро», но это частное мнение Сперджена, который вправе отличаться от Мюррея, не отличающегося объективностью и в вещах более важных.
Более серьезные злоупотребления источниками видны из ссылок Мюррея на Айвими. Он берет замечания этого баптистского историка по поводу нескольких слов, сказанных в частном порядке, и использует их так, как будто Айвими категорически осуждал проповедь Гилла как таковую. Даже если бы это было так, это не отразилось бы на качестве богословия самого Айвими, оказавшегося под влиянием неогроцианства, пропагандируемого Фуллером, считавшим проповедь «морального порядка вещей» как на главное отличие Нового Завета от Ветхого. Эта доктрина сводит библейское богословие к вопросам морали. Таким образом, проповедь Гилла здесь оказалась просто непонятой. Несмотря на сказанное, Айвими в целом гораздо более сбалансирован, нежели Мюррей, и снова и снова подчеркивает великую пользу проповедей Гилла. Считая его доблестным проповедником, он цитирует заявление Джона Риппона, считавшего, что Гилл «вступал на кафедру в окружении небесной славы, в полноте благословений благовестия Христова», и его проповедь «широка и богата». Конструктивная критика Гилла у Айвими затмевается этим, но негативные моменты он берет у Кросби. Следует помнить, что последний был отлучен от двух разных церквей из-за разногласий по вопросам веры и практики, и его личной обиды в отношении Гилла его преемники не разделяли.
Г-н Мюррей не уделяет должное внимание ни языку Айвими, ни цитатам, которые он приводит. Фуллеритский жаргон уродует язык Сиона, вкладывая во все абсолютно иной смысл, нежели позволяет традиционное библейское богословие. Используя такие библейские понятия, как грех, неверие, помилование, грех и праведность, фуллеристы вновь и вновь перетолковывают их в терминах гроцианского богословия. Это делается совершенно ясно Фуллером в его диалогах и письмах, где он постоянно пересматривает конкретный смысл этих слов и придает им смысл лишь переносный с весьма спекулятивным содержанием, более достойным неоплатоников, чем Петра и Павла. Таким образом фуллеристы считают, что если ортодоксальные протестанты прямо проповедуют о гневе Божием, то это должно означать нечто совсем другое. Если мы возьмем термины Айвими в правильном контексте, то выяснится, что Мюррей действительно наделал ошибок, используя их в качестве улик против Гилла. Все моменты, касающиеся страха Божия, фактического примирения, предупреждения об обреченности и гневе Божием, совершенно очевидны в проповеди Гилла. С другой стороны, они явно отсутствуют в проповеди таких волков в овечьей шкуре, как Фуллер и Роберт Холл. Эти люди считают, что все проявления Божия гнева метафоричны, что в искуплении нет никакого фактического примирения и что даже ад – это лишь состояние души, вспоминающей ошибки своей жизни! В явном противоречии с этим Гилл конкретно воспринимает то, что Мюррей считает необходимым закавычить и что необходимо, чтобы встряхнуть грешника и возблагодарить Бога за искупление (17). Здесь современная критика проповеди Гилла совершенно несбалансированна. Например, Эррол Хальс в своей полуарминианской работе о свободном предложении, которое он считает жизненно важной частью Евангелия, сравнивает толкование Гилла на один отрывок, которое он считает плохим, с толкованием Сперджена на совершенно другой текст. Какие доказательства можно получить таким образом? Если бы он взял толкование Сперджена на этот же текст, то убедился бы, что Гилл не меньше заботился о приводе душ ко Христу.
Наконец, стоит сказать и об идее Мюррея, что церковь Гилла после его смерти якобы оставила его убеждения и в ней начал процветать «евангелический кальвинизм» еретиков. Эта церковь была одной из крупнейших баптистских общин Великобритании в течение почти всего XIX века. Джон Райленд добился роста церкви в Нортхэмптоне в семь раз. Херви, Мэддок и Хаукер, будучи англликанами, имели слишком маленькие общины, чтобы проповедовать на аудиторию в сотни тысяч человек. Это был период, когда обязанность верить и свободное предложение активно проповедовались Джексоном, Тейлором и Стеннетом. Эти люди не имели никакого отношения к Гиллу. Когда Гилл умер, быстрого роста фуллеристских церквей еще не было. Несмотря на это, община Нортхэмптона, которая была под наибольшим влиянием Фуллера, получила сотни новых членов лишь после смерти Херви и отъезда Мэддока. То, что Мюррей назвал «возрождением евангельского нонконформизма», составило в ней около 50 крещеных членов. Если посмотреть шире, то самые успешные Частные баптисты, такие, как Райленд, Риппон, Беддом, Кингхорн и Бут, отказались принять фуллеристское переносное толкование Писания. Бут, по мнению Фуллера, был неспасенным человеком. Многие из этих церквей отказались принять идеи Фуллера из-за его экуменического миссионерства и практики сбора средств. В старости Фуллер признал, что его дело слабеет, тогда как евангелизм в Англии растет (18). Такие проповедники, как Хантингтон, получили многотысячную паству. Уильям Гадсби основал от 40 до 50 церквей и наполнил их через свое служение при поддержке Ричарда Дэвиса, который благовествовал в радиусе 80 миль вокруг церкви в Ротуэлле и поручил сотням евангелистов выйти на дороги и проповедовать Христа. Все это, по мнению современных фуллеристов, является гиперкальвинизмом, который не верит в проповедь грешникам! Как вообще можно без смеха воспринимать такую критику?
Вместо того, чтобы отвергнуть пастырство Гилла и его практическое богословие, Сперджен регулярно говорил о том, что он унаследовал не только кафедру Гилла, но и его мантию. Он и Риппон знали о значении Гилла потому, что были обязаны ему своим служением, как человеку, который практиковал то, что он проповедовал. Его слушатели доверяли ему благодарные сердца, зная, что его великая цель состоит в том, чтобы вести их к злачным пажитям и защитить от всех сетей и волков. Ссылаясь на то, что глубоко впечатлило его с детства – на святость жизни Гилла, которую он знал, Риппон пишет: «Те, кто имел счастье быть принятым в число его друзей, могли бы пойти в своем свидетельстве еще дальше. Они знают, что его нравственное поведение было более чем непорочным; оно было от первого до последнего последовательно образцовым. И действительно, неуклонная последовательность его взгляда на евангельские истины и его послушание как раба Божия были теми качествами, в которых его характер заслуживает высшей оценки. Он был во всех отношениях огнем и ярким светом, сияющим любовью к Божией истине, светочем для душ, привлекающим словом, верой и чистотой, примером добрых дел и всякого святого слова и благочестия» (19).
Почти 30 лет спустя после смерти Гилла Риппон вспоминал, что он опубликовал такое количество проповедей и трудов, что его кончина подняла небывалый плач во всем англоязычном мире по ушедшему великому человеку Израиля. Оба - и Риппон, и Сперджен – были бы глубоко огорчены, если бы любой их современник из ведущих евангелистов отказался принять участие в этом плаче и ограничился лишь упоминанием того, что был такой святой. Они сочли бы, что такой отказ бесчестит не имя Гилла, а Евангелие, за которое он стоял. Именно в разгар полемики с либералами Сперджен вспомнил, что он унаследовал мантию Гилла. Он хотел бы родиться веком раньше, в пору расцвета его дела. Г-н Мюррей имеет право думать все, что он хочет. Он не имеет права порочить память верных святых и заменять их наследие искусственным «евангелием», основанным на искажении истины. Это не проповедь Евангелия, как он со своими последователями пытается нам доказать. Это мир, плоть и дьявол противятся росту Царства Христова. Все верные евангелисты должны объединиться вокруг реального стандарта, раскрываемого в Писании, чтобы показать искусственность фуллеристской фальши и составить подлинную Невесту Христову, величественную и грозную, как полки под знаменами.
(1) См. Evangelical Times, July issue, p. 11 с докладом Джеффри Томаса об анти-«гиперских» работах Мюррея. Для автора спасение целиком от Бога, но для всех людей.
(2) См. также BOT magazine, Issue 371-372, с типичным примером ереси.
(3) См. мою книгу Law and Gospel in the Theology of Andrew Fuller.
(4) См. Fuller’s Passages Apparently Contradictory, Principle of Church Discipline and On Moral and Positive Obedience.
(5) Works, Vol. II, p. 356.
(6) Фуллер считает, что погибший человек все еще обладает возможностями для этого (Works, vol. II, pp. 546-547).
(7) Life and Writings of the Rev. John Gill, DD, Gano Books, 1992,pp. 46-47 and The Cause of God and Truth, Baker, 1980, p. 33.
(8) См. Rippon’s biography of Gill, p. 14.
(9) Works, vol. II, p. 338.
(10)Я ни в коей мере не одобряю такой подход, но отмечу, что арминианских символов веры ничуть не меньше, чем реформатских. Сам Айвими в своей истории баптистов признается, что по его мнению ортодоксален только кальвинизм.
(11) Baptist Theologians, p. 9.
(12) Это, очевидно, мнение Кэлами, который утверждал, что универсальное искупление необходимо для свободного предложения, при обсуждении этого вопроса в Вестминстере. (13) The Metropolitan Tabernacle: Its History and Work, p. 40.
(14) The Seceders, vol. II, pp. 207-208 (letter to Fanny Philpot).
(15) Reviews, vol. ii, pp. 299-300.
(16) See pp. 46-47.
(17) См. проповеди Гилла на Деян.20.28, Пс.42.5-6, 2 Тим.1.2, Мтф.11.28 и 2 Цар.23.6-7
(18) Works, vol. III, pp. 481-489.
(19Из краткой биографии: Rippon’s Life and Writings of Dr. John Gill, pp. 138-139.
Перевод (С)Inquisitor Eisenhorn