Норс лежал неподалёку от входа в пещеру в тени большого камня. Спустя сутки после побега, он упорно искал выход из создавшегося положения и не находил. Не мог же он в плавках появиться в городе. Еще хорошо, что в плавках! В последнее время, непонятно по какой причине – говорили, что с целью экономии, – в тюрьме вместо трусов выдавали плавки. И почему-то красного цвета. Это помогло ему во время побега не выделяться на пляже. Хотя, конечно, выделялся до неприличия белой, не тронутой загаром кожей. Хорош бы он был в серых тюремных трусах! Как же дать знать о себе друзьям?
Ночью, когда, крадучись, вышел, чтобы попытаться раздобыть какую-то пищу на близлежащих огородах, Норс снял с одного пугала куртку, а с другого – штаны. Но они были годны для того, чтобы пугать не только птиц, но и людей. И все-таки пригодились – ночью было прохладно.
Нынешнее пристанище, пещеру, он знал с детства, потому что когда-то дружил с мальчишками с улицы Старых Акаций. Спустя годы, здесь, на этом небольшом пляже, он встречался с девочкой Тати – своей будущей женой. «Господи – Боже мой! Хоть бы она догадалась сюда принести одежду?!» - подумал он и с надеждой посмотрел на тропу, ведущую в город. Но с досадой увидел, как по ней опять спускаются эти надоевшие мальчишки. На этот раз с удочками.
Мартин и Джо сначала искупались. Потом стали добывать морских червей – их поблизости водилось множество. Казанком Джо черпал песок и выбрасывал его на камень волнореза, а Мартин собирал юркие красно-зеленые существа в коробочку. Ныряли и доставали со дна мидии – подкормка ими считалась самой лучшей для ловли барабульки. И, наконец, забросили удочки. Мартин, оставив их на попечение Джо, взял пакет и медленно, посматривая по сторонам, пошел к пещере. Возле входа остановился.
- Дядя Норс, - негромко позвал он.
Тишина. Еще раз позвал и заглянул в пещеру. Она была пуста.
- Что нужно, пацан?!
Он вздрогнул – голос незнакомца прозвучал сзади.
- Это вам, - и Мартин протянул пакет.
- Кто вы такие?! И в чем дело?
- Вам – записка.
Норс схватил ее и прочел: «Ребята случайно видели, как вы совершили побег, и вчера – на берегу, когда вы были на скале и полицейские осматривали берег. Не беспокойтесь, кроме них и меня, никто о вашем месте пребывания не знает. Если вы согласны, можете пожить у меня несколько дней. Повсюду расклеены ваши портреты с перечнем примет, поэтому идти ко мне лучше всего не раньше наступления сумерек. Ребята проводят вас. Мидили».
Какой-то странный звук вырвался из груди Норса. Обессилено сел у входа в пещеру. Еще раз прочел записку. «Вот оно – спасение!» - подумал он.
Его настораживало, когда все складывалось слишком хорошо, и в то же время он обладал необыкновенным чутьем на опасность. Но в данный момент, размышляя, он не выявил ее. Да и выбора не было.
В пакете он обнаружил одежду и бутерброды, которые сразу же жадно съел. Примерил одежду. Великовата, но сойдет.
Барабулька ловилась хорошо, и вскоре ее набралось достаточно, чтобы сварить уху. Джо с небольшим топориком пошел отыскивать сухие ветки для костерка.
Вскоре потянуло дымком и запахом ухи. Втроем сели возле прокопченного котелка и, поочередно черпая из него, не встали, пока не появилось дно. Недавнему узнику казалось, что вкусней этой ухи он никогда не ел. Потом они плескались в море. А Норс напоследок не отказал себе в удовольствии взобраться на скалу и прыгнуть с нее.
Солнце, прикоснувшись к горизонту, стало медленно погружаться в море. Вверх по улице шли двое ребят, а за ними, в отдалении, – мужчина, который держал небольшой сверток в одной руке и туфли – в другой. Можно было заметить, что джинсы на нем были несколько великоваты, и время от времени он их подтягивал. Видавшая виды футболка, выгоревшая на солнце, тоже была с чужого плеча. Туфли (они были ему великоваты) не могли вызвать подозрений, потому что босиком здесь ходят многие, возвращаясь с пляжа. Поравнявшись с огородами, он бросил за забор снятую с чучел одежду.
Сумерки вытесняли день. Мальчики свернули с дороги и вошли в лавку. Норс прошел мимо и, убедившись, что никого на улице нет, юркнул в кустарник. Здесь его, как условился с ребятами, ждал Мидили. Отодвинув одну из досок забора, он предложил гостю войти. Через полный шорохов и теней сад они прошли к дому.
На следующий день, как только появились ребята, Норс спросил:
- Где улица Магнолий знаете?
- На ней его дядя живет, - Мартин показал на Джо.
- Отлично. В доме семь, квартире девять живет мой друг. Лысоват. Рост – средний. Спросите у него: «Вы помните имя сигнальщика с «Апостола?» и так далее. Я все написал, чтобы легче было запомнить, он протянул им клочок бумаги. Когда выучите, порвем. Если он ответит правильно и назовет мое имя, можете ему рассказать всё. Если нет, скажете, что ошиблись адресом.
Они были удивлены тем, что на фасаде дома, в котором живет дядя Нат, обнаружили цифру семь. Мартин посмотрел на Джо с недоумением. Тот тоже недоумевал: он знал, что дядин дом – угловой, что нужно подняться на третий этаж, и дверь справа – дядина дверь. И зачем ему номера? Они были еще больше удивлены, когда на знакомой двери обнаружили цифру девять.
- Это какая-то ошибка, - пробормотал Джо и дернул висевшую на шнуре ручку.
Не успел умолкнуть уже знакомый корабельный колокол, как дверь распахнулась.
- А! – воскликнул дядя Нат. – проходили мимо и зашли? Это замечательно!
Джо что-то промямлил в ответ.
- У меня сегодня пирог с яблоками… Я вас угощу.
И, напевая, дядя направился на камбуз. Но Джо остановил его словами:
- Вы помните имя сигнальщика с «Апостола»?
Тот остолбенел. Лицо превратилось в неподвижную маску удивления. После долгой и тягостной паузы Джо повторил вопрос.
- Это тот, который был рыжим? – выдавил из себя Нат.
- Нет, чернявый такой, - ответил Мартин.
- Боже мой! Боже мой! Боже мой! – запричитал Нат.
И вдруг закричал:
- Где он?! Вы можете, наконец, сказать, где он?!
- Он в доме Мидили…
- Что за Мидили? - нетерпеливо прервал он. – С Норсом все в порядке?
Мальчики сбивчиво, торопясь, стали рассказывать. И, когда они закончили, Нат сошел с ума: хохотал, танцевал, целовал Джо, схватил Мартина за руки и начал вместе с ним вращаться, изображая карусель.
- Поехали к вашему Мидили! – закричал он. – Немедленно! Сейчас же!
В коридоре он снял тапочки и, подумав, снова надел. Вернувшись в комнату, сказал:
- Я неправ, господа!
«Господа» переглянулись.
- Перед праздником на улицах много патрулей и агентов в штатском. Поэтому переезд Норса – после праздника.
Вот вам мои туфли – у нас с ним один размер: ему сейчас ни к чему новая, не разношенная обувь. Скажите Мидили, что об одежде я побеспокоюсь. Все, ребята, разбежались: у меня появилось много хлопот.
И самое главное, что я хотел вам сказать, - его карие глаза были насмешливы и лукаво сияли, - прошу пожаловать ко мне на торжественный обед, который даю в вашу честь в день праздника Спелого Абрикоса. Напоминаю: начало парада в девять. Мой балкон – самая лучшая и почетная трибуна – ждет вас.
На следующий день, ближе к вечеру, на улице Старых Акаций появился мужчина в широкополой шляпе с трубкой в зубах, со старым, давно вышедшим из моды саквояжем. Несмотря на некоторую тучность, бодро шагал по мостовой. Он с любопытством вглядывался во все, что попадалось на его пути: убогую мебель в рамах распахнутых окон, ветхие домики с облупленной краской на окнах и дверях, дворы с огородно-садовой утварью возле забора и кроны деревьев в садах с желтыми, оранжевыми и красными пятнами созревших плодов. Ему показалось, что он пересёк время вековой давности. Он часто останавливался. Что-то вспоминал и, насвистывая, продолжал свой путь. Подойдя к лавке Мидили, долго рассматривал дверную ручку, трогал ее и только потом решительно открыл дверь.
- Господин Мидили? – спросил он, увидев огромного долговязого мужика за прилавком. – Добрый день. Скажите, господин Мидили, откуда у вас ручка на двери? Не эту ли ручку в прежние времена я лицезрел на «Апостоле»?
- Вы не ошиблись, господин Нат. Но смею вам заметить, что такие ручки были на нескольких кораблях, и «Апостол» – один из них.
- Как?! Вы меня знаете?
- Ну, кто не знает капитана Ната?!
- Вы догадываетесь по какому поводу я поднялся к вам на борт?
- Более чем…
Мидили жестом предложил идти за ним. Они прошли подсобное помещение с множеством полок вдоль стен и вошли в темный коридор: квартира непосредственно прилегала к лавке. Остановились у одной из дверей. Мидили осторожно приоткрыл ее и приложил указательный палец к губам. Он посторонился, и Нат увидел Норса – он спал. Годы тюрьмы не могли не сказаться на нем: иней седины, строчки морщин на лбу, рельеф скул и цвет кожи, как у побегов картофеля после долгого пребывания в погребе.
- Не будите – пусть отоспится, - шепотом сказал Нат и закрыл дверь. – Когда будет жить у меня, наговоримся.
Хозяин провел гостя в гостиную, усадил его в кресло.
- Чай? Кофе?
Мидили сварил кофе.
Каждый раскурил трубку – и сладостный дым табака и аромат кофе, как нежное облако, обволакивало их.
- Я разделяю мнение, что многие хотели бы курить трубку, да не все умеют это делать. Похоже, что здесь собрались специалисты, - сказал Нат. – А теперь – к делу.
Он открыл саквояж.
- Вот вещи, которые я купил вашему постояльцу. Если понадобится что-нибудь подогнать…
- Не беспокойтесь – Кари, жена моя, это умеет.
- А это парик, бородка и усы. На всякий случай. Рад был познакомиться с вами, Мидили. Кстати, а зачем я к вам приходил? Нужно выйти с покупками, не правда ли? Мне к столу нужно то, что любят наши сорванцы: я их пригласил на праздник. Все на ваше усмотрение, но так, чтобы пакет был весомым – не напрасно же я посетил ваше заведение.
Нат достал крупную купюру.
- Надеюсь, достаточно, чтобы накрыть праздничный стол и для нашего друга. Хорошего вам праздника. Я вам очень благодарен. Будьте здоровы!
Мидили проводил гостя до тротуара и с подчеркнутой благодарностью кланялся богатому покупателю. Тот, было, ушел, но вернулся, внимательно осматривая другую часть улицы. Она была пустынна.
- Вроде никого?
- Никого, - согласился Мидили.
Нат попросил помочь вложить пакет с покупками в саквояж. И ушел, попыхивая трубкой и на всякий случай беззаботно улыбаясь.