XIV
О паре имён персонажей «Клодонки»
Интеллектуальная Либералия, служительница Адониса, слыла любимицей не только Венеры, Вакха и Минервы, но и Муз. Она написала своё произведение за два дня. И, как она говорила, посвятила его аристократам – священнослужителям не только её коллегии, но и других: таких, как коллегии Либера, Кибелы, Исиды, Атергатис…
Один из её любовников, щедрый пожилой богач, завзятый театрал, с удовольствием взял на себя затратную – как сказали бы греки – «литургию» по полному финансированию постановки. Потому она не только ничего не просила у кого бы то ни было, к примеру, у Секунды и Присциллы как организаторов, но и могла посвятить всё свободное от привычных занятий время руководству репетициями нанятых отличных актёров – даже более того, сама предложила Присцилле деньги на возмещение издержек. Фабия сначала отказывалась брать, но Либералия сказала, что деньги не её, не автора, а её небедного хорега, тогда главная организатор без малейших колебаний приняла немалую сумму. Сальвии же оставалось лишь проверять всё готовое: декорации, палатки для своих слуг и нанятых актёров, костюмы и другой реквизит.
Да и на репетициях ей приходилось лишь – в соответствии со своим авторским видением – кое-где поправлять смысловые ударения, чуть иначе размещать на сцене актёров. Отлично знавших своё дело и руководимых самым опытным из них, немолодым известным комиком, игравшим бродячего проповедника Истултуса.
Насчёт этого имени Присцилла – первой, сразу после обеда, ознакомившаяся с «Клодонкой», много смеявшаяся во время и восхищавшаяся после чтения – поинтересовалась у Либералии:
– Ты ведь просто прибавила впереди букву «И»? – на что получила положительный ответ. – А имя Псистер? Это уже скорее греческое. Ты переставила местами слоги?
– Да, Присцилла, ты права и на этот раз.
– Значит, если перевести, получится примерно… Вратраз.
– Вротраз, – подправляет Бестия, – я бы так сказала, – и аристократки, посмеявшись, проливают вино Бахусу – беседа об именах персонажей пьесы Сальвии происходила за ужином – и поднимают кубки.
– За trepsis к terpsis’у! За разворот к разврату!
Греко-каламбурный тост Муции вполне назрел. Кто-то остаётся за столом, переместившись на лежак партнёра, кто-то расходится по кубикулам. Даже Пульхерия прихватила – точнее, он её подхватил на руки – одного юношу, предыдущую ночь проведшего с Бестией…
Присцилле не приходится томиться в одиночестве. Верный поклонник знает календарь её тела не хуже её самой, и специально приезжает – чуть опоздав на ужин – скрасить женское недомогание боготворимой любимой. Его преданный раб Кирон вскоре после трапезы отправляется на крышу птичника, а сам Эприй Марцелл вместе с Муцией на двухсаженную кровать.
– Вот это пространство! – восклицает он.
– Есть где развернуться нашим телам, воплощая наши идеи! – соглашается Присцилла, присаживаясь на край ложа.
– Божественная! – Тит падает перед ней на колени.
А её колени мягко обнимает и нежно целует. Он пытается их раздвинуть, направляет лобзания на бёдра, задирает тунику. Но Муция, сомкнув колени и оправив колобиум, тихо, но властно говорит:
– Сначала дойди до подошвы, разуй меня.
Поцелуи опускаются по гладким и таким приятным на ощупь голеням и икрам к стопам, Марцелл справляется с ремешками и аккуратно снимает туфельки, покрывая лёгкими поцелуями подъём стопы и щиколотки, подошвы и пальчики.
– Этого ложа ты пока недостоин, – слышит поклонник, – ложись на ковёр.
Тит беспрекословно выполняет, он лишь говорит восхищённо: «Неповторимая!.. Небесная!.. Вожделеннейшая… Сошедшая ко мне с Олимпа или с Иды!..» между тем, как лобзает легшую на него Присциллу. Она сначала не даёт ему соединить их уста, подставляя волосы, лицо, шею. Ушам достаются и мягкие прикосновения губ, и восторженные слова: «Лучезарная!.. Несравненная!.. Ослепительная!..» Но вот их уста сначала касаются друг друга осторожно и нежно; затем, постепенно, энергичнее, страстнее, мешая дыханию, упиваются одни другими. Его руки, направленные ладонями возлюбленной, избавляют её от белья, скрывавшего желанное лоно, вожделенную промежность. Которая теперь набухает под его пальцами. Муция велит:
– Ползи подо мной… Туда, где, быть может, заслужишь право на большую постель.
Хозяйка остаётся на месте, гость же, Марцелл, пробирается под ней, по пути лаская губами её открытые ключицы, сосцы сквозь тунику, пупок снова непосредственно, задрав одеяние навстречу своим поползновениям. Муция так и лежит на ковре, лишь её попа поднята, а Ц…
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/02/03/214
-----------------------------
литургия – гр. буквально «повинность». Богатые граждане греческих полисов не платили налогов в современном смысле, а несли разного рода литургии. Одной из которых была хорегия, буквально «подготовка хора», т.е. финансирование театральных постановок. Хорег – несший такую повинность гражданин, вместе с автором был участником состязаний, имя хорега стояло в одном ряду с именем победителя, а зачастую и впереди; в театре обычно трагедийные актёры носили котурны, а комедийные обувь с плоской подошвой - сокк.
stultus – лат. глупый.
trepsis - (гр.) разворот, terpsis (гр.) – разврат.