Олег сидел в машине, и устало рассматривал картинки, приклеенные на приборной доске своей рабочей машины. Смутное чувство дискомфорта входило в него с лёгким сквозняком из форточки и обратно пропадало, уносясь с лёгким свистом и пердежом.
Он работал уже месяц, на этой новой работе, и пора было уже привыкнуть, и к распорядку дня и к коллективу и к самому характеру работы. Но всё равно что-то не получалось, не выходило. Всё было ровно, плавно, но загвоздку его таких пытающих сознание сомнений никто не мог понять, как бы он популярно не объяснял. По крайней мере, зарплата его устраивала. Работа не сильно напрягала.
В основном большую часть времени он был один, только при получение груза и наряда на него он общался накоротко с персоналом, а потом – всё, уходил в свободное плавание. Несколько дней для него были тяжелы, одиночество, свои мысли, желания порой, начинали серьёзно мешать. Всё таки человек в таком состояние особенно слаб. Но личные дела, куда их не откидывай сразу появились и эта ниша удачно заполнилась.
Вторник. Тяжёлый обыденный день. Жара, июль. Около полудня. После этого ещё заказ и можно уже отдохнуть. Дорога в район вышла не простой: сначала он стоял в пробке, длинная механическая гусеница еле продвигалась, дёргая нервы стальными зажимами.
Но внутренне Олег всё таки был силён, годы трудного быта и жёстких впечатлений положил отпечаток на него. В его трудной во многом богатой лишениями жизни было много моментов куда более серьёзных, чтобы сорваться.
Погода была до без крайности жуткая и физиологическая, люди потели, отлипали мокрую одежду, убирали непослушные волосы, и дули перед собой в надежде проветрится.
Немного поплутав по однотипным дворам новостроя, Олег, наконец, нашёл адрес, указанный в путевом листе.
Дом, как дом, ничего не обычного. Единственное, что он был нового формата, совсем не типичный. Он нажал домофон, указанной квартиры и в ответ раздался мягкий женский голос:
«Да, проходите!»
Подъезд совсем новый, пахнет краской, Олег поднимается наверх, на четвёртый этаж пешком, не работает лифт. В руках среднего размера коробка, обвязанная липкой лентой с изображением их предприятия. На ней никаких данных, только адрес и инициалы: «Р. Д», написанные быстрым почерком шариковой ручкой.
На 4-ом этаже его встречает новая дверь, которая уже полуоткрыта, слышно музыку. Олег стучит костяшками пальцев по двери, номер «38».
Она (дверь) открывается, там женщина.
- Ой, проходите, извините.
Олег оказывается в большой длинной прихожей. Здесь только недавно закончили ремонт, пахнет краской и свежей пластмассой. На полу, покрытом плиткой, лежат древесные опилки. У двери коврик.
Женщина, одетая в лёгкий голубой атласный халат босиком, на кончиках пальцев отступает. У неё пышные рыжего цвета волосы, от которых исходит удушающий аромат. Ей где- то за 40, небольшие морщинки под глазами, изящного правильного лица, ясные, голубые глаза и тонкие, немного жёсткие губы.
Она всё время улыбается. Олегу это очень не привычно, обычно люди в этом городе очень угрюмы и печальны, такая искренняя ни чем не замутнённая радость ему диковинна.
- Здравствуйте, извините, что сразу не открыла. Там домофон, плохо работает.
Её голос глубокий и одновременно очень музыкальный, плавный.
- Вам тут посылка, первый класс.
Олег едва сдерживает дыхание от удивления. Сердце бешено расталкивает кровь. Впервые в жизни он видит настолько красивую женщину, просто шикарную красавицу. Всю свою жизнь он провёл без такого вида гламура и шика, которая, шла от этого человека. Волны новых ощущений.
- Вам посылка, - шепчет или дремлет он, еле вспоминает буквы, потея до кончиков волос.
Он трёт мокрые руки об куртку, едва обращая внимание на свою форменную синюю, грязную куртку, потёртые джинсы. Как же, не удобно, так выглядеть перед ней.
Дрожащими руками, совершенно не контролируя себя, он протягивает ей коробку, и достаёт из кармана лист для заполнения получателем.
- Вот здесь, пожалуйста,… буд… будьте так любезны.
Прекрасная незнакомка, источая неведомые миру Олега ароматы, очень проницательно смотрит на него. На её умных глаз читается хороша порода и высокое образование. Тонкой, почти девичьей рукой она быстро расписывается. Олег смотрит на её пальцы ног, накрашенные ярким лаком.
Проходит считанное количество секунд, но это время для Олега густо наполняется. Её светлые, умные глаза, пышные ароматные волосы, букетом разбросанные по плечам, тонкие запястья рук, и невесомый халат, нечаянно обнаживший загорелое нежное плечо.
Её кожа, он никогда не видел такого блеска и цвета. Как будто другой, волшебный мир открылся перед ним. Особенно глаза, этот отпечаток, выражение, характер. Олег никогда не видел такого осмысленного, благородного взгляда.
Дверь закрывается. Молчаливый, пахнущий краской подъезд, он медленно возвращается в машину, и громко захлопывает дверь. Подносит к лицу руки, они дрожат, так что ходят перед собой. Стук сердца, кажется, слышат далеко на улице.
Образ, волшебный образ, как печать, не чем не снимаемый символ стоит перед ним: она стоит и суёт руку в волосы, обнажённая нога, золотая цепочка на щиколотке.
Молодой организм не выдерживает, плоть отвечает, и ожидание становится не возможным и не истерпимым. Олег быстро расстёгивает ширинку на джинсах и засовывает руку в трусы, освобождая член, придаёт ему двигательное свойство, чтобы как то облегчить это страдание.
Навязчивый образ становится намного отчётливей и ярче. Эта женщина здесь, перед ним. Высокая, аристократическая богиня в халате, вся в золоте, на запястьях на щиколотках, на шее, как индийская принцесса. Она как лебедь по озеру скользит в комнату, богато обставленную причудливыми экспонатами и мебелью. Луч солнца падает на алые ажурные обои и мебель из дуба. Незнакомка заходит в спальню и садится широко расставив ноги на меленький столик перед большой, застеленной кроватью.
Мягкими, изящными руками она отрывает липкую ленту от коробки и морщит нос. Из тумбочки достаёт очки в тонкой золотой оправе, надевает и слегка сдвигает на нос, внимательно вчитываясь в обратный адрес. Потом снимает очки и берёт кончик дужки в рот, погрызывая его. Она заглядывает в коробку, но не достаёт, то, что там находится. Олега это совсем не волнует.
Фантазия и так переполняет сладкой тяжестью всю его плоть. Он с жёстким ритмом двигает рукой, совсем не обращая внимание, на то, что его заметят. Зрачки по веками рисуют свой развратный рай. Олег неожиданно оказывается в её будуаре, сначала прозрачный и не видимый, потом всё ярче, прорисовывается за спиной, в своём форменным костюме, настоящий, ни чем не отличимый человеческий облик.
Она его не замечает, ведь его, по сути, нет, только блудливая фантазия скользит по вымышленной реальности. У Олега спущены штаны, он с яростью дрочит и нахально смотрит на неё.
Ситуация замерзает в своей похотливой бесконечности. Всё во власти фантазёра. Женщина, закрывает коробку, она немного праздна, халат открыт. На ней нет лифчика, только прозрачные трусики, она подставляет руку под голову, долго и немного устало всматривается в окно. Лучи солнца играют совсем рядом и отвлекают её случайную меланхолию, она улыбается. Рукой проводит по обнажённым грудям, слегка выдыхает, кривит губы, движется дальше и погружается её в трусики полностью.
Олегу этого хватает, он дёргается всем телом как паралитик, и обильно спускает капли в машине, обрызгивая всё вокруг ,свою белой кровью.
Греза тает, как сон при пробуждении, лишь краем глаза, видны тающая мутная картина, только она, эта незнакомка, увлечённо мастурбирует у себя внизу.
Возбуждение и напряжение прошло, Олег в машине. От сильного переживания он видит всё, вся его жизнь перед ним.
Серые, бедные, беспробудные как кольца, цепи дней. Среда, социальный уровень, где он вырос и прожил все свое двадцать пять лет, среди таких же, как он. Все его сверстники с такими же простыми и безрадостными лицами, грубые и недалёкие. Среди них не одного красивого лица. Всё, какие- то расплывшиеся и предсказуемое.
Его подружка, её черты? Олега передёргивает когда он вспоминает. Склонная к полноте, пустая и хамливая. Почему он до сих пор с ней?
Олега охватывает ярость, он бьёт по машине и кричит, ярость ничтожной реальности охватывает его. Он застёгивает штаны и выходит из машины.
«Какой ужасный день, - думает он, - и зачем я её увидел? Эта сука, она мне всё испортила!» Парень приседает и глубоко дышит, он снова окреп, внутри проносится нервный смешок: «Какая кожа, как я смогу уехать, такую кожу, такую нежную кожу я никогда не видел. Господи, ну почему она такая?»
Жёсткое решение как острый нож пронзает сердце – вернуться обратно, подняться к ней, снова, спросить, что угодно, это не важно.
Дверь, звонок. Никто не открывает, он с силой стучит, снова нажимает на звонок. Напряжение, брюки с болью оттягиваются вперёд.
Звук замка и дверь открывается. Это она, снова она, уже более, одета. На ней чёрные прозрачные колготки и чёрная майка с петельками на плечах. Она ни сколько не стесняется своего вида, только спрашивает, поправляя волосы:
- Вы что - то забыли?
Олег стоит, опустив глаза, боясь поднять и показать весь свой хтонический гнев. От перевозбуждения у него помутнело в глазах. Рука держит стену, но не чувствует её.
- Вам плохо? - спрашивает она, с лёгкой улыбкой, слегка поглаживая кончиками пальцев вдоль промежности. – Если хотите, я могу вам приготовить кофе…
- Сука…
- Что вы сказали?
Олег смотрит на неё, его лицо красное, будто вся кровь бросилась в него.
- Тварь! Зачем? А? ****ь, а?
Она улыбается, ей не впервой слышать подобное в свой адрес. Лёгкие шаловливые подозрения гуляют в её взгляде, блеском. Но нормы приличия заставляют ответить:
- Ты что себе позволяешь, сопляк? - она закрывает дверь.
Но полотно двери сильно натыкается на ногу.
- Убери!
Тут же она получает очень сильный удар в лицо. От шока женщина даже не кричит и не падает, но получает второй и валится на пол, всё ещё держась за ручку двери. Парень бьёт ногами неразборчиво по телу, руке, голове.
Она кричит и держится за лицо, боль ужасна. Руки дрожат.
Олег хватает её за рыжую копну волос и тянет в квартиру. Она хочет закричать, но язык распух и получается гулкий, протяжный свист. Что-то очень мутное в душе бурлит с яростью. Хочется вырваться и звать на помощь. Но никто ей не поможет.
Дверь закрывается.