Как-то очень быстро для Лийки пролетело время. Она очень смутно помнит все те далёкие детские годы. Многое знает только по рассказам, а сама даже не помнит того времени, как они возвращались из эвакуации в те места, откуда отец ушёл на фронт. С улицы, детского сада и квартиры, которую мама приобрела не сразу, а после жуткой аварии, случившейся с ней,(она попала под машину на тротуаре) Лия поступила в 1-й класс общеобразовательной школы, даже не подозревая, что она едва не осталась полной сиротой. До этого вся семья временно проживала у жены родного маминого брата Ивана, который ей ещё в Куйбышев прислал приглашение к себе домой, но когда мать приехала в 1945 году, то не застала уже его в живых. Поиски как брата ( после войны),так и отца, ничего не дали. А так как старшая сестра, учась в школе, занималась и фортепиано в музыкальной школе, то Лию мама решила отдать в ту же школу по классу скрипки. Решив, что дуэт сестёр будет великолепным.
Музыка начиналась с дошкольной группы, где проходили подготовительную музграмоту, а занятия часто совпадали с уроками в общеобразовательной школе. Кроме всего, Лие так было скучно на этих уроках, что прогулять и погонять по улице до прихода мамы с работы было более интересно и весело. Таким способом проскочили полгода. А когда мама спрашивала о том, как обстоят дела в музшколе, Лия постоянно отвечала, что нормально, оценок - то не ставят, а как дочь погибшего, она являлась бесплатной ученицей. И, выкроив удобную минутку, мама решила сходить в музшколу и выяснить как обстоят дела. Вечером, через полугодие, естественно, грянул первый гром. Лийку уже отчислили из школы за пропуски уроков и полное отсутствие родительской опеки. Ей, конечно, не ясно каким состоялся разговор с педагогами, можно только догадываться, но в дальнейшем она вдруг стала числиться на фортепианном отделе, ей это объяснили тем, что она сама изъявила такое желание и следующую половину года она продолжила посещать группу, ничего не понимая в том, что там происходит, ужасно скучая. Но в первый класс она перешла с помощью педагогов, которые проморгали её первых полгода.
Затем начались индивидуальные занятия по фортепиано. Уроки музыки совпадали с окончанием школьных уроков, а в школе тогда писали такими перьями в ручках, что после них оставались чернильные следы на первом,втором и третьем пальцах правой руки. Ручки макали в чернильницы с фиолетовыми чернилами, а чернильницы были "проливалки" и "непроливалки", т.е. те, которые больше пачкали пальчики и меньше. А ручка Лии пачкала особенно хорошо перед уроком фортепиано, на который она приходила сразу после школы с чернильными отпечатками на всех трёх пальцах и так постоянно. Однажды "училка" как-то не выдержала и сказала ей, чтоб она мыла руки перед уроком, так как она оставляет следы на клавишах. И что было потом! Без всякой злобы и ехидства Лия впервые задумалась: "Если "музыкалка" находится посредине между школой и домом, а кран находится совсем на другом конце города, то как лучше поступить?" И решила! К следующему уроку она теоретически подготовилась. Спустя два дня, после окончания уроков, она спросила в классе у дежурной: "Ты не хочешь пойти домой, а я за тебя отдежурю?" Та с радостью согласилась подмене. Тогда Лийка самым честным образом стала собирать чернильницы и добросовестно пробовать их "проливалкины" возможности. Только у двух пластмассовых чернильниц оказались нужные качества. Опрокинув их на руки и сделав фиолетовые перчатки, "потащилась" в таком виде на урок. До его начала, Лийка стояла спрятав руки за спину и пока "училка" не позвала её к инструменту, всё было обычно, скучно и без приключений. Но вот прозвучало привычное: "Играй". И тут из-за спины выползли две фиолетовые перчатки и попытались устроиться на белоснежных клавишах. Училку беззвучно снесло со стула. Она исчезла. У Лийки потянулось время безнадёжно и долго. Она сидела и ждала... Долго ли коротко, но их пришло трое: "училка", директор и завуч. "Видимо, долго пришлось их искать"- соображала виновница происшествия. Но ещё хуже ей стало тогда, когда все присутствующие попросили показать руки и по очереди начали читать морали. Если честно говорить, то ничего из сказанного Лийка даже не слышала, не говоря о понимании всего того, что ей хотели объяснить, но время безнадёжно уплывало куда - то в пропасть, где-то были догонялки... и вдруг случайно слух уловил одну фразу директора школы: "Твою сестру знает вся музыкальная школа, как лучшую ученицу, а ты её подводишь!" И это всё, что она услыхала.
Как только закончилось нравоучение, прозвучал конкретный вопрос директора школы:" Что ты ответишь нам?" И, поняв, что надо что-то говорить, Лийка ощутила полное отсутствие или хоть какой- нибудь намёк на мысль и ляпнула первое, что сумел промямлить её язык: " Ну и что, что мою сестру знает вся школа, а меня знает вся шпана на улице". После долгого воспитательного часа, затраченных на неё сил, никто не ждал такого ответа. И уважаемые товарищи молча решили покинуть "поле брани" безрезультатно! Да, и что было делать с этой уличной "оборванкой"? Видимо, совещание они провели уже без её присутствия.
Придя на следующий урок, Лийка узнала, что она уже определена к другому педагогу, её не отчислили. И как ни странно, три года она проучилась вполне нормально или даже лучше других учеников у новой учительницы. Они подружились, нашли общий язык и могло бы так продолжаться, но она ушла в декрет и Лийку снова определили к замене, очень похожей на предыдущую старушенцию, седую, сморщенную, говорящую на польском. Даже трудно себе представить какую роль в этом возрасте играет симпатия или антипатия детей к педагогу. Ведь сама Лийка была свидетельницей того, что с ней у первой учительницы( тоже польской старушки) училась её ровесница по имени Юлия Хурдеева, которая никуда от неё не уходила, и впоследствии стала вполне успешной пианисткой.
Это был уже пятый класс. Проболтавшись между музыкой и улицей полгода, Лия случайно встретила в коридоре школы самую красивую "училку" фортепиано. Невысокого роста, полной она была в меру, толстой назвать никак нельзя было. Голову цвета зрелой пшеницы окружала жёлто-русая коса, голубые глаза и ярко алые полные губы - всё было под стать Лийкиной симпатии. Это была Цецилия Михайловна Янушкевич. Она подошла к ней, заранее не готовясь, и заявила:"Если вы меня не возьмёте к себе в класс, то я брошу школу." Лийка ничего о ней не знала, кроме того, что "училка" была красива. Когда на следующий урок она пришла в школу, опять случайно столкнувшись со своей красавицей в коридоре, она сразу сказала Лийке: "Ты теперь будешь учиться у меня."
"Получилось!" Промелькнуло у неё в голове. Тогда Лийка не поняла, что подписала себе приговор. Ведь теперь она сама себе выбрала узурпатора и ни на кого не сможет свалить свои проблемы. Таким образом, пришлось закончить седьмой класс. Спасало положение только одно качество - полная самостоятельность, а при необходимости и желании она всё могла сделать и выполнить. И она музыкальную школу закончила совсем неплохо, без всякого вмешательства извне.
А общеобразовательная школа существовала как бы сама по себе. Менялись смены, учителя, требования, школы, так как в 1952 году женские и мужские школы решили сделать
смешанными. Главное, каждый учитель считал, что его предмет самый важный. Конечно, для самого преподавателя, естественно, он должен быть самым главным, но для ученика...?
С колокольни прожитых лет, можно сказать только одно - надо так преподносить свой урок, чтоб его хотелось знать и не только то, что дают в школе, но и значительно больше. Для этого педагог не просто должен быть эрудированным, должен обладать фантазией, быть актёром и прекрасен в своей профессии внутренне и внешне. Но может ли огромное племя учителей обладать всеми этими качествами? Нет! В основном теперь решают все проблемы деньги. Они существовали и ранее, но были переменными. Но чем дальше, тем хуже. А теперь? В 21- м веке? Да какое образование без денег? Оно вообще отсутствует. И как устроиться по специальности?