Со мной вот что сделалось: сознание внезапно сузилось, а потом и зрение: я стал видеть только полоску света перед собой, шириной приблизительно в два пикселя. Чтобы теперь увидеть домочадцев, мне приходится (им тоже) подстраиваться, двигая шеей, как фотоаппаратом на штативе. Лиха беда начало: потом исчез слух, но опытным путем я выяснил, что ноту "до" третьей октавы слышу очень ясно, только ее одну. И если она звучит громко, то и я слышу громко, если же тихо – то и я соответственно. Но стоит ей плавно начать повышаться, то, не добравшись до диеза, вся музыка вырубается. Поэтому я оторвал все клавиши на фортепиано, кроме "до", все мои сигналы настроены на эту ноту: мобильник, микроволновка, входной звонок и пр.
И я нашел-таки работу: я уровень на стройке. У любой плоскости, стоит мне только зафиксировать под прямым углом голову, я вижу мельчайшие огрехи и отклонения. Наш прораб Иваныч это мое качество очень ценит: даже три китайца, в прошлом занимающие мою должность, он говорит, без нивелиров не обходились. Правда, недавно я ударился о ковш экскаватора, и у меня отказал вестибулярный аппарат, но начальник сказал, что теперь придется фиксировать мне череп в тисках, чтобы я видел прямую.
А по-моему, я теперь просто схожу за пьяного.
Я тут завел друга: он от рождения испытывает… в общем, у него сдвинутый источник притяжения, поэтому он ходит под углом 35 градусов. Мы иногда прогуливаемся в парке: я иду покачиваясь, мерно кивая головой кверху и книзу, а он плетется позади, занимая место двух человек, и все рассказывает мне о каких-то чудодейственных пилюлях, - монотонно на одном верхнем звуке, - которые мертвого из гроба могут поднять, а уж мои хвори раскусят в два счета. Я на словах с ним соглашаюсь, спрашиваю о цене, но сам понимаю, - да и он, наверное, тоже, - что у меня перед ним преимущество, и мое согласие – единственное, чем я могу отблагодарить его. Поскольку его космическое притяжение с планеты Альбатрос уж точно никакими пилюлями не излечить. Соображая это, я черпаю силы в том эгоистичном аргументе, что ему еще хуже, и поэтому живу, зачастую даже улыбаясь.