*****
Сатрика выпустила двоих "рекгхеров" настолько легко и даже охотно, что Кейран заподозрил было Дефраи в невозможном, фантастическом вранье неизвестно из каких соображений. Однако умения слышать любую, даже самую искусную ложь, бывший адепт Огня не лишился: в том, что парень лишился Силы, сомнений не было. И каким образом он без Кольца открыл "свободный" Астрал - так и осталось неизвестным для старшины. Но парень так просто и легко вышел в полный недоступной теперь магией мир! Прошел, словно никакой границы вовсе не существовало – и скалы Сатрики отступили перед ним, расходясь в стороны, давая дорогу!
Дефраи словно не заметил перехода, просто шагнув вперед – мысли бывшего адепта Любви были далеко. Он уже был в бою, и его эспадон рвался в бой, стремясь поскорее ощутить на своем сияющем теле вражескую темную кровь!.. О, он помнил ее! Помнил ее вкус, помнил горячие ее объятия… Он жаждал снова познать их!
Кейран остановился, едва выйдя из Сатрики.
-Как ты это сделал? – почти потребовал он. Дефраи тихо улыбнулся, погладив эспадон по эфесу.
-Спасибо тебе… - и поднял горящие азартом глаза на старшину – нелегко возвращаться из боя в реальный мир. – Этот клинок чувствует врага, для которого он и был рожден! И знает, что этот враг уже рядом, совсем близко, что он уже пришел в наши миры, пришел убивать! Он поможет мне схлестнуться с ним в бою, пусть даже этот бой и станет последним для меня. Меч ведет меня, открывает пути, мне не доступные… Жажда крови дракона торопит его – и меня. Соар не был милосердным богом, он ковал сильное и злое оружие – и оно убивало без жалости или сожаления. Кай как-то обмолвился, то за века знакомства ни разу не слышал от Соара слов «мне жаль», и я думаю, это так и было. Этот эспадон не знает жалости, как не знал его в руках ЛАфина – взять его когда-то сумел только бог Войны…
-Я помню Лафина, - тихо сказал Кейран. - Они с Соаром были кровными братьями, и стоили друг друга. И я был очень удивлен, когда после гибели Соара Лафин остался жить и не пошел в Храм Смерти.
-Этот клинок очень подошел бы Таэре – по духу они одинаковы, - задумчиво проговорил Дефраи и снова погладил эспадон, прося прощения за такое предположение, прозвучавшее почти как отказ от оружия.
-Так подарил бы ей новую игрушку! - сердито бросил Кейран, быстрым шагом направляясь к невысоким горам. - Кто как хочет, а я на границе миров надолго не задержусь! Сатрика нас выпустила – так надо уйти в глубь мира. И потом решить, что делать дальше.
Мысли были злыми и… чужими, что ли. Дефраи удивленно посмотрел на спутника, привыкнув к спокойному хладнокровию старшины. Эта вспышка была ему непонятна.
-Оружие индивидуально, - ответил парень, идя следом за ним и тщательно взвешивая каждое слово. Реакция старшины удивила его, заставив призадуматься о том, каким же был Кейран, когда Огонь горел для него и по его слову, но глубоко внутри неожиданно всколыхнулась знакомая волна, напомнившая прежнюю жизнь и Храм Любви. – Эспадон признал меня, и отдавать его я не собираюсь. Разве только он перейдет к кому-то после моей гибели…
-Таэра всегда любила оружие, - Кейран остыл так же внезапно, как и вышел из себя, и вздохнул, словно сожалея о чем-то, чего не сделал давным-давно. – Ей всегда не цветы нужны были, когда ухаживаешь. Подари клинок - и она счастлива…
-А ты дарил цветы? – осторожно предположил молодой "рекгхер". Все же в Храме им преподавали психологию, и понять причину этой внезапной вспышки Кейрана не составило труда.
-Я судил по себе, - снова вздохнул бывший адепт Огня. – А она… Она всегда казалась такой хрупкой и нежной, что я и предположить не мог, что эта девочка без ума от оружия – мне это казалось невозможным! Просто в голове не укладывалось!.. Ну, а когда она приняла суть Ненависти… - он махнул рукой. – Она стала недоступна для меня. Я и магии-то лишился, потому что пытался создать для нее Поющий клинок! Только что-то там не сошлось, в лаборатории вспыхнул пожар, но не обычный. А когда я бросился вытаскивать подмастерьев, грянул взрыв, который и лишил меня всякой надежды когда-нибудь воссоздать древний рецепт Поющей Стали… Вот, парень, раскрутил ты меня на исповедь, как сказали бы смертные.
-Я отчего-то знал, что с Таэрой тебя что-то связывает, - медленно сказал Дефраи. - И знал, что причиной твоей беды отчасти является любовь…
-Ты же адепт Ахонта, - через силу усмехнулся Кейран. – Тебе ли этого не понять! Даже лишившись Силы, ты не лишился инстинктов, и не утратил теоретическую базу Храма – это у вас уже в крови! Ты прошел Посвящение – то есть, ты Высший! И ты все понял… Идем скорее.
-А…
-Неспокойно мне на границе миров, парень, - Кейран озабоченно оглянулся. Границы миров, конечно же, не увидел, но старшину, пусть и "лишенного" Силы, не оставляло ощущение, что за ними пристально наблюдают чьи-то внимательные глаза.
-Кто-то смотрит, я тоже чувствую, - Дефраи не оглянутся, только правая ладонь как бы невзначай коснулась эфеса эспадона.
Горы приближались медленно, хотя поначалу показалось, что до первых отрогов рукой подать. А когда скалы приблизились, оказавшись довольно высокими, идущих толкнул в спины сильный порыв ветра, над головами зашумели огромные крылья – и дракон небрежно опустился на скальный уступ на расстоянии пары длин человеческого роста. Наклонил голову, разглядывая двоих путников, и внезапно взревел, выдыхая огненный шар. Дефраи едва успел нырнуть за ближайший валун – огненный шар явно предназначался ему! И перекатился на живот, неотрывно следя за драконом.
-Он чувствует клинок! – пораженный, Кейран тоже уставился на него. – Но как?! И как они почуяли его даже в Сатрике, сквозь миры?
-Они жили тысячи лет назад, - Дефраи медленно поднимался на ноги. – Они помнят этот эспадон, когда-то принесший им много зла, и это уже память крови, что передается из поколения в поколение…
Дракон снова взревел и взмыл в воздух.
-Он будет атаковать! – крикнул Кейран. – Бежим!
-Нет! – Дефраи схватился было за эспадон, но старшина рванул его за собой, силой уводя под защиту скал. В спины им дохнуло жаром.
-Зачем?! – Дефраи вырвался, полный решимости принять бой с драконом немедленно, но кузнец преградил ему дорогу.
-Не сейчас, - сказал он.
-А когда? – крикнул парень. – Когда он будет не один, а в сопровождении своей Десятки?! Или когда они порвут в клочья Повелителя Времени и свободная Сила пойдет гулять по мирам? Ведь на открытый бой они не выйдут!..
-В этом ты прав, - внезапно прозвучал слегка шипящий глуховатый голос, и савариш возник перед ними, рывком распахнув плащ и демонстративно скрестив на груди безоружные руки. – Прав, как никогда, выходить на открытый бой нам нет смысла, потому что ведь, так или иначе, но мы сильнее вас и всех ваших ухищрений. А Десятка… Зачем мне одна Десятка, когда за той горой, - он слегка кивнул, указывая себе за спину, - ожидает наготове сотня Десяток? Мы готовы к бою, мальчик. А вот вы… сомневаюсь, что ты хотя бы отдаленно представляешь себе, что такое бой с драконом, хотя и носишь легендарный эспадон, прозванный в моем народе Кровопийцей! Соар ковал его для бога Войны – и они вволю порезвились в наших поселках, разя направо и налево, не разбирая, старик перед ними или малыш, не успевший еще подняться на крыло!.. И Соар мало уступал своему кровному брату в искусстве владения мечом – и в беспощадности!.. – слова давались саваришу с трудом, глаза горели алыми огнями, но он отчего-то сдерживал трансформу, не давая дракону воли.
-Зачем ты всё это говоришь? – почти спокойно спросил Кейран.
-Чтобы вы поняли, что жалости или снисхождения вам от нас ждать нечего! – зарычал савариш. – Антрацитовая Чаша спалит ваши миры точно так же, как когда-то спалила Везиморье, не надейтесь, что за столько лет мы не нашли способа взять ее в руки!! - он резко выдохнул, словно был драконом. – Идите. Считайте себя парламентерами, идите к вашим богам. Время, когда можно было решить все относительно мирно, прошло. И да не будет вам спасения!.. – он мгновенно "перекинулся" и взмыл в воздух, по крутой дуге уходя за горы.
*****
-Мне жаль, мальчик, - внезапно выросший перед пленником савариш скрестил руки на груди. Алед, давно ожидавший одного из тюремщиков (давно что-то не наведывались!) все же невольно отступил на шаг. Он сразу увидел, что савариш неспокоен. И пальцы на руках отрастали поминутно, вон, аж бахромой повисли – и тут же «спрятались»! Волнуется он, что ли?! Разве такое возможно?
-И чего тебе жаль?
-Жаль, что иначе уже не получится. И согласие твое мне не нужно, оно теперь не имеет значения.
-Значит, ты пришел убить меня, - почти спокойно сказал мальчишка, хотя внутри все прыгало и дрожало. – Я больше не нужен.
-Так и есть, - удрученно сказал савариш. – И почему вы все такие упрямые? Можно же было решить всё по-хорошему, можно! Так нет, все бы вам в бой…
А мальчишка вдруг разозлился. От этого участливого тона тянуло такой неприкрытой уже ложью, что по телу пробегали ознобные волны липкого отвращения. Почему-то вспомнился Ферат, израненный, обессиленный, которого он уговаривал не так давно. Его враг явно не стал разговаривать, а сразу "перекинулся". А этот… к чему это сожаление? Зачем он говорит, раз пришел для другого?..
-Такова судьба, мальчик, - савариш сокрушенно покачал головой. – У меня приказ, а ты сам должен знать, что такое приказ…
-Так чего ты тут разговоры разводишь? – ядовито перебил пленник. – Делай то, зачем пришел! Только когда я начну сопротивляться - не удивляйся.
Савариш с нескрываемым удивлением уставился на него. Почудилось, что за мгновение ребенок изменился настолько, что… в нем не осталось уже ничего от мальчика, которого похитили, вытащив из рук старшего брата. Будто это совершенно другой человек, старше, опытнее, бесстрашнее… опаснее! Мальчишка стоял перед ним, вызывающе вскинув голову, зеленые глаза горели. Пленитель в который раз внимательно посмотрел на него. Мальчишка - не оборотень, просто маленький маг с колоссальными возможностями и очень редким Даром в крови. Но когда встречаешь такой вот взгляд, впору усомниться. Человеческие, ясные детские глаза, но... звериная ярость и звериная же непокорность вольного хищника, внезапно оказавшегося взаперти! Не оборотень?!
-Просто мне не хочется убивать тебя, - медленно проговорил дракон. – Понимаешь, мальчик? Я могу это сделать в любую минуту, но мне не хочется. Совсем.
-А Ферата - захотели? – в мальчишеском голосе причудливо сплелись злость и слезы. - Поняли, что его не стоило трогать, и он стал просто помехой? Или было что-то еще, ради чего его и взяли?
-Оборотень – это было совсем другое, - Алед, конечно, услышал этот упор на это «совсем», но только скривился. - С ним было и понятнее, и проще, - продолжал савариш, не заметив его гримасы. - И убить его было легче, и все прошло бы относительно спокойно и безболезненно для него… если бы ты не вмешался! – в мягком голосе дракона внезапно прорезалось злое шипение.
-Вы не сумели убить его! – торжествующе улыбнулся мальчишка. – Захотели – но не сумели! Он не склонился перед вами, не упал на колени при виде вашего зверя! И не стал покорно ждать удара! Он сопротивлялся, защищаясь так, что тот, кто пришел убить его, сам лежит сейчас в тех самых скалах, которые должны были стать могилой для оборотня!..
-Если ты думаешь, что насмешки спасут – смейся, - хмыкнул савариш, никак не отреагировав на тон, которым это было сказано. - Это лучше, чем рыдать и просить, зная, что тебя не пощадят и все равно никто не спасет, потому что уже не успеет!
-Тогда убей меня! – Нет, он не сорвался. Крик получился вызывающий, отчаянный, но без истерических ноток. – Или хотя бы попробуй, наконец, это сделать!
Савариш усмехнулся.
-Ты храбр, как и оборотень, мальчик, только, боюсь, отвага не спасет тебя, – будущий палач покачал головой, окидывая пленника оценивающим взглядом. – Даже для взрослого Повелителя Времени этого слишком мало, чтобы остаться в живых в схватке с драконом, даже если ты и твердо решил сопротивляться.
-Ты так считаешь? - Алед весь собрался в боевой узел, неожиданно поняв, что же ему нужно сделать. Сейчас. Немедленно.
-Не делай глупостей! – прикрикнул савариш, вдруг увидев, как напрягся мальчишка, как сжались кулаки и посерели глаза, которые словно туманом затянуло.
-Тебе не о чем беспокоиться, - странно ровным голосом отозвался пленник. На дракона он больше не смотрел, сидел, тихонько покачиваясь и глядя прямо перед собой. – Все будет быстро. Вздох - и ты увидишь свой дом. И семью, если она у тебя есть…
-Не смей! – взвизгнул савариш, внезапно поняв, что задумал мальчишка, но было поздно. Стены темницы покачнулись, стремительно расплываясь туманом, из которого они и были когда-то созданы, туман прянул в стороны, закручиваясь кольцами и взвихряясь холодными спиралями Межвременья. Бросок савариша, уже протянувшего руки к мальчишке в надежде успеть остановить маленького безумца, пропал впустую – дракон не мог шевельнуться, пока мимо него в обратную сторону с бешеной скоростью неслось Время. Алед раскачивался все сильнее, и глаза у него стали мертвыми, почти белыми провалами, в которых клубилось то, что лучше не тревожить лишний раз. Барьеры, которыми была сплошь опутана его темница, лопнули, словно состояли даже не заклятий – из обычных ниток, порвавшихся от одного рывка человеческих рук!
Спустя несколько мгновений серый туман распахнулся в стороны, открывая бездонную и бескрайнюю пропасть, полную холодного тумана Межвременья. Крохотный карниз, на котором с трудом можно было удержаться двоим, скала за спиной без малейшей трещины - и пропасть в полушаге от края карниза. Из серого «моря» вынырнула громадная голова, ощеривая кошмарную пасть, полную длинных и острых, словно иглы зубов. Ошеломленный савариш едва успел отпрянуть. «Иглы» царапнули за ногу.
-Ты привел чужого! – внезапно прогрохотал в ушах гулкий голос существа. – Для чего?
-Я привел своего врага, ХИфа, - напряженным голосом отозвался Повелитель Времени. – Ты обещал защитить меня и тех, ко мне дОрог. А савариши убивают нас всех! Они хотят уничтожить Астрал во имя вражды настолько давней, что она осталась только в Летописях Храма Мудрости и памяти старейших из нас!..
-Я обещал, это правда, - голос существа потеплел («Меронх!» – обожгло память савариша, и он невольно похолодел). – Но и ты обещал приходить чаще и рассказывать о том, что творится в Астрале, который мы берегли миллионы лет!
-Я не мог, прости меня, - Алед подошел к меронху, не страшась повернуться к саваришу спиной. – Я привел того, кто насильно удерживает меня уже много дней. Стараясь покорить, подчинить себе, заполучив пусть даже и косвенную, но власть над моим Даром. Мне сейчас очень тяжело – он еще старается "сломить" меня, а под давлением вообще стократ труднее крутить Время…
Меронх взревел, внезапно выпрыгивая из тумана на карниз. Савариш невольно отшатнулся, ожидая, что меронх просто столкнет его или Аледа в туман, но скала за спиной вздрогнула, проворно отползая назад, так что места хватило всем, что, впрочем, не давало никакой возможности сбежать от рассерженной твари Межвременья.
Выскочив из тумана, меронх оказался огромен настолько, что, даже "перекинься" савариш, дракон показался бы просто щенком по сравнению с хранителем Межвременья.
-Ты посмел посягнуть на того, кому Звездами дарована власть над стихией, властвовать над которой нельзя! Ты посмел поднять на него руку! Считаешь себя вправе судить и карать?..
-Если существует Повелитель Времени… - начал было савариш, но был остановлен новым рыком:
-Повелителя Времени правильнее было бы назвать Хранителем! И то, что ему дарована Сила ходить по Дну Реки не только поперек, но и против ее бега, отнюдь не означает, что Временем можно управлять, поворачивая его по своему усмотрению!
Дракон печально посмотрел на Аледа.
-Ты говорил про дом и семью, - тихо произнес он, – и я… я почему-то поверил тебе, думал, ты идешь в мое время, а ты… Ты обманул. А ведь семьи у меня нет уже очень давно! – он внезапно повысил голос. - С того проклятого дня, когда много сотен лет назад твоя мать спалила Везиморье!..
-Что бы ни произошло много лет назад с твоей семьей, ты не имел права мстить ребенку! – резко проговорил меронх, перемещаясь так, чтобы прикрыть своего маленького гостя собой от возможной агрессии савариша.
-Имел! – крикнул тот в ответ. – Я имел право и на месть и на ненависть, а она порой стократ сильнее даже инстинкта самосохранения! Я готов был на что угодно, чтобы только заставить ее испытать ту же боль, которую все мы испытали в тот черный день, когда горел наш мир!..
-Разговор не имеет смысла, - меронх уперся тяжелым взглядом огромных сияющих глаз в лицо саваришу. Потом взглянул на Аледа.
-Чего ты хочешь, маленький Хранитель?
-Свободы, - просто ответил тот. – И… и мести. За Ферата, у которого отняли половину сущности.
-Должен ли он… - короткий взгляд на замершего в нехорошем предчувствии савариша, - ...вернуться назад вместе с тобой?
Алед по-взрослому покачал головой.
-Нет. Да и я не вернусь в темницу. Ферат, ради которого я оставался там, свободен… Если можно так выразиться, он выкупил свободу ценой потери своего трансформера. А я не хочу, вернувшись, стать заложником, вынуждая тем самым мать принять все их условия... А если она скажет «нет», выбрав Астрал – они просто убьют меня, чего мне тоже очень не хочется. Я ухожу, Хифа. Этот… это существо – твое. Но уйти отсюда он не должен.
-Я понял тебя, Хранитель. – Хифа одним движением смахнул оцепеневшего савариша с карниза и с шумом обрушился следом за своей жертвой в туман Межвременья.
Алед вздохнул, с невольной дрожью всматриваясь в успокоившуюся холодную стихию. Что делает меронх с тем, кто так или иначе оказался в этом тумане, мальчишка не знал, да и не хотел знать. Но был абсолютно уверен: назад савариш уже не вернется.
Мальчишку пробивала мелкая дрожь: никогда еще Повелителю Времени не приходилось решать чужую судьбу. Но у него не было выбора. Да и решение-то пришло само, спонтанно, когда он внезапно понял, что, вернувшись назад из этого «путешествия», савариш непременно ужесточит условия освобождения заложника, которого уж точно не станет убивать, узнав о власти над меронхом (что всегда считалось невозможным!). Напротив, драконы постараются сделать все, чтобы получить полную власть над мальчишкой, что, в общем, нетрудно, стоит только противопоставить маленькому упрямцу десяток взрослых, которые станут "взламывать" его все разом….
Теперь Алед мечтал только об одном: оказаться дома! Прижаться к Таэре, захлебываясь, рассказать о том, что произошло! И больше никогда, никогда не использовать Дар Повелителя Времени!
-Если будет трудно – только позови, маленький Хранитель, – глухо прозвучал голос меронха. Сам Хифа не показался, но уже шагнувший от края карниза Алед снова повернулся к краю туманной пропасти Межвременья.
-И вы… поможете? – медленно спросил он. – Придете?.. И что? Вы же не можете вмешаться в войну! Не имеете права вступить в бой, а если вмешаетесь – рискуете "сорвать" Равновесие!..
-На пике отчаяния, когда опасность будет угрожать и нам тоже, мы вмешаемся, чтобы спасти себя, маленький Хранитель. И помочь тебе – мы слишком зависим от покоя Реки.
-Но… я не понимаю…
-Думаю, понимаешь, - на этот раз Хифа выглянул из пропасти, легко удерживая под поверхностью тумана отчаянно извивающееся тело, изо всех сил старавшееся вырваться. Меронх не обращал на его попытки ни малейшего внимания, и Алед с ужасом понял, что это – пока еще живой савариш, которого он несколько минут назад обрек на смерть.
-Объясни… - тихо попросил он.
-Всё просто, мальчик, - Хифа приблизился к краю, сияющие безмятежные глаза древнейшего существа Астрала заглянули Повелителю Времени даже не в душу - в сердце, на уровень стыда, страха и сожаления… - Все просто. Очень скоро богиня Ненависти поймет, что враг вам не по силам, и что единственное оружие, способное обратить врага в бегство, - Антрацитовая Чаша. И она снова, как много-много лет назад, выпустит эту Силу, страшную даже для нас.
-Межвременье незыблемо, - неуверенно сказал Алед. – Оно всегда было и всегда будет и…
-Чаша за многие века бездействия набрала такую мощь, что волна ее сметет все на своем пути. Всё! Миры и моря, и горы, и ваши Храмы, и Звезды, которыми вы клянетесь… И Межвременье. Время без твоей команды, Хранитель, покатится назад, в те времена, когда из яйца на свет появился первый дракон, способный стать "иным", и, уничтожив его, волна вернется обратно – но в мирах очень, слишком многое изменится!.. Не станет драконов, но, возможно, не станет и вас. И Межвременье будет только зарождаться из туманов Забытых гор Старого Мира…
-Прошу тебя, не надо, – немеющими от ужаса губами проговорил Алед. Он только теперь заметил, что стоит на самом краю карниза на коленях, крепко обхватив себя руками, и все сильнее раскачивается, но не приказывает Реке вернуться в исходную точку, а просто… просто пытается представить все то, о чем неестественно спокойным голосом говорил меронх.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ