Таксист лихо подкатил к входу в клуб и весело распрощался с симпатичными пассажирками:
- Звоните, девчонки, доставлю в любое место в лучшем виде!
- Обязательно! – ответила практичная Ольга, пряча полученную у него визитку в кармашек сумки.
Не смотря на сравнительно раннее время, народу было много. Клуб был дорогой и считался закрытым. Попасть туда можно было только по картам членов клуба, получить вожделенные карты можно было только по рекомендации не менее двух постоянных членов клуба, а к постоянным членам относились не все члены, а только те, которые постоянно посещали клуб не менее двух лет со дня вступления в эти самые члены. В общем, схема была сложной и запутанной, и оставалось только удивляться, как при такой системе ограничения доступа в клубе регулярно гуляло пол Москвы народу.
Из троих карточка постоянного члена была только у Алевтины.
Полина с удовольствием огляделась. Приглушенный гул голосов, запах еды, смешанный с запахом дорогих духов и сигарет, блеск глаз, улыбки, беглые взгляды, ожидание праздника…
Ах, как она любила такие вечера! Ах, как это прекрасно, вдруг нарушить привычное, предсказуемое, монотонное чем –то необыкновенным, внезапным и обязательно приятным!..
Они заказали шампанское. Непременно брют! Гулять так гулять! К богемному напитку после недолгого обсуждения были заказаны сырная тарелка, фруктовая ваза и картошка фри (чего-нибудь концерогенного!).
Сочетание не сочетаемых блюд своей чудовищной несовместимостью рождали в душе Полины чувство раскрепощения и освобождения от условностей, которым так она была так подвержена, благодаря провинциальному воспитанию. Все это вместе - и нарушение традиций, и внезапный свободный вечер, и конец недели, и этот закрытый, читай – запретный для нее клуб, все-все это вместе будоражило, пьянило, манило и влекло куда-то в тар-тарары!
Они поглощали шампанское, закусывали картошкой и последними сплетнями. О, как сладко перемывать косточки знакомым и сослуживцам под шампанское брют! Это тоже было неправильно, ужасно неприлично и просто невозможно как замечательно! Они шептались, смеялись, ахали, охали и диву давались, какие удивительные вещи случаются с такими приличными на вид людьми!
В конце второй бутылки шампанского, болтушки уже томились в ожидании танцев. Музыка играла, но танцующих было мало, вечер еще только начинался, а танцевать рано было неприлично. В этом вопросе традиции соблюдались свято.
Алевтина профессионально-скучающим взглядом время от времени простреливала зал с лева на право и с права на лево:
- Ах, какие мужички за тем столиком! Оля, хватит жрать! Улыбайся!
- Где?! - Ольга быстренько положила приборы и схватилась за салфетку. При этом глаза ее так же лениво обводили столики.
Полина сидела спиной и с интересом оглянулась назад, выискивая, кого же там заприметила Алька.
- Полька, чего ты пялишься?! – зашипела Алевтина, - Сиди смирно, не оборачивайся!
- Ну, мне тоже хочется посмотреть, - захмелевшая Полина обиженно надула губы.
- Хочешь посмотреть, пойди, прогуляйся до туалета и обратно, заодно и они на тебя посмотрят!
- Пойдем, Поль! Я тоже с тобой схожу! – статная Ольга чинно поднялась из-за стола и, красиво поводя бедрами, двинулась по направлению к местам общественного пользования.
Полина схватила сумку, неловко выбралась из-за стола и засеменила вслед, с интересом оглядывая столик напротив. Смотреть на мужчин за этим столиком можно было уже совершенно беспрепятственно, поскольку все как один провожали взглядом уплывающие вдаль Ольгины бедра. Ей стало весело.
Из динамиков вдруг понеслась какая-то необыкновенная музыка, такая, что волна возбуждения накрыла Полину с головой, а ноги, вдруг ставшие чужими, полетели по воздуху в даль, в реденький круг танцующих совершенно незнакомых людей. Потому что НЕ танцевать под эту музыку было совершенно невозможно. Ну, невозможно и все тут!
Поля знала за собой эту слабость. Она обожала танцевать! Обожала и никогда не пропускала редкие корпоративные вечеринки и праздники. Муж развлечения такого рода не любил, даже в пору ранней молодости они никогда не тусовались в компаниях сверстников. А побывав раз вместе с женой на корпоративе и увидев как она слегка подвыпившая «выписывает кренделя» и в танце отчаянно напропалую кокетничает со всеми особями мужеского полу, возникшими в зоне ее нахождения, посещать с ней мероприятия такого рода отказался категорически. «Ну, ты шальная!»,- не то с одобрением не то с осуждением сказал он наутро виноватой Полине. Поля старательно отводила глаза и краснела, и вздыхала, и все натирала полотенцем уже блестевшую и совершенно сухую посуду.
Под действием алкоголя она обычно здорово раскрепощалась, а с утра, вспоминая вчерашние подвиги, сильно стеснялась. Ужаснее всего был первый рабочий день после корпоратива. Сослуживцы собирались в кучки и в захлеб обсуждали вчерашнюю попойку, хохотали, рассматривали фотки, комментировали, провожали взглядами. Пройти по коридору было решительно нельзя, обязательно натыкаешься на совершенно незнакомых мужиков из других подразделений, с которыми вчера вовсю «выписывала кренделя».
Она обычно сильно томилась первую половину дня, потом вздыхая, шла к Ольге с вопросом:
- Ну, как я тебе вчера? Мне так стыдно! И Иванов этот привязался из торгового отдела! Еле отбилась… Чего народ говорит?
Ольга быстренько кипятила чай, ставила перед Полиной дымящуюся ароматную кружку и вазочку со всякими разными вкусностями, которых у нее всегда водилось в большом количестве: и конфеточки и печеньице, и мед, и лимон с сахаром, и пастила и бог знает еще, что в тарелочках и коробочках, мановением руки извлекаемых из глубин офисного шкафа.
- Что Вы, Полина Сергеевна! Да все нормально было! Очень все прилично. Все говорят, что Вы были самая красивая! И директор сервисного центра весь вечер на Вас поглядывал! А с Ивановым Вы просто супер танец изобразили! Я все ладони отбила, когда хлопала. А то, что он напился в конце и к Вам в машину лез, так все видели, как его Сорокин от Вашего такси оторвал и сам с ним уехал, они где-то живут рядом.
Полина вздыхала, поглощала сладости, запивала душистым крепким чаем и постепенно успокаивалась.
Музыка гремела. Поля ритмично поводила бедрами и плечами и переступала и качалась на волнах зажигательной мелодии. Можно было не думать о том, как ты выглядишь, можно было танцевать как угодно, с кем угодно, и знать, что про тебя никто ничего не скажет завтра, потому, что она здесь незнакомка, которая возникла из ниоткуда и исчезнет в никуда с последним аккордом. Девчонки никому. Могила.
Музыка закончилась, из динамиков полилось что-то медленное, и запыхавшаяся Поля вернулась к столику. Подруги смеялись.
- Поля, какая ты молодец! Оля, вот так и надо, а мы все ждем, когда толпа побольше соберется, а в толпе нас никто и не увидит, а ты посмотри, как мужички на Полю смотрели, когда она танцевала! – Алька опять скосила глаза на соседний столик.
- Да, ладно тебе, Аль, - отмахнулась Полина, - они просто так смотрели, не одна же я там танцевала.
- Ладно, на следующий танец идем все. Пойду, губы накрашу, - Алевтина поплыла в сторону дамской комнаты, и головы всех мужчин со всех столиков как единый механизм повернулись в том же направлении.
И они пошли!
Танцующих все прибывало и скоро все сколь-нибудь свободное пространство между столиками и в проходах и на сцене было заполнено жаждущими оторваться по полной! Часа через полтора, устав скакать, толкаться, улыбаться и извиняться, утомленные подруги рухнули на стулья за своим столиком. Полина устала и загрустила. От выпитого алкоголя накатила сонливость, захотелось домой. Музыка ей не нравилась. Крутили популярные хиты 80-х, которые Поля почему-то считала старомодными. Она любила что-то более позднее или более раннее, а вот излюбленные всеми 80-е вызывали у нее раздражение и зубную боль…
- Оль, дай номерок, я домой поеду.
- Да, рано же еще, Полина Сергеевна!
- Нет, хватит, я же не такая закаленная в боях, как вы, поеду, - пора… - Поля протянула руку за номерком.
- Еще два танца и поедем вместе! – Ольга поглубже засунула номерки в карман джинсов.
- Да ну тебя! - Полина рассмеялась, встала и, не дожидаясь подруг, пошла в круг танцующих.
Грянула «Ламбада» - совершенно неприличный танец, который она очень любила и поэтому стала протискиваться на сцену, где было посвободнее. На сцене очень красиво и зажигательно танцевало всего несколько пар. Было видно, что ребята если не профессиональные танцоры, то очень близки к этой категории – воздух вокруг слившихся в танце мужчин и женщин просто икрился.
Она пробралась в угол сцены, чтобы не загораживать такую красоту от народа и стала танцевать одна, ей опять было весело, она никого не стеснялась и чувствовала себя необыкновенно раскованно. За ламбадой последовала другая, не менее зажигательная песня из цикла любимых хитов и Поля решила продолжить свои ритуальные пляски в углу. Краем глаза она увидела, как на возвышение поднимаются новые силуэты людей, стало теснее, и вдруг к ней улыбаясь, приблизился один из мужчин. Полина улыбнулась в ответ и шагнула навстречу, естественно, как будто делали это всегда, они стали танцевать в паре.
Партнер оказался высокого роста, выше Полины на целую голову, худощав. В черном свитере и джинсах. Черты лица в полумраке было трудно разглядеть, Поля заметила только короткую стрижку, высокий с залысинами лоб.
Мелодии сменяли одна другую, они танцевали молча, с удивлением открывая для себя насколько одинаково хорошо чувствуют музыку. Разгоряченные танцем, они ощущали явное влечение, когда подхваченные волнами мелодии то отдалялись, то вновь сближались, переживая снова и снова радость взаимного обретения. Движения становились все раскованнее, в ушах шумело.
- Меня зовут Полина! – произнесла она запыхавшимся голосом, решив первой нарушить молчание.
- Мишель.
- Редкое имя! – Полина действительно удивилась.
«Звукиииииииии шарманки! Гаданье цыганки!» - вопили динамики.
- А ты цыганка?
- Нет! - Полина рассмеялась, - А ты?
- А я француз! – он хвастливо улыбнулся и заглянул в лицо, ожидая реакции.
- Даааа?- Полина удивленно округлила глаза. Она впервые видела живого француза.
Это известие так ее изумило, что она мгновенно почувствовала себя скованно. О чем говорить дальше она совершенно не знала. Стала судорожно вспоминать что-нибудь о Франции из курса школьной программы и ничего не вспомнила. Мяч был на ее стороне, он молча с улыбкой ожидал продолжения беседы. Как всегда, когда чувствовала себя растерянной, Полина ушла в глухую незнанку. Вдруг музыка стала затихать и стало ясно, что в танцах намечается перерыв. Мысленно возблагодарив небо, Полина мило улыбнулась и, повернувшись к изумленному французу спиной, пошагала в зал.
Она шла по проходу, чувствуя спиной его взгляд, все еще ощущая жар его тела, ожоги поцелуев на шее, быстрые скользящие объятия. Танцы отнюдь не были целомудренными. Щеки Полины горели. Она была возбуждена и понимала, что отчаянно, до боли в животе хочет его. С трудом передвигая ватные ноги, она пробралась к месту, где оставила подруг. Там никого не было. Растерянная она побрела в другой зал, выискивая знакомые силуэты приятельниц, в глазах все расплывалось, она никого не видела и бездумно пробиралась сквозь толпу разгоряченных алкоголем и музыкой посетителей клуба.
- Где ты была?! Мы уже с ног сбились тебя искать! – перед очнувшейся Полиной стояла разъяренная Алевтина.
- Я танцевала. На сцене, – во рту у Полины пересохло, голос был хриплым, – с одним французом.
- С французом? – в глазах загорелся интерес, - ты взяла у него телефон?
- Что ты! - испугалась Полина, - Мне нельзя!
Она была влюбчива, знала это и всегда держалась на расстоянии от мужчин. Друзей мужчин, кроме мужа у нее никогда не было.
- Ну что, идем домой?
- Да, пожалуй… - Полина все еще не могла прийти в себя. Все было как во сне.
Они протиснулись к гардеробу, где уже нервно переступала с ноги на ногу, как породистая лошадь, длинноногая Ольга. Рядом гарцевали не менее породистые мужики. Окруженная вниманием, Ольга, в отличие от Алевтины совершенно не сердилась, весело улыбаясь, протянула Полине ее номерок:
- Как потанцевали?
- Нормально, - Полина рассеянно улыбнулась и повернулась к стойке гардероба.
Усталая, измученная гардеробщица, выхватила у нее номерок и быстро сунула в руки куртку. Тут же к стойке протиснулась большая компания молодых людей, заполнив все свободное пространство, Алевтину и Ольгу оттеснили от стойки и они терпеливо пристроились в конце образовавшейся очереди, постреливая глазками в сторону незнакомых мужчин, постоянно снующих покурить-обратно.
Полина натянула куртку и вышла на улицу. У входа стояло несколько покуривающих посетителей, и она отошла в сторону, ожидая подруг. Морозный воздух приятно холодил пылающие жаром щеки. Она внимательно вглядывалась в лица выходящих из клуба людей, и с грустью поняла, что ищет своего нового знакомого. Дело было безнадежное. Полина была близорука и не могла, как следует разглядеть и запомнить его лицо, только расплывчатые очертания. Как будто услышав ее мысли, он вдруг так же как на сцене неожиданно возник прямо перед ней:
- Это я! – он смущенно улыбнулся, - я немного стесняюсь.
- Нет, - не менее смущенная Полина понесла полный бред, - ты так раскованно танцевал!
Более неуместной фразы нельзя было придумать. Она в ужасе замолчала. Растерянный от такого ответа, он тоже не мог придумать ничего подходящего случаю. Положение спасла подошедшая Ольга:
- А я видела, как вы зажигали! – она радостно улыбалась.
- Зажигали? – он удивленно поднял брови.
- Ну, да, хорошо танцевали! – пояснила Ольга.
- Ах, да.
- Мишель, Ольга, - представила их Полина .
Опять замолчали.
Полина томилась, и с нетерпением ждала, когда, наконец, появится Алевтина. Она не знала о чем говорить и сильно смущалась от того, что помнила, как они оба были возбуждены во время танцев. Они хотели друг друга и знали это. Было ощущение, что Ольга застукала их обнаженных в постели.
- Я живу на Китай-Городе, это здесь недалеко, - он нарушил молчание.
- О, можно дойти пешком! - произнес кто-то мерзким, нарочито развязным голосом. Полина с ужасом осознала, что это сказала она.
Ольга хитро улыбалась.
Наконец из дверей выплыла Алевтина! Она всегда и везде появлялась последней, обожая устраивать шоу от своего появления.
Естественно все уставились на нее. Она выглядела как всегда эффектно, с распущенными по плечам иссиня-черными волосами, в красивой расстегнутой коротенькой курточке, в разрезе которой полыхало ярко-красное облегающее платье.
Француз зачарованно уставился на выплывающую диву. Полина загрустила, моментально почувствовав себя дурнушкой.
- Мишель, Алевтина, - она чувствовала острую необходимость соблюсти приличия, в этой совершенно казавшейся ей неприличной ситуации.
- Француз? – нараспев, томным голосом произнесла Алевтина.
- Откуда узнала? – он по-прежнему не отрывал от нее глаз, едва заметный ранее акцент сделался резче.
- По спине! – Алевтина небрежно повела плечом, повернулась и продефилировала в сторону стоянки такси, произнося на ходу все тем же невозможно томным голосом:
- Сморю, спина такая! – и она изобразила изящный взмах рукой, объясняя, какая необыкновенная оказывается спина у всех на свете французов.
Немая сцена. Пораженные зрители зачарованно смотрят вслед уплывающей вдаль нимфе…
- Ну, что ж! – нарочито бодро произнесла поверженная в прах Полина, - пожалуй, нам пора!
Не дожидаясь ответа, расправив плечи и неестественно выпрямив спину, она повернулась и медленно пошла за Алевтиной. Ольга прощально улыбнулась и зашагала следом.
- Подожди!
Она замерла и медленно повернулась. Кажется, он и сам не ожидал, что окликнет ее.
-Подожди, - тише и более смущенным голосом, - Позвони мне.
Он вытащил из кармана и протянул ей визитку.
Она загипнотизировано глядела на белый глянцевый квадратик визитки в его протянутой руке.
Позже, она тысячу раз вспоминала эту сцену. Белый квадратик в протянутой руке. Взять, значит перейти границу. Она отчетливо понимала, что если возьмет, то обязательно позвонит.
Опять как будто не она, а другая, смелая, развязная женщина, шагами манекенщицы, приблизилась к нему вплотную и, естественно, как будто каждый день знакомилась с французами и брала у них телефоны, взяла в руку глянцевый квадратик.
- Обязательно позвоню, - голос был не менее томный, урок Алевтины пришелся как нельзя кстати.
- Пока, - чаровница с лукавой улыбкой поцеловала его в щечку и, помахав ручкой, последовала за подругами.
- Пока, пока! – он задумчиво смотрел ей вслед.