1. Смуты в Иудее при прокураторе Антонии Феликсе
После смерти Ирода Агриппы (
http://www.proza.ru/2015/05/30/1771) Иудея вновь перешла под управление римских прокураторов, и дела здесь со дня на день приходили во все больший упадок. Особенно обострилось положение в годы прокураторства Антония Феликса (исполнял должность в 52-60 гг.). Страна при нем наполнилась множеством разбойников и обманщиков, которые вводили простонародье в заблуждение. Феликс ежедневно ловил и казнил как тех, так и других, но это не помогало.
Большим влиянием пользовалась тогда тайная организация сикариев (от латинского слова сика - "кинжал"). Сикарии выступали против римского владычества и против иудейской знати, дружественной римлянам. Они разоряли дворцы аристократов, захватывали имущество богачей, провозглашали свободу рабам, уничтожали долговые записи. Основную массу сикариев составляли бедняки и даже рабы. Сикарии то и дело организовывали восстания и широко использовали индивидуальный террор. Обычно они убивали людей среди белого дня и в самом городе, преимущественно в праздничные дни. Для этого сикарии смешивались с толпой и скрытыми под платьем кинжалами закалывали своих врагов. Как только жертва падала, убийцы наравне с другими начинали возмущаться происходившим и благодаря такому притворству скрывались. Первый, кто таким образом был заколот, оказался первосвященник Ионафан. Вслед за ним стали чуть не ежедневно погибать другие. Паника, воцарившаяся в городе, пишет Иосиф Флавий, была еще ужаснее, чем сами несчастные случаи. Люди ожидали смерти чуть ли не каждую минуту, словно находились в сражении. Они остерегались всех и каждого, не верили даже своим друзьям, но, не смотря на все предосторожности, убийства продолжали совершаться.
В то же время разные проходимцы и обманщики пытались сыграть на религиозных чувствах иудеев. Они побуждали народ последовать за ними в пустыню, где обещали явить ему великие чудеса и необыкновенные вещи, которые будто бы должны случиться по желанию Всевышнего. Так в Иерусалиме явился некий египтянин, выдававший себя за пророка. Он убедил простой народ отправиться вместе с ним к Елеонской горе. Тут он обещал показать легковерным иудеям, как по его мановению падут иерусалимские стены. Когда Феликс узнал об этом, он приказал войскам вооружиться. Затем во главе большого конного и пешего отряда он выступил из Иерусалима и нагрянул на приверженцев египтянина. При этом были перебиты четыреста человек, а двести захвачены живьем.
2. Беззакониях римских прокураторов
В 60 г. Нерон назначил в Иудею нового прокуратора Порция Феста. Когда Фест прибыл в Кесарию, он нашел страну, бедствующую от разбойников, которые предали огню и разграблению множество селений. В 62 г. прибыл новый прокуратор Альбин (исполнял должность в 62-64 гг.). При нем положение еще ухудшилось. Если Фест был деятельный правитель и энергично боролся с беспорядками, то Альбин повел себя иначе. Не было такого злодейства, которого бы он не совершил. Мало того, что прокуратор расхищал общественные кассы, он лишил состояния массу частных лиц и весь народ отягощал непосильными поборами. Многие преступники вновь за взятку получили при нем свободу, а в тюрьме оставались лишь те, кто не мог заплатить.
Приемник Альбина Гессий Флор (исполнял должность в 64-66 гг.) оказался еще большим негодяем. Он постоянно позволял себе всякого рода разбои и насилия и вел себя так, как будто его прислали в качестве палача для казни осужденных. В своей жестокости он был беспощаден, а в своей наглости не знал никакого стыда. Обогащаться за счет отдельных лиц казалось ему уже чересчур ничтожным: он грабил города и разорял до основания целые общины. Многие области при нем совершенно обезлюдели. Страшась алчности прокуратора, жители покидали свои родные жилища и бежали в соседние провинции. Сердца иудеев переполняли ненависть и отчаяние.
3. Волнения в Кесарии и Иерусалиме
Предвестником приближающейся войны стали сильные столкновения между сирийским населением Кесарии и проживавшими там иудеями. Последние утверждали, что город принадлежит им, так как находится в их земле и построен иудейским царем Иродом. Сирийцы возражали на это, что если бы Ирод строил город для иудеев, то не воздвиг бы здесь множества языческих храмов и не украсил бы его статуями. На этой почве возникли распри, которые мало-помалу перешли в вооруженные столкновения. В мае 66 г. император Нерон выдал сирийцам грамоту, признававшую их хозяевами города. Это положило начало восстанию.
Взаимная ненависть между сирийцами и иудеями достигла к этому времени таких пределов, что не хватало только искры для начала восстания. Однажды, когда иудеи собрались в синагогу, один из сирийцев взял горшок, поставил его вверх дном перед самыми дверями синагоги и принес на нем в жертву птиц. Таким образом молитвенный дом иудеев оказался предан осквернению. Иудейская молодежь выбежала из синагоги и набросилась на сирийцев, которые с оружием в руках ожидали их. Завязался рукопашный бой. В конце концов иудеям пришлось отступить из города. Их представители отправились в Себасту к прокуратору Флору с жалобой на беззаконие. Но вместо того чтобы разобрать дело, прокуратор велел бросить послов в темницу. Весть об этом привела в возмущение всех жителей Иерусалима. А Флор, словно специально раздувая пламя мятежа, велел взять из храмовой сокровищницы большую сумму денег, якобы на нужды императора. Народ пришел в ярость. Многие вслух хулили Флора и его ненасытную жадность. Хотя во всех этих поступках еще не было открытого мятежа, Флор явился в Иерусалим с большим количеством солдат. Последние ворвались в город и повели себя здесь так, словно овладели им штурмом. Рынок и множество домов было разграблено. Более 3 тыс. иудеев, включая сюда женщин и детей, были перебиты и казнены без всякого суда.
Это беспримерное злодеяние склонило в сторону возмущения даже самых кротких. Священникам однако удавалось еще держать народ в повиновении. Узнав, что по приказу Флора в Иерусалим движутся свежие войска, горожане вышли поприветствовать их. Но тут римляне внезапно набросились на безоружную толпу и многих перебили. Сотни людей были задавлены во время бегства в воротах города. Ворвавшись внутрь, солдаты попытались овладеть храмом и цитаделью. Но тут горожане, обернувшись против нападавших, вступил с ними в отчаянную схватку. Часть иудеев забралась на крыши и стала сверху обстреливать римлян. Последние, увидев, что не могут справиться с возбужденной толпой, отступили к своим казармам, располагавшимся у царского дворца. На другой день Флор покинул город и отступил в Кесарию.
4. Начало войны
Отряд сикариев выступил из Иерусалима и внезапно напал на располагавшуюся неподалеку крепость Масад. Все находившиеся там римляне были перебиты. Обычные жертвоприношения в честь императора были отменены. Знать, сохранившая верность Риму, укрепилась в Верхнем городе, а Нижний город и храм оказались в руках восставших. Семь дней продолжались беспрерывные стычки. Наконец восставшие ворвались в Верхний город, сожгли дом первосвященника Анания и царский дворец. Вслед затем был захвачен архив и сожжены все долговые расписки. Анания и его брат Иезекия были убиты. Всех римлян, которых успели захватить, также безжалостно умертвили.
Ответные меры последовали незамедлительно. Прежде всего кара обрушилась на иудеев, проживавших в Кесарии. В один день здесь было перебито двадцать тысяч человек, так что в городе не осталось ни одного еврея. Восставшие ответили на это жестоким опустошением Кедасы, Птолемаиды и Габы. Были сожжены также Себаста, Аскалон, Анфедон и Газа. Кроме того иудеи подвергли разгрому десятки сирийских деревень, лежавших вокруг этих городов. Повсюду было перебито бесчисленное множество пленных. Вся Сирия пришла в страшное волнение; каждый отдельный город разделился на два враждебных лагеря, каждая часть искала спасения в гибели другой. Повсюду валялись непогребенные трупы. Сердца людей переполнялись ужасом. В одном Скифополе было перебито 13 тыс. иудеев, в Аскалоне – 2,5 тыс., в Птолемаиде – 2 тыс. Безжалостная резня евреев развернулась также в египетской Александрии, где с давних пор проживало несколько десятков тысяч евреев. Почти все они были преданы смерти, а их имущество – разграблено.
Усмирив окрестные города, наместник Сирии Цестий Галл подступил с римским войском к Иерусалиму. Он рассчитывал на легкую победу, но иудеи атаковали его с такой неудержимой яростью, что прорвали плотные ряды римлян. Последние понесли в бою тяжелые потери, но в конце концов все же сумели загнать нападавших обратно за стены. Впрочем, на этом успехи Галла кончились. На протяжении пяти дней он сделал несколько попыток ворваться в город, но все они оказались безуспешными. Тогда он начал отступление, причем иудеи постоянно нападали на его воинов и нанесли им большой урон (всего в этом походе погибло более 6 тыс. римлян).
Собравшись после этого в храме, иудеи избрали своим полководцем Иосифа, сына Гориона. Новому первосвященнику Анану была передана безграничная власть над городом. Были избраны военачальники в другие части страны, примкнувшие к восстанию. В Иерусалиме ковали стрелы и доспехи. Масса молодых людей, в порыве патриотического воодушевления, без плана и системы упражнялись в боевых приемах. Весь город заполнился звоном оружия, повсюду были слышны воинственные кличи и царила военная сутолока.
5.Тит Флавий Веспасиан
Известие о начале Иудейской войны встревожило Нерона (
http://www.proza.ru/2015/05/31/351), но он постарался скрыть свой тайный страх. Приближенным император сказал: «Во всем происшедшем виновата больше небрежность полководца, чем храбрость врагов». После долгих размышлений он решил поручить ведение войны против восставших опытному полководцу Титу Флавию Веспасиану. Ему были подчинены все сирийские легионы. Веспасиан немедленно отправился в Сирию и стал отовсюду стягивать союзные войска. Вскоре под его началом находилось не менее 60 тыс. солдат.
6. Захват Иотапаты
Иудеи тем временем сделали попытку захватить Аскалон. Римский отряд, защищавший город, значительно уступал численностью нападавшим. Тем не менее, благодаря превосходству в коннице римляне нанесли иудеям тяжелое поражение, перебив до 18 тыс. человек.
Пока сам Веспасиан оставался в Антиохии, передовые отряды римлян вторглись в Галилею. На их сторону тотчас перешли граждане большого города Сепфориса, впустившие к себе римский гарнизон. Это была большая удача для римского полководца, поскольку Сепфорис, от природы имевший хорошо защищенное положение, сделался опорным пунктом для его армии. Римляне совершали отсюда частые рейды, опустошали поля, грабили имущество поселян, убивали всех способных носить оружие, а более слабых продавали в рабство.
Когда Веспасиан посчитал свои силы достаточными, он сам из Птолемаиды вторгся в Галилею. Римляне сходу взяли и разрушили Габары, а затем подступили к хорошо укрепленной Иотапате. Город этот располагался на отвесной скале, со всех сторон, кроме северной его окружали глубокие пропасти. Отсюда и решил Веспасиан вести свое наступление. Он подвинул к городу полторы сотни катапульт и множество лучников. Они обрушили на защитников тучи камней и стрел, так что иудеи не могли даже показаться на стенах. Пользуясь этим, римляне стали быстро возводить с северной стороны высокий вал. Когда он достиг нужной высоты, они подвинули таран и стали расшатывать им стену. Однако осажденные не потеряли присутствия духа. Однажды ночью они сделали смелую вылазку и сумели сжечь многие из осадных машин. В один час все постройки, с таким трудом сооруженные римлянами, были превращены в пепел.
Впрочем, смятение римлян оказалось непродолжительным. Загнав осажденных обратно в город, они вновь установили катапульты и продолжили обстрел стен. На рассвете, когда часть стены была повреждена и расшатана, Веспасиан бросил своих воинов на приступ. По своему обыкновению, те наступали плотно сомкнутым строем, прикрывшись со всех сторон и сверху щитами (такое построение именовалось у римлян «черепахой»). Иудеи низвергли на головы врагов целые потоки кипящего масла и таким образом заставили их отступить. Но этот успех не мог уже ничего изменить. Осажденные были страшно изнурены беспрерывными боями. Однажды на рассвете, когда большинство защитников и сами часовые, заснули, римляне, пользуясь густым туманом, неожиданно предприняли новый штурм и сходу овладели стенами. После этого началось безжалостное истребление жителей. Озлобленные победители никому не давали пощады. Они тщательно осматривали все норы и лазейки, преследовали скрывавшихся в пещерах и подземных ходах, убивая всех, кто попадался им под руку, без различия возраста и пола. Общее число убитых в Иотапате иудеев простиралось до 40 тыс. А сам город был разрушен до основания.
7. Наступление римлян в Галилее и Заиорданье
Пока шла осада Иотапаты, сын Веспасиана Тит взял штурмом соседний город Яфу. Почти все его население, насчитывавшее более 15 тыс. человек, было перебито. В тоже время были разгромлены присоединившиеся к восстанию самаряне. Большое число их, укрывшееся на горе Гаризим, было перебито римлянами.
Овладев Иотапатой, Веспасиан без боя занял Кесарию Приморскую – один из величайших городов Иудеи, населенный большей частью эллинами. Жители приветствовали римлян радостными криками как своих избавителей. Иоппия, незадолго до этого разгромленная римлянами, вновь была захвачена ими и на этот раз разрушена до основания. От морского побережья Веспасиан двинулся вглубь страны и занял Кесарию Филиппа. Отсюда он подступил к Тивериаде. Горожане после некоторого колебания открыли перед ним ворота и таким образом избежали истребления.
Соседний город Тарихея не пожелал последовать примеру Тивериады. Он располагался у подножья горы, был хорошо укреплен с трех сторон, а с четвертой омывался Геннисаретским озером. Имея множество лодок, жители рассчитывали оказать римлянам упорное сопротивление, но обстоятельства сложились не так, как они рассчитывали. Сын Веспасиана Тит прежде всего рассеял тех смельчаков, которые отважились выступить за городские стены, а потом во главе большого отряда всадников бросился в воду, оплыл вокруг стен и ворвался в город с той стороны, где никто не ждал нападения. Иудеи не смогли оказать врагу достойного сопротивления. Тарихея пала, значительная часть ее жителей погибла. Те, кто уплыл из города на своих лодках, также не смогли спастись. Ведь все берега озера были заняты римлянами и пристать им было некуда. Построив большие плоты, римляне начали преследовать беглецов и перебили их всех до последнего человека. По поверхности озера плавало множество трупов, а озерная вода приобрела от крови красноватый оттенок. Всего погибло около 8 тыс. человек. Еще 30 тыс. было продано в рабство.
Эта жестокая расправа удручающе подействовала на восставших. Большая часть галилейских городов открыла ворота и сдалась на милость победителя. Лишь немногие продолжали борьбу. В их числе выделялась Гамала. Город располагался на вершине обрывистой горы. С трех сторон он был окружен пропастями, а с четвертой – глубоким рвом. Дома, построенные на отвесном боковом склоне горы, лепились и громоздились друг к другу. Казалось, что город висит в воздухе. Все это, впрочем, не смутило Веспасиана. Имея под своим началом множество людей, он приказал возводить насыпи и подвинул по ним к стенам осадные машины. В трех местах римляне установили тараны и смогли вскоре проломать стену. Через образовавшиеся бреши, под оглушительные звуки труб, бряцание оружия и воинские клики, они вторглись в город. Но, против ожидания, этот успех обернулся для осаждавших тяжелым поражением. Иудеи отступили в возвышенную часть города, а потом сверху неожиданно ринулись на расстроенные ряды римлян. Последние не могли бежать, так как проломы были слишком узкими, и в большинстве своем оказались перебитыми. Сам Веспасиан едва не был умерщвлен. Он велел воинам сплотиться вокруг него, образовать «черепаху» и таким образом отступить за городскую стену. Потери римлян были очень велики, но это только удвоило их ярость. Они вновь приступили к осаде и вскоре сумели разрушить большую сторожевую башню. Через пролом они вошли внутри крепости, но теперь действовали осторожно и наступали медленно. Все население, включая женщин и детей было предано поголовному истреблению. Последние защитники, прижатые к высокому обрыву, сами прыгнули в пропасть и разбились. Всего в городе погибло не менее 9 тыс. иудеев.
Галилея склонилась перед завоевателями. Веспасиан направил свою армию в Заиорданье и без боя захватил Гадару. Римляне стремительно двинулись вниз по Иордану. Большой отряд повстанцев, выступивший против них неподалеку от Иерихона, был наголову разбит, причем погибло не менее 15 тыс. человек. Множество трупов было унесено рекой в Мертвое море. Вся заиорданская страна признала власть завоевателей.
8. Междоусобия в Иерусалиме перед приходом римлян
В столице Иудеи тем временем шла борьба между умеренной партией, склонявшейся к миру, во главе которой стоял первосвященник Анан, и радикальной. Последняя, состояла в основном из зелотов, которые уже не раз поднимали оружие против римлян. В прежние годы их шайки были рассеяны по всей стране. Теперь они стекались в Иерусалим и готовились к решительной битве. Жители города, открывшие ворота перед зелотами, оказались вскоре в их полной власти. Последние не имели никакого почтения к властям и относились с подозрением ко всем богачам. Чувство безнаказанности толкало этих жестоких и горячих людей на отчаянные, беззаконные поступки. С самого начала войны в городе не прекращались грабежи и убийства. Никто не мог чувствовать себя в безопасности. Всякая законность исчезла.
Первой жертвой произвола сделался первосвященник Анан. Разбойники объявили его низложенным и передали этот сан некоему Фаннию, который был то ли землепашцем, то ли каменщиком. Анан не мог стерпеть такой наглости и решил возмутить против зелотов народ. Горожане взялись за оружие и попытались выбить разбойников из захваченного ими храма. Разгорелась жестокая битва. Зелоты должны были оставить стену и укрыться в самом храме. Их поражение казалось неизбежным. Находясь в таком тягостном положении, вожди зелотов написали идумянам и попросили их прийти на помощь. Этот буйный народ тотчас взялся за оружие. Около 20 тыс. вооруженных головорезов явились под стены столицы и потребовали, чтобы их пропустили внутрь. Анан велел запереть ворота. Он надеялся, что мощные городские укрепления помогут ему одержать победу и над этим новым, нежданным противником. Но тут над городом разразилась страшная гроза, и это спутало умеренным все планы. Воспользовавшись непогодой, зелоты незаметно выбрались из храма и открыли перед идумянами городские ворота.
Соединившись вместе, идумяне и зелоты напали на народ. Вновь разгорелась ужасная, кровопролитная битва. К утру было перебито более 8,5 тысяч горожан. Остальные, побросав оружие, в ужасе разбежались по домам. Анан и другие сочувствовавшие ему священники были перебиты, а тела их брошены без погребения. Однако эта жестокость не утолила ярость зелотов. Они поспешили расправиться со всеми, кто мог в дальнейшем представлять для них угрозу. Вся знать, все влиятельные люди, все богачи и просто состоятельные люди были перебиты в течение нескольких дней. Жертвами кровавого террора в короткий срок стало около 12 тыс. человек. Все их имущество разграбили. Умеренная партия была совершенно ослаблена и обескровлена.
Смуты, впрочем. на этом не кончились. С каждым днем возрастало могущество другого предводителя разбойников – свирепого и предприимчивого Симона, сына Гиоры. Укрепив Наин, он вскоре собрал под своей рукой 20 тыс. армию и стал постепенно покорять окрестную страну. Зелоты, обеспокоенные ростом его могущества, вышли из Иерусалима и напали на Симона. Но тот нанес им поражение и загнал обратно в город. Затем он двинулся против идумеев, захватил без боя Хеврон и предал свирепому опустошению всю страну. Вскоре Симон подступил к Иерусалиму и начал жестоко угнетать жителей осадой. Его люди безжалостно убивали всех, кто решался выйти за ворота. В самом городе внезапно разгорелась жестокая вражда между вчерашними союзниками – идумеями и зелотами (во главе последних встал Иоанн из Гисхалы, нисколько не уступавший свирепостью Симону). Зелоты отступили в храм и укрылись за его стенами. Опасаясь нападения с их стороны, идумеи вступили в переговоры с Симоном и открыли перед ним ворота. Он овладел городом и попытался захватить храм. Однако позиции, занимаемые зелотами, оказались неприступными. Укрывшись за высокими стенами они без труда поражали осаждающих и наносили им огромный урон, в то время как сами оставались неуязвимыми. То и дело зелоты совершали вылазки, во время которых грабили и разрушали окрестные дома, так что область, примыкавшая к храму была сожжена дотла. В огне погибли огромные запасы хлеба, которых при рачительном использовании могло хватить на несколько лет.
Пока город со всех сторон громили его внутренние враги и ютившийся в нем всякий сброд, все население страдало от полного бесправия. Старики и женщины, приведенные в отчаянье бедствиями города, втайне молились за римлян и с нетерпением ожидали войны извне, чтобы избавиться от потрясений внутри. Веспасиан решил воспользоваться междоусобиями в стане врагов и готовился к походу на Иерусалим. Но тут вспыхнула гражданская война в западных провинциях империи и мысли полководца были увлечены совсем в другую сторону.
9. Провозглашение Веспасиана императором
Веспасиан зорко следил за тем, что происходило в Риме, но до поры не вмешивался в царившие там междоусобия. Его легионы овладели Иерихоном, Хевроном, опустошили всю окрестную страну и готовились к походу на Иерусалим. Тем временем военачальники и солдаты на своих товарищеских сходках открыто совещались о перемене правления и все громче раздавалось требование провозгласить Веспасиана императором. 1 июля 69 г. первыми присягнули Веспасиану Александрийские легионы. Едва весть об этом дошла до Иудеи, как солдаты, сбежавшиеся к шатру Веспасиана, радостно приветствовали его как императора. Тут же на сходке ему присвоили титулы цезаря, августа и все прочие звания, полагающиеся принцепсу.
Тит, сын Веспасиана, остался в Иудее, сам он решил отправиться в Египет.
10. Начало осады Иерусалима
Весной 70 г. римское войско, возглавляемое Титом, подошло к Иерусалиму, который оставался последним оплотом восставших. Город, расположенный на трех холмах, был окружен тройной стеной, и только в тех местах, где вплотную к укреплениям подступали недоступные обрывы, его защищала одна стена. Самый высокий из холмов, Сион, занимал юго-западную часть Иерусалима, к северу от него находилась Акра, а к востоку от Акры и северо-востоку от Сиона – Мориа. Между Сионом и Мориа располагалась узкая долина Тиропеон, в которую спускались с обоих сторон ряды домов.
Вершину обрывистого Сиона занимал Верхний город. Акра, на котором стоял Нижний город, был, напротив, покат с обоих сторон. Из трех стен, опоясывавших город, самыми древними были стены Давида и Соломона. Они казались в особенности труднопреодолимыми из-за окружавших их пропастей. Вторая стена была построена во времена Неемии, а Третья – при Ироде Агриппе. Вторая стена включила в состав Иерусалима Предместье на севере. Третья стена защищала, так называемый, Новый город, остававшийся прежде совершенно незащищенным. Ибо вследствие прироста населения Иерусалим все больше распространялся за стены и после того, как заключили в пределах города северный склон храмового холма, потребовалось идти еще дальше и застроить еще четвертый холм, называемый Бецетой. Впрочем, стена Агриппы была невысока, хотя и сложена из огромных камней. Над стеной возвышались четырехугольные башни из таких же массивных камней. Причем они были так тщательно обтесаны и пригнаны друг к другу, что каждая башня казалась выросшей из земли одной скалистой массой. Помимо этих общих укреплений, в Иерусалиме располагались отдельные укрепленные пункты. В Верхнем городе таковым был дворец Ирода, имевший собственную стену с башнями. Но самой мощной внутренней крепостью являлся комплекс храма на холме Мориа с примыкавшей к нему крепостью Антония. Вначале вершины этого холма едва хватало для самого храма и алтаря, так как холм был со всех сторон покат и обрывист. Но после того как царь Соломон укрепил его восточную часть, холм постоянно расширялся за счет насыпей.
Внимательно осмотрев город, Тит решил в первую очередь овладеть Новым городом, стены которого показались ему не такими грозными. Он велел установить с северной стороны Иерусалима метательные машины и под их защитой начал сооружение валов. Воины Симона (именно на их долю выпала война с римлянами, так как зелоты продолжали отсиживаться в храме) не давали римлянам ни минуты покоя. Денно и нощно они выдумывали всякие хитрости и постоянно тревожили осаждавших своими смелыми вылазками. Тем не менее римляне довели работы до конца и придвинули к стенам сразу три тарана.
11. Примирение осажденных
Когда стена стала содрогаться под ударами таранов, Симон и Иоанн решили отложить в сторону взаимную вражду и объединиться для отпора римлянам. Встретившись, они говорили друг другу: «Мы ведь действуем только на руку врагам! Если Бог отказал нам в постоянном согласии, то по крайней мере в настоящую минуту мы должны забыть взаимные распри и соединиться воедино против римлян!» Забыв всякую вражду и раздоры, они вместе заняли стену, бросая с нее на римские машины массы пылающих головней и беспрерывно обстреливая тех воинов, которые управляли стенобитными орудиями. То и дело они совершали отчаянные вылазки. Для отражения последних Тит постоянно держал наготове отряды всадников и стрелков.
С немалым трудом на пятнадцатый день осады римлянам удалось сделать пролом и прорваться за Третью стену. Защитники бежали под прикрытие Второй стены, а осаждавшие заняли Новый город и перенесли сюда свой лагерь. С этого времени противники находились в постоянном соприкосновении, и борьба сделалась еще более ожесточенной. Она кипела весь день от рассвета до заката и не прекращалась даже ночью. Обе стороны проводили ночи под оружием, а с первым проблеском утреннего луча стояли уже друг против друга готовыми к бою. Вскоре римлянам удалось подтащить тараны ко Второй стене и вновь начать свою разрушительную работу. Пять дней спустя Вторая стена также была разрушена. В течение трех дней иудеи оказывали Титу упорное сопротивление, препятствуя его воинам проникнуть через пролом в Предместье, но потом должны были отступить.
12. Голод
Тит надеялся, что чреда неудач заставит иудеев одуматься. Но прошло четыре дня, а те не пожелали начинать переговоры. Тогда Тит возобновил осадные работы. Часть воинов он поставил против храма, часть – против Верхнего города. Осажденные имели на стенах и башнях более трехсот копьеметательных и сорок камнеметательных машин и постоянно обстреливали рабочих, насыпавших осадные валы.
Тогда же к прежним бедам иудеев добавился жестокий голод. Люди были озабочены будущим, каждый думал о том, как доставить пропитание себе и своим близким. Когда продукты исчезли с городских рынков, люди Симона и Иоанна стали вторгаться в частные дома и подвергать их обыскам. Если они находили что-нибудь, то били хозяев за то, что те не выдавали еду добровольно. А если ничего не находили, то подвергали несчастных пыткам, вынуждая их выдавать спрятанные припасы. Люди тайком отдавали все свое имущество за одну только меру зерна. Затем они запирались в своих домах и поедали зерно немолотым. Стол нигде не накрывали – пищу выхватывали из огня еще сырой и в таком виде проглатывали ее. Жены вырывали пищу у своих мужей, дети у своих родителей, матери у своих бессловесных детей.
Бывали смельчаки, которые ночью прокрадывались чуть ли не до римского лагеря и там собирали дикие овощи и травы, но возвратившись с добычей, довольные тем, что спаслись от рук неприятеля, они подвергались нападению своих же соотечественников, которые не оставляли им ничего.
13. Вылазка иудеев
После семнадцати дней напряженных трудов римляне сумели подвести к Первой стене четыре вала и установили на них тараны. Осажденные также не бездействовали. Иоанн приказал выкопать подземный ход, который вел изнутри крепости под находившиеся против Антонии укрепления. Своды подкопа укрепили столбами. Когда работа была закончена, осажденные заполнили ход дровами, обмазанными смолой и асфальтом, и подожгли. После того как подпоры сгорели, мина обвалилась, и за ней с большим грохотом обрушились возведенные римлянами осадные сооружения. При виде этого неожиданного зрелища осаждавшие были объяты страхом. Все их мужество пропало. Ведь они считали себя уже близкими к победе и вдруг лишились этой надежды даже на будущее.
Два дня спустя Симон со своими людьми предпринял нападение на другие валы, на которых римляне уже установили тараны и ими потрясали стену. Иудеи пробились сквозь полчища врагов и закидали машины горящими факелами. От машин огонь распространился дальше до валов. Окруженные со всех сторон пламенем, римляне отступили обратно в лагерь. В один час они потеряли плоды многодневных трудов. Тит решил не возводить пока новых валов, но окружить город стеной и утеснять его жесткой блокадой. Он знал уже о начавшемся в Иерусалиме голоде, и надеялся, что тяготы осады окажутся более действенным средством против иудеев, чем открытый штурм.
Легионеры с воодушевлением взялись за дело и за три дня окружили Иерусалим сторожевой стеной, укрепленной снаружи башнями. Таким образом, у осажденных была отнята всякая связь с внешним миром и они остались один на один со своими бедами.
14. Страдания осажденных
Осажденные были обречены на медленное вымирание. С каждым днем голод становился все сильней и все нестерпимей, похищая у народа целые дома и семейства. Крыши жилищ были покрыты изможденными женщинами и детьми, а улицы – мертвыми стариками. Мальчики и юноши, болезненно раздутые, блуждали, как призраки, по площадям города и падали на землю там, где их застигала голодная смерть. Не хватало сил, чтобы хоронить близких. Многие умирали на трупах в ту минуту, когда они хотели вынести их из дома; некоторые сами доплетались до могил прежде, чем их настигала неумолимая смерть. Никто не плакал, никто не стенал над этим бедствием: голод умертвил всякую чувствительность. С высохшими глазами и широко раскрытыми ртами медленно угасавшие смотрели на тех, которые до них обрели покой. Глубокая тишина, как страшная могильная ночь надвинулась на город.
В отдельных домах, где только появлялась тень пищи, завязывалась смертельная борьба: лучшие друзья вступали между собой в драку и отбирали друг у друга те жалкие крохи, которые еще могли продлить их существование. Люди ели сено, кожаные пояса, башмаки, жевали кожу, которую срывали со своих щитов. Дело дошло до того, что некоторые матери ели своих детей. Но ужаснее всего этого были все-таки разбойники. Точно могильщики они вламывались в дома, грабили мертвецов и со смехом удалялись вон.
15. Взятие Антонии
Надежды Тита на то, что бедствия лишат осажденных силы духа, не оправдались. Не взирая на самые ужасные невзгоды защитники нисколько не смягчились и каждый раз разбивали надежды врагов, с успехом противопоставляя валам хитрость, машинам – крепкие стены, а воинской выучке – бешенную отвагу. Видя это, римлян вновь вернулись к активным действиям и стали подводить к Антонии новый вал. Дело это затруднялось полным отсутствием строевого леса. Все сады, леса, парки и рощи были уже вырублены. Страна, которая прежде славилась своими древесными насаждениями, обратилась в настоящую пустыню.
Хотя лес приходилось теперь доставлять издалека, римляне опять взялись за работу и за три недели сумели подвести к стенам Антонии новый вал. Иоанн попытался, как в прошлый раз, сжечь вражеские сооружения, но теперь его вылазка потерпела полный провал. Римляне были начеку и сумели отразить смельчаков, осмелившихся выйти за укрепления. Вскоре они подтащили к стене таран и стали постепенно сокрушать ее камни. Не зная на что еще решиться, Иоанн велел подвести под осадные машины подкоп. Последствия этого шага оказались совершенно неожиданными: земляные работы ослабили кладку стены, и она внезапно обрушилась под ударами тарана. Прошло, впрочем, несколько дней, прежде чем римляне сумели проникнуть через пролом внутрь крепости. Ее защитники отступили в храм и укрылись за его стенами. Вокруг всего здания были расставлены катапульты, метательные машины и баллисты, так что оно приняло вид настоящей крепости.
16. Сожжение храма
Римляне разрушили фундамент Антонии, расчистили место и подвинули самый большой таран против стены храма. Несколько дней они безуспешно пытались разломать ее, но потерпели неудачу. Мощные по своей величине и сочленению камни ничему на поддавались. Римляне попытались подкопать основание Северных ворот, но это тоже оказалось невозможным. Осаждавшие отчаялись в том, что смогут достичь успеха при помощи машин и рычагов. Они установили лестницы и попытались подняться на окружавшую храм галерею. Но иудеи встретили врага во всеоружии и перебили большую часть штурмующих.
Увидев, что все средства борьбы исчерпаны, Тит приказал поджечь ворота. Огонь охватил сначала деревянные балки створок, оттуда распространился на северную галерею и в короткий срок уничтожил ее всю. Спустя несколько дней пламя перекинулось на внутренность храма. Иудеи, забыв обо всем, бросились тушить свою святыню. Тем временем римляне предприняли штурм и прорвались за внешние укрепления храма. Защитники не успели отступить и были большей частью перебиты. Пожар между тем разгорелся со всей силой. Треск пылавшего повсюду огня сливался со стонами умирающих. Все смешалось в один общий гул: и победные клики дружно подвигавшихся вперед римских легионов, и крики окруженных огнем защитников, и смятение покинутой наверху толпы, которая с воплем бежала навстречу врагу. Со стенаниями на холме соединялся еще плач из города, где изнуренные голодом жители собрали остаток сил и громко взвыли. Но ужаснее самого гула была действительная участь побежденных. Храмовая гора словно пылала от самого основания, так как она со всех сторон была залита огнем. Около 6 тыс. иудеев, среди которых находилось множество женщин и детей, оказались застигнуты пожаром на галерее наружного притвора и сгорели все до последнего человека.
Огонь распространялся так быстро, что римляне не успели даже толком разграбить сокровища храма. Пламя истребило внутреннюю отделку, множество великолепных одеяний и другие драгоценности, укрытые в сокровищницах. Небольшую часть золота римляне все же успели расхитить. Этот металл явился вдруг на рынке в таком количестве, что цена на него в Сирии упала наполовину против прежней.
17. Окончательное падение и разрушение Иерусалима
После сожжения храма Тит велел поджечь примыкавшую к нему часть Нижнего города. Прежде всего пламя уничтожило здание синедриона, а потом стало распространятся вверх по Акре, истребляя по пути дома и целые улицы, наполненные трупами умерших от голода. Римляне наступали вслед за огненным валом. Множество горожан были захвачены ими в плен и обращены в рабов. Впрочем, большая их часть, в силу крайнего истощения, не была годна ни для каких работ. Тит велел отпустить несчастных на все четыре стороны. Таким образом спаслось около 40 тыс. человек.
Оставшиеся в живых защитники отступили в Верхний город. Тит велел подвести к его стенам валы и машины. Не смотря на отчаянное сопротивление иудеев, римляне вскоре проделали несколько проломов. Увидев свою окончательную погибель, последние защитники укрылись в подземных ходах. Римляне с обнаженными мечами устремились по улицам города, убивая без пощады всех, кто попадался им на пути. Вскоре начался сильный пожар, который полыхал потом всю ночь и окончательно обратил Иерусалим в дымящиеся руины.
Среди многих пленных в руки римлян попали оба вождя – Симон и Иоанн. Обоих в цепях отправили в Рим, чтобы провести их по столице во время триумфа.
Тит велел разрушить те дома, которые еще уцелели и срыть стены. Весь город и храм были сравнены с землею. Место, где прежде находился богатый, многолюдный город было обращено в пустыню. Нетронутыми остались только три древние башни Верхнего города, сооруженные из огромных, тщательно пригнанных друг у другу камней, да часть стены, использованная для укрепления римского лагеря.
18. Завершение восстания
После отъезда Тита войну против оставшихся мятежников продолжал новый прокуратор Иудеи Луцилий Басс (исполнял свою должность в 71-73 гг.). Первым делом он предпринял поход против сильной крепости Махерон, располагавшейся на восточном берегу Мертвого моря. Выдержав несколько схваток местные иудеи сдались. В 73 г. прокуратором Иудеи стал Флавий Сильва. Он нашел всю страну покоренной за исключением одной только крепости – Масада, занятой в самом начале войны сикариями. Она располагалась на высоком обрывистом утесе. Приблизиться к Масаду, да и то с трудом, можно было только по двум дорогам. Прокуратор подступил к мятежному городу и окружил его стеной. Затем, чтобы подвести к стенам таран, он должен был соорудить высокую насыпь, высотой более 100 м. После этого римлянам удалось пробить брешь. Пока длились осадные работы, сикарии успели возвести за старой стеной новую – деревянную. Флавий велел засыпать ее горючим материалом и поджечь. Осажденные сообразили, что их судьба предрешена: утром должен был начаться штурм, отразить который они не имели надежды. Тогда они уговорились все вместе покончить жизнь самоубийством. Прежде всего сикарии перебили своих жен и детей. Потом они собрали в одну кучу и сожгли все ценности. Из их среды были избраны десять человек, которые своими мечами перебили всех остальных защитников крепости. Покончив с этим страшным делом, они кинули между собой жребий и избрали одного, который убил девятерых своих товарищей. Этот последний поджег дворец и затем сам пронзил себя мечом. Всего таким образом погибло около тысячи человек. В живых остались только две женщины и пятеро детей, которые успели спрятаться в подземном водопроводном канале. Этим необычайным событием завершилась Иудейская война.
Рим и его соседи в эпоху империи
http://www.proza.ru/2011/10/13/1239