"СТАРОГО ВОРОБЬЯ НА МЯКИНЕ НЕ ПРОВЕДЁШЬ"
или "И на старуху бывает проруха" – противоречиво, но факт – так бы применила я народную мудрость к нижеследующему.
После посещения Запретного Города, Рейну захотелось побывать на знаменитой площади Тяньаньмень, а мне – попасть туда посредством рикши. Тут-то как раз один и подвернулся – на ломаном английском он мило осведомился, не желаем ли мы прокатиться?
Мы желали. Он назвал цену – 20 юаней, что не было совсем дёшево, к тому же ехать, по нашим расчётам, было недалеко, к северным воротам Запретного Города, но охота пуще неволи. Повозка была за углом, и, пока мы добирались до этого транспортного средства, мне всё же стали закрадываться в душу разные сомнения, а к интуиции нужно прислушиваться. Не успела я и рта раскрыть, чтобы предложить мужу поменять велорикшу на такси, как он опять появился, на велосипеде с красным сиденьем, к которому были приторочены красные шторки, так что пути назад были отрезаны. Он что-то мямлил про такую-то экскурсию по дороге, но мы упрямо твердили, что нужно нам именно на площадь (как мы всё же поняли, его экскурсия "включалась" в цену поездки до площади). Не выспавшиеся и усталые, мы перестали спорить и сели на мягкие сиденья, после чего рикша тут же приспустил шторки, и мы тронулись в путь по проезжей части. Но недолго. Через две минуты мы свернули в какой-то переулок, и чем дальше мы в него углублялись, тем он становился уже и мрачнее. Вдруг, в самом пустынном месте, рикша бодро соскочил со своего железного коня, резко повернул руль и уставился на нас так, как будто в первый раз увидел. Я подумала: "Мама дорогая, что же сейчас будет?"
Вжавшись в кресло и в мужа, который тоже с мрачным видом поглядывал по сторонам, я решила улыбаться – чему быть, того не миновать. Тут рикша растворил перед нами двери какого-то жалкого жилища и принялся что-то невнятно и сбивчиво объяснять, как он думал, на английском языке, выкрикивая по два-три слова за один раз и при этом активно вращая глазами. Я пыталась кивать головой в такт его словам и отчаянно думала, что давно нужно бы было выпить успокоительные таблетки. Из его бурного рассказа я смогла уловить лишь то, что мысленно мы перенеслись "в древние китайские времена". Двери распахнутого полуразрушенного дома (см.фото) иллюстрировали, что и посейчас, в пяти минутах езды от имперского Запретного Города ничего не изменилось – тут были всё те же лачуги и грязь, и несусветная, беспросветная нищета. Наконец мы тронулись дальше, но веселее нам не стало, так как дорога всё сужалась, а вокруг по-прежнему не было ни души. Стало смеркаться.
При очередной остановке наш экскурсовод начал интенсивно размахивать руками и громко кричать, после чего откуда-то появился драного вида мужик, нёсший какое-то тряпьё. "Ну, всё, конец кошкиной жизни"… Над нами угрюмо нависали деревья, становилось всё прохладней и, глянув на супруга, я поняла, что счастье тоже не светилось в его глазах. Мы одновременно поёжились, и тут наш гид стал тыкать пальцем на стену, поясняя опять, что это был бедный квартал, так как на камне нарисована лилия, и что пионы – это цветы богатых (это все, что я смогла понять из его путаных объяснений, гоня от себя мысли о том, что же будет дальше).
Переглянувшись, мы дружно стали показывать на часы, торопя его что было сил. Слава Господу – мы поехали и выехали на какую-то большую улицу. Но радость наша была недолгой – рикша опять углубился в трущобы, и мне стало плохеть на глазах. Первый день в Китае обещал быть интересным. Мы ехали мимо жутких помоек, строительной грязи и по обеим сторонам жалкой улочки опять высились огромные серые непролазные каменные стены. Как только появился просвет, мы не стали снова испытывать судьбу и свои нервы, попросив рикшу отвезти нас наконец-то на площадь. Тут он уставился на нас как баран на новые ворота и сказал, что рикшам туда въезд запрещен. Мы начали нервно смеяться. Тут он добавил, что здесь мы можем взять такси и ехать, куда нам вздумается. Получив от нас положенные 20 юаней, он принялся громко спорить и жестикулировать, привлекая внимание прохожих, требуя доплаты таким нехитрым методом. Но тут мой муж проявил твёрдость и, взяв меня за руку, быстро поволок к близстоящему такси.
Теперь можно было расстегнуть ремни и закурить – естественно, мы стали нервно смеяться, главным образом над собой и над такой непростительной потерей обычно присущей нам, бывалым путешественникам, бдительности. Оказавшись в первый раз в чужой стране, не зная ни её обычаев, ни нравов, мы пустились в такую сомнительную авантюру! Позже мы выяснили, что этот пронырливый "гид" всё же возил нас по определённому известному маршруту "Хутонг" (видимо, не очень-то популярному, потому что среди экскурсантов мы были в единственном числе), но легче от этого мне не стало, поскольку учиться приходилось опять-таки на своих ошибках...
На самую огромную и знаменитую на весь мир площадь мы всё-таки попали. Попробуйте представить её широкий размах — 880х500 м (хотя при таком количестве населения маленькие площади будто бы и не котируются...) Именно на ней 1 октября 1949 года была провозглашена Китайская Народная Республика, и с тех пор каждый день на площади утром поднимается, а вечером, естественно, спускается государственный флаг страны. В это время сюда стягивается множество людей, чтобы посмотреть на этот красивый ритуал, который происходит под всевидящим оком бывшего верховного вождя страны Мао Цзедуна, огромный портрет которого красуется над Главными Воротами Запретного Города перед входом на площадь. Память о своём коммунистическом вожде здесь чтут многие, о чём я расскажу позже.
Наш первый день в Китае завершился тем, что мы, опять, в этот раз уже сами, заплутали в ночных Хутонгах. Добравшись заполночь в отель, вопрос о железобетонных кроватях для меня уже не стоял так остро, то есть на эту ночь бытие прочно определило моё сознание. Воистину.
Но перед сном я всё же углубилась в изучение хутонгов. Оказывается, так назывались жилища в древней Монголии, которые располагались вокруг вырытого колодца, источника жизни. В Пекине под этим колодцем, видимо, подразумевается Запретный Город, окруживший себя тысячами микрорайонов, строительство которых поддерживали все династии китайских императоров. Хутонги, по сути, представляют собой длинные-предлинные улицы, шириной от 40 см до 10 метров, каждая из которых может иметь до двадцати поворотов и частенько заканчиваться тупиком, что в моём понимании роднит их с лабиринтами. Западные и восточные Хутонги, с широкими улицами и нарядными домами были построены для аристократии, а в северных и южных, таких, как мы повидали сегодня, жили простые люди и совершенная беднота. На фоне бедняцких Хутонгов Запретный Город казался ещё более сказочным и роскошным, подавляющим воображение не только простых китайцев, но и иностранцев — слава о Запретном городе, как чуде из чудес, давно широко разнеслась по миру. Интересно, что и сегодня в этих полуразрушенных и восстанавливающихся домах живёт почти половина населения Пекина ("узкие, кривые улочки..."). Мне понравилась поговорка, что в Пекине насчитывается 360 больших Хутонгов, а малых столько, сколько волос на теле вола! Поэтому экскурсиям велорикш ещё долго процветать на пекинской земле — нас, как понятно, повезли в бедняцкие, "экзотические", и здесь наша неподготовленность сыграла с нами злую шутку! "Говорили тебе — учи матчасть!"
На следующий день дорога лежала в Сиань, древнюю столицу Китая, где мы и обоснуемся на три месяца, но в Пекин мы поклялись вернуться и подняться на Великую Китайскую Стену, поскольку на остальные 7310 достопримечательности Пекина времени у нас, скорее всего, не останется. Но если ты не побываешь на Стене, то пребывание в Китае просто не засчитается.
Фото автора
Продолжение следует