Сундук памяти.
гл. 4
В сундуке мы нашли кучу всего – сотни разноцветных бумажек, серьги из ушей, наручные часы и обручальные кольца. На самом дне лежали фотографии того Счастья, которое ушло в небытие. На старых снимках стояла красивая женщина с рыжей развивающейся копной на ветру. В руках она держала шпагу. В белых перчатках это длинная и изящная вещь напоминала, что время ушло безвозвратно. За спиной взлетал кристально чистоты плащ. И взгляд, пронизывающий нас, завораживал, проходя через стены этого обветшалого чердака. Но белого наряда Принцессы нигде не было видно.
- Кто эта женщина? – спросил Стриж.
- Это Амазонка, - ответила я.
- Где она сейчас?
- Она далеко… Летит во Вселенной.
И Стриж с нежностью посмотрел на один из снимков, спросив разрешения взять его на память. Я отдала память этому головастому Стрижу. «Стрижи умеют хранить память», - подумала я.
- А если Ведьма придет сюда и выбросит память? – спросил меня Стриж.
- Не придет. Она боится высоты, - ответила я.
- Странно, а как же она летает на помеле?
- Ведьмы не летают, они только готовят зелье, вяжут и подглядывают в замочные скважины.
А может Ведьма вовсе не Принцесса по ночам? А простая Жаба? - задала вопрос я.
- Но Волшебники тогда бы точно не женились на них. Ты только представь, - и днем и ночью видеть одно лицо.
- Значит, дело не в белом платье, а еще в чем-то и нам еще рано знать об этом.
А может, эти Волшебники не различают Ведьм от Принцесс?
- А ты можешь отличить?
- Я? Да! Я вижу, что ты Мотылек!
- А если я тоже стану Ведьмой со временем?
- Ты? – рассмеялся Стриж. – Ты же не боишься высоты! Садись, Мотылек, только держись крепче за меня. Сейчас я покажу тебе, как умеют летать Стрижи!
И мы помчались на его новенькой «Ямахе» по нашим дорогам, где бегали мы, когда нам было всего тринадцать лет.
- Ты снова вернулась к утру? - спросила меня Ведьма.
Ты взгляни на свою дочь! - прокричала Ведьма Волшебнику. - Она скоро принесет тебе в подоле. И я не причастна к этому! Еще одного нахлебника терпеть в доме я не посмею!
Вот так заканчивается детство - одной лишь фразой. Оно уходит далеко, не оглянувшись, не моргнув даже глазом, хотя бы ради приличия, хотя бы попрощалось. Наша высокая трава захлёбывалась, утопала. Оглушённая ливнем она уже не расцветала по утрам и не плодоносила к вечеру. Казалось, деревья и кусты еле удерживаются корнями в размокшей земле. Детство уходило быстро, так и должно быть, иначе мы можем застрять в нем навечно, так ничему и не научившись.