Западня

                Посвящается моим интернетовским литературным почитателям

          1.
         
     Матушка-природа и наследственные родительские гены оснастили Андрона крепким здоровьем и богатырской статью. Тем не менее, повзрослев, он не стал ни боксером, ни борцом, ни штангистом. Прочие профессии его тоже не привлекали. Поскольку Андрон был чрезвычайно ленив, его потребности ограничивались сном, едой и развлечениями. Смелостью он не обладал из-за того, что его отец Сатановский Артем Сидорович постоянным битьем перепугал его на всю жизнь.
     Свою трудовую деятельность Артем Сидорович начал в Донбасе, продолжил в Кузбасе, а завершил на Кольском полустрове. Охота к перемене мест объясняется не только желаниями больше заработать, но также постоянными конфликтами с несправедливым шахтерским начальством. Заработанные изнурительным и опасным трудом «северные», а также высокая инвалидская пенсия позволили выбрать окончательным местом жительства Подмосковье с беревенчатой избой и большим приусадебным участком.
     Артем Сидорович был, что называется, человеком пьющим. Отчасти это объяснялось спецификой шахтерской профессии, отчасти – свойствами характера. Сатановский как правило осушал по граненому стакану водочки до спуска в шахту и после возвращения домой со смены.
     Он обладал здравым смыслом и, наблюдая происходящее вокруг, пришел к печальному выводу, что человеческое общество в какой-то мере можно уподобить волчьей стае. Выживают самые сильные, самые жестокие, самые беспощадные. Им неведома жалость и сострадание. Слабого сомнут, затопчут, загрызут.
     Когда Андрон подрос, отец стал вымещать на нем свою усталость и обиду на несправедливость начальства. Он был убежден, что если он будеть держать сына в ежовых рукавицах, он закалить сына, подгтовит его к суровым жизненым реалиям. На самом же деле подобное «воспитание» привело к противоположным результатам - в сердце юноши застряли ледяные осколки страха. И этот ледок растаял не скоро.
     Мать Андрона – Евдокия Тихоновна в отличие от своего благоверного обладала кротиким богобоязненным нравом. Она тащила на своих женских плечах все тяготы домашних обязанностетей. Впотай она осуждала жестокость главы семейства, но вслух своего недовольства не высказывала. Лишь однажды она осмелилась заступиться за сына и это ей дорого обошлось. Артем Потапович избил ее, приговаривая:
     - Явдоха, не смей встревать в мужские дела!
     После этого Евдокия Тихоновна уже не вступалась за единоутробного. А лишь залечивала синяки и царапины малолетнего страдальца. Утешая Андрона, мать угощала его стаканом молоко и краюхой пахучего подового каравая с угольками из русской печи.
     В школьные годы Андрон не только не заступался за обиженных сверстников, но сам нуждался в покровительстве. И такого покровителя он обрел в лице одноклассника Виталия Мудрова, выходца из интеллигентной семьи.
     Не лишним будет сообщить кое-что об отце и матери Виталия. Анатолий Савельевич Мудров служил капитаном туристического лайнера, совершавшего прогулочные рейсы по Волге. Почти в каждом речном порту, где останавливался лайнер, Анатолия Савельевича ожидала любовница. Когда он в своем парадном капитанском кителе прохаживался по улице, женщины оглядывались на него. Мать Виталия преподавала французский язык в московском институте.
     Виталию было приятно исполнять роль заступника этого великана. Приятно было также то, что он как бы побратался с представителем трудового народа. Не так ли в стародавние времена обыватели кичились приближенностью к высоким особам?
     Внешностью Виталий удался в своего отца-красавца. Но кроме того он обладал чем-то таким, что притягивало к нему слабый пол с невероятной силой – будто магнитом. Виталий постоянно улыбался и многим девушкам хотелось удостоиться этой виртуальной награды.
     Андрон был болезненно стеснителен и неловок при общении с девушками. И Виталий по-дружески благосклонно делился с Андроном своими «трофеями».
     О тяжелой армейской службе ходило немало слухов. Эти слухи вызывали у Андрона панический страх. Подумать только, ему, привыкшему бездельничать, придется совершать марш-броски, недосыпать из-за внезапных побудок по тревоге, быть полуголодным из-за скудного армейского питания, в непогоду мерзнуть на посту по охране важного объекта, отсиживаться в карцере за нарушение казарменной дисциплины и прочая, и прочая.
     Своими страхами Андрон поделился с Виталием. Но тот заверил друга, что их обоих выручит папенька. И эта уверенность не была напрасной. Правда, успешная  карьера Анатолия Савельивича была временно прервана. Мудров был уволен начальником Центрального речного пароходства по причине того, что отбил у того любовницу. Однако, нужные люди не оставили Анатолия Савельевича в беде. И вскоре он занял пост директора крупной продуктовой базы в Подмосковьи.
     В те достославные времена эта должность предоставляла фигуранту большие материальные выгоды и связи, весьма полезные в решении некоторых житейских проблем. Ведь существует немало любителей черной икры, салями, копченого угря, осетровых балыков и прочих деликатесов. Так что среди постоянных клиентов, имевших доступ на базу с черного хода, числились не только популярные писатели и режиссеры, народные артисты театра и кино, но и важные чиновники различных ведомств. Поэтому, когда подоспел очередной осенний призыв в армию, Анатолий Савельевич, захватив с собой некоторые деликатесы и бутылку марочного армянского коньяка, нанес визит начальнику подмосковного райвоенкомата товарищу Караулову. После чего у Виталия появилось свидетельство о хронической язве желудка, а у Андрона – жуткое плоскостопие. И оба юноши были признаны негодными к воинской службе военкоматской медкомиссией.
     После окончания десятилетки перед друзьями во весь рост встала проблема получения высшего образования. В этом отношении для Виталия не предвиделось никаких затруднений. Еще в детстве он мечтал стать врачом. Он не играл с одногодками в «казаков-разбойников», не гонял с ними на пустыре мяч. В это время Виталий занимался «лечением» соседской детворы. Когда начинался «прием пациентов», к нему выстраивалась длинная очередь. Напялив на себя старую простынь вместо докторского халата, Виталий с серьезным видом бывалого эскулапа выстукивал пальцами спину очередного «пациента». Вместо стетоскопа в ход шла катушка из-под ниток. Лекарством служила настойка из листьев кустарников. Выдавалась она по бумажному рецепту бесплатно и с непременным условием не употреблять его внутрь, а лишь как средство для растирания спины или рук. Виталий «лечил» не только девочек, но также и их кукол.
     Виталий препарировал всякую живность: жуков, стрекоз и даже рыбешек и лягушек. Однажды Виталий выловил в канале лягушку. Вспорол ей брюхо перочинным ножиком и спустил на воду. Она поплыла, оставляя за собой нити кишочек. Выловив ее снова, Виталий принялся тщательно изучать ее внутренности.
После этого случая в школе за ним прочно закрепилась кличка Пупорез.
     Виталий хотел стать не просто доктором, а именно хирургом. Поэтому без всяких колебаний он подал заявление в 1-й Московский медицинский институт.
     Андрон, не раздумывая, последовал за своим другом. Ему было все равно, в каком учебном заведении околачиваться. Лишь бы время провести. Из всего, что предлагалось, Андрон выбрал фармацевтическое отделение, хотя не имел даже малейшего представления об этой профессии.
     Виталий закончил институт с красным дипломом. Комиссия по распределению оставила его в Москве и направила в закрытое так называемое «3-е отделение» - спецбольницу для высших партийных боссов.
     А наш обломовец Андрон, с великими потугами ни шатко, ни валко продвигавшийся с курса на курс по институтской учебной лестнице, все же добрался до финала. Выручали его феноменальная природная память и плечо друга. Наивысшим достижением этого увальня стала профессия аптечного провизора. Что не вызвало у Андрона ни радости, не печали. Тогда Андрон еще не задумывался о том, что зарплата у аптечного труженика окажется весьма скромной. Местом трудовой деятельности выпускника медицинского института Андрона Сатановского был определен провинциальный город Днищенск за Уральским хребтом.
     Накануне отъезда Андрона к месту работы друзья решили отметить расставание в ресторане. Они сидели долго, пили много.
     - Между прочим, когда мы еще учились в школе, ты, Андрон, приходил с синяками на теле.
     - Это меня так воспитывал батя. Он считал, что избиениями он меня закаляет, готовит к суровым жизненным реалиям. Чтобы я не был неженкой.
     - Почему ты терпел?
     - А что было делать? Мать меня утешала, лечила раны… Отец всегда восхищался Сталиным, который, по его словам, железной рукой навел в стране порядок. Портрет Сталина висел в его комнате над его кроватью.
     - К сожалению, таких людей, как твой отец, на свете немало. Будучи в душе тиранами, они прославляют Тамерлана, Наполеона, Сталина. Дайте таким типам неограниченную власть и они, пожалуй, станут сжигать людей в газовых камерах, как сжигал Гитлер, и уничтожать ни в чем не повинных людей миллионами, как уничтожал Сталин.
     Видимо, эта тема сильно волновала Виталия. Его совершенно не интересовало, как будет устраиваться на новом месте Андрон - вместо этого он снова взялся за Сталина:
     - Андрон, слушай меня внимательно. Сталин виноват не только в том, что уничтожил много людей, но и в том, что уничтожил русский народ с его идентичностью. Были разгромлены монастыри и церкви, было убито много священников. Андрон, я – неверующий, хотя меня тайком и крестила бабушка. Но я считаю, что своими варварскими действиями Сталин нанес непоправимый ущерб православию, а, значит, нанес вред многим гражданам страны. Поскольку с православием связано много народных обычаев. И что получилось? В национальных республиках узбеки, таджики, татары сохранили и свою религию, и свои традиции. Русские же потеряли свою идентичность, свою русскость и превратились в «россиян». А этот коварный руководитель страны Сталин после войны лицемерно, ханжески похвалил в своей знаменитой речи русский народ за его великое терпение.
     - Давай лучше о девочках, - осушив очередную стопку произнес Андрон.
     - А я-то думал, что для тебя это тоже интересно, - обиделся Виталий.
     - Меня политика не интересует, -  оправдывался Андрон. – Она меня не касается.
     - Ты очень ошибаешься, мой нейтральный друг! Политика тебя даже очень сильно коснется, попомни мои слова. И это может отразиться на твоей судьбе. Ох, Андрон, пропадешь ты там в своем Днищенске без меня.
     Рассчитывался по счету, как всегда, Виталий.
     Между прочим, прощальная пирушка Виталия и Андрона в чем-то была схожа с той, которую устроил для своих приятелей в другое время тогда еще никому неизвестный Лев Толстой. Он намеревался круто изменить свой разгульный образ жизни на трезвый и осмысленный. Этому должна была послужить поездка на Кавказ.
     Перед отправкой на вокзал Андрон зашел к отцу, чтобы попрощаться. Артем Сидорович лежал на койке под большим портретом Сталина, изображенного в парадном кителе генералиссимуса. На столике возле койки стояли наполовину опорожненная бутылка 40-градусной и тарелка с солеными огурцами. Пепельница была до краев заполнена окурками от махорочных цигарок.
     - Давай прощаться, батя! – сказал Андрон. -  Уезжаю к месту работу сегодня.
     - Ну что ж, прощаться так прощаться! – присев на край койки, произнес отец. Откашлявшись, он напутствовал сына такими словами:
     - Ты там того, не шибко задирайся с начальством. У меня на этот счет агромадный опыт. Они завсегда верх берут.
     - Это как повезет, батя! – миролюбиво произнес Андрон.
     Отец достал из-под подушки пригоршню сторублевых купюр и сунул их Андрону.
     - Бери! На первых порах пригодится.
     Артем Сидорович зашелся длительным кашлем.
     - Мы с тобой мужики, Андрон, не будем сопли распускать. Бывай!
     Отец пожал руку Андрону и повалился на койку.
     С матерью Андрон прощался душевно. Всплакнув, она запричитала по-бабьи:
     - Храни тебя Господь, сынок! Не пьянствуй! Не скандаль, веди себя достойно. С плохими людьми не водись.
     Мать осенила его тремя перстами, поцеловала и заплакала.
     - Ну что ты, мать? – расстроганно произнес Андрон и что-то теплое шевельнулось в его сердце. – Не похороны же! Быть может, еще увидимся.
     - Дай-то Бог! – всхлипнула мать. – Береги себя.

          2.

     После Москвы Днищенск поразил Андрона запущенностью. Жители его казались сонными, медлительными. В наличии имелись остатки былой роскоши – оригинальной архитектуры старинные здания с традиционными колоннами и гербами. Большинство из них отличались ветхостью. В основном преобладали деревяные избы с красивыми резными наличниками. Крыши и ворота украшены флюгерами, петушками и лошадками из жести.
     С вокзала Андрон отправился в центральную городскую аптеку. Ее местонахождение ему указали случайные прохожие.
     Знакомство с заведующим заведения Аристархом Леопольдовичем Дергуновым прошло в официальной обстановке.
     - Андрон Артемович Сатановский, - представился Андрон.
     Дергунов мельком взглянул на казенную бумагу с печатью и подписью ректора института. Лысоватый толстяк с изрядным брюшком, он внешне напоминал добродушного диккенсовского Пиквика. Впрочем, только внешне, ибо Дергунов был человеком хитрым, властным, эгоистичным, презиравшим людей, злоупотреблявшим своим служебным положением. Об этих и других неприятных свойствах своего начальника Андрон узнал лишь по мере совместной работы.
     Шеф дал распоряжение кассиру выплатить Андрону денежный аванс и написал записку  коменданту общежития, в котором Андрону придется пожить до получения квартиры.
     Общежитие числилось за местным комбинатом искусственного волокна. Оборудование комбината было доставлено в Союз из побежденной Германии в порядке репарации.
     На устройство в общежитии Андрону не понадобилось много времени. Комендант, одноногий инвалид, определил его в комнату, в которой проживало двое рабочих завода, и показал на койку, тумбочку и платяной шкаф. Сожителями оказались угрюмые необщительные работяги среднего возраста. Однако, это нисколько не огорчило Андрона. Он и сам был не из разговорчивых.
     Через две недели Андрон написал обстоятельное письмо своему московскому другу Виталию. В нем он подробно описал свои впечатления. Неприветливость своего шефа, невзрачность общежития, в котором он сейчас живет, угрюмость его обитателей. По сравнению с Москвой темп жизни в Днищенске замедленный - никто никуда не торопится. Дороги булыжные, асфальта мало. Автомобилей немного, из городского транспорта – автобусы.
     С теплотой вспоминал Андрон о дружеских беседах с Виталием. Интересовался условиями работы в престижной больнице. Поблагодарил Виталия за то, что тот составил протекцию его матери, устроившейся кастеляншей в больницу. Просил откликнуться на свое письмо, но ответа от Виталия не дождался. Видимо, шибко был занят человек, а, может быть, потерял всякий интерес к своему бывшему другу. Правду говорят: «С глаз долой – из сердца вон».
     Что касается квартиры, то перспективы ее скорого получения были весьма проблематичны и туманны. Посколько список очередников был слишком длинным и обещал затянуться на годы. Но Андрону Сатановскому в решении квартирного вопроса, который по мнению писателя Булгакова портил отношения между людьми, прямо скажем, чертовски повезло. Но об этом чуть позже.
     Житель Днищенска Ферапонт Кузьмичев прославился своими ура-патриотическими стихотворными опусами. В них он восхвалял мудрость «отца народов» товарища Сталина, коммунистическую партию, трудовые подвиги советских рабочих и крестьян, нерушимую дружбу народов Советского Союза. Обычно свои стихи Кузьмичев приурочивал к революционным датам. Ферапонт Кузьмичев под псевдонимом Ким Фанфаров печатался не только в областной, но и в центральных газетах. Иногда в журналах. Заслуги поэта-трубадура были высоко оценены общественностью. В связи с 80-летием именитого автора он был награжден орденом Знак Почета. Днищенские власти удостоили Кузьмичева звания Почетного Гражданина города. Впридачу ему вручили ордер на благоустроенную трехкомнатную квартиру. Жить бы Ферапонту Кузьмичеву да поживать. Но не иначе, как на радостях в связи с награждением и новоселием черт дернул Ферапонта Кузьмичева устроить для братьев-литераторов пышную пирушку. После употребления значительного количества спиртного Кузмичев до такой степени утратил инстинкт самосохранения, что с большим подъемом и чувством продекламировал сочинявшиеся втайне свои лирические стихи. Один из гостей, кстати ближайший друг устроителя застолья, донес об этом куда следует. И ребята с «холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками» усмотрели в лирических стихах Кузьмичева явную антисоветскую крамолу. И пошла писать губерния! Мгновенно в областной газете появилась статья, в которой поэт-трубадур обвинялся во всех смертных грехах: оппортунизме, ренегатстве, упадничестве, фальсификации героической и славной истории  Советского Отечества. И это при том, что автор разоблачительной статьи не читал опусов поэта. Даже в псевдониме Ферапонта Кузьмичева, якобы, скрывалось нечто подозрительное. Будто этот псевдоним - Ким Фанфаров – был выбран не случайно, восклицал автора статьи. Он явно намекал на, якобы, катастрофическое будущее страны, содержащееся в знаменитой реплике киношного персонажа: «Загремим под фанфары!». Подобного рода разоблачительные статьи о «двурушничестве»  Ферапонта Кузьмичева замелькали и в московской печати: «Литературный вестник», «Русская словесность», «Вопросы языкознания».
     Хотя Сталина уже давно не было на свете, его идеи ожили под пером некоторых ревнителей высших государственных интересов. Вспомнили,  как бы невзначай, нашумевшую в свое время кампанию по проблеме псевдонимов. Активнейшее участие в ней, забросив творчество, принял генерал советской литература Михаил Шолохов. Он остервенело разоблачал «безродных космополитов», коварно скрывавшихся под русскими фамилиями-псевдонимами.
     Под горячую руку несчастный Ферапонт Кузьмичев (он же Ким Фанфаров) был исключен из рядов Коммунистической партии и из Союза писателей. Вдогонку он был лишен звания Почетного Гражданина города Днищенск. Вся эта политическая фанаберия травли вызвала у престарелого поэта глубочайшую депрессию. Он запил пуще прежнего и, сраженный обширным инфарктом, тихо скончался на больничной койке. На похороны пришло много народа. Было произнесено немало похвальных слов в адрес усопшего поэта Кима Фанфарова. Один из ораторов даже назвал его великим мастером художественного слова. Как тут не вспомнить слова одного из друзей итальянского художника Модильяни: «Сейчас твои полотна продаются за гроши. Но стоит тебе умереть и цена на них подскочит до небес». Так оно и случилось! Прав Пушкин: «Они любить умеют только мертвых».
     Кстати, Анна Ахматова была любовницей красавца Модильяни. Однажды мне попал в руки сборник стихов Ахматовой. На обложке был помещен карандашный набросок портрета Ахматовой. Говорят, Ахматова позировала художнику обнаженной.

          3.

     Пользуясь правом автора, хочу рассказать о том, какую прискорбную роль сыграла в моей творческой судьбе обнаженная натура. В юности я возомнил себя художником и подал заявление в Киевский художественный институт. В институтском общежитии между претендентами на высокое звание художника велись горячие споры о творчестве Шагала, Малевича, Пикассо и других знаменитостей. Задание по натюрмортам, пейзажам и рисункам бюстов античных персонажей прошли для меня более-менее благополучно. В один из экзаменационных дней с группой абитуриентов в зал вошла девушка в ситцевом платье. Она поднялась на подиум и легким движением сбросила с себя платье. Девушка была юной, стройной, красивой. Впервые в своей жизни я увидел обнаженную женщину с яблоками девичьих грудей и крутыми бедрами. Не помню, чем я больше занимался, рисунком на ватманском листе или откровенным любованием девушкой.
     У парадного подъезда Художественного института на стенде был вывешен список счастливцев, принятых в институт. Моей фамилии там не оказалось. Напрасно я перечитывал его несколько раз сверху донизу – результат был один и тот же.
     После провала при поступлении в Киевский Художественный институт я подал документы в Днепропетровский горный институт. Но через 3 месяца я понадобился Красной армии в порядке мобилизации. Затем последовали 3 года армейской службы. Когда в 1941 году грянула Великая Отечественная война я в составе запасного стрелкового полка был направлен на Волховский фронт.
     Хотя я не стал художником, но всю свою жизнь в свободное от работы время рисовал с натуры пейзажи, портреты, натюрморты – акварелью, карандашом и пером.

          4.

     Но вернемся к нашему повествованию. В похоронном обряде особую активность почему-то проявляли соседи Ферапонта Кузьмичева по 3-му этажу некие Пискунов и Кнопкин. Оба они претендовали на его трехкомнатную квартиру в порядке расширения своей жилплощади. И сразу же после похорон Пискунов и Кнопкин затеяли судебную тяжбу, оспоривая право на владение освободившейся квартирой. У Кузьмичева не было родственников и адвокаты двух соперников дали ход делу. Время шло, а квартира пустовала в ожидании окончательного судебного решения. В результате чрезмерных нервных перегрузок гражданин Пискунов угодил в дурдом. А Кнопкин из-за повреждения конечностей был помещен в богадельню.
     В то время должность заведующей горжилуправления исполняла старая дева Леокадия Павловна Ромашкина. У нее были проблемы со здоровьем, так что она являлась постоянной клиенткой центральной городской аптеки. Ромашкина положила глаз на нового работника аптеки Андрона и постаралась познакомиться с ним поближе. От скуки Андрон вступил в интимную связь с Ромашкиной. И та уже начала строить далеко идущие планы насчет будущего замужества. А чтобы завоевать расположение любовника, Ромашкина выдала ему ордер на спорную квартиру, принадлежавшую некогда ушедшему в мир иной поэту Ферапонту Кузьмичеву.
     Кое-кто настоятельно советовал Андрону отказаться от этой жилплощади. Видимо, в связи с тем, что это – «нехорошая квартира», в которой водится нечистая сила. Но Андрон не пожелал прислушаться к советам доброжелателей. Ему порядком надоело многолюдное общежитие с угрюмыми и сварливыми обитателями. И он охотно вселился в квартиру, владельцем которой он стал по воле Господина Случая.
     А что Ромашкина? Бедняжка даже не смогла разделить с Андроном застолье по случаю новоселия. Именно в тот вечер, когда она ехала на служебной машине к своему любовнику, то вляпалась в дорожно-транспортное происшествие. И это в Днищенске, где все автомобили были наперечет. Вместо вожделенного мендельсоновского свадебного марша несчастная женщина была вынуждена выслушивать скучные наставления медперсонала травматологического отделения городской больницы.
     Время шло, а выздоровление так и не наступало. Поначалу Андрон из чувства благодарности посещал больную. Но так-как Ромашкиной ничего не светило кроме инвалидности он постепенно прекратил свои визиты, сославшись на служебную занятость. В связи с несчастливой судьбой Ромашкиной можно без всякого, впрочем, злорадства вспомнить известную пословицу: «Человек полагает, а Бог располагает».
     На первых порах Андрон жил безбедно. Аптекарский аванс, отцовские деньги. Но неожиданно рухнула советская империя. Союз был единым организмом и вдруг были разрушены экономические связи. Люди не понимали сути происходящего. Свалившаяся на их головы свобода опьяняла. Лишь через некоторое время ликование сменилось растерянностью. Однако, растерялись не все. Самые ловкие, находившиеся поблизости от государственной кормушки, присвоили себе все, что плохо лежало. А лежало плохо многое.
     Подавляющая часть населения впала в нищету. Пышным цветом расцвел рэкет, увеличилось количество заказных убийств, тотальное воровство, грабежи.
     Ощутил не себе перемены к худшему и Андрон Сатановский. Накопления истощились, а зарплату в аптеке стали выдавать нерегулярно. Приходилось экономить во всем. Страх перед будущим изматывал Андрона. Настало время, когда Андрон ложился спать голодным.
     Андрон наблюдал, как старики и старушки рылись в мусорниках. У него не было ни друзей, ни знакомых, кто поддержал бы его морально.
     Андрон написал матери письмо. Через некоторое время сердобольная мать прислала ему посылку с белыми сухарями и мешочком пшена. В своем письме она сообщила о трагической смерти отца. Будучи пьяным, он уснул на своем тюфяке с непогашенной цигаркой и угорел от дыма тлевшего матраца.
     Андрону пришлось преодолеть свойственную ему лень и наняться грузчиком на товарную станцию. В вагонах находились бытовая техника, мебель, консервы. А на платформах – каменный уголь, щебень, песок. Андрон очень уставал. Болели мышцы рук и ног. Рассчитывались с ним сразу по выполнению работы.
     Однажда, когда Андрон устроился на отслуживших положенный срок шпалах и жевал свой скромный бутерброд, к нему подсели двое незнакомцев. Если бы Андрон разбирался в физиономистике, то непременно разглядел бы в них бывших зэков. Пребывание в тюремных заведениях непременно оставляет следы на лицах бывших заключенных.
     - Привет, кореш! – сказал один из подошедших.
     - Привет! – отозвался Андрон.
     - Давай знакомиться.
     - А зачем? – спросил Андрон.
     - Ты что, бабан?
     - Не понял.
     - Сейчас поймешь… Я – Зураб, а это – Колян. А ты?
     - Андрон Артемович Сатановский, - почему-то назвал себя по имени-отчеству Андрон. Он ощутил тревогу.
     - Наверное, дело плохо, коль приходится здесь ишачить?
     - Пока что труднова-то.
     - А где ты вкалываешь?
     - Работаю провизором в аптеке, - пояснил Андрон.
     Зураб и Колян многозначительно переглянулись. Это не осталось незамеченным для Андрона. Это еще больше его насторожило.
     - Непыльная у тебя работенка! – одобрительно произнес Зураб. – Коли прихворнем выручишь?
     - От меня мало что зависит. Нужны рецепты.
     - Не води вола, мужик! – пригрозил Зураб.
     По спине Андрона пробежали мурашки.
     - С рецептами и дурак отоварится. А нам по блату нужно. Усек?
     Заметив, что Андрон струхнул, Зураб своеобразно подбодрил его:
     - Не дрейфь, паря! Все будет в ажуре.
     - Что сегодна в вагонах? – вступил в разговор молчавший до сих пор Колян.
     - Сгущенка, - коротко ответил Андрон.
     - Ты один глаз закрой – мы один ящичек стырим.
     - А напарники не будут возражать? – засомневался Андрон.
     - А мы с ними давно в контакте, - успокоил Андрона Зураб.
     Вскоре Андрон увидел, как эти двое тащили коробку со сгущенкой к своему пикапу. И тотчас «каблук», как называют такие автомобили в народе, рванул с места.
     Андрон было вздохнул с облегчением, но вскоре тревога снова вернулась к нему. Ну что он мог поделать? Они навязали ему свое знакомство. Попробуй теперь от них отвязаться! Вот так у него всегда получается. Помимо его желания, помимо его воли. Нет, от жизни не убережешься, как ни старайся!
     Работа грузчика очень утомляла Андрона, но пренебречь ею он не мог. Главное, он не видел выхода. О дополнительном заработке нечего было и думать: он не был обучен никакому ремеслу. Тяжелые мысли не давали Андрону покоя ни днем, ни ночью.

          5.

     Ранним воскресным утром, после бессонной ночи Андрон решил пройтись по городу. Он шел медленно, не разбирая дороги, не обращая внимания на редких прохожих. Полупустой желудок его недовольно урчал.
     Когда Андрон очутился в центральной части города, перед ним открылся, можно сказать, лунный пейзаж. Вернее, не лунный, а в духе постмодернистской инсталляции. На бескрайних российских просторах торжествовал дикий капитализм, диктовавший новые правила, а точнее – игру без правил. В частности, всеохватно наблюдалось тотальное разрушение исторических зданий, якобы, по причине их аварийного состояния. И как назло, находились эти здания в центральной части столичных и уездных городов. Объяснялось это тем, что владельцам офисов, торговых центров хотелось обосноваться именно в центре. В этом отношении пример показала Москва. А чем Днищенск хуже первопрестольной? Вот и подверглась этой печальной участи центральная часть областного города.
     Андрон окинул взглядом будущую строительную площадку, представлявшую собой сплошные развалины. Его внимание привлек бедолага-бульдозер, упершийся вздыбленным корпусом в уцелевшую печную трубу. Андрон почему-то решил осмотреть его поближе. Для этого ему пришлось преодолеть завалы досок, бревен, кирпичей и кровельного железа. Сочувственно похлопав рукой по кабине бульдозера и заглянув вовнутрь, не оставлено ли там что-нибудь, он затем узрел зажатый колесом бульдозера тряпичный сверток. Наверное, вчера бульдозерист закончил свою смену в потемках и не заметил его. Тряпица была цветная, шелковая. Андрон ткнул сверток ботинком. Видимо, сверток долго пролежал в земле, потому что от удара материя прорвалась и на солнце тускло блеснуло золотом.  Сердце Андрона бешено заколотилось. Он вытащил из кармана плаща плетеную авоську, с которой никогда не расставался. Затем дрожащими руками уложил тяжелую находку в авоську. И на всякий случай, как это делают опытные шпионы в киносериалах, оглянулся, нет ли свидетелей. Потом распахнул плащ и, держа авоську с грузом через пустой карман, чтобы не было видно со стороны, медленно выбрался из завалов.
     Скорее, скорее домой! Андрону не терпелось разглядеть ценную находку. В детстве, да и в юности Андрон мечтал о кладах. Он с жадностью перечитывал книжки о приключениях пиратов и разбойников, закапывавших свои сокровища в потайных местах. В России не водилось пиратов. Но в стародавние времена, в тревожную годину люди прятали свои драгоценности в подвалах домов. Семья Сатановских переезжала из одного города в другой, поселялась в домах с приусадебными участками. И каждый раз, чтобы вырыть новый погреб, Андрон перелопатил немало земли, надеясь при этом наткнуться на клад. Но увы, результатов не было никаких. И вот теперь, наконец, вроде бы ему улыбнулась фортуна.
     Сытая собака зарывает несъеденную косточку в землю. Но частенько забывает о ней. Так и люди. Закопают свое добро, а потом либо забывают о нем, либо вынуждены срочно покинуть место жительства и не успевают захватить с собой драгценности.
     Придя домой, Андрон закрыл дверь не только на ключ, но и на засов. В кухне на полу он расстелил газету и высыпал не нее содержимое свертка. Тут было от чего разволноваться: самые настоящие царские золотые червонцы. Андрон выложил их столбиками и пересчитал – 100 штук. Затем он тщательно протер каждую монету тряпочкой. В лучах заглянувшего в окно солнца монеты заблестели ярко и весело, словно только что доставленные с Монетного двора.
     У Андрона дух захватило. Это ж надо, такое счастье привалило! Расскажи кому нибудь – не поверят. Подумают, что врет. Для него самого это казалось невероятным, хотя вот они – червонцы – перед его глазами. В свое время Виталий рассказал Андрону притчу о бедняке-сапожнике, жившем в хибаре, и богатом купце, обретавшимся в хоромах напротив. Сапожник постукивал себе молоточком, забивая гвозди в подметки сапог, и весело распевал песни. А богач трясся над своими сокровищами, опасаясь воровства, посягательств на свою жизнь. Но вот удача улыбнулась и сапожнику. Неожиданно он получил наследство от дальнего родственника. И тут настроение сапожника резко переменилось. Он стал мрачным, перестал петь песни. Его охватил страх за сохранность своего богатства.
     Внимательно выслушав притчу Андрон сказал:
     - Знаешь что, Виталий, по мне уж лучше быть богатым, хотя и несчастливым, чем маяться от бедности и быть счастливым.
     Вот и сейчас, когда на него свалилось богатство, Андрон не почувствовал от этого себя несчастным. Хотя сильную тревогу он ощутил. Во-первых, как сохранить монеты? Завтра он уйдет на работу в аптеку, а его добро останется в квартире. Куда его спрятать? Нынче квартирные кражи происходят сплошь да рядом, а квартирный замок в дверях и гвоздем можно вскрыть. И еще – он не знает стоимость монет. Как их обналичить? Ведь в городе у него нет ни приятелей, ни знакомых.
     Андрон знал, что по закону он должен заявить в милицию о своей находке. И тогда большая часть клада перейдет в собственность государства, а ему достанутся лишь крохи. К тому же, кроме всего прочего, его, возможно, подвергнут допросу и ему придется доказывать, что он нашел клад, а не украл. От этих мыслей у Андрона голова шла кругом. Он вновь и вновь пересчитывал монеты.
     Андрон метался по квартире, меняя места, где можно было спрятать золотые монеты. Он переложил их в полотняный мешочек из-под пшена, присланного матерью. В конце-концов он засунул его в мусорное ведро, прикрыв газетами.
     Всю ночь напролет Андрон проворочался в своей постели. Голова трещала от мыслей. То он принимался размышлять о способах сохранения клада. Эта проблема не давала ему покоя. То он предавался приятным мечтаниям о том, что ему станут доступны гастрономические удовольствия. Но затем на него снова накатывалась холодная волна сомнений относительно трудности реализации монет. Стоп! А что, если продать их шефу? По слухам, у заведующего аптекой Аристарха Леопольдовича Дергунова имеются большие денежные сбережения. Наверняка он будет в состоянии купить червонцы. Но не побоится ли он ввязаться в эту сделку, будучи  человеком трусливым и осторожным. Еще, чего доброго, доложит куда следует. И тогда не миновать тюрьмы за сокрытие клада. А между тем, другого выхода нет, придется рискнуть. Недаром говорится: «Риск – благородное дело». Благородное-то благородное, когда это касается кого-то    другого. Когда же касается самого тебя, то сто раз подумаешь, прежде, чем решишься на рискованный поступок.
     И снова приходили на ум варианты схронов, где лучше всего спрятать клад: под матрацем? Под ковриком в спальне? В шкафу под бельем? А сколько надо будет запросить у шефа, если он согласится? 30 тысяч, 20 тысяч? В долларах или в рублях? У него ведь нет никакого опыта в коммерческих делах. Обманет Дергунов, непременно обманет!
     Утром Андрон встал физически разбитый, измочаленный. Голова трещала от боли. Есть ничего не хотелось.
     Обычно не интересовавшийся состоянием Андрона шеф неожидано обратил на него внимание.
     - Вы что, приболели, Андрон Артемович? – спросил Дергунов, проходя в свой кабинет.
     - Голова побаливает, - вяло ответил Андрон.
     - Бывает, бывает.
     - Аристарх Леопольдович, у меня к вам дело.
     - Давайте после работы. У меня накопилось много бумаг.
     - Это очень важно! – настаивал Андрон.
     - Ну что ж, следуйте за мной!
     Дергунов не пригласил Андрона присесть, но Андрон так ослабел, что оперся о край письменного стола.
     - Нуте-с, нуте-с! – перебирая бумаги рассеянно произнес шеф.
     - Я кое-что хочу сообщить вам по секрету.
     - Какие могут быть от меня секреты у подчиненных.
     - Я нашел золотые червонцы и хочу, чтобы вы их у меня купили, - выпалил Андрон.
     - Вы шутите?
     - Нет, я серьезно.
     - Ну ладно, мы потом разберемся.
     Помолчав, Дергунов спросил:
     - Они с тобой?
     - Нет. Надо принести.
     - Тогда вот что, Андрон Артемович. После работы заедем на моей машине к тебе, а потом ко мне.
     - Спасибо, Аристарх Леопольдович.
     - Благодарить будешь потом, - миролюбиво заявил Дергунов.
     Квартира шефа произвела на Андрона большое впечатление. Было заметно, что здесь проживает очень богатый человек. После того, как Аристарх Леопольдович представил Андрона своей жене – Софье Аркадьевне, она воскликнула:
     - Настоящий русский богатырь Микула Селянинович! Муж говорил мне о вас… Вы москвич, а какое впечатление произвел на вас наш провинциальный город?
     - Симпатичный город, – дипломатично ответил Андрон.
     - Мамочка, у нас с Андроном Артемовичем деловой разговор.
     - Папенька, сперва надо угостить гостя.
     - Потом, потом! – зачастил Аристарх Леопольдович и, подхватив Андрона под руку, увел его в свой кабинет.
     - Ну, показывайте свое золото, - сказал, усаживаяся в кресло за столом, Аристарх Леопольдович.
     Андрон достал из сумки мешочек с монетами, развязал и протянул его шефу.
     - Ну-ка, ну-ка! – заинтригованно произнес шеф.
     Он достал одну монету, зачем-то попробовал ее на зуб.
     - Сколько их тут?
     - 100 штук, Аристарх Леопольдович, - скромно произнес Андрон.
     - Откуда они у тебя?
     - Фамильное наследство.
     - Почему с ним расстаешься?
     - Мне зарплаты не хватает.
     Дергунов бережно выложил монеты на стол и начал их пересчитывать. Он задумался, а потом спросил:
     - И во что ты все это оцениваешь?
     - Назовите свою цену.
     - Нет, я хочу это услышать от тебя самого.
     - Полагаю, 35 тысяч долларов, - нерешительно сообщил Андрон.
     - Эка, батенька, хватил!
     - По-моему, это будет справедливо. А ваше предложение?
     - Ну, если серьезно, 20 тысяч будет вполне достаточно.
     Андрон стал молча собирать монеты в мешочек.
     - Не надо горячиться, молодой человек. Я должен посоветоваться с женой, подумать. Сейчас время смутное. Еще не известно, найду ли я надежного покупателя. А я не музей исторический, чтобы хранить их у себя, и не коллекционер старинных монет.
     - 30 тысяч, - упрямо сказал Андрон. – У вас много знакомых – дадут сколько надо.
     Но Андрон стоял на своем все более неуверенно:
     - Ну хорошо – 25.
     - Нет!
     - Окончательно – 25. Это мое последнее слово.
     В это время в дверть кабинета просунула свою ухоженную голову Софья Аркадьевна.
     - Господа, кушать подано! – вежливо сообщила она. – Горячее может остыть.
     - Сейчас, мамочка! – сказал Аристарх Леопольдович. – Предупреждаю, на это потребуется время… Сейчас я тебе выдам задаток – одну тысячу. Через месяц я расплачусь с тобой.
     Дергунов уложил мешочек в ящик стола. Из правого ящика достал денежные купюры и протянул их Андрону.
     - Подсчитай! Денежки счет любят, - деловито посоветовал Дергунов.
     Андрон сунул деньги в карман и поблагодарил Аристарха Леопольдовича. Он ощутил некоторое облегчение. Уж слишком тягостен был этот торг для Андрона.
     Впервые Андрон ночью уснул крепким сном. Целую неделю он блаженствовал. Позволял себе различные продуктовые излишества. Но потом опомнился. Надо было растянуть задаток на длительное время: все было неопределенно и зыбко.

          6.

     В воскресение Андрон встал в превосходном настроении. Он побрился, искупался под душем. С удовольствием позавтракал. После чего решил совершить променад. Время подошло к одиннадцати. В это время, как знал Андрон, в городском парке устраивались концерты. Играл духовой оркестр местной пожарной команды. В этот раз Андрону повезло – горожан угощала бесплатным концертом заезжая эстрадная группа «Майские розы». Все скамейки были заняты. Но возле одной девушки Андрон заметил свободное место.
     - Возле вас можно присесть? – спросил он девушку.
     Она взглянула на него своими умными серыми глазами, опушенными густыми ресницами, и тихо произнесла:
     - Пожалуйста.
     Она был одета более чем скромно. Однако это не смутило Андрона, поскольку девушка была весьма миловидна.
     - Ты одна? – на всякий случай осведомился Андрон.
     - Да, я одна, - без всякого жеманства ответила девушка.
     - Давай знакомиться. Андрон Артемович Сатановский.
     - Зося Милиневская.
     - Фамилия моя страшненькая, но ты не пугайся, - успокоил девушку Андрон.
     - Главное, какой человек, а не фамилия, - рассудительно произнесла Зося.
     Андрон уважительно взглянул на девушку. Не городская – это даже хорошо. Не зазнайка. Это тоже неплохо.
     - Наверно, первое отделение концерта уже состоялось? – осведомился Андрон. - Я немного опоздал.
     - Да, сейчас антракт, - пояснила Зося.
     На подмостки летней эстрады высыпала пестрая кампания гастролеров. Концерт возобновился. На авансцене впереди всех стоял парень с гитарой на шее. Голова его, словно у пирата была повязана синей косынкой. Он всей пятерней тренькал по струнам, словно то была не гитара, а балалайка  или, того хуже, стиральная доска. Слов было не разобрать, мелодия простенькая. Другой парень терзал клавишные. Ударник лупил по барабану и медным тарелкам с таким остервенением и ненавистью, будто то были его личные враги. Еще двое трясли бубном и трещеткой.
     На заднем плане полураздетые подтанцовщицы метались по сцене, дергались, корчились, извивались, сгибались и разгибались. В общем, всячески выдрючивались будто припадочные эпилептики.
     Завершив выступление, парень с гитарой воздел вверх обе руки, имитируя хлопки ладонями. Он явно выпрашивал у публики аплодисменты подобно нищему, клянчащему у прохожих милостыню.
     Андрон обычно был невысокого мнения о попсе. Отними у этих бездарных и безголосых исполнителей микрофоны и их как ветром сдует с эстрадных подмостков. А между тем, они беззастенчиво называют себя эстрадными звездами, королями и королевами.
     После окончания халявного концерта Андрон предложил девушке прогуляться по парку. Она отнеслась к этому предложению благосклонно. Он взял ее под руку и провел по аллеям парка. Через некоторое время они выбрали укромное место и присели на скамью.
     - Можно вас величать не Андроном Артемовичем, а Андреем? – поинтересовалась Зося.
     - Можно. И вообще перейдем на «ты».
     - Я  не смогу «тыкать». Вы такой огромный - не один, а несколько человек. Великан! – уважительно произнесла Зося.
     - Пусть будет по-твоему.
Помолчав, Андрон добавил:
     - Пора нам получше узнать друг друга.
     И он рассказал о своих родителях: о матери Евдокии, родившейся в селе на Украине, об отце-шахтере, тоже уроженце Украины. О том, что он, Андрон, закончил московский медицинский институт, а сейчас работает провизором в городской аптеке.
     - Как вам удается запомнить такое огромное количество названий лекарств? Я бы не смогла.
     - Во время учебы в институте и в настоящее время меня выручает отличная память. Пожалуй, это мое единственное достоинство.
     - Ну зачем вы так говорите о себе? Вы умный, хороший и добрый человек!
     - Спасибо за комплименты! Как бы ты потом не разочаровалась во мне. А теперь, Зося, твоя очередь исповедаться, - сказал Андрон.
     Девушка не стала чиниться.
     - Моя жизнь не такая интересная, как ваша, - сказала Зося. – Я деревенская. А вообще-то мы столыпинские. По указу Столыпина мои предки переселились с Украины в Сибирь. Их наделили большими участками земли, выдали денежные ссуды. И хлеборобы вздохнули свободно на вольных землях. Обустроились, обзавелись справными хозяйствами. Но грянула коллективизация и нашу семью, как и другие семьи, разорили дочиста. А потом загнали в казахстанские степи.
     Со временем все поменялось и мои родители воротились на прежние места в Сибирь. Моя мать не вынесла всех этих передряг, заболела и померла. Отец мой восстановил хозяйство и в настоящее время доживает свои дни.
     - Да, тяжелые были времена. Сейчас тоже не очень-то легко, - сочувственно произнес Андрон.
     Зося вроде и не слыхала, о чем сказал Андрон.
     - Маму мою жаль… Она была доброй, помогала людям. Могла предсказывать их судьбу. Ее называли знахаркой. Но она отказывалась пользоваться своими способностями. Опасалась, что это может навредить. Человек, говорила она, не должен знать своего будущего. Не у каждого оно счастливое. Мама лечила односельчан настоями трав. Знала, какие травы полезны, а какие нет.
     - А как ты оказалась в Днищенске?
     - Нужда заставила, в деревне сейчас трудно. Устроилась медсестрой в здешнюю больницу. Благо, вовремя успела закончить медицинские курсы.
     - А где живешь?
     - Нанимаю квартиру у одной хозяйки. Наверно, перееду от нее: шибко пристает ко мне племянник хозяйки.
     - Знаешь что, Зося, перебирайся ко мне. У меня большая квартира.
     - Неудобно как-то. Мы же с вами мало знакомы. Что люди скажут?
     - Они могут многое наговорить.
     И Андрон рассказал притчу о Ходже Насреддине, когда последнему приходилось то садиться на своего осла, то нести его на себе, чтобы потрафить мнению толпы.
     - Ну ладно, о квартире в другой раз. А сейчас давай сходим в кино.
     После посещения кино Андрон договорился встретиться с Зосей в следующее воскресение в шесть вечера на этом же месте.
     Андрон с трудом дождался воскресного дня. Оказывается, он увлекся Зосей. В полшестого он направился в городской парк. Вот та самая эстрадная раковина, вот и поворот на другую аллею. То, что он увидел, возмутило его. На знакомой скамейке Зося отбивалась обеими руками от какого-то парня. Но тот изловчился и впился своими губами в губы девушки. Андрон подбежал к парню и отшвырнул его в сторону. Тот упал, но быстро вскочил на ноги и заорал истерически:
     - Ты что на меня набросился, хмырь?! 
     - Ну-ка, вали отсюда побыстрее, - угрожающе произнес Андрон, наступая на парня.
     - Держи карман шире, не больно я тебя испугался! – хорохорился незнакомец, тем не менее отступая шаг за шагом. Видимо, он понял неравенство сил и в конце-концов сбежал.
     - Как ты могла позволить этому типу целовать себя? – набросился Андрон на Зосю.
     - Что вы такое говорите, Андрон Артемович?!
     - Я же хорошо видел, ты вроде не очень-то сопротивлялась, а так, для вида! – продолжал бушевать Андрон.
     - Я же вам говорила… Это хозяйский племянник, - пыталась урезонить Андрона Зося.
     - Племянник или не племянник – меня это мало колышет. Этот гад не посмел бы лезть к тебе с поцелуями, если бы не был уверен, что ему все сойдет с рук.
     - Как вы можете, Андрюша?
     - Могу, могу! Я-то думал, скромница, тихоня! Ты мне очень приглянулась, а взяла и плюнула мне в душу… А-а, все бабы одинаковы! Никому доверять нельзя!
     - Ах, Андрюша, Андрюша, - всплакнула Зося.
     - Москва слезам не верит, - с досадой произнес Андрон.
     - Неужели вы совсем не поняли, как я отношусь к вам? – продолжая всхлипывать, произнесла Зося.
     - А тут и понимать нечего! – бросил напоследок Андрон и зашагал прочь.
     Андрон брел по улице постепенно успокаиваясь. Так ли уж была виновата Зося? Его стали терзать сомнения, но побеждала раздраженность. Было задето его мужское самолюбие. Наверное, врет Зося, что между ней и этим хлыщем ничего нет, что она не поощряет этого приставалу. Наверно, девицам приятно, когда за ними увиваются. А он распустил слюни, строил какие-то планы насчет этой, якобы, «недотроги».
     Обида, ярость, бешенство душили его. Неужто он и в самом деле ревновал эту деревенщину?  Он – человек с высшим образованием! Классный специалист! Сотрясавшее его раздражение требовало немедленной разрядки. И когда он увидел цветную рекламу дискотеки, то решительно толкнул дверь увеселительного заведения и вошел внутрь.
    
          7.

     Глаза Андрона резанули разноцветные лазерные лучи, а в уши ударила волна громыхавшей музыки. Громкость ее была столь велика, что у нормального человека непременно полопались бы барабанные перепонки. Но собравшаяся здесь публика, должно быть, принадлежала к особо закаленным существам. Световые лучи выхватывали из полутьмы то возбужденные лица, то вздетые вверх руки.
     Над толпой возвышался ди-джей в пестрой майке. Он что-то вещал присутствующим, стараясь перекричать музыкальный шум. Царило всеобщее возбуждение, разило смесью запахов пота, дезодорантов и одеколона.
     У левой стены за стойкой, создавая коктейль, жонглировал миксером бармен. Он был в традиционном черном фраке с черной бархотной бабочкой на шее.
     Андрон уселся на высоком вращающемся стуле возле стойки. Бармен осведомился:
     - Вам что налить?
     - Чего-нибудь покрепче, - попросил Андрон.
     Когда заказ был исполнен, Андрон принялся медленно цедить виски из бокала. Громкая музыка, мелькание разноцветных лазерных лучей и виски возбудили Андрона. Ему захотелось разделить царившее вокруг веселие. Может быть, даже потанцевать с какой-нибудь женщиной. И, как ни странно, желание его тотчас же исполнилось. На соседнем вращающемся стуле возникла, словно видение, молодая, красивая крашеная блондинка в белом полотняном платьи опоясанная золотистой цепочкой с крупными звеньями. Глубокий вырез декольте позволял любоваться соблазнительными округлостями. Плечи красавицы были оголены.
     - Максик, налей мне винца! – капризно попросила она.
     - Ванесса, может, на сегодня хватит? Ты уже и так набралась, - осторожно заметил бармен.
     - Миленький, налей – сердцу станет веселей!
     - Что, опять поссорилась со своим Робингудом?
     - Ему приглянулась одна малолетняя прошмандовка, - с вызовом ответила блондинка.
     - Ванесса, ну что ты при своих прелестях нашла в этом алкоголике? – сочувственно спросил бармен.
     - Не говори так, Макс! Он гениальный бард!
     - С таким же успехом можно величать лордом уличного нищего, - сыронизировал бармен.
     - Максик, не спорь, мне лучше знать! – настаивала Ванесса.
     - Ванесса, не толкай меня на преступление – тебе больше нельзя.
     Женщина повернулась к Андрону, едва не сверзясь со стула. Андрон галантно поддержал ее, ощутив нежность кожи холеных женских рук.
     - Молодой человек, будьте рыцарем… Убедите этого упрямца, налить мне бокал нектара.
     Андрон обратился к бармену:
     - Будьте добры, исполните желание девушки – она так переживает!
     - О, да, сударь, она так переживает, - насмешливо повторил бармен, выполняя заказ Андрона.
     Ванесса залпом осущила поданный барменом бокал и патетически произнесла:
     - О, он еще пожалеет об этом!
     Ванесса взяла руку Андрона и кокетливо спросила:
     - Вы свободны, сэр?
     - Да, свободен!
     - Мне не нравится твое плохое настроение… Не возражай! Это видно невооруженным глазом… Я научу тебя смеяться! Я научу тебя любить!
     Ванесса навалилась всем телом на Андрона.
     - Как тебя зовут? – фамильярно спросила Ванесса.
     - Андрон.
     - Какое мужественное имя!
     От нее приятно пахло дорогими духами.
     Бармен сообразил, что этот гигантский простак буквально сражен прелестями Ванессы и что он сможет избавить его, бармена, от неприятных объяснений с милицией.
     - Послушайте, молодой человек, я сейчас вызову такси и вы доставите прекрасную леди домой.
     Отказываться Андрону было неловко. Он расплатился с барменом и вывел повисшую на нем Ванессу на улицу.
     - Ванесса, а где ты живешь? – на всякий случай осведомился Андрон, хотя было понятно, что добиться от нее внятного ответа не удастся.
     - Мой дом – Вселенная! – беспечно с пафосом произнесла Ванесса.
     С ней было все ясно.
     Когда такси доставило Андрона и его спутницу к дому, возникла серьезная проблема. Ванесса с трудом переставляла ноги и Андрон с великими усилиями дотащил ее до третьего этажа. Чтобы освободить руки, Андрон приставил Ванессу к стене – словно она была манекеном, а сам открыл ключом дверь. «Хорошо еще, что никто из соседей не видит эту сцену» - подумалось Андрону.
     Ванесса совершенно не соображала, что с нею происходит и где она очутилась. Андрон с трудом освободил ее от платья и она осталась лишь в белых трусиках - ее грудь не нуждалась в лифчике.
     Она полностью была в его власти. Возбужденная, соблазнительная. Но он превозмог свое желание – пьяная женщина никудышная любовница. Он уложил ее в свою постель, а сам устроился в кресле.
     Утром Ванесса продолжала спать. Перед уходом на работу Андрон оставил на столе записку: «Чай в термосе, бутерброд на тарелке. Если захочешь уйти, не забудь захлопнуть дверь».
     Друг-читатель, пришло время рассказать о матери Ванессы. Стефания Мельтешилова родилась в семье видного советского ученого, что позволило девчушке посещать закрытые просмотры зарубужных кинофильмов. Вдоволь насмотревшись на сладкую жизнь иноземцев, Стефания возгорелась мечтой во что бы то ни стало перебраться в этот сказочный рай. Собственное имя Стефании не нравилось и она стала называть себя Марлен. Успешно закончив московский иняз, теперь уже Марлен устроилась переводчицей в Интурист. Смазливая, остроумная, общительная она пользовалась большим успехом у иностранцев. Но охотилась Марлен исключительно на пожилых вдовых интуристов. Расчет был прост – выйдя замуж за «недолгожителя», можно было надеяться на солидное наследство. Чтобы затем предаваться всяческим удовольствиям светской независимой женщины.
     Марлен удалось вступить в интимную связь с аргентинским посланником. Дело у них зашло слишком далеко. Узнав о беременности Марлен, импортный избранник, выражаясь современным сленгом, трусливо слинял. Аборт делать было поздно, пришлось Марлен рожать.
     Так на свет появилось светловолосое дитя, которое мать нарекла киношным именем Ванесса – в честь популярной голливудской актрисы. Когда Ванесса стала на ножки, Марлен сплавила крошку родственникам в Днищенск. Девчушка стала общей любимицей. Ее всячески баловали, закармливали сластями. Потакали всем ее капризам. Девочка не могла сосредоточиться на чем-либо одном. Обучалась одновременно  и в музыкальной школе, и в балетной студии, и в изокружке в областном Доме пионеров. Этот разброс помешал  Ванессе выбрать определенную профессию. Таков был итог ее стрекозиного порхания с одного цветка на другой.
     Девица Ванесса была хороша собой. Так что у нее было большое количество поклонников. Некоторые из них ее содержали. В шестнадцать лет Ванесса забеременела. Так-как никто из ее кавалеров не пожелал взвалить на себя отцовское бремя, пришлось прибегнуть к аборту. В результате Ванесса потеряла возможность рожать, о чем нисколько не сожалела из-за своей инфантильности. «Незачем плодить нищих!» - любила повторять Ванесса.
     О пропитании Ванессе не приходилось задумываться. Поклонники считали для себя особой честью угощать ее обедами и ужинами. Иногда Ванесса подолгу проживала у одного из любовников. И тем не менее в богемных кругах ее не считали падшей. Она нравилась режиссерам театра и кино, художникам, журналистам, литераторам. Иногда Ванесса подрабатывала в киномассовках, исполняла эпизодические роли в театральных постановках.
     Ее мамуля в конце концов добилась исполнения своей заветной мечты. Марлен удалось подцепить пожилого синьора Джулиано из Мексики. Так что она перебралась за океан. Оттуда, издалека мать присылала дочери недорогую бижутерию и косметику. Кстати, оригинальный пояс из крупных металлических золоченых звеньев и белое платье Ванессе тоже подарила маменька.
     Придя после работы домой, Андрон Ванессу не застал. Поужинав, Андрон допоздна не ложился спать, надеясь, что Ванесса, может быть, все-таки появится.
     Когда в корридоре раздался звонок, Андрон почему-то обрадовался. То была Ванесса.
     - Привет, мой благородный Гулливер! – весело приветствовала она Андрона. От нее исходил ощутимый винный душок, но на ногах она держалась уверенно. Она была в своем очаровательном белом платьи с золоченым поясом.
     Проведя Ванессу в гостиную, Андрон заботливо осведомился, не проголодалась ли гостья.
     - О чем ты говоришь, мой рыцарь! – задорно произнесла Ванесса. Взяв его за руку он повела его в спальню. Они присели на кровать.
     - Представляешь, я была приглашена друзьями на корпоративную тусовку. Я пела в хоре. После прикольного концерта эстрадным артистам устроили фуршет.
     И она вдруг запела:
    
              Какой обед нам подавали.
          Каким вином нас угощали.
          Уж я пила, пила, пила,
          И до того теперь дошла…

     Ванесса захохотала. «К чертям одежду!» – вызывающе воскликнула она и во мгновение ока оголилась. На кресло полетел золоченый пояс, белое платье, трусики и Ванесса очутилась в постели. Отвернув от себя простыни, она возмущенно воскликнула:
     - Ну что ты торчишь, словно каменный столб?! Тебе нужно особое приглашение?
     Этот призывный клич самки подействовал на Андрона будто удар кнута. Он суматошно освободился от одежды и бросился к Ванессе, обдавшей его жаром своего обнаженного тела.
     В постели Ванесса была полновластной хозяйкой. То, что она вытворяла, пожалуй, превосходило самые изощренные указания Камасутры. То был всесокрушающий шторм. Цунами. Торнадо. Своими разнообразными позами, накалом страстей Ванесса довела Андрона до иступления. В конце концов Андрон был полностью выжат. А Ванесса, словно исполнив свой замысел, отключилась и мгновенно заснула.
     Андрон уснул не сразу. Московские девчонки не шли ни в какое сравнение с Ванессой. Андрон читал не много, но в одном из романов он обратил внимание на описание необыкновенных сексуальных наслаждений. Лично он этого не испытывал. Правда, друг его Виталий рассказывал ему о существовании особенно сладких женщин. Должно быть, Ванесса принадлежала к их числу.
     Ванесса прижилась у Андрона, но уходила и появлялась, когда ей вздумается почти по-кошачьи. Она ничего не обещала и ничего не требовала. Где она бывала, с кем встречалась – это оставалось неизвестным. Правда, в один из дней, кажется, это было воскресение, Ванесса никуда не ушла, а осталась в квартире. Может потому, что день был ненастный и время от времени припускал дождь. Ванесса возлежала на диване и требовала, чтобы Андрон прислуживал ей словно одалиске. Андрон старался угодить ей во всем. Они пили вино, играли в карты.
     - Расскажи мне что-нибудь из своей жизни интересное, - попросила Ванесса.
     - А что я могу тебе рассказать? Никаких романтических приключений. В настоящее время работаю в аптеке.
     На что Ванесса разочарованно произнесла:
     - Какой ты ску-у-шный, Андрон!
     - Какой уж есть! – виновато оправдывался Андрон.
     Обычно Ванесса уходила из дому после того, как Андрон отправлялся на работу. Возвращалась она обычно к полуночи и Андрон терпеливо ждал ее. Он привык к тому, что за длительное ожидание она вознаграждала его взрывными постельными наслаждениями.
     Так продолжалось две недели. Но в субботу Ванесса не появилась. Андрон решил выяснить ее местонахождение. И к вечеру в воскресение пришел на дискотеку. Здесь ничто не изменилось. Все так же суматошно мелькали разноцветные лазерные лучи. Все так же грохотала музыка. Все так же в тесноте двигались танцующие.
     Андрон заказал коньяк и, как бы между прочим, спросил бармена, не знает ли тот о местонахождении Ванессы.
     - Она помирилась с Робингудом, - насмешливо произнес бармен.
     - Робингуд – это фамилия?
     - Нет, творческий псевдоним. Зовут его Робертом, фамилия Гудошников – вот и слепили Робингуда… Кстати, вот она и появилась – сладкая парочка!
     Бармен указал на входную дверь. Послышался общий вопль:
     - Привет, Роби! Робингуд! Робингуд!
     Робингуд не был красавцем. Тощий мужик, очень длинные волосы спадали на лоб. С его шеи на широкой бархатной ленте свисала гитара. Рядом с Робингудом, вцепившись в его руку, с гордо поднятой головой шествовала Ванесса. На ней было то же самое белое полотняное платье  с тем же позолоченным поясом.
     Их обоих усадили на почетное место.
     - Роби, сбацай что-нибудь новенькое! – послышалось несколько голосов из толпы.
     Робингуд наклонился к ди-джею, что-то прошептал ему и тот сообщил публике о новом проекте барда. В почтительной тишине прозвучал первый гитарный аккорд. Робингуд наотмашь, всей пятерней зашкрябал по струнам и затянул простенькую песню с примитивным текстом. Но одно женское имя он произносил внятно, по несколько раз: «Ванесса, Ванесса, Ванесса!». Когда исполнение закончилось, зал взорвался аплодисментами.
     Оставаться здесь дольше не было никакого смысла. Андрон расплатился с барменом и покинул дискотеку.

          8.

     Самолюбию Андрона был нанесен чувствительный удар. Собственно, что он мог противопоставить своему сопернику? Связь Робингуда с Ванессой была куда более прочной. Тем более, что артистического таланта у Андрона не было и в помине, а, значит, и денег. Содержать Ванессу ему было не по карману.
     Ванесса, конечно, восхитительна в постели. Тут ей, пожалуй, нет равных. Конечно, сексуальные утехи в постели – дело хорошее. Однако, для нормальной семейной жизни этого недостаточно. А, между тем, Андрон вполне «созрел» для этого ответственного шага. Ему надоела безалаберная холостяцкая вольница. Нужна хозяйка, наводящая в квартире чистоту, стирающая белье, вкусно готовящая. Ванесса для этого никак не подходила. А вот Зося… Какого дурака он свалял! Оттолкнул от себя хорошую девушку, скромную, тихую, кроткую. Чем-то Зося напоминала Андрону его собственную мать. Мелькнула сумасшедшая мысль, а вдруг она к условленным шести часам вечера пришла на свидание. Нет, этого не может быть! Ведь прошло две недели. Что, она придурошная, что ли?
     Однако ноги сами несли его в парк. Ни на что не надеясь, Андрон прошел в парковую арку и углубился в парк. Андрон завернул за поворот знакомой аллеи и увидел Зосю, склнившую свою русую голову над книгой. Как будто и не покидала скамейку с момента их ссоры. Сердце Андрона часто застучало. Он приблизился к Зосе и сказал:
     - Ну, здравствуй, это я!
     Зося подняла голову. Она нисколько не удивилась, а только пристально вглянула на Андрона своими умными серыми глазами и тихо произнесла:
     - Я знала, что вы непременно придете… У меня как у моей мамы вещее сердце.
     - Ты что, две недели в шесть вечера приходила сюда?
     - Да, приходила.
     - Зося, какая ты необыкновенная!
     - Андрон Артемович! Неужели до сих пор вы так ничего и не поняли?! У меня все началось с первого дня, как я вас встретила.
     - Зося, ты же меня не знаешь. Может, я негодяй какой-нибудь.
     - Нет! Вы хороший, добрый… Только немножко вспыльчивый.
     Неожиданно Зося улыбнулась и такая это была чудесная улыбка, словно солнце брызнуло золотыми лучами из-за белого облака.
     Андрон взял Зосю за руки и прочувствованно произнес:
     - Зося, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой! Но ты должна хорошенько подумать, прежде чем ответишь мне. Во-первых, зарплата у меня небольшая.
     - Не хлебом единым жив человек, - возразила Зося.
     - Но это еще не все. Я совершил преступление – не заявил властям о том, что нашел золотой клад. Царские золотые монеты. Я продал их своему начальнику. Если это откроется, меня посадят в тюрьму… Что ты об этом думаешь?
     - Меня это нисколько не пугает. От сумы и от тюрьмы не зарекайся. Вы мой суженый и что бы с вами не случилось, я пойду за вами следом. Куда иголка, туда и нитка.
     - Спасибо! – взволнованно выдохнул Андрон. Он встал со скамейки и как-то особенно торжественно и значительно произнес:
     - Зося Милиневская! Беру тебя в жены! Обещаю любить тебя и оберегать от всех опасностей. Согласна ли ты стать моей женой?
     Зося тоже встала со скамейки и так же торжественно и серьезно как Андрон произнесла:
     - Всей своей душой согласна!
     Они обнялись и расцеловались.
     Андрон решительно произнес:
     - А сейчас – вперед! Поймаем такси, заберем твои вещи и айда ко мне на новоселие!
     - Вот так сразу? – засомневалась Зося.
     - Да, сразу… А то еще передумаешь.
     Когда они зашли в квартиру, Зося внимательно огляделась и воскликнула:
     - Ой, как у вас все запущено!
     - Ты еще успеешь навести порядок, хозяюшка.
     - Нет уж, Андрон Артемович! Это нельзя откладывать.
     Зося настояла на том, чтобы с помощью Андрона поменять местами шкаф, комод, стол, книжную полку, диван. Затем Зося разобралась с тряпками, ведром, веником. Подоткнув юбку и засучив рукава, Зося вымыла пол во всех комнатах. И все это быстро, ухватисто, ловко.
     - Да уймись ты, наконец, - взмолился Андрон. – Отдохни немного.
     Но куда там! Зося угомонилась только когда завершила уборку.
     Андрон не мог нарадоваться, как все в квартире преобразилось к лучшему.
     - Зося, когда ты появилась здесь и поработала, в квартире словно появилась душа.
     Потом последовал скромный ужин. Они мало разговаривали, привыкая друг к другу, к совместной жизни.
     Предвкушая постельные утехи первой брачной ночи, Андрон пытался себе представить, как себя поведет Зося. Достав из шкафа ночную минисорочку, Андрон сказал Зосе по-свойски:
     - Оденешь эту сорочку, когда ляжешь в постель. А потом я к тебе приду.
     Зося покраснела до корней волос. Она глубоко вздохнула и, стараясь изъясняться как можно мягче, сказала:
     - Андрон Артемович, я хочу, чтобы вы меня поняли… Только не обижайтесь… Наставляя меня, моя мать говорила: «Доченька, береги свою девичью честь. А не убережешь – твой будущий муж не станет тебя уважать…». Я вас понимаю, вы мужчина… Поймите и меня… Все такое прочее лишь после того, как распишемся в загсе.
     Андрону долго пришлось уговаривать Зосю в том, что на диване ляжет он, а она – в постели.
     Загс они посетили на следующий день. Все прошло скромно, без свидетелей и обмена обручальными кольцами. Андрону было неловко из-за того, что он не мог купить Зосе ни полагающегося невесте белого платья и фаты, не говоря уже об обручальных кольцах.
     Регистраторша поинтересовалась, не поменяет ли Зося свою фамилию на мужнюю. Андрон помог Зосе в затруднительной ситуации, сказав, что ей более приличествует ее собственная фамилия Милиневская. На том и порешили.
     Что касается Зоси, то она не придавала особого значения отсутствию белого платья, фаты, колец. Она выходила замуж за любимого человека, которым гордилась. И это значило для нее куда больше, чем исполнение традциционного обряда.
     Домой Андрон и Зося возвращались, взявшись за руки.
     Они остались одни, гостей приглашать было не на что. Пили недорогое вино, закусывая конфетами и яблоками.
     Обласканной в постели Зосе Андрон прошептал на ухо:
     - Поначалу тебе будет немножко больно… А потом все будет хорошо.
     - Как скажете, - кротко произнесла Зося.
     Из рассказов деревенских молодух Зося приблизительно представляла, что ее ожидает.
     Все обошлось благополучно. Андрон вошел  в нее мягко и после этого они долго лежали обнявшись.
     - Ты мой первый мужчина! – благодарно произнесла Зося.
     - По-настоящему, ты тоже моя первая женщина, - счел нужным сказать Андрон.
     Он повернул Зосю к себе спиной, обнял ее, восхитившись бархатистостью ее тела. Андрон просунул свои руки под Зосины и  стал ласково мять девичьи упругие груди, легонько теребя прохладные соски.
     Обычно любовью молодые занимались утром, до ухода на работу и ночью. Андрон повторял, что Зося ему очень подходит в постели как женщина. Но для Зоси ЭТА тема была запретной ввиду ее природной застенчивости.
     Все познается в сравнении. Любовь с Ванессой напоминала военное сражение со взрывами и бушующими пожарищами, а в завершении сулила неминуемую смерть. Тогда как  любовь с Зосей можно было уподобить пленительной пасторали, нежной музыкальной мелодии, обещавшей если не вечную, то, по крайней мере, длительную и счастливую жизнь. Зося отдавалась Андрону с такой значительной серьезностью, словно исполняла старинный обряд.
         
          9.

     Теперь, когда Андрон женился, у него появилось чувство ответственности за близкого ему человека. Задаток, полученный от шефа, почти исчерпался, а зарплата по-прежнему задерживалась. После мучительных размышлений Андрон решил серьезно поговорить с Аристархом Леопольдовичем. Выяснение отношений состоялось в кабинете шефа.
     - Аристарх Леопольдович! - начал Андрон. – Вы можете уделить мне несколько минут?
     - А что случилось? – рассеянно спросил начальник, продолжая рассматривать деловые бумаги.
     - Я женился и нуждаюсь в деньгах.
     - Насчет женитьбы – это похвально! А вот насчет денег…
     Шеф внимательно посмотрел на подчиненного, словно впервые его увидел.
     - Вы обещали расплатиться со мной через месяц. А прошло уже два месяца.
     - Слушай меня внимательно, коллега! Товар, который ты мне всучил, весьма деликатного свойства. Как ты понимаешь, его не так просто обналичить.
     - Но вы же согласились на сделку!
     - Знаешь, какое сейчас время? Люди всего боятся.
     - Аристарх Леопольдович! – возмутился Андрон. – Так в конце концов когда же вы, наконец, рассчитаетесь со мной?
     - Видишь ли, голубчик, - шеф закатил глаза на лоб. – Я тебе определенно ничего обещать не могу. Когда получится что-нибудь, тогда и рассчитаюсь.
     - Аристарх Леопольдович, вы не выполнили своего обещания. Это нечестно.
     - Как ты смеешь меня поучать, щенок! Если на то пошло, во всем виноват ты сам. Ты не заявил властям о своей находке. Значит, совершил преступление. Так что, советую тебе вести себя поскромнее, иначе тебе непоздоровится.
     - Значит, вы отказываетесь рассчитаться со мной? – возмутился Андрон.
     - Не кипятись, голубчик! Потерпи еще немного. Понадобится некоторое время… У меня много дел, иди на свое место.
     - Аристарх Леопольдович! Скажите более конкретно, как долго это может продлится? Ну, ваши переговоры с клиентами, - взмолился Андрон.
     - Ты требуешь от меня невозможного. Я жалею, что ввязался в эту авантюру.
     - Так верните мне монеты. Я сам попытаюсь найти партнеров.
     - Что ж, это можно… Только сперва верни мой задаток – тысячу долларов.
     - Ладно, я подумаю, - растерянно выговорил Андрон и вышел из кабинета.
     Вечером Андрон рассказал Зосе о своем разговоре с начальником.
     - Худо, очень худо, - сокрушенно произнесла она. – Я вам не судья, Андрон Артемович. Не суди и не судим будешь.
     - Я тогда был в трудном положении. Только о еде и мог думать, - оправдывался Андрон.
     - Не надо сокрушаться, - продолжала утешать Андрона Зося. – Все как-нибудь образуется.
     - Наверное, ты жалеешь, что вышла за меня замуж, - вздохнул Андрон.
     - Ну что вы такое говорите, Андрон Артемович, - Зося обняла его. – Родной мой! Что суждено, того конем не объедешь. Не отчаивайтесь, вы не одиноки. Нас теперь двое.
     - Спасибо, Зосенька. Другого я от тебя и не ожидал.
     Чтобы как-то сводить концы с концами Андрону пришлось снова стать грузчиком. Закончив аптечные обязанности, он вечерами уходил на товарную станцию.
     Перетаскивая картонный ящик из вагона в магазинную фуру, Андрон увидел подъехавший «каблук». Из него вылезли те двое, с которыми он когда-то познакомился.
     - Привет, работяга! – окликнул его Зураб. – Видать, опять тебя припекло.
     - Да, туговато приходится.
     - Какой сегодня ассортимент товаров? – поинтересовался Колян.
     - Кажется, бычки в томате.
     - Ежели кажется, надо перекреститься, – подначил Андрона Зураб.
     - Я же сказал, бычки, -  оправдывался Андрон.
     - На безрыбьи и рак - рыба, - сплюнув, сказал Зураб.
     Они направились к вагонам и вскоре один за другим перетащили в свою машину два ящика. Затем Зураб и Колян подошли к Андрону.
     - На днях мы навестим тебя, - сообщил Зураб.
     - Ребята, у меня к вам дело, - озабоченно произнес Андрон.
     - Давай, выкладывай, - приказал Зураб. – Если какая туфта, то не стоит лясы точить.
     - Разговор пойдет об одном должнике, - сказал Андрон.
     Братки насторожились, будто борзые перед охотой.
     Когда маневровый паровоз утащил разгруженный вагон, а магазинная фура уехала, вся компания уселась на шпалы.
     - Мой батя оставил мне в наследство царские золотые монеты, - начал Андрон. – Я продал их своему шефу за 25 тысяч долларов. Он выдал мне задаток в тысячу долларов и обещал расплатиться через месяц. Прошло два месяца, а он и не думает отдавать долг. Вот я и прошу вас заставить его расплатиться со мной. У вас это получится.
     - Ты вола не крути, паря! – угрожающе произнес Зураб.
     - Ну, ладно, - сдался Андрон. – На самом деле я на городской стройке нашел этот клад.
     - Опять лапшу вешаешь на уши? – злобно  прошипел Зураб.
     - А черт его знает, может и правду баит, - усомнился Колян. – Даже лохам иногда фартит. А сбрешет, получит по мурсалам.
     Зураб задумался. Он вытащил пачку сигарет и протянул ее Андрону.
     - Некурящий я, - отказался Андрон.
     - Ну и дурак, - осуждающе сказал Зураб. – Не настоящий ты мужик. Говно.
     Зураб и Колян закурили.
     - Ну, вот что, - решительно произнес Зураб. – Выкладывай адреса – свой и шефа. Колян, фиксируй адреса, имя-фамилию шефа.
     Колян послушно записал все данные.
     Зураб сказал Андрону:
     - Позвони сегодня шефу, мол, захворал. Три дня прокантуйся дома.
     - Зачем? – спросил Андрон.
     - Так надо. Для конспирации… А мы завтра же к тебе заявимся, ежели все пройдет по задуманному.
     - Тебя подвести? – спросил Андрона Колян.
     - Нет, пройдусь. Что-то башка трещит.
     - Меньше думать надо, - злорадно посоветовал Зураб.
     Андрон шел домой. На душе было тяжело: он связался с уголовниками. Это для него может кончиться очень плохо. Но другого выхода у него нет. Проклятые проблемы! Черт бы их побрал! Отныне он уже не сможет чувствовать себя в безопасности. Его постоянно будет терзать страх перед грядущим.
     Дверь ему открыла Зося. Она сообщила Андрону, что у них гостит ее отец Митрофан Тарасович. Что он привез в подарок муку и картошку.
     В свою очередь Андрон коротко сообщил ей о своей сделке с братками.
     - Я знала, что тебе этого не избежать, - кротко произнесла Зося. – Пришла беда, отворяй ворота… Ну, да ладно, пойдем знакомиться с моим отцом.
     Войдя в гостиую, Андрон познакомился с гостем. Митрофан Тарасович ему понравился. Он ни о чем не расспрашивал, а коротко рассказал о своем хозяйстве, о ситуации в деревне.
     - Молодежь утекает, остаются одни старики да старухи.
     Попили чай с блинчиками. От спирта Митрофан Тарасович отказался: «За рулем!»
     Часа через два Митрофан Тарасович распрощался с дочерью и Андроном. Он сослался на то, что хозяйство нельзя оставлять надолго. Андрон поблагодарил тестя за гостинцы и проводил его на улицу к старенькому «жигуленку».
     Зураб и Колян заявились к Аристарху Леопольдовичу ранним воскресным утром. Им пришлось долго звонить. Дверь приоткрылась на цепочку. Женский голос спросил, что им нужно.
     - Вам телеграмма-молния из Москвы, - официальным голосом произнес Зураб.
     И они вошли в квартиру. Появление в гостиной двух подозрительных мужчин ошеломило Аристарха Леопольдовича.
     - Как вы сюда попали? Что вам нужно? – воскликнул он, запахивая на себе бархатный халат.
     - У нас к вас срочное дело! – многозначительно произнес Зураб.
     - Да, очень важное дело, - поддакнул Колян.
     - Какие могут быть дела в воскресный день? - продолжал возмущаться Аристарх Леопольдович.
     - Есть дела, которые нельзя откладывать, - внушительно изрек Зураб.
     - Вы, наконец-то, объясните, почему ворвались в мою квартиру?
     - Сейчас все объясним! – усаживаясь за стол буркнул Зураб. – Колян, ты тоже садись!
     Поместив свою сумку на стол, Зураб продолжал:
     - Итак, гражданин Дергунов, вы задолжали своему подчиненному Андрону Сатановскому 25 тысяч долларов. Обещали выплатить указанную сумму за месяц. Прошло два месяца, а обещание не выполнено. Порядочные люди так не поступают!
     Аристарх Леопольдович лишился дара речи. Он был в шоке. Рыхлое лица его сильно побледнело, а на лбу выступили крупные капли холодного пота.
     - Гражданин Андрон Сатановский поручил нам взыскать с вас должок, - продолжал Зураб, не обращая внимания на состояние Дергунова.
     - Я никому ничего не должен! – возопил Аристарх Леопольдович. – Врет от, ваш Сатановский!
     - Он ваш, а не наш, - насмешливо поправил Колян. – Он в вашей аптеке работает.
     - Перестань, Колян! Гражданин Дергунов отлично все понимает. Просто ему неохота расставаться с капустой.
     Вдруг Зураб вскочил со стула и глядя прямо в лицо Дергунова истерически заорал:
     - Хватит гнать пургу! Выбирай, деньги или жизнь!
     Он резко сунул руку в карман брюк, будто за пистолетом.
     - Только не это! – в ужасе завопил Дергунов.
     - То-то же! – успокоившись, удовлетворенно произнес Зураб. – Нам мокрое дело ни к чему.
     Жена Дергунова Софья Аркадьевна стояла в стороне у стены ни жива, ни мертва.
     - У меня дома сейчас таких денег нет, - слабым голосом сообщил Дергунов.
     - Нет, так будут! – рявкнул Зураб. – Сейчас станем тебя венчать.
     С этими словами он вытащил из сумки нечто схожее с будильником и водрузил на стол.
     - Эта штука называется счетчиком. Солько сейчас времени?
     Взглянув на свои часы, он продолжал:
     - Ага, восемь-тридцать. Так и поставим стрелки. Ровно через сутки мы притопаем с Коляном к тебе за деньгами. И не вздумай дергаться! Никто тебе не поможет, даже милиция. У нас все схвачено. Крыша надежная. Усек?
     - Он усек! – заверил Колян. – Наверняка уже наложил в штаны.
     - Колян, отдать швартовы!
     - Есть отдать швартовы! – откликнулся Колян.
     Удаляясь, они громко хлопнули дверью.
     После того, как братки покинули квартиру, возникла немая сцена. Первым подал голос Аристарх Леопольдович:
     - Господи, зачем я польстился на это проклятое золото! Оно никому не приносит счастье… Не иначе черт меня попутал… Софа, чего нам с тобой не хватало? Разве что только птичьего молока… Связался с этим подонком Сатановским. Недаром у него такая фамилия. Завтра же уволю его с работы!
     - Не смей этого делать! – умоляюще воскликнула Софья Аркадьевна. – Ты что же, не понял, что он связан с этими бандитами?
     - Ты права – это одна шайка. Ты тоже хороша! Зачем отворила им дверь?
     - Они сказали: «Срочная телеграмма из Москвы». Я подумала, что от родственников.
     - Боже мой!
     Дергунов схватился обеими руками за голову и начал раскачиваться из стороны в сторону, словно в трансе.
     - Надо срочно бежать в Москву к родственникам, - простонала в отчаянии Софья Аркадьевна.
     - А на какие шиши будем жить? Они, что, возьмут нас на иждивение.
     - Здесь нам тоже не выжить, - всхлипнула Софья Аркадьевна. – Они же теперь от нас не отстанут.
     - Что ты от меня хочешь? Я готов растерзать себя на куски… Они уже завтра придут.
     И братки явились точно в назначенное ими время. На этот раз входную дверь он открыли отмычкой.
     - Приготовил бабки? – без предисловий обратился к Дергунову Зураб.
     - Я сейчас, я сейчас, - засуетился Аристарх Леопольдович и направился в свой кабинет.
     За ним без приглашения последовали братки.
     Дергунов достал из ящика стола пачку денег, обернутую в алюминиевую фольгу из-под шоколада и протянул ее Зурабу.
     - Тут все 25 тысяч, - дрожащим голосом униженно произнес Дергунов.
     - Пересчитывать не будем, - заявил Зураб. – Ежели подсунешь куклу, тебе же дороже выйдет.
     - Пожалуйста, расписочку, - попросил Дергунов.
     - Наша фирма следов не оставляет,  -  заявил Зураб и добавил насмешливо. – Мы вас маненько задержали. Но ты начальник – никто за опоздание на работу не прицепится.
     Зураб уложил деньги в сумку, туда же сунул «счетчик».
     В ожидании братков Андрон не находил себе места в квартире. Благо, Зося уже ушла на работу. Он ходил из комнаты в комнату, переставлял стулья не имея возможности ни на чем сосредоточиться. Временами от волнения у него перехватывало дыхание. Любопытно, Дергунов мирно отдаст деньги или окажет сопротивление? Не встретят ли братков милиционеры? Как бы это не обернулось арестом для него самого. Когда нервное напряжение достигло апогея, в прихожей прозвучал звонок. Посмотрев в дверной глазок, Андрон открыл.
     - Я вас ждал. Проходите, пожалуйста.
     Зайдя в гостиную и окинув ее опытным воровским взглядом, Зураб то ли завистливо, то ли одобрительно произнес:
     - Клево устроился, кореш.
     - Губа не дура, - поддержал Зураба Колян.
     Оба уселись на диван. Андрон сомневался, спросить ли у братков, пришли ли они с деньгами или порожними. И в каких словах это выразить. И все же он наконец отважился задать вопросо:
     - Ну, как прошло изъятие валюты? Он сопротивлялся?
     - Малость покочевряжился для понта, - сказал Зураб.
     - Было дело, - вставил Колян. – Но без шухера.
     - Кому охота расставаться с баблом, - рассудительно заметил Зураб. – Но мы вправили ему мозги, включили счетчик.
     - Фраеру некуда было деваться, - подвел черту Колян.
     - Ну ладно! Хватит тянуть резину.
     С этими словами Зураб, достав из сумку пачку денег, протянул ее Андрону:
     - Держи, счастливчик! Тут ровно 25 тысяч баксов.
     - Но он же дал мне тысячу в задаток, - возразил Андрон.
     - Не стоит мелочиться! Твой шеф не обеднеет, - насмешливо произнес Зураб.
     - Сколько я должен вам… за услуги? - вежливо осведомился Андрон.
     - За нас не беспокойся! Мы своего не упустим! – усмехнулся Зураб.
     От этих слов Зураба по спине Андрона пробежала судорога.
     - Сичас угостишь нас медицинским спиртиком. А завтра ровно в девятнадцать-ноль-ноль в ресторане «Эльдорадо» меня и Коляна угостишь по полной программе.
     Колян хохотнул и подмигнул Андрону.
     Спирт разбавили водой. Пили стоя. Ушли братки не попрощавшись.

          10.

     Андрон решил исполнить задуманное прямо сейчас. После того, как разменяет валюту, надо будет отправить денежный перевод матери. Потом купить в ювелирном магазине золотое кольцо для Зоси. Кроме того, надо будет купить все необходимое для праздничного стола. И не забыть про свечи, шампанское и торт. И конечно же приобрести белое свадебное платье, фату и туфельки.
     Две трети валюты Андрон поместил в бельевой шкаф под наволочки.
     Андрон лихорадочно метался между магазинами и квартирой. Рейсы следовали один за другим. Так что к приходу с работы Зоси Андрон полностью справился с задуманным. Андрон встретил пришедшую Зосю словами:
     - Сегодня у нас с тобой свадебный праздник!
     Он повел ее к столу. Окинув взглядом пышную сервировку, Зося все поняла. И все же спросила:
     - Андрюша, ты что, разбогател?
     - Да, Зосенька. Так получилось…
     Особенно радоваться было нечему, так что Зося не стала больше ни о чем спрашивать.
     Андрон вручил магазинный бумажный пакет и ласково сказал:
     - Зосенько, сходи в спальню и переоденься.
     Когда, через некоторое время, Зося появилась в гостиной, Андрон не смог сдержать своего восхищения:
     - Ты у меня настоящая принцесса – в этом белом платье и фате!
     Андрон включил магнитофон и под торжественные звуки марша Мендельсона провел Зосю к столу. Усадив ее рядом с собой, он надел ей на палец золотое кольцо с дорогим камнем.
     - Спасибо, Андрюша, - произнесла Зося.
     Желтые огоньки свечей весело играли в гранях хрустальной вазы с цветами, в стеклах бутылок с вином и фужеров.
     Андрон открыл шампанское и пробка ударила в потолок со звуком пистолетного выстрела. Шампанское бурно вспенилось в фужерах.
     - Зосенька, наконец-то мы можем по-человечески отметить нашу свадьбу! Выпьем за нашу счастливую семейную жизнь!
     Они чокнулись фужерами и медленно, с наслаждением их осушили.
     - Сегодня ни о чем грустном! – предупредил Андрон.
     - Согласна. Я ни о чем не жалею. Что суждено, то приму с радостью и смирением, - произнесла Зося.
     После второго фужера шампанского Андрон расчувствовался и признался в любви к Зосе:
     - Родная моя! С тех пор, как ты возникла в моей жизни, я стал другим человеком. Более уверенным в себе. И это несмотря на мои ошибки. Ты принесла в мой дом уют и счастье… Ты такая красивая!
     И он крепко поцеловал Зосю.
     - Андрюша, вы меня чересчур захваливаете. Я не красавица… Всего лишь пригожая.
     - А по мне, Зосенька, пригожесть более ценная штука, чем красота, которая может надоесть. А пригожесть – никогда!
     - Спасибо! – поблагодарила Зося.
     - Зося, если бы все люди обладали твоим характером, то не было бы ни войн, ни убийств и вообще преступлений.
     - Не надо так, Андрюша.
     - Я скажу иначе: ты – естественная! Выпьем за обыкновенную естественность, - сказал Андрон и налил в рюмки вино.
     Держа рюмку в вытянутой руке и любуясь цветом вина, Андрон посчитал нужным продолжить:
     - Многие женщины строят из себя что-то особенное. А ты такая, какая есть. И это очень ценное свойство.
     Они засиделись за столом допоздна. Вдруг Андрон обнял Зосю и что-то прошептал ей на ухо. Она покраснела и легонько шлепнула его по плечу.
     - Какой вы озорник, Андрон Артемович! – лукаво произнесла Зося.
     - Но я ведь теперь твой муж, - сказал Андрон.
     Не тратя больше слов, Андрон подхватил Зосю на руки и отнес в спальню.
     - Какой вы сильный! – восхищено сказала Зося. – Настоящий великан. Мне с вами  очень хорошо!

          11.

     Андрон пришел в ресторан за 20 минут до назначенного братками времени. Они еще не появились. Андрон попросил распорядителя, чтобы тот выделил для него и приятелей отдельный столик, но в этом ему было отказано.
     - Свободных мест нет! – процедил сквозь зубы распорядитель.
     Когда пришли братки, Андрон сообщил им об этом.
     - Счас найдем! – сказал  Зураб и подозвал к себе пожилого официанта. - Здравия желаю, Порфирыч! Устрой для нас столик.
     - С полным удовольствием, Зураб Хусейнович! Что-то давненько вы к нам не заглядывали.
     - Дела, Порфирыч, дела!
     Официант провел клиентов за цветную портьеру.
     Когда братки и Андрон уселись за столик, Порфирыч стоял по стойке смирно с блокнотом в руке.
     - Убери свою бухгалтерию, Порфирыч. Ты что, забыл, что нам надо? Для начало беленькую и цыплята табака. А дальше – как всегда.
     - Будет сполнено наилучшим образом, - пряча блокнот в боковой карман уважительно произнес старый служака и, прихрамывая, удалился в ресторанное закулисье.
     Зураб настороженно огляделся вокруг и тихо сказаал Андрону:
     - Напомни, дружище, сколько червонцев ты продал Дергунову?
     - Зачем вам это?
     - Будешь много знать, скоро состаришься. Такие вещи надо знать наверняка.
     - Всего сто штук.
     - Лады! – успокоился Зураб.
     Вскоре на столике появилось два графина с водкой, салат и цыплята-табака. Порфирыч профессионально разлил спиртное по стопкам.
     - Ну, что ж, начнем, пожалуй, - произнес Зураб. – Чтобы нам всегда фартило!
     Тост был дружно поддержан Коляном и Андроном.
     - Держись за нас, пацан! – посоветовал Андрону Зураб. – Будет тебе на хлеб с маслом и сверх того.
     В ход были бойко задействованы ножи и вилки.
     - А старик шибко сдал! – произнес Зураб.
     - Ты о Порфирыче? – уточнил Колян.
     - Да, о нем.
     - А по-моему, он как огурчик! – настоял на своем Колян.
     - Это с какого боку посмотреть, - хохотнул Зураб. – Огурчик-то с изъяном.
     - Скрипучее дерево дольше живет.
     - Смотря какая везуха.
     После третьей стопки Колян вдруг предложил:
     - А давайте-ка выпьем за нашего подельника Андрона!
     - Шоб только не скурвился! – поправил Коляна Зураб.
     - Само-собой! – поддержал Колян и дружески хлопнул Андрона по плечу. – Держи хвост пистолетом, пацан!
     У Андрона тревожно защемило сердце.
     Снова подошел Порфирыч. Он вежливо осведомился:
     - Хорошо сидите, господа?
     - Порфирыч, еще два графинчика! – приказал Зураб.
     - Будет сполнено, - с готовностью произнес Порфирыч.
     - Расплачиваться будет вот этот господин, - указал на Андрона Зураб.
     - Как изволите, - почтительно отозвался Порфирыч, надеясь на щедрые чаевые.
     В это время возле столика возникли две густонакрашенные искусственные блондинки.
     - Мальчики, вам не скучно без нас, - развязно спросила одна из крашеных.
     - А-а, Лолита и Люси! – воскликнул Зураб. – Присоединяйтесь к нашей тесной компании. Порфирыч, стулья девушкам! И закусон.
     Все было исполнено будто по мановению волшебной палочки. Девушки быстро освоились. Они жадно набросились на закуски.
     - А вино? – напомнил Колян.
     - Вино тоже, - сказала Лолита.
     - Выпьем за прекрасных дам, - галантно произнес Зураб и выпил стопку. Все последовали его примеру.
     Андрон тоскливо подумал, что эти раскрашенные голодные куклы дорого ему обойдутся. Девицы обращались преимущественно к Зурабу и Коляну – их постоянным клиентам. Андрон для них не существовал.
     Застолье продолжалось довольно длительное время. Было заметно, что девицы достигли определенной кондиции. Заметив это, Зураб зычным голосом отдал распоряжение:
     - Девочки! Пацаны! Пора по домам! Андрон – расплатись!
     На улице компания шумно погрузилась в мерседесе. Андрон понял, что братки обзавелись импортной тачкой. Разместились так: Колян – за рулем, рядом с ним Андрон, Зураб и девицы – на заднем сидении.
     Высадив Андрона возле его дома, машина укатила на квартиру Зураба.

          12.

     По прошествии трех дней Андрон с тяжелым сердцем отправился на работу. Он страшился встречи с шефом, но избежать ее было невозможно.
     - Здравствуйте, Аристарх Леопольдович! – поздоровался Андрон. – Возвращаю вам ваш задаток.
     Шеф не откликнулся. Выглядел он ужасно. Голова и усы стали сплошь седыми. Живот уменьшился. Видимо, братки отобрали у него золотые червонцы. Недаром Зураб уточнял у Андрона их количество.
     - Я хорошо понимаю ваше состояние, - сочувственно произнес Андрон. – Но во многом виноваты вы сами. Если бы выполнили свое обещанипе, я не стал бы обращаться за помощью. Поймите, у меня не было другого выхода.
     Шеф молчал и, видимо, не собирался разговаривать с Андроном вообще. Свои распоряжения Андрону Аристарх Леопольдович передавал через помощников. Началась затяжная «холодная война» между начальником и подчиненным.
     Однажда в почтовом ящике Андрон обнаружил возвратившийся из Москвы денежнеый перевод с пометкой «адресат выбыл». И Андрон понял, что его матери не стало. Еще одна зарубка на сердце.
     Ровно через девять месяцев после оформления бракосочетания Зося родила двух белокурых девчушек-близняшек. По общему желанию родителей девочек назвали Машенькой и Сашенькой. Андрон мечтал о сыне, но смирился – уж больно потешными были близняшки. Андрон очень удивлялся, какие у новорожденных неправдоподобно крохотные ручки и ножки. И эти микроскопические пальчики с ноготками. Трудно было вообразить, откуда явились эти два человечка, два новых существа. По вечерам Адрон долго стоял над кроватками, восхищаясь этими крохотными «инопланетяночками». Андрон стал отцом и к этому званию надо было еще привыкнуть.
     Зося находилась в послеродовом отпуске и полностью отдалась заботам о детях и о хозяйстве.
     Братки не давали о себе знать. Но по продолжавшемуся ухудшению внешнего вида шефа Андрон догадывался, что они вплотную занялись своей жертвой.
     После  первых двух визитов к Дергунову братки стали наведываться к нему регулярно. Уверенные в своей безнаказанности, они действовали хладнокровно и методично. Шантажируя и угрожая, братки отобрали у Аристарха Леопольдовича золотые червонцы. Затем присвоили антикварные ценности, дорогую коллекцию почтовых марок. Добрались до мебели, одежды, золотых украшерний Софьи Аркадьевны.
     Парализованные страхом Аристарх Леопольдович и Софья Аркадьевна полностью смирились со своей беспомощностью и перестали сопротивляться, понимая, что спасения им ждать не от кого.
     От сильного нервного потрясения Аристарх Леопольдович слег в больницу. Оттуда он был выписан через несколько месяцев с парализованными ногами. Отныне он был обречен передвигаться по опустошенной квартире в инвалидной коляске.
     В связи с уходом Аристарха Леопольдовича на пенсию горздрав назначил заведующим аптекой Андрона Артемовича Сатановского. Вообще то он мог бы считать себя счастливым человеком. Любимая и любящая жена. Славные девочки-близняшки. Повышение по службе. Материальный достаток. Но все это было отравлено связью с братками. Над ним словно дамоклов меч висела постоянная угроза разоблачения. К тому же мысль о том, что Зураб и Колян в любой время могут шантажировать его, травмировала Андрона, словно застрявшая в горле рыбья кость. Пока что братки ограничивались систематическим взиманием дани в виде аптечных препаратов, содержащих наркотические вещества. Причем колчество их все время возрастало.
     Однако, не было никакой гарантии, что братки на этом остановятся.

          13.

     … Прошло три года после крушения советской империи. Однако народ не смог разумно воспользоваться свалившейся на него свободой. Положение в стране намного ухудшилось. Все было разворовано. Восторжествовало бесчестие. Сущим бедствием стали продажные суды. До крайности обнаглели государственные чиновники, погрязшие во взяточничестве. Милиционеры для населения стали опаснее бандитов. Из-за безнаказанности рекетиров зачах малый бизнес. Катастрофический характер приобрели массовое пьянство и наркомания. Возросло количество самоубийств. Государственные телевизионные каналы захлестнуло тотальное вранье и зомбирование телезрителей.
     Однажды, подойдя к аптеке, чтобы открыть ее, Андрон увидел приткнувшуюся к двери на корточках неряшливо одетую женщину.
     - Не узнаете? – привстав, спросила она. – Я Ванесса.
     В этой дурнушке с одутловатым серым лицом и выбитыми передними зубами Андрон не сразу распознал бывшую светскую львицу в белом платьи, опоясанном золотистой цепочкой. Ванесса льстиво затараторила:
     - Я очень сожалею, что тогда ушла от вас. Мой Робингуд спился и стал бомжем. А сейчас настали не лучшие времена в моей жизни. Даже приходится побираться иногда.
     - Зачем, собственно, я тебе понадобился? – отстранив от дверей Ванессу не совсем вежливо спросил Андрон и открыл дверь аптеки.
     - От переживаний я плохо стала спать, - пожаловалась Ванесса. – Мне нужны снотворные таблетки.
     - Только по рецепту! Я не желаю отвечать за несчастный случай.
     - Ну пожалуйста, хотя бы несколько штук.
     - Хорошо. Мой помощник выдаст тебе несколько штук.
     Андрон прошел в аптеку. Ванесса поволоклась за ним.

          14.

     Дергунов был не единственным, кто пострадал от братков. Обобрав его, они нашли себе новые жертвы. Проворачивали они и другие темные дела «по отъему частной собственности». Но, как известно, аппетит приходит во время еды. В конце-концов Зураб и Колян добрались и до своего «друга».
     Одно  из своих посещений они посвятили переговорам с Андроном. Разговор состоялся в аптечном кабинете.
     - Слушай меня внимательно, Андрон Артемович! То, что тебя назначили заваптекой, ты целиком обязан мне и Коляну. Мы надавили на кой-какие педали и дело оказалось в шляпе. А ты, наверно, думал, что это сделано ради твоих прекрасных глаз. Так вот, за нашу услугу тебе придется отстегивать долю от аптечной прибыли каждые полгода. Понятно?
     - Он все понял, - подключился Колян.
     - Он парень понятливый! Не пальцем деланный, - завершил «переговоры» Зураб.
     Вечером Андрон рассказал Зосе об ультиматуме братков. Она обняла его и сказала:
     - Запутались мы с тобой, Андрюша, как мухи в паутине.
     Братки два года соблюдали договор. А на третий выставили новые требования: отныне Андрон должен был отдавать не треть, а половину прибыли. И капкан защелкнулся…
     Поздним вечером Андрон сидел в своем домашнем кабинете в глубокой задумчивости. Конечно же, все началось с того распроклятого золотого клада и продолжилось после установления близких отношений с братками. Его постоянно преследовал страх. А когда он стал семейным человеком, к этому добавились муки совести. О, эта совесть! Она еще страшнее, чем человеческий суд. Это беспощадный внутренний суд. И от него никуда не деться, не скрыться, не убежать.
     А братки? Эти вампиры разорят его так же, как разорили Дергунова.
     Постоянное нервное напряжение становилось невыносимым. Физические и моральные силы Андрона истощились от постоянного ощущения тревоги. Недаром говорят: «Коготок увяз – всей птичке пропасть».
     Андрон почему-то вспомнил об отце, у которого в жизни не было иной радости, кроме пития. Однажды отец рассказал о празднике, устроенном для шахтеров бригадиром. Он обещал выставить ящик водки, если будет вдвое перевыполнен месячный план добычи угля. Шахтеры поднатужились и значительно увеличили выработку. Бригадир выполнил свое обещание и шахтеры шумно отпраздновали это. Андрону стало жалко отца при этом воспоминании. Жалко себя. Жалко людей. Как все же хрупка жизнь человека! Землетрясения, наводнения, ураганы, авто- и авиакатастрофы, теракты.
     Прочь сомнения! В его несчастьях виноват только он один. Никто в его жизни не наносил ему столько вреда, сколько он сам. А разве не то же самое происходит с целыми странами? Две империи – царская и советская – развалились не из-за вражеских нашествий, а из-за отрицательных свойств общественного устройства. Но разве ему, Андрону, становилось от этого легче? Мысли его становились все мрачнее и мрачнее. Неужели ему придется закончить жизнь самоубийством? Трудно представить – вот он живой сейчас, а через несколько минут его не станет. Как будто никогда и не было его на свете.
     Зося войдет в кабинет и увидит его обезображенного выстрелом, в крови. Нет и нет! А, впрочем, не все ли равно?

          15.

     Говорят, что в предсмертный час перед умственным взором человека, словно кинолента, прокручивается свиток его жизни. Андрону привиделся всего лишь один эпизод его далекого детства. В связи с решением отца перебраться с Донбасса в Кузбасс мать Андрона Евдокия Тихоновна решила посетить село на юге Украины, где она родилась и попрощаться со своей вдовствующей сестрой Марусей. С собой она захватила семилетнего Андрона. Сперва ехали поездом. Потом надо было перебраться на правый берег Днепра. Перевозчик оказался жадным человеком. Он перегрузил пассажирами лодку и она едва не черпала бортами речную воду. Андрон с ужасом представил, что вот-вот лодка пойдет на дно и он утонет вместе со всеми пассажирами. Но все обошлось. И Андрон облегченно вздохнул лишь после того, как ступил на землю.
     Сестра мамы Маруся жила одна в хате с соломенной стрихой. Андрона удивило отсутствие деревяного пола - вместо деревяных досок была обыкновенная желтая глина, которая называлась «доливкой». Во всех комнатах она была присыпана свежим сеном, вкусно пахнущим щебрецом и мятой.
     В связи с августовской жарой ночью хозяйка и гости спали на матрацах, постеленных на «доливке».
     Однажды Маруся пригласила гостей на концерт бандуристов. Он должен был состояться в восемь часов вечера. Но артисты прибыли лишь около полуночи. Несмотря на это никто не разошелся по домам.
     Бандуристов было семеро. Седоголовые, седоусые. Все в широких синих шароварах и белых полотняных сорочках без воротников. Вместо пуговиц -  витые шнурочки.
     Клуб  был переполнен. Артисты заняли свои места на сцене. Мужское пение гармонично сливалось с задумчивым звучанием бандур. Слушателей очаровала магия прекрасного искусства.
     Бандуристы начали с песни о «Заповите» Тараса Шевченко:

          Як помру, то поховайтэ
          Мэнэ сэрэд стэпу шырокого,
          На Вкраини мылий.

     Пели они про ночь:

          …мисячной, зоряной.
          Выдко, хоч голкы збырай.
          Выйды, коханая, працэю стомлэна,
          Хоч на хвылыночку в гай.

     Пели про любовь:

          Нэсэ Галя воду, коромысло гнэться.
          А за нэю Йванко, як барвинок вьеться.

     И про другую Галю, которая покинула родное село и уехала с москалями.
Пели про бандуриста:

          Взяв бы я бандуру, та й заграв, що знав.
          Чэрэз тую бандуру бандурыстом став.

     А еще бандуристы исполнили очень грустную песню:

          А молодисть нэ вэрнэться, нэ вэрнэться вона.

     Задумчивое звучание инструментов, песни бандуристов объединяли слушателей в единую семью. Пробуждали гордость за «нэньку Украину», за ее древнюю и славную историю. Андрон был расстроган до слез. В эти минуты семилетний мальчик сознавал себя частицей этого народа.
     После концерта люди выходили из клуба неторопливо, в глубокой задумчивости. Они подпадали под магию украинской ночи – тихой, ласковой, мирной. Там, в высоком небосвободе, сверкали мириады звезд. Как бы звучала волшебная космическая музыка. Звезды посылали землянам сигналы мудрости, доброты, любви, вечности.

          16.
 
     … Андрон очнулся, тяжело вздохнул. Сердце тревожно и лихорадочно билось, словно спотыкаясь и готово вот-вот разорваться. Мысли в голове метались, словно запутавшиеся в сетях птицы.
     - Ну, что ж, пора! – обреченно произнес вслух Андрон.
     Глаза его скользнули по сейфу, в котором хранился его личный пистолет.
     Он отодвинул ящик стола и достал ключ. Теперь оставалось вставить его в скважину сейфа.
     Но в эти минуты послышался топот детских ножек по паркету. Машенька и Сашенька проворно вскарабкались на колени отца.
     - Папочка, папочка! – защебетали в один голос близняшки. – Расскажи нам сказочку про Серого Волка и Красную Шапочку!
     На глаза Андрона выступили слезы. В горле застрял тугой комок.
     - Обязательно расскажу, когда будете укладываться спать, - сказал Андрон прерывающимся голосом.
     Их беленькие головки пахли пшеничным хлебом, который когда-то пекла мама.
     Он расцеловал их в темячки и сказал:
     - А сейчас пойдемте кушать. Наверно, уже все готово к ужину.
     Андрон спустил девчушек на пол, взял за руки и увел в гостиную.
     - Вовремя пришли! – приветливо сказала Зося.
     После того, как девочек уложили в кроватки и им была рассказана обещанная сказка, родители уселись за телевизор. Передавали областные новости. Вдруг они оба насторожились, когда диктор начал читать милицейское сообщение: «Сегодня в полдень на Пролетарской улице две преступные группировки на иномарках выясняли между собой отношения с применением огнестрельного оружия. В результате перестрелки погиб воровской авторитет Зураб по кличке Бульдог и его сообщник Колян по кличке Зубец. Ведется расследование.»
     - Наконец-то! – выдохнула Зося. – У меня камень с души свалился.
     - Все-таки есть Бог на свете! – воскликнул Андрон и заплакал.



КАРМИЭЛЬ. 2011-2012 годы