Моей кошке - самому нежному и ласковому существу под этим солнцем.
Привет.
Что, тоже не спится? Садись, поболтаем. Чаю хочешь? Кофе, извини, не найду - здесь не очень-то любят просыпаться.
Как где? В твоём сне, конечно. Видишь, кухня-то твоя. А дверь ты перед сном запирал.
В общем, слушай. За дверью у нас - пространство вариантов. Выход в любую - любую! - из возможных Вселенных. Абсолютно любую. Слушай меня... Стой, ты куда?! Не просыпайся! Не просыпайся, слышишь? Это-не-сон!..
Я задёргался на кровати, стряхивая остатки сна вместе с одеялом. Не разбирая дороги, сшибая стулья, я бросился на кухню, оттуда - в прихожую.
Конечно, на кухне никого не было.
Конечно, входная дверь была заперта на два замка.
Вернувшись в кухню, я рухнул на диванчик и опёрся локтями о стол. Вытащил из шкафчика возле стола припрятанную пачку "Мальборо". Задымил, кашляя с непривычки и стряхивая пепел в подвернувшееся блюдце.
Стоп. Секунду. Блюдце?
Значит, всё-таки сидел тут кто-то?!
Но в тот же миг я унял своё буйное воображение: сам же вечером пил чай. Вот и печенье в вазочке - надкусил и отложил. Всё, будет мне мистифицировать.
Чёрт, так был или не был? - не желало успокаиваться взращённое триллерами и ужастиками любопытство. Я снова затянулся сигаретой и попытался рассуждать трезво. Итак. Мне...снилось, не снилось? разберёмся... Я видел, как гость(назову его так) сидел на кухне и прихлёбывал из чашки. Дверь заперта, из окна девятого этажа не очень-то попрыгаешь. Значит, не было никакого гостя. Или...
Или он до сих пор здесь.
Стоп. Стоп! Я старательно подавлял желание заорать, включить во всей квартире свет и учинить обыск(читай - разгром). Если всё это было на самом деле, как я оказался в своей постели?
Успокоиться не вышло. Я взял с подставки здоровенный разделочный нож и, стараясь ступать бесшумно, подошёл к двери кладовки.
Выслушав от меня всю эту историю, психолог сочувственно улыбнулась.
- В общем-то, ничего страшного здесь нет. Но, я полагаю, вы должны проконсультироваться со специалистом в этой области.
- Так, а вы в таком случае кто? - я поднял бровь.
- У меня более общая специализация. А вот Рома, - она черкнула на листке имя и телефон, - Рома собаку съел на снах и их происхождении.
I. Мастер.
Дверь мне открыл высокий мужчина... Я бы затруднился определить его возраст - хоть двадцать с лишним, хоть все сорок. Тёмно-русые кудри стянуты в хвост на затылке, лицо поросло густой щетиной - не брился Роман никак не меньше месяца. Серые глаза смотрели устало и с лёгким...скорее даже не презрением - снисхождением.
Он напоминал мне престарелого хиппи - не в последнюю очередь потому, что на груди у него висело с десяток медальонов, а руки были обильно украшены браслетами, цепочками и сплётенными из ниток фенечками.
- Алексей? Проходи, раздевайся. Чай будешь?
Рукопожатие было крепким, ладонь - жёсткой.
- Итак?
- Итак. Вы занимаетесь снами, верно?
- Можно и так сказать. - Роман качнул головой.
- А что вы окончили, кстати? - поинтересовался я. Меньше всего кухня, куда я прошёл вслед за хозяином, походила на кабинет психолога. Самая обычная холостяцкая берлога.
- Бауманка, - пожал плечами "хиппи". Вся его хипповость, конечно, была наигранной - я приметил и пудовые кулаки с набитыми костяшками, и пересекавшую плечо змейку шрама.
- Там разве есть психологический? - удивился я. Он недоуменно поморщился:
- При чём тут?.. Я получил диплом робототехника.
- Брр! - Я потряс головой. - Ещё раз. Роман Дубровин, специалист по снам - я не ошибся?
- Ошибся. Я не специалист. Я - Мастер. - Последнее слово он отчётливо выделил. - Но меня действительно зовут Роман Дубровин. А сны я изучал не в институте. Собственно, сны - материя отдельная, не только и не столько психологическая. Он предоставляет возможности... совершенно недоступные людям, которые воспринимают сны как что-то незначительное.
- А что такое тогда сны? - Я поймал себя на том, что слушаю его с живым интересом.
- Сон - это выход в другую реальность, - ответил он, заметно оживляясь и начиная говорить тоном заправского лектора. - Когда мы засыпаем, наше сознание попадает в так называемое "пространство вариантов". Это... - липовый хиппи слегка запнулся, - место?состояние? откуда мы можем попасть в любую существующую Вселенную.
У меня возникло дежа-вю.
Уж не он ли пил чай на кухне той ночью?
- Выражаясь проще, сон - это путешествия сознания без перемещения тела.
- А возможно попасть в сон к другому человеку?
- Для дилетанта и без предварительной подготовки - нет. Собственно, это большая редкость и невероятно сложная авантюра. Даже мне это удаётся очень редко и только с самыми близкими людьми.
Мастер вынул из кармана мятую пачку, закурил. Я вдруг заметил, что левое запястье у него покрыто, как паутиной, белыми полосками. Проследив мой взгляд, странный человек пояснил:
- Понимаешь ли, друг Алекс, я делаю амулеты. Талисманы. Ловцы снов. А для них кровь - самая простая форма передачи энергии.
Я поморщился. Очередной шарлатан, "дипломированный чёрный маг"... Будто прочтя мои мысли, он продолжил:
- Я понимаю твоё скептическое отношение к предмету. Собственно говоря, профанам - а ты, приятель, профан, причём полный - такое отношение свойственно. Давай так: я дам тебе ловца снов. Нового, только что сплетённого, настроенного на осознание. А через две недели ты опять придёшь, и мы поговорим.
II. Бродяга.
Я поднялся из кресла. Зашептал:
- Синицын Алексей Сергеевич, восемьдесят девятый год, Москва, Высоцкого, девять, квартира сто тридцать... Это сон.
Взял со стола пятирублёвую монетку, подбросил, внимательно следя за её кружением... Монетка зависла в воздухе; я взмахнул рукой, и она испарилась.
За окном лил дождь. Молнии раз за разом вспыхивали на горизонте. Какое-то время я просто стоял на подоконнике, разрываясь между желанием выйти наружу и остаться в тепле и сухе. В конце концов я придумал что-то вроде защитной сферы - в паре сантиметров от меня дождевые капли будут исчезать.
И шагнул из окна.
В лицо ударил холодный воздух. Лететь было долго - всё-таки пятнадцатый этаж. За пару метров до земли я выровнял полёт и вышел из пике.
Мне вдруг ударила в уши тишина. Захотелось музыки. Я завис в воздухе, прикрыл глаза на миг и очень чётко представил, как стоя посреди комнаты, кладу в карман свой плеер - "Сони" старой модели с исцарапанным экраном и наушниками-пуговками...
Карман брюк слегка отяжелел. Плеер лежал именно так, как я его всегда складываю: обмотанный проводом наушников... Заиграла "Shoot to Thrill". Всё, теперь точно Железный человек.
Смотреть на Москву сверху было захватывающе, хоть и жутковато. Контролировать себя было трудно, но меня удерживало то, что хоть на миг утратив веру в свой полёт, грохнусь вниз с пятисот метров. А просыпаться от того, что тебя размазало по шоссе - неприятно и страшно. Я читал где-то про сновидцев, собиравших себя из кровавых брызг на асфальте, но даже представить себе не мог, каким образом они блокировали связь "смерть-пробуждение".
Как всегда, первым, что я увидел, проснувшись, был ловец. За эти полторы недели я уже привык, что он висит у меня в изголовье. Хотелось есть. Зверски хотелось есть, как будто я всю ночь и впрямь летал по городу.
За завтраком я стал снова прокручивать в памяти разговор с Романом. Странный всё-таки человек. Интересно, чем он зарабатывает на жизнь - не амулетами же, в самом деле? Приходил я к нему в понедельник, в три часа дня - а он дома...
К слову, есть ещё один человек, с которым я не прочь это обсудить и который тоже наверняка сейчас дома. Я набрал номер. Гудки, гудки...
- Да?
Голос в трубке был бодрым, несмотря на то, что в это время суток Толик обычно спит - просыпается он часам к шести вечера.
- Толь, здорово. Я зайду через полчасика, хорошо?
- Заходи. Сигарет мне возьми. Кончились.
У Толика на диване спало тело. Тело имело длинные спутанные волосы и по самые глаза заросло густейшей бородой, вызвавшей у меня лёгкую зависть. Впрочем, моё преимущество заключалось в полном комплекте передних зубов. Отдав Толику его "Пегас" - боже, как он курит эту дрянь?! - я осведомился:
- А это кто? - кивнув на диван.
- Тарасевич. Человек-эпик. Последние несколько лет шароёбится по впискам.
- Ох, ни хрена... Как это он?
- А как у наркоманов бывает? - Человек-оркестр Толик пожал плечами. - Они же в ломке тебе душу продадут за дозу.
- Он ещё и омич*? - поморщился я.
- Бывший.
- Так, ну пропинал он квартиру, а дальше что? В смысле - что он сейчас...
- Сейчас курьером работает. В остальное время шляется по Болоту**.
*Омич - житель Омска. Здесь: наркоман.
**Болото - Болотная площадь(Москва): одно из основных мест тусовки московских неформалов. Аналогично Нескучному саду у толкиенистов.
Ищет вписку.
- А ты его зачем вписал? - не понял я.
- Так Анка же уехала, придурок! - Толик отвесил мне лёгкий подзатыльник. Закурил. - Мне жрать нечего. А он готовит.
- Пф, неудивительно. При его-то образе жизни... Чего я действительно не понимаю - как ты выживал до того, как появилась Анка?
- Когда как. Когда в столовке в инсте жрал. Когда мама кормила. Когда барышни. Хотя барышни, в основном, торты-пироженки. Хоть бы одна, блин, борщ сварила.
- То есть Анка тебя соблазнила исключительно борщом? - я хохотнул, но тут же осёкся. Повёл плечами и продолжил:
- Тебе говорит о чём-нибудь понятие "осознанные сны"?
Несколько секунд Толик смотрел на меня пристально и испытующе, потом ответил:
- Нет. Я этим не занимаюсь. Раньше, когда дул - это да. - Он мотнул головой в сторону дивана. - Проснётся - у него спросишь. Вроде бы задвигал что-то.
- Слушай... - мне пришла в голову интересная мысль, - к компу пустишь?
- Без проблем, садись.
С рабочего стола на меня, скалясь сквозь бороду жуткими клыками, смотрел взмахивающий копьём Леман Русс. Нехорошо так смотрел.
Браузер. Поиск. "Осознанные сны".
Больше миллиона ссылок. Ладно.
"Осознанные сны специалисты авторы".
Первая же ссылка. Стивен Лаберж...ля-ля-ля... Илья Чёрт...ля-ля... Вадим Зеланд... А вот и Роман. Надо же. Хорошие дела: он в одном ряду с Зеландом и Лабержем. На фотографии он выглядит моложе, чем видел его я - возможно, потому, что тогда ещё его борода не захватила всё лицо. Я не удержался и вызвал на экран полную информацию.
Год рождения... Мастер оказался моложе, чем я думал: всего двадцать семь. Родился в Алма-Ате, отец и мать - русские. В четырнадцать вместе с родителями переехал в Москву, в семнадцать поступил в Бауманку. Судя по всему, там он и начинает заниматься изучением снов. Правда, тогда непонятно, что он делал в техническом институте... На пятом году обучения выпускает книгу "Неслучившаяся реальность" в соавторстве со своим однокурсником В. Тарасевичем. В настоящий момент не слишком популярен из-за тяги к мистификации снов как таковых. Однако - нет худа без добра! - приобрёл известность в оккультных кругах как изготовитель амулетов...
Стоп.
В соавторстве с Вэ Тарасевичем?!
Новый поиск. "Осознанные сны авторы тарасевич".
Виктор Кириллович Тарасевич. Фотография: я покосился на диван, но тело всхрапнуло и отвернулось к стене. Ладно, потом... На два года старше Романа. Занимался исследованиями снов, а вскоре после выхода книги перестал сотрудничать с Дубровиным. Последние несколько лет - ни слуху ни духу.
Из-за чего же вы разругались, друзья-ребятки? Что вы такое напридумывали в бауманских лабораториях и прокуренных квартирах, что один из вас ушёл в мистику, а другой бродит по городу и живёт где придётся?
За спиной у меня раздался хруст - как будто кто-то с энтузиазмом скрёб ногтями заросшую щёку.
- Доброе утро, Витя, - произнёс я, не обернувшись.
- Доброе. Охуенное, ****ь, утро. - скрипучим, прокуренным голосом пробормотал Виктор Тарасевич, сновидец. - Раскопал меня. Молодец.
-...а около полупроцента всех испытуемых погружались в состояние, по клинической симптоматике наиболее близкое к коматозному. Но это ладно, чего только не бывает. Важно другое: энцефалограмма их даже после отключения от прибора показывает активность коры мозга, характерную для фазы активного сна.
- Ы-ы-ы! - взвыл я. - Ви-и-и-тя-а! По-русски можешь?
- Ну прости, - ухмыльнулся Тарасевич. - Ладно. Ты физиологию сна себе представляешь?
Я сделал неопределённый жест рукой.
- В общих чертах.
- Хорошо. Тогда, полагаю, ты знаешь, что когда человек видит сон, энцефалограф показывает активную мозговую деятельность.
- Да. Это - знаю, - кивнул я.
- Хорошо. Так вот, у тех, что вроде как впали в кому, уже после отключение от прибора сняли энцефалограмму. И выяснилось, что они постоянно видят сны. Их создание уходит в мир снов...
- Я не о том! Объясни мне принцип действия иллюзора.
- В полной мере - не смогу, - быстро ответил Виктор, усмехнувшись. - У тебя банально знаний не хватит.
- Тогда на пальцах.
- Вот на пальцах - пожалуйста. Иллюзор позволяет установить связь участков мозга, отвечающих за сны, с компьютер. Человек получает возможность задавать сны, которые он увидит. Обратное же действие иллюзора - он может конвертировать эманации подкорки...
- Ы-ы! - взвыл я уже тише, но с не меньшим чувством. - Ты же обещал на пальцах!
- Кроме того, что заказывать себе сны - записывать их как видеофрагменты.
- Тогда почему вы до сих пор не миллонеры? - поразился я. - Это же прорыв, это революция в сфере... Да вообще любой сфере! Игры, фильмы...
- Кинозал на двести зрителей, - холодно отозвался Тарасевич. - А после сеанса один из них остаётся в зале навсегда. И его сознание снова и снова прокручивает фильм. Ты что, не понял, о чём речь? Ты представляешь себе, сколько инвалидов, неудачников, слабаков захочет уйти в мир своих снов?
- А если "коматозника" отключить от иллюзора, что будет?
- Всё равно. Он продолжает видеть сон, иллюзор лишь даёт начальный импульс. Мозг работает сам.
- Постой. А если насильственный выход? Смерть во сне.
- Пробовали. Ничего не даёт. Просто воскресали за некоторое время до смерти. Что характерно, ДО того, как принимали решение покончить с собой.
- А всё-таки. Почему вы не стали дорабатывать прибор?
- Даже - не даже, тем более! - будучи совершенным, иллюзор будет слишком большим соблазном. Объяснил же.
III. Подопытный.
К Роману мы поехали утром следующего дня. Открыв дверь, мне он кивнул, будто старому знакомому, а взглянув на Тарасевича, на миг оцепенел. Но только на миг - всё же собой Мастер владел превосходно.
- Ну заходи, раз пришёл. Могу даже сказать, что рад тебя видеть.
Он изобразил некое подобие приветливой улыбки, но всё равно куда больше походил не на Солнце из доброй сказки, а на Чувака из злой.
Пока я раздевался, Тарасевич успел без лишних церемоний проскользнуть в гостиную, куда я в прошлый свой визит не попал. Пройдя вслед за ним, я увидел крепко битый жизнью диван; рядом с ним на комоде примостился ноутбук, тоже просившийся на свалку. От ноутбука тянулись к дивану заканчивавшиеся присосками, клеммами и датчиками провода.
Мастер вошёл в гостиную последним: Виктор уже отбивал стакатто на клавиатуре.
- А у тебя наглости не убавилось, - покачал головой ДУбровин. Вернувшись с кухни с двумя кружками чая(одну мне, другую - коллеге), он поинтересовался:
- Ну и?
- Ты доработал программу, - отозвался бродяга. - Но, сдаётся мне, установил слишком высокие пороги выброса. Для такого удара объекту придётся сброситься с небоскрёба.
- Ни хрена. Ты, я смотрю, совсем физику забыл? Это дорожная авария на шестидесяти километрах в час.
- Может, и так... Ну что? - Тарасевич повернулся ко мне.
- Что? - не понял я.
- Попробовать хочешь? - пояснил он, кивая на диван.
- Какие ощущения? - спросил я, стыдясь признаться даже самому себе: вопрос задал, чтобы потянуть время. Страшно.
- Обычный сон. Только очень крепкий и яркий.
- Ох. Можно я покурю хоть?
- Пойдём покурим, - пожал плечами Мастер.
Пристроившись на подоконнике - ногами на табуретке - и затянувшись сигаретой, он осведомился:
- И о чём ты хотел спросить?
Я не стал отнекиваться, решив, что это бесполезно, и произнёс:
- Почему, создав иллюзор, ты ударился в мистику, а Тарасевич - тот вообще... - Я махнул рукой.
- Понимаешь ли... - Мастер глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. - Когда я смотрел сны, не мне предназначенные... Я понял, что нельзя. Права такого не имею - в это лезть. Сны - они свои каждому. Это нечто намного большее, чем просто картинки в мозгу. Поэтому я попёр иллюзор из лаборатории, а сам уволился.
- А... - Я мотнул головой в сторону гостиной.
- А Витя просто решил, что иллюзор станет концом цивилизации. Кто не захочет жить в мире, где он - царь и бог?
- Да,я помню. Он рассказывал.
- Я стал Мастером изготовления амулетов... Не смотри на меня, как на шарлатана. Скажи ещё, что ловец не помогает.
Я только кивнул: этот сильный человек говорил настолько убеждённо, с такой спокойной верой, что никак невозможно было хоть на миг не поверить ему.
- И я уверен, ты проверял, что будет, если лечь без ловца. Разницу почувствовал?
Я снова кивнул:
- Осознаваться намного труднее.
- Ладно. - Роман щелчком выкинул окурок за окно. - Пошли укладываться.
Вместе с Тарасевичем, в четыре руки, они сноровисто облепили датчиками мою голову, зачем-то закрепив ещё несколько на груди и сгибах локтей.
- Ну, друг Алекс, чего смотреть будем?
На пару секунд призадумавшись, я ответил:
- А давай просто нашу реальность. Погулять хочу.
- Как скажешь, - странно усмехнулся Мастер. - Единственное: осознаваться будет ещё труднее, чем без ловца.
- Ничего, не страшно. - я постарался улыбнуться как можно правдоподобнее.
- Запускай программу, Витя. - Было видно, что Роман ни капельки мне не поверил.
- Запуск...
- Загрузка сна!
- Есть загрузка.
- Реакции?
- В норме.
- Давай импульс. Сладких снов, Алекс.
- Импульс пошёл. Всё, он видит сон... Стоп! Снизились реакции!
- Выброс!
- Выброс не проходит! Реакции ноль, пошёл коматоз!..
Эпилог.
На кухне сидели и пили чай двое мужчин. Казалось, их сходство ограничилось длинными волосами и густой щетиной: один был рослым и плечистым, другой - невысоким и щуплым, как подросток. Один был увешан разноцветными затейливыми украшениями, другой ограничился тонким кольцом на пальце.
Но глаза у них были одинаковые - холодные, спокойные... Нездешние.
- Ты неплохо устроился... Мастер. - произнёс щуплый, оглядываясь вокруг. - Кстати, почему ты всегда и всем снишься на кухне с чашкой чая?
- Тебя сейчас не это должно интересовать. - ответил высокий. - Что с ним делать?
- А что с ним делать? - пожал плечами тот. - Которая больница наша, Филатовская?
- Морозовская. Я не про тело. Он нужен там?
- Нашему миру нужно чудо. Настоящее, неподдельное. А что может быть большим чудом, чем человек, которому наш мир снится?
Туча, второй день висевшая над Москвой, наконец прорвалась первым ноябрьским снегом. Уже стемнело; Алекс одиноко брёл по улице.
И только очень пристально взглянув на него, случайный прохожий мог бы заметить, что снежинки не касаются юноши, исчезая в паре дюймов от его головы и плеч.
Москва, январь 2012.