*****
Ламая легко двигалась против течения Реки и удивлялась: что такого сложного показалось Таэре? Двигаться было легко, ну, может, Река бежала чуть быстрее чем обычно, но ничего, что могло напомнить чужую стремнину, не встречалось. Да и вообще, чужая стремнина предпочитает пассивное движение, то есть – по общему течению Реки, а не против него. Надо было спросить подругу, с чего она взяла, что и стремнина изменила собственным повадкам, да как-то к слову не пришлось. А ведь катаклизмы в мирах происходят в процессе общего времени. И нигде еще такого не бывало, что Время какого-либо мира вернулось назад, чтобы кардинально изменить всю его историю, быстренько соорудив конец света! Надо бы не забыть спросить Таэру по этому поводу… А так - всё как обычно, тихо, спокойно… и пусто. Ни следа мальчишек она пока не уловила, и даже слегка радовалась этому обстоятельству: драться она не хотела, а, обнаружь она похитителей или похищенных – и бой неизбежен. Кари готова всё поставить на единственный удар, если только удар этот даст хоть тень самого ничтожного шанса, она очень встревожена, сдерживается из последних сил и, похоже, уже не надеется найти мальчишек живыми. И это плохо – она первая должна быть уверена в том, что им все удастся. Или в том поединке с саваришем случилось еще что-то, о чем она умолчала? Ведь неуверенность ей никогда не была свойственна, никогда! Скорее уж – чрезмерная уверенность, потому что обычно она верит в победу даже в самых сложных ситуациях, которые всем вокруг кажутся безвыходными! Она – ЗНАЕТ, что права и потому просто не может проиграть – и выигрывает. А тут… нет, все-таки, что-то произошло. Что-то такое, чего она и сама, наверное, не поняла. Савариши сильны, может, даже слишком. Но ведь не всесильны же, о чем надо всегда помнить. Нет всесильных существ, не бывает во Вселенных Сил, превышающих человеческую душу, то, во что она верит или в чем уверена! Сильнее нее нет ничего на этом свете!
Размышляя, Ламая не забывала проверять минуты мелькавших мимо нее миров, но, дойдя в своих размышлениях до этого момента, она резко притормозила, непроизвольно попытавшись повернуть в обратную сторону. Река не позволила ей, резким толчком напомнив, что Река все-таки не смертных миров – Времени! И минуты не так просто заставить бежать обратно.
А раз уж заставила бежать в обратную сторону, раз Река подчинилась - так и плыви назад!
Ламая сдалась, позволив заклятью (двигаться против Времени без магии просто невозможно!) тащить себя дальше, но тревога за подругу уже завладела сознанием, закружила, подсовывая картинки умопомрачительных «выбрыков» отчаяния и бессилия что-то изменить – а Таэра вполне способна на необдуманный шальной поступок, который в тот момент покажется ей единственно правильным!..
Ламая тяжело вздохнула: как ни крути, как ни убеждай себя, что Таэра взрослая девочка и не позволит себе поддаться эмоциям – а все же надо возвращаться. Одна, подруга способна натворить неслыханных дел, о которых потом наверняка будет жалеть, даже если и не признается в этом… Да и «подловить» ее, играя на мальчишках, проще простого!
Ламая развернулась, готовясь произнести несколько слов, которые выбросят ее обратно на карниз Межвременья, но в этот момент сильный удар в висок едва не лишил сознания. Перед глазами все завертелось, заплясали красно-оранжевые круги, замелькали сине-белые сполохи, в уши ударил звон и визг столкнувшихся клинков… Богиня Смерти только каким-то чудом удержалась «на плаву», не ушла с головой в поток чужих минут, а в следующий миг с ужасом поняла: Равновесие качнулось! Качнулось очень сильно, почти "сорвавшись", и удержалось на самом краю, дрожа от напряжения. Очень далеко послышался голос Таэры что-то прорычавшей…
Всё тело одела волна дрожи, мурашки толпами ринулись по спине, будто внезапно стало очень холодно. Ламая, мгновенно все поняв, прикусила губу: трансформа! Рычащий голос означает, что оборотень наполовину в трансформе, а значит – дело совсем плохо! Значит, ей нужны одновременно и человеческие мозги (плести заклятья может только человек, зверю это неподвластно!) – и звериные когти!
"-Возвращайся! – догнал Ламаю умоляющий голос подруги. – Ради всего, что тебе дОрого, назад! Скорее!.."
И резкий обрыв "связки".
Резкий, почти отчаянный выкрик слов-путеводителей - и вот он, карниз. Туман внизу еще беспокойно плещется, словно внезапно потревоженная река, рябь пробегает по всегда невозмутимой стихии… и где-то далеко (или глубоко?) глухо, на одной ноте завывает… меронх?! Ламая никогда не слышала голоса Стража, но что этот вой принадлежит ему, сомнений не было.
Ламая торопливо оглянулась по сторонам и притопнула ногой. Худшие опасения подтвердились: карниз был пуст. Таэры не было. Только лежал у самого «выхода» Мигран. Лежал, уткнувшись носом в отсеченную кисть правой руки, из которой наполовину высунулся Номис, Белый Меч…
Ламая медленно подошла к Спутнику, присела на корточки перед отрубленной кистью, глядя на медленно тускнеющий меч.
Кто-то неизвестный напал настолько стремительно, что Таэра не успела даже обнажить клинок.
-Они знали, куда и как бить, - глухо прозвучал голос Миграна.
-Она что, ни разу не ударила? – не поверила Ламая, прекрасно знавшая «кошачий» характер подруги: не "укусить" хотя бы раз она не могла! И отсутствие тел еще ни о чем не говорило.
Мигран тяжело поднялся.
-А чего тогда УффИхса страдает? – вслух ответил он. - Меронхи не любят, когда мертвые тела загрязняют туман, но не проводить погибших – не в их правилах…
-И кого же он провожает? – зловещим тоном осведомилась богиня Смерти.
-Не он – она, - поправил Мигран. – Провожает того, кого Таэра «укусила». Он, кажется, был еще жив, когда она столкнула его вниз…
Ламая метнулась назад, к карнизу.
-Уффихса! – усиливая голос, пробы он буквально прогремел над туманом, позвала она. Вой стих, но подниматься меронха не торопилась. – Уффихса, послушай меня! Не провожай того, кому все равно придется вернуться! Лучше отдай его мне! Отдай – и я избавлю тебя от грязи в тумане!
На дне явственно фыркнули, вверх взметнулся фонтанчик «брызг».
-Отдай мне тело… или телА, - продолжала Ламая. – Тебе они ни к чему, они тебе все равно не нужны и просто бесполезны, к тому же, ты не любишь, когда такое случается с твоей стихией. Я предлагаю тебе выход, который устроит и тебя, и меня...
-А погибшего? – внезапно раздался глубокий грудной голос. Ламая подпрыгнула, невольно попятившись от края бездны.
-Это она? – шепотом спросила она у Миграна, который осторожно перенес кисть с Номисом и устроился возле Ламаи.
-Никто не говорил, что она не умеет говорить и не имеет сознания, - спокойно отозвался тот.
-Чего ж ты молчал?! – в ярости прошипела Ламая.
-Ты не спросила, - невозмутимо отозвался Мигран. – И я решил, что ты знаешь.
-А Таэра? Она – знала?
-Нет. Но Уффихса заговорила с ней незадолго до… до того, как всё произошло.
-Заговорила?
-Предупредила. Только поздно, Таэра уже ничего не успела сделать. Только позвала тебя и…
-Ладно, я поняла…
-Ты не ответила на вопрос. - Из тумана поднялась огромная голова с яркими сверкающими глазами. Не туманная, самая настоящая живая голова, круглая, почти без ушей, но с чем-то, отдаленно напоминающим жабры земноводных. Мощные широкие лапы с длиннющими когтями легко придерживались за скалу. Сквозь туман смутно угадывалось такое же мощное тело, покрытое, как и лапы, и голова, очень короткой, плотно прижатой к телу темно-серой шерстью, да еще хвост, длину которого разглядеть не удавалось.
-Ты не ответила на вопрос, богиня Смерти, - повторила Уффихса, не дождавшись вразумительной реакции на свое появление. - Устроит ли предложенный тобой выход погибшего человека?
-Человека? – насторожилась Ламая. - Это был человек?
-Для меня все вы люди, - певуче отозвалась меронха. – По крайней мере, все, кто передвигается на двух конечностях. В отношении этой девочки, которая оставалась здесь, я до сих пор не уверена. Сначала я думала, что она тоже человек, но когда она вдруг упала на четыре лапы…
-Она – оборотень, трансформер, - торопливо объяснила Ламая. – Ты отдашь мне погибшего?
-Если это имеет значение, это не… оборотень, - все так же неторопливо сказала Уффихса.
-Ты отдашь мне его? И где та девочка?
-Кажется, она ушла с теми, другими людьми.
-Сама? – быстро спросила Ламая. Это многое бы прояснило, но меронха качнула круглой головой.
-Меня мало интересует то, что происходит на твердой земле, - как-то равнодушно сказала она. – По крайней мере, пока "земные" не трогают меня и не посягают на туман. Я не интересовалась. Слышала, что звенит сталь и кто-то вскрикивает, но меня это не касалось…
-Почему же ты предупредила ее? – перебила Ламая. – Почему заговорила с ней?
-Я "слышу", кто и зачем идет к Межвременью, - Уффихса взбила туман, перевернувшись на бок. - Чувствую намерения этих людей. Вас я слышала и чувствовала тоже, но вы не несли зла, вы шли, чтобы найти и вернуть то, что у вас украли, и я не стала мешать вам. Но те люди шли причинить боль, и потому я предупредила ее. Кажется, она была готова, когда они появились.
-Нет, - тихо сказала Ламая. – Она не успела подготовиться… Но это уже ничего не меняет. Отдай мне тело погибшего, прошу тебя.
-Зачем?
-Он может ответить мне на несколько вопросов.
-Он мертв, богиня Смерти, – меронха снова перевернулась и уставилась в лицо Ламае своими сверкающими глазами. – Он не сможет ответить тебе!.. Впрочем… я слышала, среди "земных" есть такие, кто может говорить и с мертвыми тоже.
-Ты отдашь его? – в который раз повторила Ламая, стараясь нее потерять терпения и не забыть, что она в общем-то, в гостях. – Тебе он бесполезен!
-Он не будет доволен тем, чтоб ты можешь ему предложить! – неожиданно жестко отрезала меронха. – Для нас смерть всегда была священна, а погибшие, любые погибшие! – неприкосновенны. Ты добиваешься, чтобы я отдала мертвое тело, не для того, чтобы проводить его, как того требует смерть!
-Обещаю тебе, что провожу его как положено, кем бы он ни оказался, - терпеливо сказала Ламая. – Но только после того, как он ответит мне на несколько вопросов. Я не привыкла издеваться над мертвыми, но иногда это необходимо. Уверяю тебя, это вынужденная мера. Но когда он ответит – он уйдет и успокоится, клянусь тебе!
Уффихса помолчала, внимательно разглядывая богиню Смерти, и та не выдержала.
-Уффихса, у меня очень мало времени. Эти люди явно не были нашими друзьями и ничего хорошего от них ждать не приходится. Если я промедлю еще немного, та девочка может погибнуть.
-Отчего?
-Отчего? – все-таки вышла из себя Ламая. – Да хотя бы оттого, что они напали с оружием, что их было явно больше, чем один или двое, оттого, наконец, что они начали с того, что лишили ее вживленного оружия, отрубив руку! – Ламая вскочила на ноги, схватила кисть и показала меронхе. – Это только начало! И если она будет упорствовать и дальше, ее не просто убьют – разорвут! И тогда Астрал падёт.
-Это преувеличение.
-Ты так считаешь? – Ламая осторожно опустила кисть на землю и Мигран, не принимавший участия в беседе, немедленно придвинулся поближе. – Однажды мы уже стояли на грани. И только по недогляду Звезд нам тогда удалось избежать смены богов! Мы выжили чудом, но чудо случается только раз. Второй шанс нам уже давали, но третьего, боюсь, не будет. Эта война может стать последней. Но не думай, что те, которые придут после нас, оставят тебя в покое, позволив просто жить на их территории!
Уффихса внимательно смотрела на разгоряченную Ламаю и молчала.
-Ты отдашь мне это тело? – Ламая с трудом сдержалась, чтобы не ухватить меронху за короткую шерсть. – Я спрашиваю в последний раз и ухожу. Мне придется искать подругу самой, без твоей помощи поиск может затянуться и, боюсь, я найду ее только мертвой. Но это будет первым шагом к концу.
-Я отдам тебе тело, - Уффихса взглянула ей прямо в глаза. – Ты не лжешь. Я верю тебе – ты проводишь его так, как надо.
Она нырнула в туман, чтобы спустя несколько минут вынести на поверхность мертвого савариша. И, не прощаясь, снова нырнула.
-Ты обидела ее, - тихо сказал Мигран.
-Она меня просто достала, - зло отозвалась Ламая. – Мне, да и тебе тоже, надо поскорее вернуть Таэру, а я тут час уламываю это создание, умоляя отдать мне уже мертвое тело моего врага, которое может помочь мне найти лучшего друга живым!
Она «завернула» мертвое тело в облако, замкнув, на всякий случай, в сферу Кольца*, потом проделала то же самое с отсеченной рукой, и махнула Миграну.
-Идем отсюда. Надеюсь, ещё не поздно.
КОльца – легендарные девять Колец богов, помогающих создавать то, что требовалось в обиходе, но не помогающие в магии и не творящие заклятий.
Огненный Спутник молча повиновался, чувствую себя виноватым в исчезновении своей подруги. Но он просто не успел, и не успел совсем немного! И корил себя, что был слишком послушным, повиновавшись приказу оставаться в Храме Ненависти, возле Черного Озера. Почувствовав неладное, он мгновенно переместился к ней… но было уже поздно, хотя эхо того короткого боя еще гуляло над бездной Межвременья. "Сдвиг" Равновесия застал его на подходе, и он все понял. Наткнувшись на Номис вместе с кистью, он был готов покончить с собой в тот момент, когда меч окончательно погаснет, и сделал бы это, если бы не появилась Ламая.
Он шел следом за богиней Смерти, наблюдая, как медленно, но неуклонно тускнет Номис, и готовый, как только погаснет последняя искра, броситься по "посмертному следу" за ним – и за подругой, жизнь которой сейчас угасала вместе с огнем меча.
*****
Кессэй сердито рыкнул – и два котенка, испугано прижав короткие круглые уши, бросились врассыпную. Вожак только проводил их угрожающим ворчанием. Потом поднялся и в который раз отправился в Храм – проверять Чашу, к которой никто, кроме Таэры, не осмеливался, да и не мог прикоснуться.
Прошло всего несколько часов - а верный страж уже не находил себе места, пытаясь придумать повод, чтобы вернуться к саворе. Да, она дважды отсылала его, но… но, но, но… Но все равно Кессэю было беспокойно. Он не понимал, почему - ведь рядом с ней Ламая! Они вдвоем стоили целой армии, и не давали в обиду друг друга, а значит - поводов для тревоги уж точно нет! Смерть одного из богов немедленно аукалась на Равновесии - а все было спокойно. Значит, с ними всё в порядке!..
Он пытался уговорить себя, пытался даже отвлечься, занявшись совершенно никому не нужными проверками и так безупречного порядка в Храме и Бездне, но мысли всякий раз упрямо возвращались к богине Ненависти. Тревога не отпускала, напротив, она усиливалась, росла, словно волны Реки, грозя немыслимыми катаклизмами! Почему?
Кессэй дошел до «темной комнаты», посмотрел на Чашу. Антрацитовая Чаша спокойно стояла в столбе водопада, слабо мерцая в кромешной темноте комнаты.
"Что же в тебе такого особенного, раз ты не даешь покоя почти забытому народу? Ты – зло, но… Почему ты так тянешь всех нас? Может, именно из-за того, что ты – зло? Ты отнимаешь Силу, не умея отдавать, ты лишаешь всего, не возвращая долгов, так почему? Что заложила в тебя Таэра сотни и сотни веков назад, если, не принося добра и не даваясь в руки никому, кроме своего создателя, ты для многих стала навязчивой идеей, кумиром дороже собственной жизни?.."
Он не находил ответов. Стоял, неотрывно глядя на артефакт, и не замечал, что Чаша начинает потихоньку пульсировать, все чаще бросая в стороны волны совершенно чужой Силы, Силы, какой никогда не было у богини Ненависти…
Но внезапно задумавшегося вожака кто-то схватил за загривок, почти оттаскивая от Чаши, и Кессэй очнулся.
-"Дейдра?!" – удивлению верного сторожа не было предела. – "Как ты сюда прошла?"
-Савора оставила мне "ключ", - глаза Главы Храма Ненависти метали молнии. – А вот что ТЫ тут делаешь?
-"Ищу ответы, - рассеяно отозвался вожак. – Пытаюсь найти…"
-И как поиск? – Дейдра скрестила руки на груди. – Продвигается?
-"Не издевайся, - устало вздохнул вожак. – Так быстро он не продвинется…"
Чаша слегка вздрогнула, бросая очередную волну, посильнее предыдущих, и на этот раз выброс Силы заметили. Дейдра нахмурилась.
-Странная Сила… - пробормотала она. – Идем-ка отсюда. Не знаю, что ее спровоцировало, может, как раз наше с тобой присутствие там, где разрешено быть только Таэре, но… пусть тут савора разбирается. Не нашего ума дело.
Кессэй и не подумал возражать, первым выбираясь из «темной комнаты». Чаша вздрогнула еще раз - и успокоилась.
-Ты заметил чужую Силу? – задумчиво спросила Дейдра, когда они выбрались в коридор. Проходя мимо водопада возле комнаты саворы, Кессэй чуть замедлил шаг, к чему-то прислушиваясь.
-Заметил, – ответил он после недолгого молчания. Дейдра невольно вздрогнула, давно привыкнув к тому, что гОлоса вожак обычно не подавал. – Конечно, я это заметил, и мне тревожно. Я чувствую, с ней что-то случилось… но не настолько серьезное, чтобы это могло по-настоящему взволновать Бездну или Чашу.
-Ты сам знаешь, Чаше безразлична судьба ее создателя, - возразила Дейдра. – Ей все равно, что будет с Таэрой!
-Но тогда к ней не сможет прикоснуться вообще никто! – воскликнул вожак. – Что нам делать тогда? «Темная комната» останется просто «темной комнатой», запретным местом для всех, куда под страхом смерти запрещено будет входить? Так, что ли?
-А может, в случае гибели создателя Чаша должна выпить всю Силу Храма, - ежась, пробормотала Дейдра. – Или… Или наоборот, выплеснуть все, что она накопила за все эти века…
-Значит, это последние часы, - спокойно сказал Кессэй. – Что ж, значит, все закончится так.
-Прекрати! - сердито прикрикнула Дейдра. – Прекрати немедленно! Все будет хорошо. Савора скоро вернется и всё будет…
-…хорошо? - оскалился вожак. – Ну… значит будет. Но я, знаешь ли, люблю определенность. А если ее нет, привык готовиться к худшему исходу – тогда, что бы ни произошло, все покажется просто замечательным.
Дейдра внимательно просмотрела на него.
-А ты, оказывается, пессимист, Кессэй. Как же ты столько лет держишь Стаю?
-Я не держу, - вожак пошел прочь, глядя на далекое светлое пятно арки выхода из Храма. – Просто они верят мне. И – Таэре, а ведь я… - он не договорил и ускорил шаги.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ