Большое послесловие
151
Лопата 6
Железо не выдерживает.
Сточились две клепки крепящие ножовочное полотно на кромке совка. Хуже нет безобразия. Работа превратилась в надругательство над самой идеей. Левый край лопаты режет, а правый хлюпает. На снегу остаются интересные косые следы. Дочистил кое-как участок и побежал домой чинить инструмент.
Но сначала, конечно, покурил у железного парапета.
Традиции мы уважаем.
Дома загнал в полотно пару болтиков (винтиков) с шайбами и затянул от души.
Полюбовался.
152
Рождество
После Нового года, это второй праздник по интенсивности отмечания. Что-то запредельное. Я такое только первого января видел. Пустых бутылок из-под водки, пива и лимонада не счесть. Буквально, убирал лопатой, то есть, сгребал в кучу и оттаскивал к мусорным бакам.
Да. Велико в нашем народе чувство сопричастности.
Не скудеет вера!
Когда закончил с пушниной, перешел к снегу. Барин на курорте загорает, а я здесь вокруг кучки интригую.
Подошел Боря пожаловался:
-- Нет автобусов. До десяти ждал, а потом плюнул и не поехал. Домой пошел.
-- Ты же здесь?
-- Это вчера было.
153
Пригляд
Растаяло.
Шесть утра. На улице – никого. Сгребаю у парадного входа рухнувший с козырька мягкий снег. Из-за угла выворачивает паренек и направляется ко мне. Подходит к двери (я уступаю дорогу) и упирается в нее взглядом, как тот классический баран. Смотрит полторы минуты, уходит. Я тоже подхожу и тоже смотрю – дверь как дверь, даже праздничного расписания работы нет. Но не в шесть же утра?!
Через десять минут подъезжает «Волга», из нее вылезает владелец «Магазина советских товаров», расположенного в подвале напротив офиса хозяина-барина. Мужик шестидесяти лет, такой же убогий, как и его товары, не смотря на весь ностальгический флер. Встает около машины и наблюдает, как я таскаю снег. Потом снова садится в тачку.
Я гребу.
Он сидит.
Я останавливаюсь и смотрю на машину.
Он уезжает.
154
Александр Кочетков
Отрывок из «Двенадцати элегий».
IX
Я не дошел до моря. Но вдали,
На пасмурной окраине земли,
Мерцало зеркало. И ширь морская,
Прикосновеньем веющим лаская
Горячий лоб, разоблачила вдруг
В душе моей гнездящийся недуг.
И сердце обожгли воспоминанья...
О, сколько в прошлом счастья и страданья!
Но радость, что встречалась мне в пути,
Я погубил, не дав ей расцвести.
Стою в раздумье, тайном и глубоком...
И этот стих, склоняясь перед роком,
Я посвящаю морю - и тебе,
Последний отблеск дня в моей ночной судьбе!
X
Поет природа. Все шумит кругом,
Пахучий ветер залетает в дом:
Перед балконом липа вековая,
Дремотные мечтанья навевая,
Качается в торжественном цвету.
Ее пыльца дымится на лету,
Могучая листва звенит протяжно,
А ветви машут медленно и важно...
Что ж! Разве липа сетовать должна
О том, что отгорит ее весна?
Цветет... К чему ей горькая наука,
Что на земле всесильна лишь разлука?
Нет! В этот свой неповторимый час
Она волшебно покоряет нас,
А после... Остов под сыпучим снегом
Приникнет памятью к давно угасшим негам.
XI
Прочь от земли! Пора мне стать звездой -
Одной из тех, что легкой чередой
Проносятся по призрачному кругу
И светят, сквозь вселенную, друг другу.
Они чужды тревогам, страсть не жгла
Их облачно-эфирные тела,
Их души серафически спокойны,
Они - небесной участи достойны...
Хочу и я в бездонность к ним упасть,
Из сердца вместе с кровью вырвать страсть,
Расстаться с жизнью, беспощадно зная,
Что не нужна душе юдоль иная,
Что муки больше нет и страха нет,
Когда пронижет тьму очей любимых свет.
155
Сарынь на кичку
Накопилось много вопросов.
156
Воскресенье
Снега чуть-чуть, тем паче повелитель дракона увидел меня у главного входа и, рыкнув двигателем, срезал всю мокрую кашу, заодно пройдясь щеткой. Любо-дорого посмотреть.
-- Пятнадцатого аванс будет? – спросил Петрович, который не Петрович, открыв дверь и благосклонно взирая на меня сверху вниз из кабины.
-- Соответственно – рапортовал я.
-- Понял.
Я сгреб остатки лопатой и пошел к служебному. Собрал бутылки, пустые сигаретные пачки и выкинул в мусорный бак. Очистил площадку перед парикмахерской. Потом покурил у парапета. Бросил бычок в бак и, пользуясь оттепелью, размягчившей снег, еще немного посрубал кучку. Так потихоньку мы ее с Борей и домучаем. Его, кстати, не видно.
Перевернул лопату и посмотрел на свежие винты, крепящие полотно. Да. Вчера только поставил, а сегодня уже срезаны под углом в сорок пять градусов, ровно до половины. Придется пополнять запас крепежа. Так-то у меня штуки три еще есть, а требуется минимум два десятка. С шайбами.
Вернется барин с курорта, надо будет потребовать у него денег на расходные материалы, а то я уже все личные запасы истощил.
Выдал собакам еды.
157
Артисты искусства
Борода для дворника – первое дело. Без бороды один позор и недоразумение. Все равно, что голым ходить и без лопаты. В связи с этим, отрастив бороду, приобрел я облик пасхальный и назидательный. Каждый норовит за советом обратиться или с разговором подойти. Особенно молодежь. Что дает мне неоспоримое преимущество девушек до тридцати пяти лет называть – дочками, а чуваков – сынками.
Многие ржут.
Особенно, девушки.
158
Уругвайский симарон
Пес к столующейся банде прибился. Это – нечто. Собака Баскервилей отдыхает. Я, как первый раз увидел, думал, померещилось. Глаза желтые, сам коричневый, гладкошерстый, ростом со слона, выражение лица – ты че, бля?
Я ему:
-- Песик, песик…
А песик сожрал весь завтрак общаковый, рыкнул на банду и ушел в туман.
Собачки на меня смотрят.
-- Да я то что? – говорю – сам испугался.
159
Экипировка
Конечно, роль дворницкого фартука сейчас исполняет оранжевый жилет. А вместо ароматного овечьего тулупа – синий форменный бушлат с промонашивками. И только с головным убором – беда. Уж лучше моя белая шапка с красным помпоном и двумя кисточками, чем черная вязаная террористическая.
Боря, так тот, вообще, «без головы ходит». Поздоровался с ним, кстати, когда уже доскребал у парикмахерской. Или я сегодня быстро, или он припозднился.
-- Здравствуй, брат! – это Боря говорит.
-- Ага – это я.
-- Дома все хорошо? – снова Боря.
-- Все.
-- Ну и хорошо.
Круг замкнулся.
А я дочистил и стал курить у парапета.
Блондинки не дождался.
160
Симулякр
Забыл дома, на полке около входной двери, собачью еду. Вот ведь незадача. Хоть возвращайся. Собачки мои посмотрели грустно, а одна маленькая рыжая с черным пятном на носу – недоуменно.
-- Понимаю, – сказал я – виноват.
-- Что ж ты, едрена канитель – ответили собачки.
-- Сейчас – пообещал я.
Полез в мусорные баки, как назло, ничего съестного, вообще.
-- Сидите тут – велел я и пошел домой за пакетом.
Не люблю, прервав раз и навсегда установленный график работы, бегать домой. Весь настрой сбивается. Пока туда-сюда, придешь, еду выложишь, перекуришь по ходу – народ уже попер. Упущен девственно нежный момент единения дворника и природы, лопаты и снега. Бесконфликтная среда грубо попирается спешащими по делам гражданами. На лицо противоречие между поэзией труда и деловитостью заработка.
С другой стороны, нельзя быть рабом привычки.
«Отсекай привязанности».
161
Инструкция № 1
Настоящий дворник чай пьет только вприкуску и никогда внакладку. А водку закусывает мятым ватным огурцом, коих у него должна быть целая бочка.
162
Стиль
Срочно нужен треух обыкновенный (treuhus vulgaris).
163
Место встречи
Взял у Бори тяжелую пешню и срубал лед у главного входа. Отмерил квадрат, три метра на три метра, и тюкал. Подо льдом плитка, поэтому бил с оглядкой. Когда закончил, то сгреб осколки льда и полюбовался работой.
Закурил.
Подъехала «Волга» мужичка из «Магазина советских товаров», он выбрался наружу и у нас состоялся примечательный диалог.
-- Здорово – говорит мужичок.
-- Доброе утро – отвечаю я.
-- Сруби еще здесь.
Я, признаться, приказы отдаваемые таким тоном с детства не люблю, поэтому интересуюсь:
-- Ась?
-- Вот этот бугор – мужичок показывает на смерзшийся вал снега вдоль боковой стены входа в подвальный этаж.
У нас с барином насчет этой стены уговора не было, но я все равно там подрубаю время от времени (вообще, за инициативу надо бить по рукам).
-- Слушай, спекулянт… – начинаю я.
-- Я не спекулянт – мужичок ожидаемо разволновался.
-- А кто?
-- Я всю жизнь на производстве!
-- В мясном цеху?
-- На заводе! Имени Куйбышева! Я только после перестройки торговать начал! – еще немного и рванет на груди дубленку.
Я припоминаю текст:
-- Вот тогда-то ты нас всех и продал. Всех тех, кто в девяносто первом пули бандитской не испугался, а продолжил ходить на родной завод, невзирая на приватизацию и разворовывание. Всех продал… Из-за тебя, паршивой овцы, капиталисты будут думать, что они рабочего человека могут купить…
-- Нам зарплату не платили! – почти закричал мужичок.
-- Ты не зарплату, ты совесть потерял – тихо ответил ему я.
И услышал в своем голосе не злобу, а отчаяние.
164
Эх, жизнь
Конечно, не бывает так плохо, чтобы не могло быть еще хуже. Но и не бывает так, чтобы после этого «плохого» не наступило облегчение. Да и «плохое» весьма относительно.
Сколько себя помню, (а помню я себя недолго), за любым говном приходила радость. Тоже, кстати, спорная.
165
Стиг Ларссон – популярный писатель
Трилогию «Миллениум» так и не купил. То есть денег-то я накопил, а тираж закончился. Девочка-продавец в магазине так и сказала:
-- Ноу.
-- В каком смысле – поинтересовался я, озадаченный ее английским.
-- В прямом. Выбрали весь тираж.
-- Дык…
-- Кино посмотрели (американское) и раскупили.
166
Утро туманное
Гребу у парикмахерской.
На улице очередная оттепель – плюс один в шесть утра. Молочный туман, хоть пенки снимай. Сначала из тумана вынырнул и прошел мимо Павлик Лаврентьев по прозвищу – Лаврентий Палыч. Не Берия. Прошел и мрачно кивнул головой. Скрылся в круглосуточном лабазе.
Следом подъехал повелитель дракона, бибикнул, помахал рукой из кабины и (чуть не написал – скрылся в круглосуточном) скрылся за углом.
Потом степенно подошел патриарх всех местных дворников Иван Пантелеймоныч и сказал… Но сначала стоит описать его внешность, которая заслуживает исключительно былинных (эпических) выражений.
Итак.
Примерно, семидесяти пяти лет. Среднего роста, но косая сажень в плечах. Русая (с проседью) окладистая борода до середины добротного бушлата темно-синего цвета. Русые же кудри почти до плеч, из-под серой вязаной шапки. Голубые, слегка выцветшие глаза, и кустистые черные брови над ними. Широкие (надо думать, мозолистые) ладони и узловатые персты. Высокие светлые чистые валенки с калошами. (Едва не забыл – солдатский ремень поверх бушлата). Неторопливая речь и зычный голос, которым он речет:
-- С утра плюс один.
-- Здравствуйте, Иван Пантелеймоныч – я останавливаюсь.
-- Вот я и говорю, может сам растает?
-- Может – я вгоняю лопату в остатки пресловутой кучки.
Иван Пантелеймоныч внимательно смотрит на подтаявший снег, на небо, на стену магазина, и торжественно выдает:
-- Нет! Сам не растает! Придется убирать!
167
Генезис
Есть только жизнь и смерть, а между ними – любовь.
Вот и вся философия, епть.
168
Домашнее музицирование
Дима Фиолетов-Носов – отраженная личность и чемпион антистереотипов.
Сейчас объясню.
На любое стереотипное поведение или реакцию, существует антистереотипная реакция или поведение, которые, в свою очередь, тоже являются стереотипами. То есть, если человек говорит, что фильм «Аватар» – говно, то это стереотип, а если говорит, что это прорыв в киноиндустрии, то и это стереотип. Приляпывание ярлыков без малейшей попытки задуматься над явлением или продуктом. И так далее.
А отраженной личностью Дима Фиолетов-Носов является потому, что давно утратил подлинную, и единственно где еще не перестает быть, так только в моей памяти. Он в ней (памяти) отражается. Я помню его таким, каким он был в юности, до начала распада и безудержного пьянства.
И если человек, сохранивший себя, может оперировать такими понятиями как «говно» и «ништяк» осознанно, то отраженная личность кроет только стереотипами, впитанными из всевозможных средств массовой информации. Или антистереотипами. Гоняет их по кругу и постоянно сбивается.
С Димой разговаривать тяжело и я трусливо прячусь, когда он рано утром идет за бутылкой в круглосуточный лабаз.
169
Все украдено до нас
На площадке перед парикмахерской, четвертый день стоит машина-эвакуатор. Прочно так стоит, основательно, под передние колеса положена доска, типа противооткатной. Кабина и платформа в снегу, обильно шедшем в эти дни.
В общем, впору ее саму эвакуировать куда подальше.
Мы с Борей гребем каждый со своей стороны. Потом сходимся у нейтральной полосы и здороваемся.
-- Здорово, брат – говорит Боря.
-- Привет – отвечаю я.
-- Привет-привет – вторит Боря.
-- Здорово-здорово – вторю и я.
Затем одновременно:
-- Как дела?
И вместе:
-- Хорошо!
Вот так слажено, дружно, проходят наши рабочие утра.
170
Дифлопэ с крутуном
К центральной двери, где я гребу уже двадцать минут, подлетает повелитель дракона, открывает деверь кабины и радует:
-- Деньги нужны, дай телефон этого самого. Я аванс попрошу.
Я даю телефон «этого самого» (хозяина-барина), а Петрович уточняет:
-- Он вообще кто?
-- Капиталист – честно объясняю я.
-- На чем ездит?
-- На «Хонде» внедорожной.
-- Так значит, у того входа не его говно?
Петрович имеет ввиду старенький «Фольксваген», брошенный на дороге у служебного входа пару дней назад.
-- Нет.
-- Жаль.
-- ?
-- Да, понимаешь, так неудачно стоит. В общем, я ему по борту ножом задел. По всему.
Петрович что-то еще говорит сквозь суховатый треск дизеля, но разобрать невозможно. Мы прощаемся с повелителем дракона, и я иду посмотреть задетый борт.
Нормально так, ровно, вдоль всей машины неширокий, но болезненный рубец. По краям краска облетела, ближе к багажнику, где Петрович начинал путь – поглубже, а у капота – помельче.
Не думаю, что попросить внеплановый аванс, Петрович хочет для того, чтобы компенсировать потери владельцу «Фольксвагена».
Мы бы этих владельцев живьем ели.
171
Авансы поют романсы
Первый раз со дня отъезда на курорт и приезда обратно, позвонил хозяин-барин и оповестил:
-- Аванс трактористу в парикмахерской оставлю.
Я аж разволновался – сколько лет, сколько зим. Сколько воспоминаний. Но вслух произнес:
-- А?
-- Она до восьми работает, скажу: «для Олега», зайдешь, заберешь.
-- А…
Но он отключил телефон.
Интересно, подумал я, а дальше-то что?
На следующий день, утром, стреляя в воздух дизелем, подлетел Петрович.
-- Ну как?
-- В парикмахерской.
-- Кто?
-- Аванс.
-- Чего?
Я Петровича понимаю, сам страдаю от несовершенства человеческих коммуникаций. Поэтому достал из кармана личные пятьсот рублей и отдал. Подумал, что днем зайду в парикмахерскую и заберу деньги у мастера первой категории Наташи. Совершу обмен, такой аванс за аванс.
И это уже превращается в систему.
172
Наши люди
Шесть утра, тихо. Гребу потихоньку у парикмахерской.
Мимо бегут люди, прыгают как чупакабры через сугробы, а я гребу. Хорошо. Так, иногда, присмотришься – жить можно.
Идиллию нарушает кудрявый мужик в годах, с бутылкой пива в руке:
-- Командир, ты утром мусорную машину видел?
-- Нет – я перестаю шваркать.
-- Жаль – мужичок искренне опечален.
-- Да что случилось-то?
-- Друг у меня на ней работает, его точка. Хотели вместе опохмелиться.
Кудрявый теребит пачку сигарет:
-- Опоздал, видать.
Мужичок уходит, а я закрываю рот.
173
Наши люди 2
Потрепался с повелителем огнедышащего дракона.
-- Хочешь, я буду у парадного подрезать? – предложил он.
-- А як же ж – согласился я.
-- Договорились.
Когда греб у парикмахерской, подошли два пацана лет двадцати пяти-семи, в обтягивающих по нынешней моде черных пидорских куртках, и спросили, путая местоимения:
-- Здравствуйте.
-- Привет.
-- А тебя в магазине хорошо знают? – интересуется тот, что поменьше ростом.
-- С плохой стороны – цитирую я классика.
-- Чего?
-- Свободны.
Это любители ранней опохмелки делают заход на предмет купить им выпить, минуя указы.
Минут двадцать спустя, из круглосуточного лабаза выполз Боря и стал перекладывать мусор из двух урн у дверей в картонную коробку.
-- Привет, брат! – сильно обрадовался он мне.
-- Но пасаран – ответил я, имея в виду, что снег не пройдет.
-- Кто насрал? – удивился Боря.
174
Мысль изреченная есть ложь
Говорил с собаками о справедливом устройстве мира.
Слушали внимательно.
175
Отрывок 6
«Ливень кончился, от него осталась только водяная пыль в воздухе, и, свернув за угол, я пошел по улице, где стоит мой бывший дом. На этой улице растут деревья, от которых летом на тротуаре лежат прохладные узорчатые тени; но теперь листья были желтые, почти все облетели и, раскиснув от дождя, скользили под ногами. Дом стоит посреди квартала, сразу за церковью, на которой синие башенные часы отбивают время. С тех пор как я там жил, его подновили: нарядная черная дверь заменила прежнюю, с матовым стеклом, а окна украсились изящными серыми ставнями. Все, кого я помню, из дома уехали, кроме мадам Сапфии Спанеллы, охрипшей колоратуры, которая каждый день каталась на роликах в Центральном парке. Я знаю, что она еще там живет, потому что поднялся по лестнице и посмотрел на почтовые ящики. По одному из этих ящиков я и узнал когда-то о существовании Холли Голайтли.
Я прожил в этом доме около недели, прежде чем заметил, что на почтовом ящике квартиры № 2 прикреплена странная карточка, напечатанная красивым строгим шрифтом. Она гласила: «Мисс Холидей Голайтли», и в нижнем углу: «Путешествует». Эта надпись привязалась ко мне, как мотив: «Мисс Холидей Голайтли. Путешествует».
Мне нравится этот фильм.
176
Ишак – корабль пустыни
Самое смешное в этой истории, что пресловутая кучка на нейтральной территории, после всех подрубаний и подтаиваний, стала меньше чем Борин бруствер. Тот, что он нагребает на своей части перед фасадом круглосуточного. И, тем не менее, за кучку продолжается нешуточная борьба.
Точнее, отмежевание на всех уровнях.
Боря, так тот, вообще, последние три-четыре дня не гребет, аргументируя это тем, что:
-- Снег не идет.
-- А это что? – спрашиваю я, поводя рукой окрест.
-- Пыль – у него получается – «пил».
Может, он и прав.
177
Мороз!
Холодно.
Руки мерзнут в тонких перчатках строительных. Где бы свистнуть рукавицы меховые утепленные. Пока приходится через равные промежутки времени бросать лопату и растирать пальцы. Я так понимаю: когда сжимаешь лопату, кровь в кистях плохо циркулирует. Иначе чего так ломит?
Боря натянул шапку поглубже и бежит с картонной коробкой, полной мусора.
-- Здорово, брат! – кричит.
-- Здорово – кричу я в ответ.
-- Как дела?
-- Заебись!
Тут я поскальзываюсь и падаю на дорогу. Чертыхаясь встаю, отряхиваю штаны и куртку.
-- Мать вашу – произношу вслух.
Потом еще раз:
-- Ну, мать же вашу.
На душе становится легче.
Поднимаю лопату и продолжаю сгребать снег у парикмахерской.
178
Белая гадость лежит за окном
В мороз снег не идет, и белой гадости из песни Цоя как раз и не наблюдается. Хожу, сгребаю пыльцу, подбираю пустые бутылки, пачки, пакеты из-под чипсов, раскладываю собакам еду и курю у парапета.
Ни тебе блондинки, ни тебе алкашей – всех разогнало похолодание.
Да и меня оно подгоняет, быстро заканчиваю свои дела и топаю домой, греться под душем и пить какао.
Машу на прощание Боре рукой.
Зы.
А снег ни разу не гадость.
179
Сон-нос
Приснился дурацкий сон. Будто мы с барином рубим снег на крыше монастыря, причем барин наверху с ломом, а я командую с земли, разгоняя монахов, которые в свою очередь хотят прогнать нас.
Барин с крыши демонстрирует им детскую дразнилку, приставляя большой палец к носу и водя мизинцем из стороны в сторону.
-- Побойся Бога – кричу я ему.
-- Бог не фраер, все видит – отвечает мне барин.
Я просыпаюсь, чуть ли не в холодном поту и ловлю сердце где-то под горлом.
-- Да, екарный экибастуз – шепчу и засыпаю опять.
Сон продолжается.
180
Франшиза
Зимой лето кажется недостижимым. Такая штука, когда осенью смотришь в окно и видишь унылый пейзаж с дождем, то с трудом верится что неделю назад еще светило солнце и было относительно тепло. То же и зимой, она – бесконечна. Хотя уже переломилась и пошла на поправку как больная бабушка. В четыре часа дня – светло. И в пять светло, а двадцать дней назад, было – глаз коли. И все это из года в год, такая вечная франшиза Создателя. А дворники ходят за сменой времен года как миниатюрное воплощение времени. Лопата сменяет метлу, метла – лопату.
Зы.
Или как Боди с бандой серферов-налетчиков за волной.
181
Легенда о Черном Дворнике
Жил-был дворник, имя которого история не сохранила. По одной версии его звали – Питирим, а по другой – Анисий. Греб около пятиподъездного кирпичного дома и горя не знал. Здоровался с жителями, ладил с участковым, получал зарплату в ЖЕКе. Заботился об инструменте и летом красил мусорный бак (в желтый цвет) по собственной инициативе. Пока однажды, с балкона некого депутата городского созыва, жившего в оном доме, не выбросили пустую бутылку из-под виски ARDBEG «LORD OF THE ISLES».
С четвертого этажа на газон. Имя депутат история так же не донесла, вроде, его звали – Ростислав Мстиславович, но, возможно, и – Саул Иннокентьевич. Дворник в это время грабил граблями траву, с целью очистить газон от мусора. Когда бутылка упала, подскочила и покатилась под уклон, дворник поднял голову и узрел на балконе наглую рожу депутатского холуя Игорька.
-- Что ж ты делаешь, мил человек, – поинтересовался дворник – а если бы здесь дети играли?
-- Чаво? – в свою очередь спросил холуй и швырнул вслед за бутылкой окурок сигареты «Кент» четвертый номер.
После чего скрылся с глаз.
Дворник подобрал бутылку, бычок и отнес в мусорный бак. Потом провел беседу с жителями и выяснил, что сам депутат давно в этой квартире не живет, а с недавних пор в ней ночует его шофер и порученец, тот самый холуй с жирной мордой – Игорек. Дворник поднялся на четвертый этаж и позвонил в депутатскую дверь.
Дверь отворилась.
-- Пошел на … – приветствовал его холуй, чем попрал все самое святое из небольшого, но четкого списка дворницких моральных ценностей.
-- Хм – ответил дворник и ударил Игорька по голове граблями.
Дворник инструмент из рук никогда не выпускал, держась за него как за якорь связующий с миром. Здраво рассуждая, что без инструмента он только былинка на ветру, а с граблями или лопатой – человек облеченный ремеслом, а значит, созидатель прекрасного.
Игорек упал на пол и из его головы, пробитой зубьями граблей в нескольких местах, потекла кровь. Дворник же вызвал «Скорую помощь» и милицию от соседки Галины Васильевны. А потом сел на лавочку около подъезда дожидаться расплаты, которая не задержалась. Милиция сообщила депутату, депутат перетер с милицейским начальством, полковником Учпук-заде, и дворнику, после всех пертурбераций, отмерили четыре года по статье номер двести шесть, часть вторая. Почему-то с полной конфискацией имущества, состоящего из валенок с калошами, мотка бечевки, чайника и ножовки по дереву. Видимо в пользу депутата.
С тех пор дворника никто не видел, но спустя несколько месяцев, Игорька, большого любителя бухать по вечерам на балконе депутатской квартиры, под ним и нашли. Под балконом, лежащего на газоне в трусах и майке, раскинувшего руки и устремившего взор ввысь. От Игорька явственно пахло спиртным и следствие пришло к выводу, что холуй сверзься с высоты по-пьяне, и если бы не одно обстоятельство, на которое милиция предпочла закрыть глаза, так бы все и было.
На груди Игорька следак Агафонов обнаружил несколько колотых ран, больше всего напоминающих след от удара граблями, а горло холуя было перерублено острым предметом. Не исключено, что стальной полосой, закрепленной на совке лопаты. И еще, местные жители, накануне ночью слышали звук напоминающий швырк лопаты скребущей асфальт, что для поздней осени было странно и таинственно.
Так что, если вы иногда просыпаетесь ночью или ранним утром, от непонятных звуков, раздающихся то ли под окном, то ли черт его знает где, то это Черный Дворник начинает свою работу. Сгребая мусор матерных слов и пепел мздоимства, тлю вседозволенности и слизь власти. Подметая купюры, не имеющие души, но имеющие все вокруг.
Дворник высоко заносит острую кромку стального совка, прежде чем вонзить ее.
И горе тому, кто попадет под его лопату.
182
Чисто спортивная гребля
Мы, естественно, все полупрофессиональные спортсмены.
(А некоторые профессиональные).
Гребем.
Дисциплина у нас не сложная, но тщательная и ответственная. Защищаем чистоту Родины. И чистоту помыслов населения, хотя для нас они – народ. Это для депутатов, люди – население, а для дворников – соотечественники.
Если не сказать хуже.
183
Один на льдине
Дикий холод.
Снега нет, кругом черный лед.
Вообще, марсианский пейзаж, если верить тем, кто там побывал. Людей почти нет, круглосуточный лабаз закрыт и Бори не видно. Достаю из мусорного бака большую картонную коробку и иду собирать урожай. После выходного, урожай – обилен. Набиваю коробку с верхом, тащу к бачкам, падаю – поскальзываюсь. Напротив у АТС старички-боровички копошатся у гаража, чего-то то ли ****ят, то ли прячут, очень подозрительные ребята.
Сильно болит замерзший большой палец правой руки, снимаю галицу и начинаю растирать. Не помогает. Пытаюсь закурить, зажигалка не горит, скукожилась на морозе. Грею ее в руке, наконец, закуриваю. Тру пальцы.
Холодно, еб твою.
То есть, сам я более-менее, а вот кисть замерзла до бесчувствия. В пору засовывать его куда поглубже, чтобы отогреть, например, в штаны или за пазуху.
Когда вернусь в квартиру, в относительное тепло, пальцы начнет ломить.
Докуриваю, оглядываюсь, глажу собаку по загривку, говорю:
-- Эхма…
И иду домой.
184
Подвиг
Настроение – так себе.
То есть, ***вое абсолютно.
185
Все свои
Снега почти нет, я достаю из мусорного бака картонную коробку, иду собирать ежедневную дань. У парикмахерской здороваюсь с Борей.
-- Привет, брат – Боря стабилен.
-- Привет.
-- Как дела?
-- Нормально.
Обычный обмен: пароль – отзыв. Система свой-чужой сигнализирует: опасности нет. Забив коробку до отказа, встаю покурить у парапета. Потом подхожу к остаткам пресловутой кучки и пытаюсь рубить лед. Мимо чешет одноклассник, не узнает, вглядывается, узнает. Та же система сработала, его локатор зацепил мои позывные, волей-неволей передаваемые в эфир. Базовые модули опознавания, установленные еще в школе, не заржавели.
Пи-пи-пи-пи.
-- Олег? – спрашивает он.
-- Олег? – спрашиваю я.
Это не шифр, просто мы – тезки.
-- Ты чего здесь? – удивляется он, как будто на школьной скамье я хватал с неба звезды, а не числился кандидатом одновременно в дурдом и на малолетнюю зону.
-- Гребу.
-- А я на работу.
-- Как дела? – проявляю вежливость.
-- Да как тебе сказать…
Тут я по-настоящему заинтересовываюсь:
-- Что такое?
-- Ремонт все деньги съедает, мы же переехали – ты знаешь. И машину разбили вторую, ту, что в кредит купил. На первой-то жена, а на этой я.
-- Что значит «разбили»?
-- В меня врезались… Ладно, я побежал, а то опоздаю – говорит Олег.
И пожав мне руку, действительно, бежит.
Я смотрю ему вслед и думаю, неужели я такой же старый? Такой мужиковатый и замученный? С мешками под глазами и тошнотворным дыханием? Мы же ровесники.
Вот, ****ь.
Зы.
О том, что он переехал, я никогда в жизни не слышал.
186
Все свои 2
Люди занимаются не тем.
Клянусь.
Покупают в кредит полумиллионные машины, бьют их, потом таскаются по судам, доказывая, что не верблюды, не забывая выплачивать по счетам совершенно неприподъемные для их бюджета суммы. Меняют квартиры с колоссальной доплатой, залезая в чудовищные долги.
Нервничают круглосуточно, испытывая боли в спине.
Стареют на глазах, от съедающих душу проблем.
Бухают почем зря, хрен знает с кем.
Не закусывают.
А могли бы заниматься чем-нибудь более приятным.
Например, грести снег и писать рассказы.
Да хоть выпиливать из трехмиллиметровой фанеры симпатичных зайчиков.
Или коллекционировать плющевых мишек со швом на носу (моя любимая модель).
А они…
Чего-то пальцы разболелись, при сгибании щелкают противно, видать, уходит жидкость из суставов, как предсказывал, тысячу лет назад, опереточный мужик, отработавший двадцать годков дворником университета.
Вот тебе и приятное занятие.
187
Отрывок 7
Я люблю всяческие нью-йоркские романы, например:
«Кофе был такой горячий – чуть ли не обжигающий, но и это было хорошо в зябкий, промозглый день, когда за окном сгущались серенькие сумерки, а прохудившееся небо сеяло на город не то снежную крупу, не то изморось. Обычно такие дни действуют на меня угнетающе, а это был чуть ли не самый унылый день и без того самого унылого в году месяца (февраля); в дни, подобные этому, даже оптимисты с головой залезают под одеяло, а пессимисты бывают уверены, что без упаковки антидепрессантов им этот день не пережить».
188
Любовь не вздохи на скамейке
Семен Щипачев был прав.
Сегодня слушал чириканье воробьев. Целое полчище сидело на кустах и надрывалось. Потом вдруг замолкало, а через десять секунд опять орало. Это они весну чуют, надо думать. И на соседнем кусте тоже самое. Сначала хор выдает мелодичный треск, переливающийся волной, а следом, раз!... и тишина.
Воробьи круглые нахохлившиеся от холода. Как лохматые шарики.
Я встал ровно посередине и слушал.
Прохожие меня огибали, некоторые были не довольны.
189
Игорь Царев
Последний хиппи
Закатился в Неву Юпитер,
Воцарился взамен Меркурий.
Обнимая глазами Питер,
Старый хиппи сидит и курит.
У него голубые джинсы,
У него своя колокольня,
И на круглом значке Дзержинский,
Чтобы было еще прикольней.
Мог бы к теще уехать в Хайфу,
По Турину гулять и Риму,
Но ему ведь и здесь по-кайфу
Покурить на бульваре «Приму».
Внуки правы, что старый хрен он,
Небо плачет ему за ворот,
А на сердце бессмертный Леннон,
И хипповый гранитный город...
Время дождиком долбит в темя,
Мимо гордые ходят «готы» -
Старый хиппи уже не в теме,
Хоть и все мы одной зиготы.
Он бы просто немного выпил,
Прогулялся проспектом Невским,
Но последнему в мире хиппи
Даже выпить сегодня не с кем.
190
Все украдено до нас 2
Мороз усиливается. Барин на связь не выходит. Оба работаем в автономном режиме, как подводные лодки. Я хожу с коробкой и собираю мусор – стабильно набиваю доверху, отволакиваю к бакам. Потом курю у парапета. Руки мерзнут дико, все время тру пальцы друг о друга. А барин руководит где-то глубоким подпольем; зарплату повелителю дракона плачу из собственного кармана.
Не вижу никого: ни Борю, ни Блондинку, ни, невостребованного по такой погоде, трактора.
Оставляю собакам еду на условленном месте и ухожу. На следующее утро проверяю – еды нет. Но не исключено, что ее подъедают бомжи. Там же сплошные деликатесы.
С установлением холодов народу, вообще, на улице значительно убавилось.
И это меня поражает в самое сердце.
Будто они работают, учатся и похмеляются только в плюсовую погоду, в крайнем случае, до минус десяти.
Такие все нежные.
191
Песни западных славян он лайн
Мороз крепчает.
192
Яркая заплата
Все утро ловил повелителя дракона, с целью выдать деньги.
Не поймал.
Вытащил коробку из бака и стал собирать мусор. Когда набрал полную, отнес и опрокинул в смрадное нутро разверстой пасти.
Поскользнулся, но не упал, а задумался. Ничего толком не придумал и пошел курить к железному парапету. Бори не видно. Вообще никого не видно. В такой холод хороший хозяин собаку и т.д.
В круглосуточном лабазе учёт и редкие страждущие, подбегают ко мне и, заламывая руки, вопиют:
-- А это?! А где?!
Я отвечаю в рифму и они, поникнув, бредут вдаль.
Некоторые интересуются:
-- Совсем?
-- Нет – не даю я умереть надежде – до обеда. Учет.
-- Ах-ах – вздыхают страдальцы и тоже идут вдаль.
Вообще, все идут вдаль!
193
Нечаянная радость
Собрал мусор у главного входа, потом вдоль тыльной стены магазина, у баков и вышел к служебному. Тут-то она меня и ждала – радость. Строители, суки, выбросили весь хлам к дверям. Ремонт они в правом крыле делают, тотализатор размещают около барского офиса, что возле туалета.
Пленка, асбестовые (гипсоволокнистые?) плиты сломанные, доски, картон, какие-то пакеты и прочая ерунда. Много накидали.
-- Еж твою медь, красавцы! – примерно так воскликнул я, увидев сюрприз.
Набрал коробок из баков, расставил их вокруг горы мусора и стал паковать. Утрамбовывал час, несколько раз бегал вытряхивал и возвращался. Крупногабаритную хрень относил отдельно, мелкую загружал лопатой. Много ругался, но про себя.
Примерно так.
Это ж надо, какие гады строители. Это что ж, так каждые день теперь будет? Это ж, ни в какие ворота не лезет!
И так далее.
Решил непременно поговорить с барином, нарушить, так сказать, нейтралитет. Выйти на новый уровень. Поставить ультиматум. Или я или они. Или пан или пропал.
Хотя барский ответ я примерно знал.
Когда закончил, прошелся дорогой и поднял пивные бутылки с пакетами из-под чипсов. Встал у железного парапета и закурил.
И чего?
194
Плач
Собачки вы мои родные. Ау?
195
Встреча в верхах, типа Потсдамской конференции
Виделся с барином.
То есть, сначала договорился по телефону о рандеву.
-- Неплохо бы трактористу денег заплатить – в своей пораженческой интеллигентской манере, после взаимных приветствий, сообщил я.
-- А? – тоже типично отреагировал барин.
Когда я был маленьким, то многие мои грубые товарищи по недетским играм, на данное восклицание всегда отвечали твердо и однозначно: «*** на».
Но я сдержался.
-- Ага.
-- А что уже тридцать первое?
-- Оно родимое.
-- Приходи к двенадцати, поговорим.
-- Сегодня? – уточнил я, зная выходки барина наизусть.
И барин не подвел:
-- Завтра.
Завтра так завтра, а пока можно чаю выпить с пампушками.
196
Встреча в верхах 2
-- Еще раз выкинут мусор к дверям, буду бить лопатой по голове – в бодрых тонах начал я нашу с барином встречу.
А продолжил так:
-- Или того лучше, оставлю все как есть, пусть комиссия любуется.
-- Я с ними поговорю, – барин сидит за столом и руководит мировой движухой – со строителями. Сегодня же.
-- Так иди, говори, вон они шуруют.
-- Вечером.
-- Вечером?
-- Да – барин утыкается в телефон, рандеву закончено.
-- А деньги? – грозно вопрошаю я.
-- Ах, да-да-да – барин лезет в карман, достает портмоне и отсчитывает купюры.
-- Не понял? – денег нам на двоих с повелителем дракона, явно, мало.
-- Понимаешь, – начинает барин – я еще не всех обошел, не со всех собрал. Завтра доберу.
Это он своих арендаторов имеет в виду, тех, кому сдает подвал и с кого берет дань за уборку.
-- Из личных плати.
-- Нет личных.
-- Нет?
-- Нет.
-- Значит, со строителями вечером, а деньги завтра? – я себе напоминаю монтера Мечникова из романа Ильфа и Петрова, того, который – утром деньги, вечером стулья. Только здесь прикуп на руках у барина.
-- Я гарантирую, ты же меня знаешь?
Вот именно.
197
Дворницкий досуг
Перечту-ка я «Жизнь Арсеньева», Ивана, значит, нашего Алексеевича.
Всегда она на меня хорошо действовала.
Сдерживающее.
198
Да! Теперь решено. Без возврата…
Встал, как обычно, ни свет ни заря. Умылся холодной водой. Попил цикорию с хлебушком. Повздыхал, глядя в темное окно. Сунул в карман малахая пакет с собачьей едой и пачку сигарет. Взял лопату и выдвинулся на участок. Шел и думал, ну, не дай бог, там мусор строительный валяется. Ну, не дай бог, барин сегодня оставшуюся сумму не отдаст. Ну, не дай бог… Да много чего еще думал и все «не дай бог».
Куча мусора, естественно, ждала меня на месте.
Еще больше чем накануне.
Я ее аккуратно обошел и занялся своими обычными делами в бесснежное время – сбором бутылок и пакетов в коробку.
И даже не ругался, ни про себя, ни вслух.
Вечером позвонил барин и попросил прийти. А когда я пришел, предъявил свидетеля и убедительно доказал, что строительный мусор к служебным дверям подкинул Боря. Элементарно перетаскал от баков, куда его вынесли строители, к нашему входу. Барин объяснил причину. Что-то там с арендой и подписанием договора на складирование мусора. Типа эти емкости хозяина Бори, а не наши.
Но я даже не особенно удивился.
Мне уже было похую.
Зы.
Взял лом и пошел рубить лед, я барину еще месяц назад обещал раздолбить. Пусть будет вроде дембельского аккорда.
199
Хипстер, бля
Надоело, конечно.
Но и возраст не тот, чтобы быть уполномоченным по делам меня не касающимся. Дома смотрю на лопату, спрашиваю себя:
-- Достиг гармонии?
Сам себе отвечаю вопросом на вопрос:
-- В чем?
-- Не «в чем», а между.
-- ?
-- Между мечтами и реальностью?
-- А как же.
-- Так хули сидишь?
Действительно.
Беру лопату и иду гребсти.
Другого выхода все равно нет.
200
Предпоследняя мечта
«Мне чтоб и кровать была, и чай хороший, и разговоры деликатные…»
А.П. Чехов
Любовался наступающей (гипотетически) весной.
Представлял речку, удочку и стакан самогона рядом с черным хлебом. Еще – огурчиком с грядки и рассвет. Раскрытый том Толстого на лавке.
Именно в такой последовательности.
Мужественно думал:
Все, решено, нахрен Ниццу, Монте-Карло и Глазурный берег, уезжаю в деревню. Как только – так сразу. В том смысле, что в мае, едва установятся погоды, тут же на вакации, а то и на постоянное место жительства, в село.
В гущу.
В самое сердце.
В посконное.
Зы.
Привет, пейзане.
Дополнительные материалы
201
Одежда дворницкая самодеятельная
1. Ботинки кирзовые рабочие;
2. Шапка белая с красным помпоном;
3. Штаны парашютные драные;
4. Фуфайка обыкновенная (черная);
5. Лопата дюралевая самодельная;
6. Пачка сигарет;
7. Пакет с собачьей едой;
8. Печаль.
202
Перечень мусора типичного
1. Бутылки пивные (0,5 и 1,5 литра) и водочные пустые;
2. Пакеты из-под сока картонные;
3. Пачки сигаретные пустые;
4. Стаканчики из-под водки стограммовые;
5. Целлофановые пакеты;
6. Крышки от стограммовых стаканчиков;
7. Упаковка от чипсов и семечек;
8. Говно (в основном собачье);
9. Моча (в основном человеческая).
203
Песня
Смежной профессии, часто исполняемая дворниками после второго стакана.
Слова – Риттера Н., музыка – Фельдмана Я.
Название:
Ямщик, не гони лошадей.
*
Как грустно, туманно кругом,
Тосклив, безотраден мой путь,
А прошлое кажется сном,
Теснит наболевшую грудь.
Ямщик, не гони лошадей,
Мне некуда больше спешить,
Мне некого больше любить,
Ямщик, не гони лошадей.
Как жажду средь мрачных равнин
Измену забыть и любовь,
Но память мой злой властелин,
Все будит минувшее вновь.
Все было лишь ложь и обман,
Прощай и мечты, и покой,
А боль незакрывшихся ран
Останется вечно со мной.
Ямщик, не гони лошадей,
Мне некуда больше спешить,
Мне некого больше любить,
Ямщик, не гони лошадей.
204
И
Вот теперь все.