В детстве я жила на окраине Москвы. Однажды наша компания детей собралaсь в излюбленном месте - так называемом "уголке". Все дружно строили огромный песочный замок.
Неожиданно тишина взорвалась оглушительной музыкой. Оркестр играл что-то величественно-жалобное. Дети, в том числе я, перепугались, но Галя, которой было 15 лет, спокойно сказала:
- Не бойтесь, это похоронный марш.
Саша, единственный мальчик в нашей компании, солидно добавил:
- Мать вчера говорила бате, что сегодня будут хоронить дядю Павла. Я хотел вам рассказать, да забыл.
Наташа предложила:
- Бежим, посмотрим на похороны.
Вся компания детей дружно бросилась бежать. Мне не хотелось никуда уходить, я предпочла бы остаться и достроить замок, но оставаться одной тоже не хотелось и я побежала догонять друзей, оставив позади недостроенную мечту.
Возле небольшого, деревянного дома Лыковых собралась огромная толпа людей. Мимо этого дома я проходила каждый день по дороге в школу и обратно. На крылечке всегда сидела бабушка Лыковых, Анастасия Павловна. Она была одной из многочисленных подруг моей бабушки Веры.
Бабушки Вера и Настя любили пить чай с вишнёвым вареньем и вспоминать былое. Мне нравилось примоститься на стуле в углу и послушать их рассказы о родном заводе, где они когда-то работали подсобницами, о стахановцах и стахановках, премиях и наградах. Они вспоминали голод, разруху, войну, погибших и пропавших без вести, героев с наградами и без наград. Они обсуждали соседей, детей и внуков, цены на дрова и уголь, бесконечные очереди. Бабушки иногда пели старые песни, иногда плакали, иногда смеялись. Слушать их было интересно.
Сейчас я с трудом узнала бабушку Настю. Вместо обычного, белого в цветочках, на голове у неё был чёрный платок, по её исхудалым, ввалившимся щекам текли слёзы. Рядом стояли вдова её умершего сына Павла - Катя и внучки - Вера и Люба. Старшая дочь Павла - Вера, серьёзная девушка в очках, училась в техникуме, младшая - Люба, училась в школе и слыла первой красавицей. В конце улицы стоял грузовик с венками цветов и оркестр, продолжавший играть похоронный марш. Рядом с оркестром я заметила незнакомыx людей, в толпе говорили, что это представители завода, на котором работал Павел Лыков.
Дети с интересом смотрели вокруг и слушали разговоры взрослых.
- Хороший был человек, жалко его, - говорила стоявшая рядом с нами тётя Оля.
- Настю жалко, тяжело хоронить своих детей, а он у неё младшенький, двое-то старших с войны не вернулись, - отвечала тётя Маруся.
Дяди Федя и Вася вспоминали как в детстве гоняли голубей с покойным Павлом.
Внезапно все разговоры смолкли, в открывшемся проёме двери появился большой продолговатый ящик.
Галя сказала:
- Это гроб, в нём лежит покойный Павел.
Под звуки похоронного марша гроб понесли к машине. Женщины громко плакали, мужчины шмыгали носом и вытирали глаза.
Вдруг все остановились, плач и причитания прекратились, даже оркестр, ударив последний раз литаврами, замолчал. Люди расступились, и к гробу прошла, одетая во всё чёрное, с чёрным кружевным платком на голове, высокая женщина.
- Почемy все замолчали? - подумала я.
В это время одна из моих подружек - Аннушка громко крикнула: "Мама" и побежала к женщине. Только тогда я сообразила, что это тётя Женя - Аннушкина мама. Аннушка жила с мамой и тётей Лёкой. Женя и Лёка были родными сёстрами, держались они особняком, с соседями почти не общались.
Тишина прервалась, слышны были неодобрительные голоса.
- Ушла бы, не позорилась, и как только совести хватило, у людей горе, а она... - громко сказала тётя Валя, обращаясь неизвестно к кому.
- Так это и её горе, вон девка у неё, - ответил один из стариков.
Но тётя Валя продолжала возмущаться.
Внезапно все вокруг опять замолчали. Вдова Павла - Катя, вся пылая румянцем, решительно направилась в сторону гроба. Её дочери - Вера и Люба, шли рядом и пытались её удержать. Катя остановилась в одном шаге от Жени.
- Сейчас ударит, - ахнула тётя Валя.
Катя посмотрела на прижавшуюся к матери Аннушку, заплакала и шагнула к Жене...
Вечером я сидела в комнате моей бабушки Веры, в своём излюбленном уголке и делала вид, что читаю интересную книгу. Вместо вишнёвого варенья и чашек с чаем на столе стояла вишнёвая наливка, маленькие гранёные стопки и нехитрая домашняя закуска.
Бабушки Настя и Вера ещё раз поминали Павла. Они говорили о прошлом, и я узнала, что Павел, будучи женат и имея двух дочерей - Веру и Любу, "переспал", как выразилась бабушка Настя, с Женей. Катя, узнав об этом, выгнала его из дома. Месяца два Павел жил у Жени, а потом вернулся домой. Женя надеялась, что у неё родится сын и Павел вернётся, но родилась Аннушка...
Я слушала этот рассказ и вспоминала сегодняшнее утро - оркестр играет похоронный марш, две женщины стоят обнявшись и молчат, по их щекам катятся слёзы.