Начало истории про кукол: http://www.proza.ru/2012/01/31/1776
Трем Пам с семьей жил в горах. Им там было проще – не так чувствовалась бессмысленная суета мегаполиса. Выживать на высокогорных лугах с каждым годом становилось все сложнее. Но они терпели, приноравливаясь к изменяющимся условиям. Экспериментировали со злаками, искали дикие деревья, прививали их и получали устойчивые культуры, отбирали для размножения здоровых, выносливых животных. Труд этот был нелегким, кропотливым, но кормил всю семью и приносил огромное удовольствие обитателям небольшой фермы.
Еще бы! Они могли вдыхать свежий, напоенный запахом трав горный воздух, стоять под струями водопада, ловить редкую теперь, но такую вкусную рыбу. Толстых самок они отпускали – пусть наплодят много рыбы!
Но в последние года два все пошло кувырком.
С ослаблением энергетической защиты ядовитые дожди, не контролируемые службой погоды, обрушились на луга. В одночасье пала вся домашняя птица, исчезли мелкие животные, выгорели растения. Почва стала обожженной и отравленной. Водопад нес мутные воды, от которых распространялся тошнотворный запах. Когда пропал, сгнив прямо на ветках, весь урожай фруктов, семья не выдержала.
После этого Трем решил переселиться временно в столицу, где в третьем кластере жила его сестра. Там, под защитой мегаполиса, он надеялся переждать этот экологический разгром.
Спуск в долину обещал быть недолгим. Но оказалось все наоборот. На полпути пришлось бросить транспорт – все дороги оказались забитыми такими же беженцами... Прихватив самое необходимое, они пошли пешком. Хорошо еще, что на склонах гор находилось множество брошенных особняков и дач фаэтов, где можно было разжиться банками и пакетами со съестным.
В один из таких домов Трем Пам и зашел с женой Илетой и пятилетним сыном Катамом. Пока глава семейства выгребал из шкафов продукты и паковал их в рюкзаки, жена осматривала другие помещения. На втором этаже нашла уютную комнату с настоящим камином и сухими дровами. В ней, под треск горящих поленьев, они долго говорили о своей жизни в горах. Катам играл с двумя куклами, которых оставили хозяева. Он был от них в неописуемом восторге, так как раньше ничего подобного не видел. Под вечер уставший за день Катам, обняв игрушки, так и уснул с ними на полу. Илета бережно перенесла сынишку с куклами на кровать и долго вместе с мужем любовалась им…
С первыми лучами Солнца караваном из сотен подобных семей они двинулись в Шатрэ. Взяв за руки родителей, гордо вышагивал и Катам, из рюкзачка которого выглядывали две куклы. Одна из них, девочка, казалось, спала. Катам весь вечер пытался ее разбудить, открывал ей глазки… У куклы-мальчика глаза были открыты. И, как казалось Катаму, он притворяется, что не умеет говорить. Вчера, когда он погладил, а потом поцеловал перед сном куклу-девочку, веки куклы-мальчика вздрогнули и, как ему показалось, эта большая игрушка даже улыбнулась ему краешком губ…
К вечеру они прибыли в Шатрэ. И как нельзя кстати. Через несколько часов, в связи с введением на Фаэтоне военного положения, все кластеры будут закрыты, а входы в них – заблокированы. Новая полевая антиракетная защита усилила купола.
В этот же день столица, как и другие мегаполисы, перешла на жесткий режим выживания – были введены лимиты на потребление воды, электроэнергии, очищенного воздуха.
К вечеру ситуация в кластере обострилась. Пропала вода. Связь через наночипы. Не работали информационные каналы. Поползли слухи о многочисленных диверсиях. В кластере начались погромы и грабежи. Убивали за еду, воду, энергоносители и просто так, от нечего делать…
Поздно вечером в жилищный блок, в котором Трем остановился, ворвались малолетние мародеры и стали требовать кредиток, еды, выпивки, приставать к жене. Трем молчать не мог. Огромные кулаки отправили по углам особо рьяных наглецов. До оставшихся троих он добраться не успел – его убили выстрелом из бластера. Рядом с ним упала и верная Илета…. Прихватив с собой еду и ценные вещи, подростки покинули блок. Перед уходом они подожгли его.
…Пятилетний Катам проснулся от легкого толчка в плечо. Куклы находились рядом. В комнате было темно. Внизу что-то трещало, пахло горелым. Спустившись с лестницы, малыш зашлепал босыми ножками к выходу. В холле на полу, в луже крови, лежали отец и мама. Из их комнаты валил дым. Сквозь него пробиралось жадное пламя.
Мальчик, испуганно крича, кинулся к родителям. Но они были неподвижны, значит, мертвы. Это он знал по виртуальным играм, в которых часами пропадал, используя чип. Из сети координатора Фаэтона мальчик знал, что смерти нет. К тому же в играх все имели много жизней и страховку «Бессмертие». Он вновь позвал родителей. Они молчали. Запаса жизней у них почему-то не было. Не действовала и страховка...
К этому времени огонь разгорелся еще жарче. Катам, плача, вернулся в комнату, где спал, схватил кукол и спрятался от огня в шкаф. Там ему стало совсем страшно, и он опять звал папу с мамой. Громко! Может, они найдут жизнь! И услышат!
***
Ктим Актон, ведущий специалист департамента финансов Фаэтона, прихватив контракт «Вечность» от концерна «Бессмертие», все наличные кредитки, карточки электронных счетов и драгоценности, которые вместе с вещами упаковал в дорожную сумку, поспешил в центр кластера. Как шептались его коллеги, там еще можно было подкупить обслуживающий персонал станции генетического свертывания и за приемлемую сумму уладить все вопросы…
Актон рассчитывал, что наличности, которую он откладывал всю жизнь, вполне хватит, чтобы купить место на звездолете и в другом, новом мире пережить эти ужасы. Что такое наличность, он знал, как никто другой. Он был именно тем фаэтом, который отвечал за изготовление денег, кредиток и иных ценных бумаг, электронных карточек и финансовых нанопрограмм для Фаэтона и планет конфедерации. Поэтому он считал, что реально делал платежные средства. Без его согласия ни одна машина не имела права печатать деньги и ценные бумаги. Он же после проверки на конвейере подтверждал программы в наночипах, отвечающие за счета фаэтов.
За деланием денег Ктим и не заметил, как они сделали его. Он не имел семьи и к этому, обеспокоенный только важностью своих обязанностей, не стремился. Он не мечтал и о детях, считая это в современном обществе большой обузой. Для разнообразия планировал в будущем заказать себе клона-жену – копию известной актрисы и клона-ребенка из одного симпатичного семейного фильма, да и то на время, чтобы узнать, не будут ли они отвлекать его от работы. Но все это в один день ушло, мечты растаяли. Остались окружающие реалии и дорожная сумка, в которую он упаковал достижения своей жизни.
Весь транспорт, в том числе и частный, с утра не работал в связи с жесткой экономией энергоносителей. Пришлось идти пешком, что было небезопасно. Везде хозяйничали бандиты и мародеры. Ему сразу же не повезло. Из жилого модульного сектора вывалилась банда молодчиков. Выкрикивая невнятные лозунги и ругательства, они принялись стрелять из бластеров по фотоэлементам уличного освещения и замешкавшимся прохожим.
Актон сошел с тротуара и направился к ближайшему входу в жилой блок. Оставаться на улице было страшно. С отключением чипов преступность словно сорвалась с цепи. Насилие зашкаливало. Добавили экстрима и новые киборги-полицейские, оснащенные усовершенствованными системами пеленга, которые уже вторые сутки охотились на клонов и бездушных фаэтов. Если в первый день ликвидация этой части населения проходила скрытно, то с введением военного положения отстрел проводился на месте обнаружения. Есть у тебя душа или нет, – в этом уже никто особо не стремился разобраться. Поэтому все старались избегать встреч с ликвидаторами.
Толпа приближалась. Молодые люди заметили Актона и направились в его сторону… Ктим вошел в ближайший дом, вскочил на транспортную площадку и вышел на ближайшем этаже. И весьма неудачно: здесь что-то горело, пищали противопожарные датчики. Сквозь их шум периодически прорывался детский плач. Ребенок звал родителей. Фаэт поспешил на крик. Возле входа в жилищный блок он остановился. Там горело. Плач ребенка слышался все более отчетливо. Сквозь огонь, как ему показалось, он увидел и самого малыша, стоящего за завесой дыма.
Ктим положил саквояж на пол, и, перепрыгивая через трупы фаэтов, кинулся сквозь пламя к ребенку. Но его там уже не было... Плач доносился из соседней комнаты. Теперь, как показалось фаэту, рыдания и крики исходили из шкафа. Актон кинулся туда. Малыш действительно спрятался в шкафу. Открыв дверцы, он увидел перепуганного, рыдающего мальчугана с двумя большими куклами, которых тот прижимал к груди.
Ктим Актон подхватил ребенка и кинулся к выходу. То, что он там увидел, повергло его в ужас. Полыхало, трещало и плавилось все – мебель, полы, стены...
Фаэт прикрыл полой длинной куртки ребенка, лицо и кинулся в огонь. Пробежав несколько метров, он уткнулся в двери блока. Их, чтобы предотвратить распространение пожара по другим жилым блокам, закрыла умная автоматика. За ними остался и его скарб с контрактом «Вечность» и кредитками на покупку места на перелет. Там осталось все, ради чего он жил.
Мысль о бессмертии больно обожгла Актона. Теперь самым главным было выжить сейчас, в данную минуту. А еще важнее был этот доверчиво прижавшийся к нему всем телом маленький мальчик с куклами, которых он почему-то не бросил. И эта громадная ответственность за жизнь ребенка, который испуганно всхлипывал на его груди и которого, как он неожиданно понял, ему не хватало все эти годы, толкнула Ктима на поиски выхода.
Фаэт побежал в соседнее помещение, где должен был находиться хозяйственный отсек, из которого можно через вентиляционные люки перебраться в другой жилищный блок. Через несколько шагов он нашел плотно закрытые двери. Они тоже оказались заблокированы…
На Актоне затлела одежда… Оставались считанные секунды. И он, понимая, что выбора уже нет, бросился в комнату, в которой нашел мальчика. Вот оно, окно. До земли метров тридцать. Он выпрыгнет с ним. Если повезет, то поломает ноги, но мальчик останется жив. Актон распахнул створки, вскочил на подоконник, закрыл глаза, покрепче схватил ребенка и сделал этот очень трудный шаг… и почему-то не упал. Перед ним, прямо в воздухе открылась дверь, за которой начиналась огромная благоухающая цветочная поляна с порхающими бабочками и чудесными птицами в нежно-голубом небе, где неторопливо плыли пушистые облака…
Актон ступил на поляну. Одежда не полыхала и даже не тлела.
«Наверное, я умер, – заключил фаэт, – и теперь в загробном мире, о котором ходило так много запретных цензурой легенд…»
Под курткой послышалось тихое всхлипывание.
«Мальчик с куклами!» – вернулся в действительность Ктим Актон.
Фаэт присел на траву и бережно опустил на землю ребенка.
Мальчик, в последний раз тихонько всхлипнув, прижал к себе кукол и удивленно огляделся. Такого он в жизни никогда не видел, разве что в сказаниях, которые тихонько пела ему мама на ночь.
– Сказка! – еле слышно произнес заплаканный ребенок и осторожно дотронулся грязным от копоти пальчиком до красного цветочного бутона.
Как показалось фаэту, открыла глаза и кукла. Она удивленно обвела взглядом цветочную поляну.
«Это предсмертное видение», – решил Актон.
Сейчас он очнется на тротуаре перед жилищным модулем, и поляна исчезнет. И вновь будут грязь, копоть и прочие кошмары мегаполиса…
На цветок села огромная бабочка. Мальчик осторожно протянул к ней ладошку. Широко взмахнув разноцветными перламутровыми крылышками, творение дивного мира село ему на ладонь.
– Ух, ты! – восторженно воскликнул малыш. – Давай знакомиться. Меня зовут Катам. Так меня называют мама с папой. Когда они придут сюда, я тебя с ними познакомлю. А как зовут тебя?
Актон, не понимая, с кем разговаривает малыш, удивленно стал присматриваться.
– Ксолька! Какое красиво у тебя имя, – восхищенно воскликнул малыш. – Я никогда такого не слышал.
– А я Пакин, – улыбнулась стоящая рядом кукла и протянула малышу ладошку.
– А меня зовут Лаита, – изящно присела в поклоне, прихватив пальчиками края цветастого платьишка, девочка-кукла.
– Я сразу понял, что вы понарошку все притворяетесь, будто спите и говорить не умеете… Давайте дружить! – предложил Катам.
Бабочка, взмахнув крылышками, перелетела на русую головку Лаиты. Девчушка замерла.
– Какие вы с Ксолькой красивые! – восторженно произнес Пакин.
Все они взялись за руки и, весело припрыгивая и что-то напевая на ходу, побежали к виднеющейся невдалеке роще с небольшим озером, откуда им навстречу спешили герои сказок Вселенной. Они радушно встречали тех, кто после длительного путешествия по дальним Звездным мирам наконец-то вернулся к себе домой. Туда, где нет зла и правит только Вечная Любовь…
Актон поднялся и устало пошел следом за Катимом с куклами. На память пришла старая песенка, которую любила напевать ему мама. И он напел мелодию, вспоминая слова. На душе было легко и свободно. У него где-то там, очень глубоко внутри, проснулось, кажется, всю жизнь дремавшее чувство большого, чистого и светлого Дома, где его долго ждали и очень любили… Как он мог забыть о нем?
Продолжение историй про жизнь кукол Фаэтона: http://www.proza.ru/2012/02/02/1665