Лето 1997 года. Киев.
Работая клерком в Министерстве финансов Крыма, я, в том числе, занимался оформлением взаимозачетов. Это когда бюджет должен школе, она должна коммунальщикам за тепло, те, в свою очередь, должны водоканалу, водоканал строителям, а те задолжали по налогам в бюджет.
Вся эта мутная цепочка оформляется протоколами с массой печатей и актов сверок, падает мне на стол, и, разрывая телефоны, требует срочного решения вопроса. В конце концов оказывается, что никто никому не должен, но это требует сил, нервов и времени.
А тут у нас скопилась кипа документов, затрагивающих не только местный – Крымский бюджет, а и государственный. Поэтому возникла необходимость ехать в Киев и ставить печати в больших кабинетах профильных министерств и, главное, в Министерстве финансов Украины!
Едем вчетвером. Замша нашего министра финансов – массивная дама, на которой правительственные награды, при их наличии, лежали бы, исключительно, горизонтально; начальник одного из отделов – мадам с, ничем не оправданными, министерскими замашками и нищенской зарплатой; я – как ответственный работник, а главное носильщик набитого бумагой раздутого, тяжеленного «дипломата»; и инженер Сакского водоканала – суетливый, заинтересованный в удачном исходе дела, человек.
До Киева добираемся в навороченном немецком спальном вагоне, который выделяется в составе приятным голубым цветом, более «облизанными» формами и уменьшенной, по сравнению с соседями, высотой. Дамы занимают свое купе, мы с инженером – свое. Уже через десять минут после того, как наглаженный молоденький проводник, проверил наши билеты, министерские матроны превращаются в стандартных пассажиров: то есть, надевают спортивные костюмы, вынимают огромные пакеты с едой, и зовут нас присоединиться к трапезе. Естественно присутствует жареная, пахнущая на два гектара чесноком, курица, вареные яйца, овощи, и какая-то подозрительная бутылка с не то кедровой, не то можжевеловой настойкой.
При попытке помыть руки перед едой выясняется, что «ихний» туалет отличается от «нашенского» как экскаватор от лопаты. Воду добыть удалось, но принцип ее подачи остался загадкой. Мне потом объяснили, что там «вакуумный» принцип, и я был счастлив, что меня никуда не засосало…
После принятия пищи образуется большущий пакет, набитый куриными костями, скомканными салфетками и прочим сопутствующим мусором. Я, как самый молодой, берусь его выкинуть, но заветного треугольного ящичка в тамбуре – не наблюдаю. Не теряя надежды, отправляюсь в другой конец вагона, но с тем же результатом. На обратном пути сталкиваюсь с обходительным проводником:
- У Вас какие-то проблемы?
- Да, вот мусор хотел выбросить…
- Ну что Вы… Это не проблема.
Проводник вежливо принимает от меня мусорный пакет, и наши лица меняются выражениями. Теперь мое лицо разглаживается, а его лоб пересекает глубокая складка. Проводник поочередно смотрит то в одну, то в другую сторону, и … отправляется в соседний вагон! Там-то уж точно есть мусорный ящик.
Министерства разбросаны по всему Киеву. Но у нас есть адреса, телефоны, схемы проезда и даже чьи-то имена-отчества. Сразу после поселения в гостиницы (дамы в «Украину», рядом с Мариинским дворцом, я – в «Москву» с видом на Майдан), мы отправляемся в вояж по столице.
В гостинице удается позавтракать. К слову сказать, наш визит приходится на слет мэров городов Украины, которых позвал в гости Кучма. В ресторане накрыты столы на шесть человек. Меня, с талончиком на питание, сажают за стол, где пять человек уже поели. На столе две старорежимные вазы зеленого стекла – одна с пирожными, вторая с фруктами. Уронив в желудок квадратик омлета с сосиской, я по-хозяйски собираю в пакет двенадцать пирожных, гору яблоко-бананов, горсть крохотных упаковок сливок и клубничного повидла, доставляю все это в номер и трамбую недра холодильника…
…В Министерстве сельского хозяйства на нас смотрят странно и с подозрением. Долго расспрашивают о порядке взаимозачетов, после чего говорят, что руководителей нет, печати нет, времени нет и полномочий тоже вроде как нет. В Министерстве строительства и архитектуры мы недолго ждем в приемной, после чего документы подписываются вперемешку с чертежами, легко с расспросами и комментариями «на ходу»: - Ну да, ну да… То есть взаимозачет? И мы не должны по коммуналке? Хорошо. Где подписать? Ага, и здесь? Все. Спасибо. Всего доброго.
Что-то успеваем, куда-то ехать очень далеко. Где-то руководство в отъезде, а оставшиеся у руля – «вопросы такой сложности не решают».
У нас всего два дня, второй из которых полностью посвящен Министерству финансов Украины.
Минздав оставляем «на сладкое» - он прямо рядом с гостиницей – в уютном скверике. Туда мы прибываем нервные, голодные и смятые метрополитеном. Медики подписывают все без вопросов и волокиты, видимо из привычки не спорить с больными людьми, на которых мы сейчас ой как похожи.
К вечеру расходимся по гостиницам. Ужинаю в номере, так как питание у меня оплачено одноразовое – завтрак. На ужин чай! И не просто чай, а с пирожными. Ем их до одури, чередуя с выходами на крохотный балкон на перекуры. Постепенно прихожу к выводу, что раньше мог съесть больше. Яблоки не лезут вообще. Со сливками не знаю что делать. Повидло, выдавленное поверх эклера – перебор даже для меня. Приобретя форму рекламной тумбы, засыпаю под бормотание телевизора.
Утром сталкиваюсь в вестибюле с мэром Алушты. Он смотрит на меня с ужасом – когда-то я работал у него в исполкоме экономистом, и вот я здесь, где почти исключительно мэры! Кошмар!!! Я киваю, оставляя его в раздумьях о стремительности карьеры…
…Кабинет Министров Украины. М-да. Монументально. Достаточно монументально, чтобы создать у человека, стоящего перед ним, полное представление о собственной ничтожности.
Входим через левое крыло. Рамка металлоискателя как в аэропорту. У нас долго проверяют документы, после чего просят связаться с теми, к кому мы приехали, чтобы нас провели наверх. Естественно, что нас никто не ждет, но спускается какая-то девочка с выражением на нарисованной мордочке «ходють тут всякие!», и мы попадаем внутрь. Вместе с провожатой поднимаемся в лифте на шестой этаж. Точнее – это она поднимается к себе, а мы по недоразумению едем рядом. При этом личико министерской фифы сохраняет выражение, глядя на которое я незаметно обнюхиваю себя – уж не сильно ли я пахну начесноченной курицей.
Едва двери лифта открываются, фифа бросает через плечо что-то по поводу приемной и исчезает.
Огромный, бесконечный коридор без углов, плавно загибающийся вправо, и по мере продвижения по нему, открывающий взору все новые и новые массивные одинаковые двери по обе стороны. С какой начать? Начинаем с ближайшей:
- Мы из Министерства финансов Крыма. По вопросу согласования взаимозачетов с государственным бюджетом.
Нас выслушиваю молча с каменным выражением лица, как и подобает верховному жрецу выслушивать просьбу рядового послушника:
- А в канцелярии вы были?
- Нет.
- На четвертом этаже, - бросают нам соломинку.
Окрыленные надеждой, резво сбегаем на четвертый этаж, даже не пользуясь лифтом – это же быстро! Р-р-раз и готово!
В канцелярии сидит клон первой собеседницы:
- Документы? Из Крыма? А юристы смотрели? Пусть завизируют, а мы зарегистрируем! Пятый этаж, в конце коридора.
Юристы даже слушать не хотят:
- Мы невизированные документы не рассматриваем!
- Дык мы же… а нам сказали…
- Все правильно вам сказали! Вы в какое министерство? Финансов? Вот пусть они и визируют!
Ну вот – все встало на свои места. Порядок есть порядок. Сначала эти смотрят, потом те визируют, потом снова смотрят, снова визируют… Это ж не издевательство. Просто работа такая.
Рука начинает уставать от тяжести незавизированных бумаг. У «замши» появляется разрастающаяся одышка. Ее спутница все чаще безвольно повисает на перилах, давая отдых ногам. С нас уже вполне можно писать картину «Ходоки в Минфине».
В Министерстве финансов нам доходчиво объясняют, что «документы, не прошедшие регистрацию в канцелярии, мы не смотрим». В канцелярии не менее убедительно рассказывают о том, что «мы не регистрируем документы, которые не будут приняты профильным министерством. Пусть поставят визу, а то они у нас зависнут без исполнения, а нас потом…». И мы уже хотим, чтобы их не «потом», а «СЕЙЧАС»!!! И не только их, а всех! И есть хочется. На каком-то этаже улавливаем запах пищи. В тупичке находим скромный буфет с нескромным набором продуктов.
Задвигаю «дипломат» под стол. Быстро справляюсь с кофе и бутербродами. Отпрашиваюсь покурить. Почему-то выбираю спуск через центральную лестницу. Проворно сбегаю по ступенькам, ввергая постовых милиционеров в недоумение. Выхожу через огромные, с латунными бляхами, двери. С удовольствием курю.
Памятуя о долге, ныряю в дверь левого крыла. Гордо демонстрирую разовый пропуск, и через три минуты, нахожу своих. Энтузиазм угас. Глаза светятся тускло, как стоваттная лампочка от пальчиковой батарейки. Но есть новая наводка – новая дверь, где обязательно помогут и все-все объяснят.. Бредем по коридору. Находим ту самую дверь. Открываем.
Два стола. Влево-вправо две двери. Прямо напротив входа за компьютером сидит сосредоточенный молодой человек с тонкой шеей, в сером костюме, неотрывно глядящий в экран монитора. На нас он не реагирует. В пол оборота к нему сидит девушка секретарь, сноровисто сортирующая листы, выскакивающие из принтера.
Перед юношей установлена табличка:
«ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПОМОЩНИКА ЗАМЕСТИТЕЛЯ МИНИСТРА».
Мне становится нехорошо. Одновременно приходит понимание, что ни черта мы не сделаем! Эту стену из «помощников», «заместителей» и «заместителей помощников» не пробить, не преодолеть и не перепрыгнуть.
«Замша» еще некоторое время тешится надеждой. Я молча опускаю «дипломат» на ковровое покрытие «прихожей», дальше которой нам путь заказан.
«Старший помощник младшего дворника» - крутится в голове всю обратную дорогу, на протяжении которой я волоку в родной Симферополь отяжелевший в разы «дипломат».
А документы мы таки оформили. Потом. Когда нам гневно из Киева позвонили:
- Вы что там себе думаете!? Вы вообще думаете!? Вы что там, вообще!?
Ну мы и отправили документы почтой. А там они пошли тем путем, который известен только посвященным и «избранным». А вернулись они с нужными печатями.