Глава 1.
Весёленькое начало.
Сдаётся мне, что вторая половина жизни пройдёт так, как мечталось в первом полувеке: в путешествиях и связанных с ними впечатлениях. Видимо, просто пришло время. Или пришло понимание того, что времени, к сожалению, осталось не так много, чтобы успеть хоть часть мечт превратить в реальность.
Поездку в Эссен я запланировала ещё осенью и очень рада, что она не сорвалась. Эссен (для тех, кто страдает такой же, как у меня, болезнью (географическим кретинизмом) поясняю: это городок на западе Германии. Википедия про него пишет, что это культурный центр страны. Не знаю, не была в других немецких городах, но интуиция подсказывает, что Германия вся небескультурная. Но не о том рассказ. Оставлю географические описания любителям это делать, а я, как обычно, хочу выложить свои домыслы, в которых главной составляющей всегда остаются эмоции, обыкновенные человеческие эмоции. И как всегда, рассказ мой будет «с еврейским уклоном» - издалека…
Итак. Осенью, во время болтовни в чате одной социальной сети, в Эссен «мылилась» немаленькая команда флористов, перезнакомившихся в Питере, продолживших регулярные встречи в Москве и пожелавших посетить ежегодную цветочную выставку в Германии.
Но, как водится, у одного не сложилось с финансами, у другого организовались важные обучающие курсы, у третьего сорвалась поездка ещё по какой-то причине... И так уж получилось, что из всех собиравшихся остались только два человека, кто точно решил поехать в Эссен. Я и Юля Гусева. Надо заметить, Юля относится к категории путешественников со стажем, гораздо бОльшим, чем мой, поэтому я спокойно «отдалась» в руки её мужа Саши, взявшим на себя инициативу по приобретению билетов на самолёт и бронированию отеля. Всё сложилось, как нельзя лучше: билет был куплен по льготной цене, стоимость отеля приятно удивила, потому что даже в моём маленьком провинциальном городишке не найти гостиницы с такими дешёвыми номерами. Нам осталось лишь дождаться срока, когда мы, наконец, двинемся в путь.
Юля умудрилась подхватить какой-то вирус, и в тот день, когда я приехала в Москву, она залила "сопелями-каруселями» всю свою квартиру. Поправив здоровье на их даче, с помощью великолепной бани и не менее великолепного купания в снегу, мы-таки в следующие сутки отправились в путь.
Позволю себе ещё одно лирическое отступление, которое должно пролить свет на дальнейшие наши с Юлькой приключения.
Виза в Германию - самая «заковыристая». Особенно для выезжающих за рубеж впервые. Да, страна входит в шенгенскую зону, но, кому неизвестно о характерных национальных особенностях всех немцев - педантичности, точности и скурпулёзности? Поэтому я слегка волновалась за свою польскую визу. За германской нужно было ехать в посольство в Москву, лично мне, а это тоже «не пять копеек стоит» и не один час времени. Словом, заплатив «специальным специалистам по махинациям» из местного турбюро,с пеной у рта доказывавшим шенгенское происхождение и всепроникновение за границы России выданного ими документа, я обзавелась не только польской визой, но и ваучером на проживание в гостинице Варшавы. Подлинным или «липовым» был тот ваучер, довелось узнать в недалёком будущем.
У Юли была испанская виза. Но она «погасила» её предыдущими поездками, в том числе и в Германию, поэтому была спокойна, как удав.
Правда, её спокойствие пошатнулось в тот момент, когда вдруг сотрудница Домодедовского аэропорта, взяв у меня паспорт и ваучер, ушла к начальству, попросив нас подождать. Привыкшая к тому, что на встречном пути мне постоянно попадаются камни преткновения, я с невозмутимым видом приготовилась к худшему. И когда девушка вернулась со словами: «Всё в порядке! Счастливого пути!» - наша радость на лицах осветила весь порт Домодедово. Весёлые и счастливые, отправились «покорять» и без того покорившуюся когда-то нашим воинам страну.
Ага. Щаз! Где наши воины и где Марина с Юлей…
Прилетели…Решили встать в разные очереди паспортного контроля, дабы не смущать контролёров разными визами. Очередей было четыре или пять. Людей – столько, ещё пол столького и ещё столько же, сколько столько с пол стольким… Нас двое. И этого, явно, мало для того, чтобы встать в пять очередей сразу. Мы ограничились тем, что встали в соседние ряды. Но сделали вид, что друг друга никогда и ни разу не знали.
Ещё раз – ага и щаз. Билет-то один на двоих!И не куда-нибудь, а туда-сюда-обратно! И бронь ( теперь я даже сказала бы «бронЯ») в отель – тоже одна. Но память об этом обстоятельстве нас почему-то не побеспокоила, а вот таможенник в «моём» окне мне сильно не понравился. Он с таким пристрастием «пытал» людей, подходивших к его окошечку, спрашивая их о цели приезда, интонацией, памятной со времён советских фильмов о войне, что мне в один миг расхотелось быть одной из «партизанок». И я метнулась к Юльке под руку. У неё при посадке приключилась проблема с ушами (видимо, из-за сильного ринита) и я сделала вид, что призвана «сопровождать это вселенское горе». Пожилая дама, стоящая перед Юлей, услышавшая наши размышления о том, как мы будем добираться из Дюссельдорфа до Эссена, приобщилась к нашему разговору и на правах новоиспечённой, но всё же официальной, жительницы Германии, посоветовала, как это лучше сделать – доехать до нужного нам города. Слабо поняв точный географический маршрут (о нашей совместной болезни смотри выше) электрички, но радостно предвкушавшие начинающиеся путешествия, мы с Юлькой сделали вид (опять и снова), что всё прекрасно «андерстэнднули».
Женщина прошла контроль, а следом Юля протянула свой паспорт в окошечко улыбающейся девушке – таможеннице-полицейской.
- Гуттен так! – мило произнесла молоденькая немка.
- Гуд ивнинг! – не менее дружелюбно ответила Юля, давая понять таким образом, что по-немецки с ней вряд ли стоит продолжать разговор. Я стояла чуть позади, пытаясь сделать спокойный вид следующего пассажира, не имеющего отношения к соседке по очереди.
И тут, собственно, начался экшн.
Поняв, что на немецком Юля ни бум-бум, а на английском «литтл-бит», полицейская попыталась выяснить, почему по испанской визе человек прилетел в Германию. Человек, то есть, Юля, объяснила на «литтл-бит-овском» английском, что весной ездила в Испанию, потом в Германию, и что в этот раз приехала в Эссен на выставку (флористик эксибишн). Параллельно с Юлькиным объяснением, с использованием набора уточняющих фраз на «чистейшем» Аглицком языке, таможня попросила показать билет на обратную дорогу из Германии…И тут… на помощь является та, которая всё предыдущее время делала вид, что оный разговор её не касается. То есть, я. Достав билет из сумочки, передав его через руки подруги в руки девушки, утратившей улыбку и ставшей похожей на обыкновенную надсмотрщицу, я заняла позицию «рядом». И что же? А что же? "Бог в помощь" это называется! В билете, кроме юлиной, стояла ещё и моя фамилия, поэтому следующей просьбой, произнесённой на «англо-немецком» наречии, была, соответственно, просьба показать и мой паспорт тоже.
…………………………………………………………………………..
Эгей-гей-гоооооо! Виза польская! О!!!
- Странные эти русские! - возможно, подумала на немецком контролерша.
Но вслух стала по-английски пытать меня, чего я хочу от Германии.
А чего я хочу?
- Странные эти немцы! – не возможно, а наверняка, подумала я. Шенген – вот из ит? Это для всей Европы или для какой-то особенной? Я хочу попасть на выставку в Эссен, где наша Лана Бэйтс будет выступать с показом.
Неважно, что Лана живёт в Англии. Мы-то с ней знакомы по форуму в виртуале, да и по Москве в реале. И если ей пригодятся наши руки для любой помощи, то мы с Юлей будем рады оказать эту помощь абсолютно бесплатно. Как любому челу из нашего немалого сообщества, в котором есть настоящие профессионалы и любители, для кого флористика стала тем самым хобби, без которого жизнь теперь представляется неполной и неокрашенной. Но говорить о том, что я собираюсь пробыть в Германии все четыре дня, я не имею права говорить. Ведь виза-то польская…Хоть и шенгенская…Это понятие того же примерно плана, как и «белый хлеб для белых людей, чёрный хлеб…»
И тут я вспоминаю про ваучер варшавской гостиницы. И так сказать, пытаюсь приобщить оный докУмент к двойному билету «Марина+Юля -туда-обратно», как бы в помощь и в подтверждение того, что Польшу я-таки посещу.
Но барышню из "гестапо" факт наличия дополнительного аусвайса не только не удовлетворил, а ещё больше раззадорил на предмет садистских выпадов в нашу сторону. Её вдруг ооочень начинает интересовать вопрос: как долго я собираюсь пробыть на выставке и когда намереваюсь ехать в Варшаву. Я пытаюсь на ещё более скудном (то ли от волнения, то ли от отсутствия разговорного навыка), чем у Юли, «little-bit»- овском английском, сказать, что в Варшаву я еду завтра вечером, после посещения первого дня выставки.
- Tomorrow?! – воскликнула полицайша.
- Йе! – весело попыталась развеять её сомнения я.
- Бла-бла-бла-бла-бла-бла?!!!!! – что-то затараторила она. А Юля мне быстренько прояснила, что таможню интересует, представляю ли я себе расстояние от Дюссельдорфа до Варшавы.
- Йе! – не унималась я. – Ай уилл гоу ту Варшава он трайн, ор бас, ор такси.
- Таксииии?!!!!!
- Да, а что? – ляпнула я на русском, но тут же спохватилась,- из зэт проблэм?
- Ха-ха! – возможно, подумала девушка, посаженная у окошечка для того, дабы не пропустить русских шпионов через границу. Но вслух спросила , не на таком уж и чистом английском, как нас учили в школе, мол, есть ли у нас мани… И пока я кивала утвердительно головой, Юлька успела мне шепнуть, что нас, кажется, принимают, за проституток.
Гы. Сказать, что меня это развеселило, ничего не сказать. Тот факт, что нам сильно «за», кажется, омрачал только нас. И мысль о том, что мы, кажется, можем иметь «успех за деньги», конечно же, не могла не порадовать. И я, повернувшись к Юльке, шепнула:
- Мы – что? Так хорошо выглядим, что ли? А если ещё и выспаться?..
Но для радости не было причин, так как в воздухе аэропорта Дюссельдорф уже повеяло ароматом расправы в виде депортации двух сильно взрослых, не имеющих дурных намерений, порядочных и неглупых (как им думалось до сих пор) русских женщин. Ну, тех самых, которые, как известно, и в избу горящую, и коня на скаку. Агась… На скаку. Огненного, как есть, коня. Видимо, с яйцами.
Смеркалось… Все пассажиры нашего рейса благополучно прошли таможенный контроль и удалились получать багаж. И только мы с Юлькой призваны были ощутить себя Зоями Космодемьянскими. Потом выяснилось, что я училась в школе имени Зои, а Юля была пионервожатой в дружине, носившей то же самое имя. Судьба, однако…
Не удовлетворившись моим обещанием покинуть Германию завтра и вернуться через три дня, дабы улететь в Москву по совместному билету с подругой, «юная фашистка» попросила дать ей пересчитать наши средства. Как наличные, в евро, так и визокартовские. Дали. То есть, я хочу сказать, что мы дали ей деньги. А не то, что она подумала про нас. Видимо, количества моих средств было вполне достаточно для того, чтобы совершить марш-бросок на такси из Германии в Польшу и обратно, потому что девушка вдруг погрустнела. Но очень ненадолго. Потому что ей пришла в голову ещё одна гениальная мысль. И она не преминула её озвучить в виде вопроса:
- What are you going to do at an exhibition?
- Ви ар флористс! – чуть ли не хором рявкнули мы с Юлей.
- Are you going to work? – допытывалась гестаповка.
- No, we are tourists, - продемонстрировала я, наконец, хоть какое-то понимание английского с немецким акцентом.
Не знаю, чем мы так не понравились служаке немецкой полиции, но она никак не хотела униматься, напротив, вопросы её становились всё распространённее, а наши ответы всё короче и глупее. Уже совершенно очевидным стало то, что в Польшу я вряд ли попаду, даже если бы у меня в наличии была ракета, и из-за моего дурацкого ваучера Юлю тоже могут завернуть в обратный путь – билет-то на двоих не делится на части.
И тут – о, боже! Наверно, мы не сильно плохие тётки. Ни с того, ни с сего, немка спросила у нас, может ли кто-нибудь подтвердить, что мы едем на выставку в Эссен. И мы враз сообразили, что – да, есть. И этот человек Лана Бэйтс. С прекрасным знанием английского языка. Но! Номера телефона-то её у нас нет! Тут же я пожалела о том, что у меня нет ни одного телефонного номера «моих» немцев, с кем училась в политехническом, ещё очень советском, институте, вернее, те номера остались в старом телефоне… Иначе, конфликт разрешился бы моментально, позвони я и попроси подтвердить, что меня в Варшаву увезут без проблем. Зато у меня есть телефон Яны, которая уже два дня помогает Лане в подготовке к показу. Я быстренько связываюсь с Яной, ещё быстрее (подозревая фашистку в вероятности владения ещё и русским языком) говорю ей о проблеме так, как если бы хотела запутать следствие:
- Яночка, привет. Мы с Юлькой попали в засаду. Нас не хотят к вам пустить. А мне же надо ещё в Варшаву успеть. Ланы случайно нет возле тебя?
Надо сказать, что наша Яна летела тоже не по германской визе, и то, что у меня польская виза и ваучер в гостиницу, она знала из общения в чате. (О! Да здравствует наше виртуальное ежедневное общение! От которого не только зрение садится, но и взаимосвязи образуются). А где вы видели наших людей, хоть чем-то отличающихся от Чипа и Дэйла? Разве что наружностью… Но не ссссутью))))
Яна сразу сообразила, что к чему, и с чем его едят, передала трубочку Лане, я передала свою трубочку «эс-эсовке»… (да простят мои сокурсники за оное сравнение. Но видели бы они это лисооо... Простили бы меня сразу). Наверно, на этом и можно было бы поставить точку в печальной истории, перевернуть страницу и начать книгу с нового, радостного предисловия, но… Роуминг! Бляха-муха! А точнее – бэлять(!) (как говорил мой внук в трёхлетнем возрасте). На самом интересном (я полагаю - кульминационном) месте, на моём телефонном счету заканчиваются средства, немка понимает это так, что Лана попросту прерывает разговор, и с победоносным выражением лица передаёт мне трубу назад. Да, щаз! Ещё и ещё раз! Русские так просто не сдаются! Юлька достаёт своё айфон, судорожно пытается найти номер Яны, не находит, полицайша радостно ожидает медали на свою грудь и похвальной грамоты в придачу. А может, даже звёздочек на погоны, но я-то знаю истинную причину того, что разговор внезапно прерван.
- Роуминг! – говорю в окошко. – Юль, на, вот Янкин номер.
Юля набирает Яну, передача трубок повторяет предыдущий танец, и тут мы слышим такое приятное из уст ненавистной нам немки:
- Слоули, плизз! Инглиш слоули!
- Агаааа?! – злорадно переглянулись мы с подружкой. - Лана форева!
Лана-то форева, и девушка «наша» что-то долго записывала на бумаге, переспрашивала что-то несколько раз, что-то уточняла…
Увидев, что после разговора с Ланой, наша врагиня переменилась в лице, как-то обмякла, мы с Юлей приготовились «мазать лыжи» за багажом, но тут неугомонная ловительница шпионов рожает новый вопрос:
- Is Lana your colleague?
- Yes, - дуэтом отвечаем мы.
- Are you work with her?
- Yes!
- No!
Последние два утверждения мы также произнесли дуэтом, то есть абсолютно синхронно. То бишь в уникально чёткий унисон...
О, боже! Юля сказала «Да», имея ввиду, что работать – это помогать руками, а я прекрасно понимала, что слово «да» для немки будет означать – получать деньги! То есть, получается, что Юля – работница, а я – туристка. Ё-маё! Кто б на голову накакал! И экшн продолжился.
- Гоу фор ми! – скомандовала фашистка. Надела форменную фуражку, поправила кобуру с оружием, открыла нам «ворота в мир» и повела нас за собой.
Читатель, ты догадался, что нас повели не просто за багажом?..
И вот идём мы…такие «молодые» девчонки, одна блондинка, другая рыжая, берём за ручки заждавшийся нас багаж, бережно упакованный в родном аэропорту в голубую плёночку, придающую нашим сумкам вид коконов. А что? Всё правильно! Какой должен быть багаж у ночных бабочек? Именно такой, как кокон! Ведь мы должны набить наши «косметички на колёсиках» немецкими тугриками, чтобы вновь порхать и зарабатывать известным образом.
К нашему с Юлей удивлению, пассажиры рейса, которым мы прилетели, до сих пор стояли вдоль ограждений в аэропорту, хотя времени прошло до фига себе. Но на тот момент, причина их присутствия нас слабо волновала, а вот то обстоятельство, что нас ведут под конвоем… Оооо!!!!!! Красотишшша! И бредём, ведомые, и тянем сумки-коконы за собой, и мечтаем лишь о том, чтобы скорее всё закончилось. Головы наших «коллег по самолёту» были повёрнуты, словно им кто-то скомандовал: «Рррравняйсь! Смирррррно!»
Я, честно говоря, мысленно приготовилась лететь назад. Как-то поднадоело чувствовать себя слабоговорящей макакой.
В полицейском участке нас ждала очередная серия фильма, под названием «Наши в Дюсселе на перепутье к Эссену». Уже не просто смеркалось, а наступил глубокий тёмный вечер. У начальника полиции, по всей видимости, было время ужина. Его подчинённая (наша начальница) отвлекла его от акта чревоугодия, и это обстоятельство не сулило ничего хорошего для нас. Но пожилой полицейский, по всей видимости, оказался очень опытным работником таможни, насмотревшимся на шпионов, проституток и прочих «вражеских лазутчиков», и мы, по всей видимости, в этот круг не входили. Да и не по всей видимости, а точно – не входили. Нам ли этого не знать. Он гутарил на немецком языке с нашей конвоиршей, но отдельные слова позволили составить картину, в которой нам с Юлькой мог бы понадобиться доктор (видимо, зеленоватый оттенок лиц был очень красноречивым), а ему и девочке - неприятности по службе.
Младшая по званию, наверно, не хотела признать за собой излишней предвзятости по отношению к двум дамам, потому что ваучер, взятый у меня ещё в окошечке, она мне никак не хотела возвращать. Мало того, положив его перед собой, она вдруг обратилась ко мне с вопросом:
- Вы помните название гостиницы в Варшаве? – спросила она на английском. - - На фига мне это помнить? Там, в бумажке, есть это название. Приеду – посмотрю – ответила я на русском.
И! Как ни странно – все всё поняли. Дядька заржал. А противная деваха стала набирать телефонный номер, нарисованный в ваучере. Она объяснила ситуацию на английском. Мы с Юлей всё больше и больше проникались пониманием содержания, параллельно соображая, что конец близится к пипецу, только не к нашему, а к девичьему. Гы.
Ждём. Все замерли… Я не имела ни малейшего понятия и ни малейшей уверенности в подлинности польского ваучера, за который, кстати сказать, было уплачено не очень мало русских денежек, но почему-то напало безразличие, а вместе с безразличием пришло спокойствие. Мы с Юлей уже нагло начали чирикать, успокаивать друг друга, что всё будет хорошо, немчики болтали и смеялись на предмет того, что произошёл конфуз, что, мол, мы специально упаковались в России, чтобы они не смогли досмотреть багаж, вдогонку к пересчёту бабок в кошельках, дядька произносил языком «цок-цок», изображая, как я должна успеть совершить быстрые манёвры Дюссельдорф-Варшава- Варшава – Дюссельдорф – Дюссельдорф – Москва… И мне было жаль, что они, наверняка, не поймут, если я им скажу по-русски, что-то вроде:
- О! Вы сомневаетесь в моих способностях? Да если меня накроет белочка, я не только этот маршрут преодолею, я ещё и на Тибет взметнусь и вернусь обратно… Но разве понять им меня и мою любимую белочку? А! Фигли толку с них – с точных, умеренных в желаниях и испорченных хорошей жизнью немцев?
Вдруг раздался телефонный звонок. И – о, чудо! На том конце «провода» сообщили, что тётю Марину в Варшаве уже ждут. С нетерпением.
Ну, вот. Как грицца, финал-апефеёз.
Девушка перекинулась с начальником ещё парой-тройкой фраз, после чего сказала на ломаном русском и, подозреваю, на таком же поломатом английском:
- Всё карашё! Итс окей!
После чего штампанула наши паспорта, проводила нас вниз. Объяснила, как дойти до электропоезда, который должен (обязан просто) доставить нас в Эссен.
Казалось бы, мы всё поняли, Юлька даже брякнула «Аухфвидерзейн!», тем самым задрав брови бдительной (я бы даже уточнила – бздительной) полицайше, и двинулись по указанному направлению, но…
Эта парочка двух «Зой» страдала, как вы, конечно, памятуете, одним диагнозом: топографическим кретинизмом. Уж лучше бы насморком! Хоть бы видимость плачущих изобразили в участке. Не суждено нам было попасть в нужное место в нужный час.
SKY TRAIN был совсем не в той стороне, куда нас направили…наши ноги…
Глава 2.
Начало не кончается.
…Успокоенные на предмет того, что мы уже в Германии на законных основаниях, мы тут же плюнули на смешной вид наших «куколок» и отправились искать "воздушную" электричку. Почему-то предпочтение мы отдали тому маршруту, который обрисовала нам женщина из очереди, а не тому, что с кривой улыбкой был преподнесён освободившей нас жандармше. Было бы удивительно поступить иначе! Вот так, сразу, взять да и поверить «потомку врага Родины»))))) Выкатившись из наполированных стеклянных дверей аэропорта, пройдя метров этак пятьсот в сторону, казавшуюся нам «той», мы-таки убедились ещё разок в правильности не поставленного нам с Юлей медициной, но очевидного для всех диагноза. Скай-трэйна в «том конце» не было. «Смеркалось и вечерело» вскоре обещало перейти в глухую ночь, а эти две бабушки (пордон – бабочки) всё порхали в окрестностях аэровокзала Дюссельдорф. Понравилось, однако! Срослись душою с местностью!
Но в Эссен-то двигать надо! И нам ничего другого не оставалось, как вернуться в здание и поспрашивать (уж на каком-нибудь наречии), куды ж нам оглобли разворачивать. Спрашивать, слава богу, не пришлось, т.к. мы воспользовались вариантом поиска намбер туу: той «дезой», которую нам подсунула таможня. Деза, на удивление, оказалась правдивой инфой, и мы довольно быстро нашли на втором этаже площадку для поездов надземной электрички. И тут же, увидев терминалы, сообразили, что нам нужны, как бы это ни было прискорбно, билетики… А денюжек-то мелких – тю-тю! Мы снова спускаемся вниз, гребём к окошечку с надписью «Change», но нам там показывают на циферблат, на котором время перевалило за «детское немецкое», т.е. вечер в девять часов, когда у нас «всё только начинается», в Германии как раз заканчивается. Фу, как скушнаааа!!!!!!!! И что? Ехать зайцем? Нет уж, спасибочки, дорогие соотечественники! Мы уж лучше что-нибудь купим вооон в том магазинчике, даже если это будут ненужные нам презики, но зайцем? В немецкой электричке? После такоооого досмотра? НИ ЗА ЧТО! И мы купили в магазинчике шоколад, хотя вышеназванный товар там тоже красовался, но памятуя о том, за кого нас приняли, мы не рискнули его приобрести. А вдруг?.. Мы культурно указали на сладкие плитки и попросили дать нам сдачу в виде монеток на скайтрейн (надо заметить, в этом случае, наш английский вполне прокатил) и вновь, в который уже раз, на глазах тех служителей, которые нас, наверняка, замучились наблюдать через стеклянные, до пола, окна, покатили свои голубые (жаль, в Домодедово не пакуют в розовую плёнку) чемоданы наверх.
Около терминала мы опять почувствовали себя … ммм …слаборазвитыми индивидами, потому что выбор на мониторе терминала из четырёх колонок с какими-то обозначениями, включающими в себя несколько табличек, оказался не менее трудным, чем все злоключения, произошедшие с нами к тому моменту.
Используя вселенски правильный в подобных ситуациях метод, а именно: тык-пык, - мы обзавелись двумя билетиками по 10 евро и дождавшись электричку, вошли в неё, как победители. Кроме нас, пожелали ехать в этом вагоне почему-то только два полицейских, которые сели,очевидно, раньше и, как только вкатились в двери мы с Юлей, почему-то замолчали. А, может, нам только показалось, что они замолчали! Может, они вообще ехали молча. Но мы уже априори дули на воду. На стенах вагона висело что-то типа карты в московском метро, но кольца не было, а линия была. И названия Эссен почему-то на этой линии не было. Поэтому увидев, что полицейские приготовились выходить, мы тоже сделали ЭТО. Зачем? А!.. А чтобы не думали, что мы от них уезжаем, испугавшись… Вот, умняшки-то! Где же мы вышли?..
Гы. Мы вышли всё в том же аэропорту Дюссельдорф! Йес! Приехали! За 10 евро-то, чего б не покататься по кругу! Ёпть! Просто поржать над собой мы ещё не были морально готовы, поэтому снова сели в подошедшую электричку, в которой – о, чудо! – сидела ещё одна девочка с чемоданами. Ну, уж если ей не в Эссен!..Тогда не знаааааем, зачем она вообще здесь! И тут эта девочка на чисто русском языке спрашивает нас, как…ей попасть в…??? А куда ей надо-то было? Я и не помню! Помню лишь, что меня лично охватила гордость за то, что мы УЖЕ можем ей сказать, куда НЕ надо! Но нам же самим не стало легче от понимания того, что путь в аэропорт на этой грёбаной воздушной электричке мы уже выучили на всех языках мира, даже на несуществующих. Нам-то, ёлки российские, надо в Эссен! И этим «кош(ёл)кам» снова повезло. На помощь ДОБРОВОЛЬНО подошла с задней площадки женщина лет тридцати пяти. И тоже на чисто русском языке заговорила с нами, спросив и девушку, и нас, куда нам надо. Девочке был выдан подробный азимут, а нам с Юлькой было сказано буквально следующее:
- Пойдёте за мной. Мне тоже в Эссен.
- Ураааааа!!! – не удержались мы в первом радостном порыве за последние часы пребывания в чужой стране. – Как вас зовут, спасительница?
- Меня зовут Ирина. Я тут живу уже пятнадцать лет. А вообще я из Новокузнецка.
- Вот же, как всё-таки не просторен этот мир! - воскликнула я. – У меня мама родом из Новокузнецка. И моё каждое детское лето проходило в окрестностях этого города.
Словом, я обрела прямо-таки родню в лице Ирины, а на Юлином лице прочно засела восторженная улыбка. Эх, не видела я себя со стороны в полицейском участке, но у Юльки каких-то сорок минут назад был вид, кричащий о том, что ещё пару вопросиков таможни, и она либо «расколется» в том, чего не собиралась делать, либо просто хряпнется в обморок.
Но всё плохое позади. Это мы точно ощутили.
Вместе с новой знакомой мы не только проехали до Эссена, мы ещё, благодаря ей, проехали зайцами, сохранив билеты на обратный такой же путь. Оказывается, если в вагоне сломан компостер, то ты автоматически не виноват, что у тебя остался целым билетик. Вот! Мало этой приятной мелочи, так Ирина ещё и поговорила на немецком с таксистом, и нас довезли до дверей нашей гостиницы всего за 6 евро. Почему всего? Да потому, что обратный путь нам стоил в два раза дороже, и только по той причине, что водитель в нашей речи сразу распознал двух русских дур. В принципе, он был прав. Но как было объяснить ему, что мы – не дуры, и знаем настоящую цену этой дороги, мы просто… не преодолели пока ещё языковой барьер. Но мотивацию к этому уже точно поимели.
В отеле нам снова повезло. На ресепшене оказалась девочка-полька, немного владеющая русским, так что минут через десять, мы с Юлей ехали уже в том виде транспорта, в котором ошибиться адресом может только даун, да… я. И то, если без очков. Но у Юли очки всегда с собой, поэтому мимо четвёртого этажа промахнуться, как мне когда-то в Питере, не удалось, и ввалившись, наконец, в свой номер, мы … начали … ржать! Безудержно ржать. Вспоминая и наперегонки рассказывая друг другу в деталях и личных восприятиях сегодняшние приключения. Немного угомонившись, сообразили-таки отзвониться Лане с Яной, поблагодарить их за помощь и распрощались до завтрашней встречи на выставке. О Варшаве я мгновенно забыла, «ухоронив» ваучер поглЫбже в сумочке. На всяаааакий случай!
Обещание громко храпеть Юля выполнила добросовестно, но мне было пофигам, и проснулись мы утром, лишь благодаря будильнику. Светало…
Глава 3.
День первый.
Выглянув в окно, я восхитилась чистотой улочки, гостиничной площадки, а также блеском автомобилей, припаркованных неподалёку. Мдяааа!..Вот она, немецкая аккуратность! И широта географическая та же, что у Кубани, и дождик такой же, как у нас, и марки автомобилей такие же, но я вижу истинный цвет своего авто разве что в первый час после помывки, а тут, похоже, машины моют только потому, что так положено. Гм-гм… Противненько!
И тут я сразу вспомнила, что не помыла вчера сапоги. О, мля! Московское метро оставило такое следы на голенищах! Успокоил только брошенный взгляд на Юлину обувь: она была, мягко говоря, не чище. Вот уж точно: найди того, кому ещё хуже, чем тебе, и сразу полегчает.
Приведя в порядок лица, головы и сапоги, дамы отправились в город. Показ у Ланы начинался в 16 часов, времени на всё-про-всё оставалось три дня, так что решением номер один было то, что мы должны ознакомиться с близлежащими окрестностями.
На ресепшене нам выдали карту города и даже обвели кружочками наш отель и место, где проводилась ежегодная цветочная выставка IPM. Это место называлось «Месса Эссен» и располагалось на противоположном конце городка от гостиницы.
Я уже упоминала, что сия поездка стала первой моей вылазкой за пределы бывшего Союза, а Юля уже поимела некоторый опыт в этом плане. Поэтому у меня не было ни малейшего недоверия к тому, куда мы должны пойти «во-первЫх». Способности Юли-гида мы уже, так сказать, лицезрели, сначала в Питере, потом в Москве, так что любое её предложение на предмет экскурсий я принимала на «ура!»
- Первое, куда мы должны пойти, это дом, - сказал «мой гид».
- Какой дом?
- Любой. Любой Дом.
- ?!
- Дело в том, что Домами тут называются католические церкви. И как только мы увидим высокую остроконечную крышу с петушком наверху, сразу сворачиваем туда. Отпустим себе грехи для начала, а потом… Потом обязательно попьём настоящего немецкого пива.
Покажите мне пальцем на того, кто откажется от такого маршрута? Нет, я, разумеется, понимаю, что есть православные, мусульмане, буддисты, а также прочие – т.е. – атеисты… Что есть трезвенники-язвенники и просто противники любых напитков, но… Но! Как говорится: кто не с нами, тот пусть и дальше идёт параллельно. А я безо всякого сопротивления пошла туда, где мог попасться сначала петушок на шпиле, а потом кружка на двери…
День был будний, людей на улицах очень мало, на шоссе не остановишь машину, чтобы спросить, туда ли мы идём, а потому пришлось нам с Юлькой лечить свой кретинизм, вооружившись выданной картой, с подключенной природной сообразиловкой. И идти… Уж хоть куда-нибудь!
Как-то по всем признакам: шум на дорогах с не очень большим количеством автомобилей, узким тротуарам, невысотным зданиям, - угадывалось, что Эссен – небольшой провинциальный городок. Это не могло не радовать двух «Сусаниных». По крайней мере, даже если мы перепутаем юг с севером на карте, у нас всегда останется временной шанс для рокировки в течение… одних суток.
И мы пошли. Ткнув взорами и пальцами в первого попавшегося петушка на карте, внимательно посмотрев на немецкие названия улиц, Юля с Мариной смело двинули вперёд. Уперевшись в какой-то непреодолимый железный забор минут через пять,как мыши из мультика про кота Леопольда, несущие в руках динамит, мы вернулись практически к отправной точке, и со второй попытки, вышли-таки на более-менее симпатичную улицу со старыми, поросшими мхом, трамвайными путями. Петушка всё ещё было не видать, а буквы на указателях улиц, мило красующихся на каждом перекрёстке, ни фига не совпадали с теми буквами, которые виделись и запомнились нам в топографическом докУменте. Пришлось мучить на наше счастье и, на его такое же горе, первого попавшегося прохожего:
- Кэн ю хэлп ми, плииз? – обратилась к мужчине Юля.
- Я-я! – с бравой готовностью откликнулся на просьбу о помощи не по-утреннему приветливый человек.
- … - далее следует непереводимая часть текста, озвученного Юлей.
- ?! – удивлённый взгляд немца красноречиво пояснил нам, что шансов узнать, где ближайший костёл, не больше, чем если бы мы спрашивали то же самое на русском языке.
Но! Барон Мюнхгаузен был хоть и немцем по происхождению, но мы-то!..Мы-то – советские дети – ого, какие начитанные и памятливые, да к тому же, умеющие брать лучшее из книжек для себя – помним, что находчивей того самого барона нет! Язык жестов-то никто ещё не отменял! Общались же как-то древние люди, пока не придумали буквы и письмена! Вот и мы. Как древние люди (Господи! Прости нас, что мы из 21-го века), имея в руках не какой-нибудь хухры-мухрышный, помятый и использованный клочок туалетной бумаги, а карту, тык-пыкнули, куда надо и молящими взорами вперились в глаза уже пожалевшему, что остановился, немчику.
И что? Да ничего! По-русски, немецкою такою, аккуратною рукою, не хуже петушка на ратуше, абориген указал нам путь. Как понял, так и показал. А мы, как поняли, так и пошли.
И было нам неуёмное щассте. Улицы красивые, чистые, дома правильные, опрятные, на светофорах люди правилопослушные, - чудо, а не городок! Витрины так и напрашивались, чтобы напротив них останавливались и делали пару-тройку снимков, и мы охотно выполняли эту просьбу, чтобы потом, уже будучи дома, ещё и ещё раз мысленно переноситься туда, где царит европейская размеренность, где любой человек, остановленный нами, не отмахивается, чтобы тут же бросить на ходу, вполоборота: «Сорри!» и бежать дальше, по своим делам, оставив иностранца следующему такому же «сожалеющему»…
И заветный петушок как-то нарисовался сам собой, на таком высоком шпиле,что даже удивительно, почему мы его не видели из своего отеля. На этом месте профессионально подкованная Юля поведала мне историю, связанную с петушками, а заодно, переплетённую с известной любимой сказкой нашего незабвенного Александра Сергеевича.
Не буду отнимать у Юльки хлеб, уж очень она любит своё призвание – быть гидом, свободным от материального вознаграждения. Каждому своё. Я вам эмоции – Юлька – историческую справку.
Не дойдя до костела, мы увидели цветочные ряды. Тюльпаны продавались пачками по 5 евро за две, т.е. по российским меркам, просто даром. И маленькие кругленькие букетики на аккуратных каркасах являли собой самый что ни на есть яркий пример европейской флористики. И тоже были дешевы, как… Как что? Как, наверное, предметы не первой необходимости. Наверно, по такой цене эти букетики непременно «уйдут» к тому, кому нужно, но, явно, не в мусорный бак. Почему же у нас не так? Да потому, что у нас торговец даже в киоске должен заплатить такую аренду, что ему ничего не остаётся, как следовать двум вариантам: либо дёшево в целлофане и ресничках, либо без ресничек, но дорого. В проигрыше и покупатель, и вкус. Так сложилось… Но так обстоят дела не только ведь с цветами, да?..
У ворот католического прихода нас встретил молодой нищий, как все слабоумные, с вечно детской улыбкой на лице и готовностью понять вас на любом языке: потому что он не слушает - он говорит. Лопочет, лопочет что-то на немецком, кажет руками на ворота, но все понимают, что надо ему дать денежку, на что он благодарно проведёт вас до тех дверей, до которых вы по-любому дошли бы сами, но без ощущения того, что уже облагодетельствовали чью-то слабую душу…
Я впервые в своей жизни слушала орган. Вживую. Я впервые смотрела на настоящих пастырей. Я впервые видела, как прихожане подходили после молитвы к алтарю, и им выдавали пастилки. Я впервые … была в католическом храме. В Доме, то есть. И скажу вам, что на меня снизошла благодать не меньшая, чем это происходит в православной церкви. Не знаю, почему. Но органная музыка тронула душу также глубоко, как и пение в наших церквях…Богу-то всё равно, куда вы ходите. Он един. Он внутри вас. Форма была и остаётся лишь той формой, которую придумали люди. ИМХО, как грицца… Безо всякого желания убедить кого-либо в своей правоте. Или неправоте…
У выхода храма стоял тот же блаженный, но у нас уже не было мелочи, поэтому на его жесты, указывающие, что здесь, на территории, есть ещё что-то, куда можно зайти, мы прошли, но бесплатно. Да простит нас тот парень. В музее тоже было интересно и тоже было сделано несколько фото на память. И снова я не буду углубляться в историко-исследовательское описание, дабы не мешать «божье с праведным». Мне больше по душе смотреть и чувствовать, чтобы всё увиденное запечатлеть в своей памяти. Она у меня избирательная, замешанная на эмоциях. А знания я могу почерпнуть из чужих источников. Одно другому не мешает…
Насладившись первым удачным походом в Эссене, мы с подружкой как-то одновременно вспомнили о… О чём-о чём? О настоящем немецком пиве. И с помощью всё того же удачного сочетания английского, в наших устах ставшего ещё более лаконичным языком, чем тем, каковым он является, и красноречивых жестов, мы быстро узнали дорогу, должную привести нас к немецкому пиву. Дорога привела нас в итальянский ресторанчик, с великолепной кухней и таки настоящим немецким пивом! С пивом мы справились легко. А вот с количеством еды, даже с утра голодным, нам управиться не удалось. Пыхтя, переводя дух, потягивая время и даже (о, боже! Какие секреты я открываю) расстёгивая пуговицы на брюках, мы мужественно пытались не уронить честь общества «Чистых тарелок», но, увы и ах! Не удалось! Сфотографировав размеры тарелок вместе с содержимым, мы, наконец, вспомнили о том, что показ у Ланы начинается через час, а мы ещё не знаем, на чём будем добираться.
Попялившись в очередной раз с умным видом в карту, мы выкатились из ресторана, чудным образом не повторив печальный опыт Винни-Пуха.
Глава четвёртая.
Показ, собственно.
Итак, обожранные (простите мне мой французский) по самое не могу, но на всякий случай, с застёгнутыми ширинками, барышни, именующие себя флористами, отправились на другой конец. Да-да! На другой. Эссеновский, разумеется. Под названием Месса-Эссен. Марш-бросок включил в себя «технический» перерыв с заходом в отель, где, на наше счастье, на ресепшене поменялась команда, и в этой команде была абсолютно русская девочка. Эта девочка и объяснила нам, как добраться до нужного места: родной речью и международными жестами. На этот раз нам предстояло овладеть новым видом транспорта – метро, которое является не только подземной электричкой, но и наземным трамвайчиком, как только оказывается на поверхности. Очень продуманно, экономично, удобно. Вот только маршруты все на немецком языке. И,мля, терррррминалы! Опять с множеством табличек, картинок и, что противно, с разными ценами! Ну, нет бы спросить сразу у Маши в отеле, какой вид билетов надо выбирать! Так нет же! Отважные герои – сами со своими усами! Выбрали, разумеется, самые дешёвые: по 2 с полтиной евро. Прокатило! Даже вышли на нужной остановке, глядя в электронное табло в вагончике и понимая(О!!!) слова, написанные по-немецки. Да и то сказать, Слово Месса – явно, начинается на «М», а не на «Н», и понимание этого нас привело туда, куда надо. Почти.
Как оказалось, выставочный центр занимал очень большую площадь, и выходов у него было два: восточный и западный. Причём, если возле одного выхода поблизости останавливалось метро, то у другого – такси. Но мы же этого ещё не знали. А потому, выйдя там, где вышли, мы обнаружили нужную вывеску на большущем здании метров этак за триста от того места, где вышли. Ну, для бешеной собаки, семь вёрст – не расстояние. Поэтому лёгким, абсолютно не выдающим усталость от съеденного, шажком, переходящим в аллюр, мы с Юлей добрались до нужного входа-выхода, приобрели билетики на два дня, сдали вещи в автоматический (а не живой) гардероб и, обнаружив некоторое запаздывание со своей стороны, побежали искать нужный зал. О, Боги! Залов в этом Месса было на наше горе не просто 12, а двенадцать с буквами: “Эй, Би, Си и не побоюсь материнского слова «мля» - Ди!» Мало того, что букафф и цифирь до фига, так ещё и уровней несколько. Нам оставалось найти нужный зал 1А, который был на цокольном этаже. То ли мы очень торопились, то ли наши мозги проявили чудеса сообразительной ориентации в пространстве, но мы, не останавливаясь (3,14- жжу – останавливались, чтобы поахать и пофотографировать стенды разных компаний), промчались до места, где Лана уже вовсю готовилась к показу. Яна тоже находилась в преддверии начинающегося шоу, так как была главной помощницей.
Но как ни волновались все, а «встренулись»! Познакомились с мамой Ланы – очаровательной женщиной, почти ровесницей моей мамы, и выглядящей таааак, что офигеть просто! Нет, она не холёная английская леди! Она украинская красавица, чья красота не поддаётся влиянию времени! Вообще! Никак! А какое чувство юмора у женщины, которая должна была устать от переезда на автомобиле из Англии в Германию, да ещё таща с собой (как выяснилось) картошку и другие овощи – чтобы Ланочку с дочей кормить вкусно и правильно)! Накоротке поржали над нашими вчерашними «переговорами» на таможне,лишившими средств к дальнейшим переговорам не только меня, но и Яну. Грабительский российский роуминг! Девчонки, в свою очередь, успели нам с Юлей поведать об их приключении.
Оказывается, им не понравился тот отель, в котором были забронированы места. Проспав там одну ночь, они решили на следующий день поменять дислокацию. Сказано – сделано. С тем английским, которым владеет Лана (да и Яниного бы хватило), они легко осуществили задуманное, поселились в чудном частном отельчике, находившимся в парке, где чарующая тишина изредка прерывалась пением тамошних птичек. Радужно всё так! Романтично! Лепотааа!.. И девочки решили отметить это счастливое переселение. Чем? Ну, как чем? Чем русские люди (неважно, что их разбросала судьба по шарику) могут отметить радость? Тем, что у них «було»)))) А було у них… дьютифришный коньячок. Ну, и если вы не забыли, мамина картошечка с огурчиками и помидорчиками… Увы, до помидорчиков дело не дошло, так как выпив сколько-то коньячку, Лана вдруг(!) вспоминает, что забыла айпэд в том отеле… Ого! Дорогая забыча! Надо ехать! И они с Яной (позабыв о своём стограммовом излишестве – ох, уж эти девочки с особенностью памяти) садятся в автомобиль и едут выручать дорогую вещь. Причём едут, «надув все паруса», так как времени до закрытия входа не проживающим в оном месте оставалось с гулькин нос. Так, не единожды махнув рукой на красный свет и посильнее нажав ногой на газ, шумахерши успели приехать в гостиницу до её закрытия. В отеле «наши люди» слегка поскандалили,, так как им почему-то не хотели ничего отдавать, обиженные тем, что их «броню кинули»… Но после нескольких, я думаю, очень убедительных аргументов, хозяева отеля вернули Лане дивайс, и только на обратном пути девочки вдруг(!) сообразили, что они...эээ...слегка нетрезвые. Вот оно! Достигнув цели, мозг резко остывает, сожрав суточную дозу адреналина. Сразу же поубавили скорость, и так, соблюдая все правила дорожного движения ,нарушенные по пути туда, «крадучись» и, на всякий случай, тренируя выдох «ухом», вернулись в свой парк. А там уж и доотмечали всё сразу: и переезд, и возвращение «прибора», и непопадание в "гестапо". В общем, как и положено, конец оказался приятным во всех отношениях))))
Показ, ради которого мы, собственно, и приехали в Эссен, оправдал наши лучшие ожидания, а Лана, среди прочих флористов, была просто на непревзойдённой высоте. Это не лесть. Это правда. И что характерно, именно её зрители встречали бурными аплодисментами, гораздо более бурными и продолжительными, чем всех остальных. Ей-богу! Не потому, что она наша. А потому, что она – великолепный флорист. Это я заметила давно, ещё на форуме, любуясь фотографиями её работ. Здесь же, на выставке, нам представилась возможность посмотреть на её «живые» работы и даже попозировать с ними. Как та муха: «И мы пахали!» Надо сказать, мы видели руки и нашей Янины. Объект из прутьев чёрной ивы, в стиле Даниэля Оста, оставил след не только в глазах и душах зрителей, но и на руках тех, кто его созидал. Явно!
А потом… После показа… Тэкс. Вот тут сделаю небольшое лирическое отступление.
Как известно, все профессиональные выставки спонсируются какой-то серьёзной компанией. IPM – не исключение. Я не вдаюсь в подробности, которые известны профессионалам, но краем уха всё же услышала о некоем г-не Манфреде Хофмане - креативном директоре федерации немецких флористов(FDF). Лана и её несравненная мама были с этим господином на «ты», и когда завершился первый день показа, Лана, после чашечки кофею, ненавязчиво, в этаком нашем русском стиле обратилась к Манфреду:
- Манфред, ничем не надо помочь?
-?!!!!!!! О! Очень надо! – ответил он ей на английском. И то, что ему что-то надо, поняли даже мы с Юлей. Со своим-то лаконизированным Аглицким языком.
Оставалось дождаться подробностей, так сказать, чем же мы можем помочь Лане, чтобы ей было легче осуществить, в свою очередь, помощь очень важной персоне(без всяких шуток, на этот раз). Оказалось, что нужно оформить платье лепестками красных роз, для вечерней фотосъёмки журнала, которым владеет всё тот же Манфред.
Какие могут быть разговоры? Надо – значит, надо! И пятерка отважных принялась за работу. На этом лирическое отступление оканчивается и начинается повесть «О пяти китайских женщинах и одной немецкой модели».
Так вот значит. Следуя всё той же классике жанра - смеркалось. Лана, Яна, её мама, а также все флористы, участвующие в показе, не могли не устать физически и эмоционально. Это и дураку понятно. Но, как ни странно, мы с Юлькой тоже слегка «упахались» ножками и мозгами. А, ну-ка – столько впечатлений с шести утра! Петушок – Золотой гребешок, копеечные тюльпаны, пиво, опять же, с нехилой закуской, интеллектуальная борьба за правильно выбранный билетик в терминале, выставка с обалденно красивыми стендами, трендами, брендами и прочими …ндами, сам показ… Но сомнения по поводу: оставаться или не оставаться, -не было на тот момент ни у кого из нас. Цель поставлена – к делу! Я бы даже сказала – к телу! Но за неимением тела (которое было, по всей видимости, где-то на подходе к Месса Эссену), нам выдали безголовый манекен. Тут бы я тоже не стала вносить пикантных подробностей, но не могу этого не сделать, так как манекен – это слишком гордое название для того фанерного ящика, на который было натянуто чёрное стрейчевое платье, являющее собой фасон с одним рукавом. И слава богу, что с одним! Потому что задание было просто зверским: покрыть всю поверхность платья (не скажу, какого размера) плотным слоем розовых лепестков! Ей-богу, если бы я это делала сама, я бы попыталась пришить это всё однотонными нитками, через такого же цвета полоски флизелина, чтобы не порвать машинкой лепестки… Но нам было приказано посадить хренову тучу роз на живой клей! О! Где-то в домашних запасниках есть у меня тюбичек такого клея… Но я его теперь ненавижу!!!
И подозреваю, что Лана, Яна, Ланина мама и Юля тоже поостыли на некоторое время к этому соединителю цветочных запчастей!
Представьте картинку. Закоулок в коридорчике на задворках сцены. Деревянный стол. В одном из торцев стола стоит манекено-подобный ящик с натянутым на все углы платье. Вдоль всего стола, по обе его длинные стороны стоим мы. Так как работа должна быть супер аккуратной, дабы не посрамить «лицо» немецкого журнала, Лана и Яна выполняют самую ответственную работу: наклеивают лепестки на ткань, а трое остальных - разбирают розы на лепестки, сортируют их по размеру и наносят клей. О! Вот это самое приятное! Мало того, что страшно налить лишнего на лепесток, или наоборот, недокапать, так ещё эта зараза, с каждым новым выжимом, липнет к каждому пальцу так, будто палец – это самый нужный лепесток. И ладно бы я была белоручкой или неумёхой – нет, часа этак через три такой работы, когда тюбиков с клеем оставалось чуть, а места на платье ещё – вагон и маленькая тележка, Лана вдруг сказала:
- Я себя сейчас ощущаю китайской женщиной!
Представляете? Это сказал человек, работы которого красовались в одном из фойе выставочного зала, человек, который на показе творил с улыбочкой нехилые по размеру и количеству материала объекты! Усталость? Ну, да. Конечно. Но скорее всего, бестолковость. Потому что каждая из нас не могла не понимать, что никакой ящик не повторит извилистостей и загогулин живой фигуры модели. И может так случиться, что даже при первой примерке платье может растянуться так, что лепестки встанут перпендикулярно поверхности ткани, и будет не планируемая сногсшибательная красота, а внезапный умопомрачительный "пердимонокль".
И Лана отправилась на переговоры с Манфредом, чтобы выпросить у него либо модель для дальнейшей работы, либо «пропуск» на отдых. Вот тут-то мы и увидели, что, оказывается, та вульгарно разукрашенная «кобыла», которая час назад протиснулась мимо нас и зашла в соседнюю загородку за шторкой, была не пассажиркой цветочного корабля, а той самой моделью! Ёхарный бабай!!! Да в ней росту – лепить нам со стремянкой не перелепить! И весу в ней… Ну, хоть и не взвешивать, а наряжать, но ширины, так скажем, мадам была не совсем модельной. Нет, я не против крупных форм! Отчего же! Любая форма обладает своей неповторимой красотой, но если то платье, что «лепим» мы – на эту тётю…Ховайся, хто не успел! За клей фирма Оазис должна бы нам сразу выписать приз на годовую его закупку, как минимум, поставщик роз (он же Манфред) – сам себе приз, а вот мы впятером выглядели уже, мягко говоря, не розово, а фьюалетава!
И снова хочется вспомнить классика, воспевшего русскую женщину. Горящей избой посчитаем ящик с платьем, а конём назовём,ну, скажем,если не девушку, то её хозяина. Остановить кого-то, кто ещё на скаку, пришло время. Так и не удалось нам перевоплотиться целиком в восточных(читай – китайских) женщин, потому что Лана вдруг, в свойственной ей манере оставаться хладнокровной, сказала нам тихим голосом с металлическим оттенком в нём:
- Девочки, собираемся и уходим.
-?! А как же платье?
- Сами доклеят!
И пошла. И всё, собственно. Нет, наверно, остальные, если бы сильно хотели, могли бы остаться, но особо страждущих я лично среди своих не заметила. А до чужих нам уже не было никакого дела. Потому как отели местные до 23-х нуль-нуль, а ещё добираться! Словом, у нас причина! Ну, не понравилась нам модель! Хоть тресни! Да и труд, надо заметить, каким-то, слабоинтеллектуальным оказался: словно облизываешь марки и лепишь на конверт. В один момент даже, когда Лана раз этак в десятый, попросила маму не класть слишком много клея, моё ухо вдруг уловило:
- Света, ёб твою мать (извините, автор пишет дословно то, что попало в уши – из песни слов не выкинуть)! Я уже вся в этом клею!
ГЫ. Вы думаете, кто-то ужаснулся тому, что пожилая женщина, у которой муж – истый коренной да чопорный британец, применила крепкое словцо? Ничуть! Меня резануло «СВЕТА»! Вот оно чо, михалыч! Наша Ланка – Это ж Светлана! Мдя. Очень я порадовалась тому, что из присутствующих этого не знала только я, остальные знали ещё из чата. Что в Англии Светлана как-то не так звучит, что ли… Пришлось имя «членить». Чему я обрадовалась? Да тому, что чат, оказывается, меня ещё не «съел» целиком, с потрохами. Что я ещё способна что-то упустить. Из важных новостей. То есть «место для подвига» всё ещё есть.
Ну, вот. День почти закончился. Первый день в Эссене. Длинный и насыщенный. А вот и нет! А вот и не закончился! Наш непобедимый общий диагноз на двоих с Юлькой не позволил нам так вот сразу, взять да и оказаться ногами кверху, в тёплой чистой постельке…
Сначала мы обошли всю выставку. Не потому, что заблудились, а потому, что в тиши глубокого вечера, когда изредка попадаются только уборщики, а представителей фирм и след простыл, и все стенды и материалы около них можно рассмотреть с удовольствием, «пожевав» детальки, и конечно же, пофотографироваться возле любых «натюрморта» и статУи. А книииииг! Книг-то сколько! Хорошо, что я сразу приказала себе ещё дома: книги не попру. Во-первых, тяжесть неимоверная, а во-вторых, и оно же, в-третьих, главных причинах, - это то, что книг по флористике уйма неуёмная, а слюней у меня столькИ нетути, чтобы сделать правильный выбор. Именно в таких случаях я всегда себе и говорю: «Или всё, или ничего!»
Другое дело Юля… Она согласна и тяжесть тащить, и приоритеты расставлять умеет при выборе книг. Мне не сравниться с её начитанностью, что правда, то правда. Но! Полистать-то мне никто не мог запретить! Хоть все книги сразу! И мы, конечно же, встряли! Потом пошли по всем стендам, «не охваченным» днём, и вдруг по абсолютно пустому коридору идёт навстречу высокий статный седовласый мужчина. Как только он миновал нас, Юля остановилась и эйфорично воскликнула:
- Маринка! Это же сам Лерш!
- Да ладно! Он не так на фотках выглядит! – обернулась я, в надежде «опознать» маститого флориста по затылку.
- Да он это, я тебе говорю!
- Да нееее, Юль! Что ему тут делать так поздно?
- Не знаю, показ у него, конечно, послезавтра, но он же, наверняка, торчит тут допоздна! Он же как бы куратор всего этого мероприятия!
- Нда?..Ладно, я-то точно его никогда не видела!
И мы прошлись ещё по разным красивым «местам и закоулочкам», уже практически соприкоснувшись с титаном мировой флористики. Ну, или с лёгким ветерком, дуновение которого должны были оставить полы его пиджака...Была бы я фанатом, догнала бы человека в пустом коридоре и уж как-нибудь произнесла:
- Аф!..Аф!...Автограф, плизз!
Но не сложилось у меня звёздной болезни по жизни, в том смысле, что к звёздам отношусь спокойно, воспринимая их по их достижениям. Что в тех закорючках, что называется автографом? Твоя причастность? Как той самой мухи на рогу?..Не, проживём без этого. А вот на показ Лерша обязательно пойдём! Обязательно!
Нам казалось, что мы не бродили, а ооочень быстро скакали, «галопом по Европе». Ну, то ли галоп был «под шафе», то ли «европа» была слишком большой, а только…
Очнулись, когда прошло больше часа. Побоявшись остаться здесь до утра, мы всё же выпорхнули из дверей помещения. Но опять же, бес его побери - то самое «но»! Мы вышли совсем не через ту дверь, в которую входили! То, что выход был восточный, а не западный, мы заметили не сразу, поэтому, постояв чуть-чуть на каком-то мостике, посоветовались примерно таким образом:
- Мне кажется, мы вышли из метро вон там, - показала я рукой.
- А мне кажется, вон там, - указала Юля в противоположную сторону.
- И что же мы будем делать? – задалась я вопросом, понятно уже – риторическим.
- А пойдём пешком? – с пионерским задором предложила Юля.
- А легко! – согласилась я. Только в какую сторону идти, ты знаешь?
- Ну, в ту, откуда приехали! – не могла понять моя спутница, зачем я задаю глупые вопросы.
- Логично! Осталось только понять, кто из нас двоих прав, чтобы точно узнать, откуда именно мы приехали.
Гы. Я, на правах старого товарища, держа в памяти известный девиз «Дорогу молодым», пошла в ту сторону, куда предложила Юля (честно говоря, уверенная в том, что она неправа).
Двинули. Весело щебеча, прошли какую-то «метряную» остановку, даже не удосужившись поинтересоваться её названием, прошли один перекрёсток, другой, третий… Пока, наконец, не дошли до светофора, за которым, как бы это сказать?..В общем, город Эссен, кажется, заканчивался. Мало того, что это стало заметно по начинающемуся «лесочку», так над шоссе ещё, неизвестно, по какой причине, сам собой , появился указатель с неоднозначной надписью на немецком языке, который мы как-то сразу поняли: Дюссельдорф! Ого! ЗдорОво, родимый! Мы ещё тебя не успели позабыть, а ты влечёшь нас снова? Ну, уж, извините – придётся подождать денька два! У нас ещё в Эссене не всё запутано…
Тут уверенность в своей правоте на Юлином лице сменилась удивлением, и мы решили-таки свериться с картой. С умным видом (во множественном числе, а точнее, двумЯМИ, не побоюсь этого слова, нахмуренными в думках, минами) мы вперились в наш бумажный путеводитель. Ещё бы сообразить, какой стороной развернуть карту, т.е. понять, собственно, где север-юг относительно не только востока-запада, но и нас самих в данном квадрате.
В таких позах, под фонарём, годным для освещения улиц, но абсолютно недостаточно проливающим свет на бумагу, мы и стояли б, неизвестно, сколько, но тут, на наше вечное счастье (что к нам в придачу) заметили приближающегося паренька.
- Can you help me please! – тренированно кинулась к нему Юля, параллельно тыча пальцем в место, где был означен наш отель.
Как ни странно, парень сразу сообразил, что мы запёрлись, мягко говоря, не туда. На своём английском «наречии» он очень понятно объяснил, что нам вааааще-то в противоположную сторону, и если мы не совсем ненормальные, чтобы потратить на обратный путь часов этак несколько по темноте, то нам следует взять либо такси, либо поехать на том же маршрутном вагончике метро. Сказав парню спасибо, и, в который раз, позавидовав «этим фрицам», которые и свой язык знают, и английским владеют, не то, что мы( о мотивации к изучению языков будет время поразмыслить) мы развернули свои «лыжи» в обратную сторону и пошли, решив, что поедем сегодня на метро.
Вступив в очередную «схватку» с билетным терминалом, мы почему-то её проиграли. Ёлки-палки! Той графы, где были билетики по два с полтиной не было, а вот по десять – плиз-пожалуйста-битте! А с мелочью-то напряг…Кое-как насобирав то ли 10, то ли даже 20 евро на двоих железными монетками, мы всё же приобрели билеты. Я пошутила:
- Осталось теперь опоздать к одиннадцати часам в отель, быть невпущенными и ночевать на коврике перед дверью.
Юля шутки не поняла, отвесив мне по…ну, в общем, отвесив:
- Ты почему себя программируешь на неудачу? Если себя так настраивать, именно так и будет!
А что будет? Коврик на улице вместо тёплой постельки?..Ммм…Интересно! Интересно было бы на это посмотреть! Но не удалось. Потому что метро было быстрым и точным, а ехать нам до своей гостиницы было остановок пять, не больше. Словом, мы так и не узнали, соблюдаются ли те правила, что висят на входной двери отеля, относительно «детского» времени и наказания постояльцев… Хряпнув кофейку из автомата, довольные, как слон после купания, с чувством глЫбокого удовлетворения, Юля с Мариной ввалились в свой номер, а вскоре и в люли. Но т.к. насморк у Юли всё ещё не хотел сдаваться, а лекарства, купленные накануне в аптеке, с помощью «слегка говорящей» то ли сербки, то ли чешки – провизорши, не очень помогли, то с вечера было принято решение: завтра - первое, куда мы пойдём, - это в ещё одну аптеку…
- Баю-баюшки – хрю-хрю))) – две морковки подарю, – подбаюкала я себя «внучачьими» стишками Маршака, да и не заметила, что уснула без всяких любимых мужчин Кузнецовых (аппликаторов, то есть).
Завтра у нас снова насыщенный день.
Глава пятая.
Свободное расписание.
Так как в первый день «отдыха» девочки ушатались по полной программе, пробуждение в следующее утро стало более поздним, чем накануне. За окном уже давно светило солнце, но оно совершенно не помешало нам выспаться. Что мы и сделали, надо сказать, без всякого сожаления о потерянном времени. Красный цвет хорошо, конечно, но не для женских глаз.
Уговор пойти сначала в аптеку, а потом ещё куда-нибудь, мы привели в немедленное (после утренних процедур) исполнение.
Памятуя о вчерашнем марш-броске, Юля сказала:
- Маринка, сегодня ты штурман. Я тебе доверяю.
Что ж? Когда на меня наваливается ответственность, организм как-то включает все нужные ресурсы, и географическому диагнозу приходится сдаваться. Да, к слову сказать, Сусаниным являюсь до поры-до времени: один раз пройдя каким-либо маршрутом, я его запоминаю, не задумываясь. Поэтому мы очень быстро пришли в торговый центр, в котором были вчера, и вчера же заприметили среди множества магазинов аптеку.
На этот раз нам повезло даже чуточку больше, чем накануне. После избитого набора фраз на предмет «хелпа» девушка-провизор попросила нас немножко подождать, и вскоре к нам вышла другая девушка-провизор, говорящая на исключительно чистом русском языке (это явление в Эссене стало всё чаще выглядеть, как вполне закономерное). Оказалось, что она родом из России, выросла и училась там же, но вот уже несколько лет живёт с семьёй в Германии. Всегда приятно встретить земляков вдали от Родины, поэтому девочка не только с удовольствием поговорила на родном языке, но и помогла Юле в выборе лекарств, аналогичных тем, что мы привыкли использовать в России при простудах. В Германии, надо заметить, антибиотики вы не купите так просто, как в наших аптеках: здесь беспокоятся о вашем здоровье, а не о полноте кассы «лекарственного магазина».
Пока Юля занималась выбором и покупкой препаратов, я, от нечего делать, пялилась на стоечку с леденцами от кашля, да прочей ерундой. Вдруг, прямо над своим ухом слышу:
- Девушка, это у вас природный цвет волос?
- Конечно, - как будто с готовностью ответила я задавшему мне вопрос мужчине. А что я должна была сказать? – Нет, я вообще-то старенькая, поэтому давно пользуюсь замазкой для седины? Учитывая, что хна – самая что ни на есть природная краска, я практически не сильно-то и обманула дядьку.
Дядьку?..Гм…Ну, да, вообще-то. Небольшого роста, коренастый, волосы цвета «соль с перцем», возраста...Возраста, я так думаю, более молодого, чем я. Ничего особенного. Его товарищ - высокий пожилой пузатый мэн, торопящийся куда-то, вооружённый «пенсионерской» сумкой на колёсах, выдающей его « с головой». Такие сумки катают обычно пожилые женщины, не привыкшие покупать количество продуктов «на один раз». И уж если такую хозяйственную сумку таскает дядька - сто пудов - у него подагра. А это значит что?.. Правильно! Подагра – болезнь многолетнего возлияния «от души». Или для души?.. Ничего особенного в этих русских мужиках не было – обыкновенные подержанные субъекты. Но они говорили по-русски, а нам с Юлькой хотелось узнать, где тут приличные пивные бары. Ну, чтобы не обожраться, а просто попить красиво пиво.
- Так, Коля, завязывай приставать к девушкам! – нетерпеливо обратился к своему спутнику пузатый с сумкой.
- Серёга! Да погоди ты! В кои веки встретил женщину своей мечты, а ты меня торопишь. Иди, я догоню.
А куда идти тому, с колёсами своими, с подорванными суставами? Он и так пришёл туда, где теперь его «любимый» магазин – в аптеку. И видимо, ему не очень хотелось, чтобы мы с Юлькой слышали весь оглашённый им список перед провизорами. Поэтому он ждал, когда Юля отойдёт от кассы, а Николаша уже начал донимать меня своим вниманием и внезапно свалившейся на него влюблённостью. И тут поворачивается Юля.
- О! Здравствуйте! Маринка, тебя на пять минут нельзя оставить!
- А вы её сестра? – уточнил Колёк.
- Да.
- Вы тоже по еврейской линии в Германии? – почему-то именно так спросил у нас новый знакомый.
- Да нет, мы здесь просто в командировке, - вежливо ответила Юля.
- Да?..А я хотел пригласить вас к себе в гости. Я тут неподалёку живу.
Я тихо начала ржать внутри себя. А Юля, уже немного зная мою непредсказуемую лёгкость на подъём, поспешила ретироваться:
- Нет, извините. У нас очень мало времени и очень много дел!
- А! Ну, да, понимаю. Из двух сестёр всегда одна бывает строгой.
- Да-да! Правильно! – подтвердила Юля.
- Но мне так понравилась ваша сестра! Что делать? Она замужем? - почему-то спросил он не у меня, а у "моей сестры". -Вот понимаете…
…И дальше чел стал характерно для старого лавиласа хвалить мою фигуру, дескать, неправда, что тоненькие и стройные – это немодно, ему, мол, очень даже это всё нравится… Хотя с его-то пивным животиком и коротенькими ножками, делающими похожим его если не на колобка, то уж точно , на ёжика… Да ладно, не буду унижать достоинства, которые должны же оставаться в любом мужчине. Потом, покончив с комплиментарной частью своего выступления, он стал банально плакаться на жизнь - мол, сам из Харькова, там мать осталась, не хочет переезжать в Германию, дочь выросла, и теперь за ним – за бедным, ухаживать некому, а ему так хочется, чтобы пришёл с работы домой, а там … борщ, стираное бельё и … домино. В общем, мужчинке напилося-нагулялося, а теперь вот семейного тепла захотелося, бла-бла-бла…
Господи! Как избито! Почему же многие мужчины кутят лучшие свои годы, обижая жён невниманием, поздними приходами, забываниями поздравить в памятные даты? Жёны плачут, скандалят, ждут, надеются и верят, а потом… Потом устают и (!) «забивают» на счастливую семейную жизнь. И когда мужчине ВДРУГ надоедают то ли друзья, то ли работа, то ли собутыльники, и ВДРУГ хочется уюта и тепла в СВОЕЙ семье, женщине это уже не нужно. Она ПЕРЕБОЛЕЛА, ПЕРЕЖДАЛА, ОСТЫЛА. За это время она научилась «развлекать» себя сама, не забывая, впрочем, проявлять заботу о ближнем, принимая его таким, какой он есть. Но эти обязанности ни малейшего отношения не имеют к тому, что называется взаимопониманием. Тепло – это ведь вид энергии, и она переходит из одного вида в другой – под влиянием обстоятельств. Так потенциальная (внутренняя, то бишь, тепловая) энергия, имеющая огромную величину в начале семейной жизни, образованной по взаимной любви, растрачивается вместе с похождениями мужской половины то налево, то направо, иссякает, пока не превратится окончательно в кинетическую энергию женщины, уходящей либо от мужчины, либо в себя…
Вот об этом подумалось мне потом, когда мы уже отвязались от успевшего поднадоесть Коляна, но пока он нудел о своём, мы не преминули с Юлей спросить его о «пивном местечке». Это те женщины, которым «очень некогда», которые тут …эээ...в командировке ))) Николай, надо отдать ему должное, быстро успокоился тем, что уговорил меня записать номер его домашнего телефона, в надежде, что я, несмотря на полученный им от Юли утвердительный ответ на предмет моего замужества, решусь к нему явиться в гости, и провёл нас « к пиву», вернувшись к своему «другу на колёсах».
А мы с Юлей увидели, куда он нас провёл: это был продуктовый магазин, в котором пиво, конечно, продавалось, но бара, где его попить, и в помине не было. Ну, что сказать?..Фриц хохлятский! Так и не понял, что девочки ХОТЯТ ПИВА, сидя, а не пивных бутылок на ходу!
Ладно. Пошатавшись по многочисленным бутикам, поискав в этом огромном торговом центре пивное кафе, отчаявшись это сделать самостоятельно, мы использовали проверенный приёмчик: спросить кого-нибудь из знающих людей. Нашли скучающую молоденькую продавщицу и на начинающем набирать повышенные обороты, английском наречии попросили её подсказать нам, где, мол, тётям «биар дрынькнуть»? Девушка с пятого раза поняла, чего мы хотим, и показала рукой в определённую сторону. Снабдив жест словами: « ап,райтер, ап энд райтер»…Гм…Ну, я так поняла, что нам надо наверх, потом направо, снова наверх и снова направо. Юля мне решила довериться с самого утра, поэтому мы пошли означенным маршрутом. Так и гребли мы то наверх, то направо, то наверх, то направо, пока не вышли таким макаром на крышу! Ого! Пивка попить забурились!
Всё ещё надеясь на кафе, расположенное где-то ТУТ, мы обошли всю поверхность крыши вдоль и поперёк, но кроме автомобильной стоянки, ничего не нашли. Вот только горевать мы долго не стали, потому что перед нашим взором, благодаря прекрасному, как по заказу, солнечному деньку, предстал такой вид сверхууууу!!! Позабыв, что недавно хвастались друг другу, что страшно боимся высоты, мы наперегонки подпрыгивали у парапетов, чтобы получше заглянуть вниз, дабы сделать на свои фотоаппараты, может быть, и не профессиональные, но очень памятные снимки. Я никогда не думаю о том, что увидит, в конце концов, моя камера, я вижу глазами и пытаюсь запечатлеть этот вид. Ну, а уж профессионалы пусть меня простят за симметрию снимка, за несоблюдение каких-то там четвертей и теней. Мне, если честно, на эту правильность чихать! Нет, я очень люблю смотреть красивые фото, и наверняка, если меня попросят из нескольких снимков одного и того же плана выбрать лучший, я, наверняка, и выберу лучший - тот, что по правилам. Но для себя я снимаю исключительно с одной целью: на память! И эту функцию мои фотографии выполняют сполна.
-That’s all, - сказала Марина, снимая шляпу перед истыми мастерами фотографии. Без подъ*бов. Честно. ;
Так, восторгаясь открывшимся видом, фотографируя то вчерашнего петушка, вместе с крышей и, так сказать, крыльцом, то оригинальное высотное здание, окрашенное в радужную полоску, то позируя возле особо приглянувшихся авто на здешней стоянке, «наши лягушки» всё же вспомнили о том, что «по пиу» надо бы сходить, а для этого, как стало понятным, надо выбираться из этого здания. Проделав обратный путь, то есть теперь, налево-вниз-налево-вниз и так несколько раз, до головокружения, мы отправились дальше, ходить-бродить-куралесить по замечательному городку.
Я вдруг вспомнила, что должна привезти какие-нибудь подарки родным и близким, и прежде всего, сувенирную тарелку дочери, которая собирает эти штучки с видами разных географических мест и местечек.
Так что пошли мы не только «по пиво», но и «по тарельку». Описывать шопинг – дело весёлое и увлекательное, но мне почему-то неохота. Какая-то я неправильная женщина, раньше мне нравилось покупать себе вещицы и вещички, а теперь… То ли разучилась, за ненадобностью, просидев дома очень много лет, то ли произошла пресловутая переоценка ценностей, а только стало мне как-то скучно в магазинах, если конкретно ничего не надо. Но здесь был особый случай: я же заграницей впервые! И должна, прямо-таки обязана что-нибудь привезти детям, родителям, брату, внуку, племяшам, подругам. Мдяааа! Кто б на голову…Спасибо Юле – она постоянно «лечила» меня фразой: «Надо любить себя-любимую». Иногда у неё это получалось. Полечить, в смысле. А с другим смыслом, уж извините, не всем дано. Но я и не хочу любить себя так, чтобы забывать о других. Скучно это.
Как бы я тут ни философствовала, а вещи кое-какие не устояли перед нашим желанием их купить. Правда, тарелки почему-то нигде не было: ни в сувенирах, ни в книгах, ни ещё где-либо.
Заметив по часам, что на второй день показа Ланы Бейтс мы катастрофически не успеваем, решили забежать домой – кинуть лишнее, да на метро, уж ко скольким успеем! Время летело незаметно быстро, а это могло означать лишь одно: нам было хорошо в Эссене.
Про борьбу с терминалом в метро можно анекдоты рассказывать, а умеющим сочинять комиксы, прямо следовало за нами наблюдать все эти дни. Я не умею ни того, ни другого, поэтому ограничусь тем, что наперёд скажу: я и Юля ни разу не купили ПРАВИЛЬНОГО билета, т.е. на немецкую букву «А», что означало почему-то «взрослый»(кто бы знал), с цифрой 1, что означало одну поездку и что-то там ещё, кажется, на одного или на двоих или четверых. Ой, не буду врать да привирать, факт остаётся фактом: мы поимели бы второй диагноз под названием «билетокупляловский синдром», если бы такие болезни существовали. Или уж, хотя бы, были установлены специалистами по всяким там расстройствам. Мы, конечно, с Юлькой расстраивались, но несильно и недолго, так как, зайдя в вагончик и обнаружив неработающий компостер, остались: а) невиноватыми зайцами; б) сэкономившими на билете в обратный путь и в) понявшимии, что слово «капут», произносимое коренными жителями, убедившимися в поломке аппарата, имеет отношение не только к Гитлеру, но и к любой поломанной вещи!
На второй день показа мы опоздали, вернее, успели к заключительной части шоу, к той самой, где мы могли лицезреть все свадебные букеты, представленные участвовавшими флористами, а также - «нашу кроваво-розовую» модель (мамдэль, я бы сказала, заменив третью букву, не ставя ту, которую мне бы хотелось). Платья, которое усиленно клеили вчера, почти сменив свою национальность на китайскую, мы так и не увидели. Крупная модель рассекала по подиуму в огромной флористической шляпе и (!)драных в нескольких местах чёрных колготках в сеточку. Фууу! И брррр! Но оказывается, это сейчас так модно! Вот вам и всё тут! Не хухры-мухры! Модно и зашибись красотою неопрятного вида! С вываливающимися окороками в «модняцкие» прорывы.
Что ещё примечательного было в тот вечер? Да кажется, ничего особенного. Мы с удовольствием походили по выставке ещё и ещё раз, пофотографировали всё, что раньше не успели, поахали, повосторгались, Юля накупила кучу книг, меня догнал какой-то парень, представитель ланшафтно-озеленителной итальянской фирмы, всучил мне толстенный каталог кустарников, деревьев и прочей растительности. Я даже удивилась: ну то, что я природно рыжая, допустим, вопрос с не лежащим на поверхности ответом, но то, что каталог с «газоном» догоняет именно меня, а не Юлю… Извините! На мне нарисована печать, что ли, что я раком и таком в своём дворе? Гм… Темка для размышления, однако. Потом уже, дома, я заценила по достоинству попавший мне в руки подарок. Очень много таких растений, которых я не видела, и будет повод найти в питомниках и посадить что-то новое на своём газоне.
Да, кстати, мы не смогли пройти мимо огромного стенда с траурной флористикой. В очередной раз наткнувшись на невольно возникнувшие в мозгу ассоциации с нашими пластмассовыми венками, предназначенными для украшения «последнего пути» ещё недавно живущего человека. Что тут скажешь? Традиции. Может быть, когда-нибудь и мы доживём до того момента, когда будем думать так же, как сказал смертельно больной, вволю поразмысливший над разными вопросами Стив Джобс: «Смерть – это лучшее изобретение жизни»…
Ведь рождение, т.е. «выход в свет» мы встречаем красивыми подарками, почему же уход увенчивается абы как, пластмассовыми цветами, похожими на живые, как метла на букет?..
Ой, что-то я расфилософствовалась однако…
Между прочим, в тот день мы с Юлей решили поехать домой на такси, так как пакеты с книгами были тяжёлыми, а ещё очень хотелось успеть в магазинчик, тот, где днём нами были замечены оооочень красивые колбаски. Ну, а уж к какому напитку эти снадобья должны были прилагаться, я не раскрою тайны, дабы не поиметь ещё один диагноз, который уж точно можно ставить если не каждому русскому человеку, то через одного.
Опустим подробности. Кроме той, что так дорого до отеля мы не добирались ни разу. По нам было видно, что тётки «нихт ферштейн», а водитель такси был… эээ …чтобы никого не обидеть-то, господи… Ну, в общем, я так думаю, что когда в одна тысяча девятьсот семнадцатом году в Армении был геноцид, устроенные Османской империей, то в той резне участвовал кто-то из предков этого таксиста. Явно. Между прочим, коренные армяне (из древних родов) на самом деле каштановолосые и голубоглазые. Вот так. Это я знаю с тех самых пор, когда 16-летней девчонкой ездила по турпутёвке в тогда ещё советский Кавказ, и страшную историю про геноцид, устроенную турками в Армении, рассказывала экскурсовод. Она была очень колоритной, яркой молодой женщиной, обладающей великолепным чувством юмора и умением увлечь слушателя. В той связи она сказала примерно так:
- Вы не смотрите на меня, что я чёрная, кареглазая. Во мне бОльшая часть турецкой крови, потому что в период с 15-го по 23-й годы двадцатого века турки вырезали столько коренного населения, что осталось двадцать процентов армян, среди которых женщин не жалели, насиловали и оставляли неистребимый след в генах…
Что касается вышеупомянутого таксиста, геноциду он подверг только наш кошелёк, потому как поехал в «Манчестер через Ливерпуль», в «объезд всех пробок»(гы – не видели они наших пробок). Но среди минусов надо обязательно уметь искать плюсы, и нам с Юлькой это удалось: мы с удовольствием поглазели на тот Эссен, который и должен был, по нашему мнению, представлять ту провинциальную Германию, в которой дышится легко, спится спокойно в тишине, и где любой человек не прочь бы был провести остаток дней. Маленькие, словно игрушечные, домишки мы увидели через окна такси. А завтра нам предстояло насладиться всеми подобными видами воочию. Потому что завтра мы решили пренепременно идти пешком до Месса Эссена. А фигли потому что! То ли мы не бешеные собаки, то ли марш-бросок нам не по зубам?.. По зубам-по зубам! Ещё и какими говорящими собаками оказались эти два бешеных Сусанина!
Но это завтра. А сегодняшней ночью нам предстояло выпить не одну бутылочку пива, открытую Юлькой при помощи (стоп! Она запретила выдавать эту тайну), съесть ни фига не 100 граммов разной колбаски и свежей зелени… Но и чревоугодие – полбеды. Мы протрепались почти до рассвета. Поэтому увидев утром свои отражения в зеркале, пожалели, что накануне, в аптеке, не купили дружка-визинчика. А! И эх! То есть – ну, их, эти красные глазки! На любые глазки есть главное украшающее средство: очки. Вот ими-то мы и воспользовались. Юля своими ежедневными, а я – завалявшимися в дамской сумочке, в которой можно, при острой необходимости, найти даже колющее оружие (пилочку) и пистолет(а что – мой внук недавно дочери свой подложил), тёмными, солнце- и, как оказалось, слёзнозащитными.
Но это быЛО завтра…
Глава шестая.
Кажется, финальная.
Наше третье с Юлькой утро тоже запоздало с рассветом. То ли мы из-за позднего засыпания задержались, а то ли погода испортилась.
Оказалось – и то, и другое. За окном было что-то похожее на морозящий дождик, на Кубани такую небесную взвесь очень точно называют «мжичкой». Точно! Мжичка и есть. Ни дождь, ни туман. Бррр, конечно. Ну, и ладно. Сусаниных не возьмёшь голыми руками, поэтому быстренько собравшись, мы с Юлей отправились на дальнейший «штурм» Эссена. Памятуя о «тарелЬке», девочки первым делом решили совершить шопинг, прикупив заодно каких-нибудь других подарков и сувенирчиков.
Торговый центр стал уже чем-то вроде старого знакомого, а кто хорошо знает женщин, тот понимает, что нам с Юлей захотелось чего-то новенького. Ну что толку болтаться по одним и тем же местам? Ни впечатлений, ни удовольствия. Поэтому наскоро пробежав несколько бутиков знакомого многоэтажного магазина, мы вышли на широкий пешеходный проспект, какие есть в любом большом городе, именуемые нашими соотечественниками «арбатами» или «бродвеями», несмотря на то, что Москва и Нью-Йорк …эээ…- это ещё не все города мира, скажем так.
Вот идём мы, идём, опять же останавливаясь и щёлкая сначала «клювами» от восторга, а потом затворами(?) фотоаппаратов на память, заходим по пути в магазинчики, то что-то примеряя и не покупая, то чем-то отяжеляя свою ношу. Но! ТарелЬки-то нет нигде! Уж, казалось бы, в книжной лавке, где есть настенные календари с видами города, открытки и значки, должны же быть эти посудины! Фигвам! Нет! Неужели не нашлось ни одного желающего купить этот вид сувенира? Мы «приставали» к продавцам, мы «пытали» прохожих «арбата», но у всех для нас был один «ответ-заготовка», выражающийся не словами, а жестом. Все эти люди удивлённо пожимали плечами. То ли мы говорили что-то не то и не так, то ли, действительно, в Эссене не «разрисовывали» тарелки картинками местных достопримечательностей… Но печальный факт сел на мою совесть и прямо-таки не хотел с неё слезать!
Так, увидев пожилую женщину, Юля (заподозрив во мне упаднические настроения) подошла к ней и, как могла, объяснила, чего мы хотим. Женщина очень красноречиво, на немецком языке стала нам что-то объяснять, указывая направления руками, подобно флюгеру. Из её объяснений мы точно поняли, что идём «не туда», потому что «там» - billig, дешёвка, то есть (и откуда Юлька нахапалась таких слов? Видимо, её весеннее обучение на курсах у Урсулы Вегнер не прошло даром;).
А вот дорогие магазины (ein sch;nes) – совсем в другой стороне.
Словом, мы развернулись и пошли в другую сторону, радуясь, что мы выглядим, как приличные женщины. А не какие-то там «Hure» - не буду писать перевод, кому интересно, спросят на таможне. В Дюссельдорфе))).
Вот и не люблю я шопинг поэтому. Почему? Да потому что убиваешь кучу времени, свои ноги, а в результате – обязательно, не удержавшись от соблазна (куда её – женскую сорОчечью натуру-то?) купишь совсем не то, что тебе было нужно. Зато точно купишь то, чего не нужно. Ну, и ладно. По приезду домой всё же выяснилось, что все остались подарками довольны. Но тарелЬка-то, ёлки зелёные, как сквозь землю провалилась!
Плюнув на эту ненайденную вещь, мы договорились дойти до вокзала, с которого уже завтра(!) нам отчаливать в аэропорт. Оказалось, что вокзал от нашей гостиницы совсем недалеко, поэтому предварительным решением стало то, что мы не будем тратиться на такси, а спокойно, с сумками на колёсах докатимся до электрички.
И ещё, учитывая, что жизненно важный для меня сувенир так и не был приобретён, Юля сказала:
- Маринка! У нас же самолёт завтра вечером?
- Да. Кажется, в 17.25 или – 35. Надо посмотреть, билет на тумбочке.
- Ну, вот. Сейчас мы уже пойдём к Лершу, а завтра с утречка рванём вот сюда! – и Юля, достав отрепетированным жестом карту из кармана, ткнула в какой-то квадратик. – Это местный краеведческий музей. Я же, если не побывала в музее, считай, и в новом городе не была! А тут ещё рядом, смотри, очередной Дом, и уж там-то – наверняка, будут разные сувениры. И сто пудов – мы тебе эту тарелЬку купим!
На этой радостной ноте девочки и порешили завершить шопинг на сегодня и…И?.. И пойти пешком в Месса Эссен!!! Вот! Вот, собственно, кульминационный, он же без всяких правил драматургии, завершающий литературный маневр непрофессионального повествователя, который попытается пролить свет на то, как две очень красивые, очень умные, очень молодые и, конечно же, сильно шибанутые на обе-две головы вороны в женском обличье, отправились на показ к Мастеру. В район Месса Эссен. Который на нашей карте располагался «не так уж и далеко» от нас.
Ага! Марин, ну, ладно, Юля – историк, а ты-то! Знаешь, что такое масштаб! Хотя бы без линейки прикинула, на глаз, так сказать. Ой, Ладно. Сделаем скидку на возраст и на неточный уже глаз, но отдадим все карты в руки (включая нашу маршрутную) нашему пионерскому задору и отправимся в путь. Путь, о котором я буду помнить если не всегда, то очень долго. И память эта сохранит только самые приятные моменты. После той прогулки мою первую главу автоматически занесём в гротеск, рождённый не от воспитанной ненависти к врагу в прошлой войне, а просто от усталости да собственной неприспособленности к общению на других языках, кроме своего.
Вчера, после второго дня выставки, встретившись в очередной раз с «нашими», к которым подключились и Ира Белоброва, и Наташа Жижко, и мадам Тридворнова (у которой во всём облике читалось ощущение собственной недосягаемости – ИМХО, простите) народ условился, что завтра, «кто первым придёт, тот и ряд целый займёт». Потому что на Грегора Лерша, как обычно, должно придти очень много народу.
Мы с Юлей думали, что придём первыми. Ведь мы самые свободные – в смысле, обязанностей, связанных с выставкой. Мы свободные посетители, так сказать.
Но думать – это одно, а иметь, как вы догадываетесь, – совсем другое.
И то, что мы вообще успели на Лерша, было нам наградой.
Итак. Внимательно посмотрев «подходные пути» к Месса Эссену, я и Юля, уверенно зашагали вперёд. Считая отправной точкой вокзал Эссена, мы пошли параллельно городскому шоссе, вдоль которого и над которым, как водится, всюду висели указатели и нужные таблицы. Надо заметить, пока дорога была без перекрёстков, мы не испытывали никаких трудностей, но как только на пути попадалось пересечение, мы одновременно вскидывали головы, читая немецкие названия, и завидев среди них Messe Essen, радовались тому, что «правильным путём идём, товарищи».
На этом пути нам встретился Дойче банк, у которого на постаменте стоял сам Бисмарк. Почему? Не знаю. Но стоял. Хоть и памятник, а великий. Мы побывали и под ним. В смысле, под Бисмарком. Под памятником, то есть. Исключительно фотографии для. На память на памятник громоздиться не стали – не Рассея всё ж, но запечатлеть себя в очередной раз не преминули, конечно.
Как было здОрово, свернув с шоссе, углубиться в жилой...как бы поточнее выразиться? Массив? Хотела употребить это слово, но определение никак не клеится к тем узкими улочками, которые, как на картинке, представляли собой вереницу малоэтажных домишек, таких аккуратных и нарядных в своей чистоте и в сдержанных тонах окраске, да раскинутыми неподалёку от них рядами посаженных клумб и клумбочек. Остановившись возле одного такого «игрушечного» домика, с целью, конечно же, запечатлеть себя-любимых в роли «Васи, который был здесь», я увидела, что на последнем (аж на третьем) этаже пожилая женщина поливает цветы из лейки на балкончике. Уже сам факт того, что в январе растут живые цветы на открытом балконе, заслуживает внимания жителя самой холодной страны в мире, не говоря о том, что такие мелочи во многом определяют мнение о спокойствии и размеренности людей такого городка. Юля сказала:
- Вот так я хочу провести свою старость.
Я промолчала, потому что не знаю, хочу ли я такого спокойствия. Знаю только, что не хочу беспомощности. А путешествовать – точно хочу.
Не миновали мы очередной Дом, но то ли он был на реставрации, то ли это был просто старый памятник, а только дверь была закрыта, и мы просто сделали несколько снимков возле высокого здания, которое кроме красоты подарило нам… Время! На неработающем здании висели работающие часы! И они нам подсказывали, что до показа Лерша оставалось часа три, и мы, очень обрадованные тем, что у нас ещё куча времени, продолжали не спеша осматривать все достопримечательности, представшие перед нашими взорами.
Это был и чудный рыночек, обладающий местным неповторимым колоритом товаров, красок и запахов. Это были и маленькие флористические лавки, мимо которых никак нельзя было прошмыгнуть, не заглянув туда и не потрогать то, что стоит прямо на улице. Это была и маленькая пивная, в которой Юля выпила пинту пива, а я просто посидела и понаблюдала за посетителями, которые не только выпивали, но и курили сигары. Не только мужчины, но и женщины. Взрослые, как и мы. Никуда не выходя, между прочим. Почему есть мнение, что в Европе везде табу на курение в общественных местах? Юлька, разомлев от тепла и пивка, сказала с блаженной улыбкой:
- Эх! Если бы я курила, сейчас бы с удовольствием затянулась сигаркой!
Но помещение было слишком маленьким для того, чтобы дым, стоящий столбом и одновременно коромыслом, не позволяющий повесить там топор, не задержал нас долго в этом милом заведении, и мы снова двинулись по улочкам.
На одном из домиков красовалась нарисованная, словно фреска, белочка. Да-да! Именно белочка! Кто знает меня, мою пресловутую «подружку», сразу поймёт, отчего Юлька вдруг радостно крикнула:
- Маринка! А, ну-ка, иди присядь у стеночки! Я это обязана запечатлеть!
И я присела. Тут вдруг (?!) налетел короткий, но довольно сильный порыв ветра, и мои волосы, цвета белкиного хвоста, встали дыбом над капюшоном. Да так и остались торчать. На фотографии, конечно. В жизни я быстренько «выписала» своей белочке по нужному месту.
Почему-то нам захотелось чего-нибудь съесть. И немного посидеть. Но пива я в этот раз не хотела совершенно (моя умная печень запросила сладенького). Поэтому увидев небольшое кафе с большими стеклянными окнами, через которые видны были десерты на столах посетителей, мы с Юлей, не споря, зашли туда.
Ох, уж эти итальянцы! Как они умеют сделать пищу, приготовленную из обычной муки, желанной для желудка, благодаря оформлению! Хозяевами заведения, по всей видимости, были итальянцы. По крайней мере, нам так показалось. Мама и сын. Говорю же – мы имеем право на свои подозрения. Тем более что в этих подозрениях никакого криминала не было, а вот вылились они в то, что та дама, которую мы назвали «мамой», принесла нам необыкновенно налитое, с разводами на пеночке, кофе-капуччино и слюнопомрачительные пирожные. Но не только вкуснота и красота не хотели отпускать нас из кафе. Люди! Посетители! Аура! В небольшом помещении было всего пять-шесть столиков, не больше. И все они были заняты компаниями пожилых немцев. О! Это отдельная песТня! Этакие божьи одуванчики: сухонькие, седенькие, дамы , абсолютно без всякой косметики на головах и лицах, неторопливо вкушающие десерты и безалкогольные напитки, говорящие между собой тихонько и с улыбками на устах. Те, кто заканчивал трапезу, вставая с мест и уходя, говорил на прощание оставшимся:
- Чууз! – и махали ручкой, наверняка, обещая вернуться завтра. А может, послезавтра. А может...
Да я не знаю, конечно, режима и расписания посещения этими старичками подобных мест. Но то, что наши пенсионеры не проводят так своё ЗАСЛУЖЕННОЕ выходное время – это точно. Разве что некоторые.
Мы с Юлей выбивались из местного окружения не только по возрасту, но и по…национальности. Это понимали не только мы, но и все вокруг. Потому что мужчина из заглянувшей в кафе пожилой пары, увидевшей, что свободны только два места – за нашим столиком, обратился к нам вопросительным жестом, а не словом, о разрешении сесть рядом. Мы, разумеется, были не против, тем более что при таких мимолётных посиделках в непринуждённой обстановке, общение происходит как-то само собой. И через несколько мгновений ты начинаешь понимать даже немецкие фразы. Так как, надо заметить, что немцы в возрасте «сильно за» не говорят по-английски. Это обстоятельство ничуть не огорчило, потому что нас слегка разморило от съеденных сладостей. А скорей всего, именно от того спокойствия, которое нашло надёжную обитель в этом чудном месте.
Но, однако, пора и честь знать! Кто-то, помнится, обещал занять весь первый ряд на флористическом показе. Подняв активно сопротивляющиеся опы, наши «девушки» продолжили начатый несколько часов назад путь.
Красивые дома были сплошь повсюду, во дворах (если на чуть-чуть остановиться и заглянуть туда) стояли и болтали соседи, дети гоняли мяч, - словом, всё, как у людей, довольных своей жизнью. Смотри и улыбайся. И мечтай о своём закате. Который, никто не знает, когда наступит.
Так бы мы и дошли радостно до своего Месса, но внезапно прекрасная улочка упёрлась в перекрёсток, на котором почему-то не было указателей на нужный нам район. Осмелевшая окончательно Юля, вооружившись смесью английских и немецких слов (напоследок она обязательно говорила «данке шон»), пошла «приставать» к очередным прохожим. А я чуть поотстала, пока люди изучали карту, чтобы ещё раз, на перекрёстке трёх дорог, сделать несколько снимков. И вдруг…
Бац!!! Бум!!! Прямо на моих глазах произошло ДТП. Вот это да-а-а! Вот те и размеренность и правилопослушность! С той улочки, через которую только что перешла Юля, догоняя людей-путеводителей, выехала старенькая праворульная Мазда и, хоть и на небольшой скорости, а таки умудрилась вляпаться в бочину ехавшего по основной улице блестящего Опеля.
И вот тут я не могу чуточку не тормознуться со своими впечатлениями. Почему? Да потому, что и сказать-то нечего.
Представим такую же точно ситуацию у нас.
Бац!!! Бум!!!
После этих звуков, эхо которых ещё не перестало звучать, раздаются другие такие же звуки, только вызванные хлопающими дверями и того , и другого автомобиля.
- Ты чё! Казёооол! (или ставшее популярным «козааа» - пол не имеет никакого значения на наших дорогах).
- А ты чё! Повылазило? Не видишь знаков?
- Каких …на… знаков?..
Ну, а дальше непереводимый набор фраз-жестов и манипуляций с доставанием сотовых телефонов из карманов, сумок, демонстраций того, у кого кум круче…
А я? Что наблюдала я? А вот, что.
Из Опеля вышел статный мужчина, примерно лет сорока, включив перед этим «аварийку», обошёл свою машину со всех сторон и... И? И снова сел в свой автомобиль. Из Мазды вообще не вышел…потомок Османской империи, везущей кучу детей на заднем сидении. И никто не вышел больше на дорогу.
????????!!!!!!! Вай? – спросите вы.
- А хз, - отвечу я вам, - видимо, такая практика. Спокойно ждать полиции.
И полиция приехала. Очень быстро!
У нас на трассе потерпевшие ДТП могут сто раз умереть и столько же раз воскреснуть (для дачи показаний) пока дождутся приезда органов. Плавали – знаем!
Ну, да ладно. Всё хорошо. Все живы – это главное.
Юля, тем временем, даже не увидевшая этого происшествия, узнала дорогу, куда нам дальше идти, и мы пошли.
Но ноги этих двух несобак,для которых любой крюк – не расстояние, опять заблудились. Пришлось снова «отлавливать людей». Время поджимало, а вывески с буквами IPM так и не появлялось.
У одного светофора удалось «завербовать» на минуту паренька в наушниках. Пришлось ему ненадолго послушать другую музыку – не ту, что услаждала его слух до момента встречи с нами. Английский крепчал. Парень быстро понял, что от него хотят и сказал нам, что это, мол, далеко, километра два отсюда. На что мы с Юлей воскликнули с радостью на лицах:
- А! Пустяки! Normally!
А парень, в свою очередь, с удивлением спросил:
- Where are you from?
- We are from Russia!
- Oh! I'm a fan of Russia! – посмеялся молодой человек, оставив нас преодолевать последние (какие-то последние - два километра!
Но это были бы опять не мы, если бы из двух не умудрились сделать пять. Вашу мать!
Шли-шли-шли-шли...Смотрим, слева рельсы. Ага, это наше метро-трамвай! Точно! Трамвай! Только у нас номер маршрута U11, а на остановившемся здесь нарисовано U17.
Не поверив собственным глазам, мы всё же пошли вперёд, пока не дошли до канала, красивого, поросшего лесом и бурной растительностью. Углубились немного в дебри (надо заметить, что асфальтовые дорожки были даже там) и увидели, что из-под небольшого подъёма навстречу нам лёгким бегом поднимается пожилая спортсменка. Или просто женщина, следящая за своими фигурой и здоровьем.
И она не миновала «ловко расставленных нами сетей». И удивившись, куда мы идём, показала рукой (О! Да здравствуют наши человеческие руки!) сааааавсем в другую сторону.
Мдаааа. Похоже, «другая сторона» - это наше с Юлькой местообитание и есть. Чем же ещё можно объяснить то обстоятельство, что нас постоянно влечёт именно туда? Как любит говорить Юля: «У меня нет направлений «налево и направо». У меня есть «туда и не туда»!» Так что всё правильно. Два варианта попадания: либо туда, либо не туда. А уж кому – куда, извините! Нам-то хотелось бы в конечном итоге именно туда, куда надо, а ноги с башкой – постоянно – не туда.
Могу представить себе не знающего нас лично читателя, который легко представит двух русских алкоголичек, не могущих прожить и дня без пива, да ещё со свёрнутым нах компасом в голове. Не печалься, дорогой мой незнакомец! Мы – не такие уж и пьяницы. Что касается пива или других напитков, так не литрами же оно потребляется. Стакан пива ,я думаю, - не смерть для мозга. Что ещё сказать в своё оправдание? Под забором ни разу не валялась, вела себя прилично, да и …Да и немцы любят пиво. А живут, мягко говоря, сильно неплохо.
Но вернёмся к тому месту, где трамвай , 17-й номер, попался нам надысь. И на счастье (которое тоже нарисовалось в нужный момент) нам встретилась ещё одна пожилая женщина, которая по нашей карте очень быстро сообразила , куда нам надо. И, заметьте! Не использовав ни одного английского слова, а уж тем паче -русского, она нам наговорила кучу-кучную, из которой мы абсолютно точно поняли, что через канал, конечно, напрямую, Месса Эссен рядом, и мы, в принципе, на верном пути, но т.к. у нас нет ни лодки, ни вертолёта, то придётся нам идти, как всем отважным героям – в обход. И очень уверенно сказала, что немного погодя, мы увидим указатель над дорогой на Месса Эссен. Но это оооочень неблизко.
Что ж? Какие у нас были варианты, кроме того, чтобы, закусив удила, нестись в обход. К заветному месту, где нас ожидал долгожданный показ Мастера.
Так, став понимателями немецкой речи, выслушанной в очень коротком временном отрезке, мы добрались до нашей IPM. И уже там стали проклинать огромное количество залов, неимоверное количество собравшегося народу, мешавшего, не сбившись с пути, попасть всё-таки «туда». И вот, наконец, попав в свой зал 1А, стали ругать себя за самонадеянность в ориентировании на местности. Не то, что первый сидячий ряд, нам удалось занять лишь стоячее место в последнем ряду из столпившихся вокруг ограждений, не подпускающих близко к сцене.
Но на Грегора Лерша мы успели!
И вот тут, пожалуй, я потихоньку начну «сматывать удочки» по изложению своего эссе, потому что то, что делает Лерш, моему словарному запасу для описания не хватит. Это надо видеть. Я даже не стала делать фотографии, а сняла весь процесс на видео. Потому что интересно каждое движение руки флориста, каждое слово из обращения к зрителям, встречающим его аплодисментами и, время от времени, смехом. Лерш, к его прочим достоинствам, оказался ещё и полиглотом. Сначала он спросил, есть ли зрители из Германии? И зал взревел, вздымая руки вверх. Потом такие же волны пронеслись в ответ на вопрос о зрителях из Англии, Испании, Италии и России… И каждую свою композицию маэстро сопровождал пояснениями на всех языках, которые требовались. Вот так-то!
По окончании мне удалось сесть на какую-то высоченную тумбу, а Юля побежала фотографировать. Сижу я такая вся расслабленная, счастливая и довольная, не думающая уже ни о чём, как вдруг:
- Wer ist es? – обратился ко мне симпатичный мужчина средних лет.
Как ни странно, я поняла, что он хотел узнать, поэтому ответила:
- This is a very well-known florist Gregor Lersh!
- Ммм… - протянул немец.
А я подумала, если человек пришёл на цветочную (профессиональную) выставку, разве он не знает таких имён?
Но мужчина снова задался вопросом, спокойно перейдя на английский.
- Where are you from?
- I'm from Russia!
- Ooh! Russian women are very beautiful!
- Спасибо! – ответила я по-русски и очень обрадовалась, что мужчина оказался настоящим немцем, а не с харьковским уклоном. Он постоял ещё несколько секунд, глядя на сцену, где возле Лерша столпилась целая армия поклонников, и пошёл туда, куда ему было нужно.
Вот такое я люблю. Подошёл, спросил, что его интересует, увидел, что женщина здесь также, как и он, по делам, отвесил положенный комплимент и удалился. Без комментариев и лишних лживых инсинуаций.
Тут и Юля подлетела с просьбой сфотографировать её вместе с Грегорем Лершем на её фотоаппарат, я тоже оказалась увлечённой всеобщим порывом публики сделать ЭТО, и довольные многократно всему, что произошло, мы договорились с нашими девчонками, что они захватят нас в машину и подкинут до отеля. Правда, они честно сказали, что ждут нас 5- максимум 10 минут и уезжают, так на завтра у них намечена поездка в Кёльн, на очень раннее утро. Они уже зверски вымотались с работой. Мы не возражали. И дали честное пионерское, что успеем.
Но! Опять и снова это надоевшее противопоставление! Какие пионЭрки, такие и обещания! Нет, воистину, рождённый не с таким мозгом, как у Колумба, обречён плутать вечно. И эти две шурушёлки, тысячу и один раз обколбасившие закоулки выставки, так и не успели к машине. Потому что…заблудились, ити их мать! И вышли «не туда». Добавить нечего! Девчонки позвонили, что уезжают, и мы тоже поехали восвояси. На метро. По старому билетику)))) Надо же поиметь хоть какую-то компенсацию!
Вечерком мы снова прогулялись по магазинам: женщины мы, в конце концов – или где? На пути к дому хотели купить приглянувшейся «квадратной колбаски», но прямо перед нами гипермаркет начал греметь закрывающимися одновременно, как по команде, роллетами. И на наши мольбы о продаже нам чууууточки колбаски, только что не были показаны комбинации из трёх (не – больше, чем трёх – всех – по из трёх) пальцев.
Ну, и ладно. Мы же завтра идём в музей, « по тарельку», так что колбаске от нас не отвертеться своим квадратным поперечным сечением.
Вот только не удалось осуществить утреннюю мечту. Потому что…
Зайдя в номер, побросав все сумки, приняв душ для душ, девочки радостно стали делиться впечатлениями от проведённого сегодня дня. И тут я, на всяаааакий случай, решила уточнить минуты отлёта самолёта.
- Юлькааааааааааааа!!!
- Что случилось?!
- Ты представляешь? Это у нас сюда самолёт был в 17.35, а завтра мы улетаем в 10.30!
- Как?!
- А вот так! На, смотри сама!
- Пипец!
Минута молчания, повисшая в воздухе, означала только одно: вселенскую скорбь по поводу того, что…всё! Финиш! И ни музея, ни тарелки, ни колбаски!
Согбенные и несчастные мы стали паковать вещи, убедившись, что сумки наши, хоть и вместительные, но, сцуко, тяжёлые! И приняли решение вызвать такси назавтра.
..Утром на такси мы, казалось бы, вовремя приехали к электричке, которая должна была нас доставить в аэропорт, где мы оставили три дня назад смеющихся служителей. Но почему-то «наша» электричка уехала. Пришлось ждать следующую, чуток понервничать на перроне, поизучать расписания поездов, почему-то напечатанных на разного цвета бумаге, но всё же добраться без особых приключений в Дюссельдорф.
А там уже встать в очередь из русско-говорящих земляков огромной нашей Родины, умудриться познакомиться с женщиной из Кемерова (моей малой родины), которая тоже ездила на выставку, и пёрла в ручной клади столько бумаг, что Юлькиным книгам, упакованным в багаж, и не снилось перетянуть их по массе.
А ещё...мы приглянулись работнику в "Дьюти фри", который увидев, что "девочки" старательно выбирают литровые бутылки с виски,подошёл к нам и, без всяких лишних слов, подвёл нас к прилавку, на котором был точно такой же виски, но две бутылки по цене одной!Что это? Рыбак рыбака?..Или он догадался, что это в подарок мужчинам? И проявил, так сказать, мужскую солидарность?..Не знаю, но мы были очень рады этой покупке. Радости моей пришлось ещё подрасти в размерах, так как абсолютно отчаявшись купить старшему ребёнку сувенирную тарелку, я вдруг увидела КРУЖКУ, правда с надписью Дюссельдорф...Да, и ладно! В конце концов это название стало не менее запоминающимся и для меня, и для Юльки. А дочери я расскажу всю историю,призванную стать для меня оправданием тому, почему "кружка, а не тарелЬка"...
В кассу выстроилась русскоговорящая вереница людей.
И над этой очередью надёжно повис «дух», который нам
«…и сладок, и приятен».
…В Москве нас ждала не менее приятная серия эмоций, в которой мы по предварительной договорённости с «нашими» встретились в одном из уютных ресторанчиков. Нам захотелось продолжить немецкие традиции,поэтому встреча была назначена в одном из чудных пивбаров, с немецким названием, немецким пиво и соответствующими закусками. Мы с Юлькой рассказывали о своих приключениях, показывали фотки, все ржали, как кони,а часа через два к нам присоединилась Яна (несмотря на то, что только прилетела) и…было…просто хорошо.
А ещё…А ещё Танюшка (у которой я остановилась в паузе между Германией и домом) пользуясь тем, что мы с ней приехали к бару чуть раньше остальных, предложила мне сходить в Сретенский монастырь, что неподалёку. Она перед Крещением выполняла флористическое оформление храма. Танюшка не надеялась, что композиции до сих пор там, просто хотела показать монастырь. И…о, чудо! Все, до одной, работы "дождались меня". И, несмотря на то, что цветы, конечно же, не могли не утратить свежий вид, были они торжественно прекрасны. Можно только догадываться, какими эти композиции были в самом начале! Даже то, что предстало передо мной спустя так много времени, было очень красивым! Сказочно красивым - правда! Может, я не безнадежная пьяница и Сусанин? Или Бог любит всех?..
Вот и закончилось одно из моих путешествий. Надеюсь, оно не было последним. Ведь Life continues…;
P.S.
Кстати,чтобы уж совсем перенестись в ту атмосферу, о которой идёт речь, можно посмотреть фото в моём профиле на ФБ. Он открыт.