Часть 1.
«Вперёд и только вперёд!» или «Истории, произошедшие в пути следования».
Омские парни
Много раз я слышала весёлые или не очень весёлые истории про дембелей, которые ехали со службы домой. Дембелей я так ни разу и не встретила на своём пути (в соседнем вагоне не считается), зато узнала кто такие вахтовики, в моём случае - суровые омские парни, возвращающиеся с работы домой. Кто хуже или кто лучше, решайте сами, если, конечно, у вас есть примеры для сравнения.
«Первая поездка, купейный вагон, напарница-студентка – вот повезло то! Проблем особых не будет. Да и какие проблемы могут быть в купейном вагоне? Пассажиры то все приличные... » так думала я перед отправлением нашего поезда № 239.
Страшно, конечно, было заступать в первую смену, да ещё и ночную. Я очень переживала, что сделаю что-нибудь не так, а когда проверяла билеты, немного тряслись руки (хотя, к чему лукавить – руки у меня тряслись довольно сильно, да я сама вся тряслась от страха).
Но всё оказалось не так страшно. Пассажиры были очень приветливыми, я довольно быстро освоилась и старательно выполняла свои обязанности. Время летело ещё быстрее, чем наш скорый поезд. Отработав положенные часы, я отправилась спать. На смену заступила моя напарница Ксюша.
Проснулась я через одиннадцать часов, а ещё через час вышла на работу и отметила про себя, что в вагоне произошли некоторые изменения – появились новые пассажиры. В основном это были молодые мужчины, которые, как я выяснила позже, ехали до Омска.
Перед тем как рассказать про моё знакомство с новыми пассажирами, стоит упомянуть о состоянии вагона, в котором мы все ехали. Собственно сам поезд № 239 «Владивосток-Москва» выходит на маршрут только летом, так как в это время года пассажиров очень много и поездов не хватает. Собирают этот состав исключительно из старых, списанных вагонов, поэтому меня заранее предупредили, что не стоит удивляться отваливающимся окнам, плохо открывающимся дверям, выключающимся в самый неподходящий момент розеткам и «кричащей» противопожарной сигнализации. А ещё начальник поезда строго-настрого наказал: «Ноутбуки в розетки не включать и другие электроприборы тоже. Розетки только для подзарядки мобильных телефонов!».
Теперь можно и про знакомство с омскими парнями рассказывать.
Иду я по вагону, только на дежурство заступила, настроение хорошее. Напарница моя в это время уже ушла в купе проводников спать, а я решила проверить, чисто ли в тамбуре и вообще в той стороне вагона. Иду я, иду, и вдруг слышу какой-то странный звук, похожий на вой сирены. Бегу в служебку, смотрю наверх – мигает пожарная сигнализация и очень громко «пищит», я бы даже сказала – завывает. Я моментально забыла всё, чему нас учили на курсах проводников. Единственное, что я помнила, это первый пункт инструкции – обнаружить источник пожара.
Вся дрожащая от ужаса (сгорим ведь сейчас!), с огромными выпученными глазами я побежала по вагону в поисках источника пожара. Бегу, вижу на полу какой-то провод, проложенный от розетки до одного из купе. Понятно, что провод не от зарядки для мобильного телефона. Я его быстро выдернула и пошла в то купе, откуда и выходил этот провод.
Стучу. Открывает молодой человек. Я заглядываю в купе и вижу на столике несколько бутылок пива, закуску и… ноутбук. Думаю: «Ну, всё. Началось весёлое дежурство…».
- Вообще-то розетки в вагоне служат только для подзарядки мобильных телефонов! – довольно громко, но вместе с тем робко сказала я. – У нас из-за вас пожарная сигнализация сработала. Если вы будете подключать ноутбук к розетке, вагон может загореться. Тем более, вы через переходник подключились.
- Да вы чего, это не из-за нас. Мы всегда в поездах переходник подключаем и ничего такого ещё не случалось никогда, - ответил молодой человек и спросил, улыбаясь и окидывая меня с ног до головы взглядом. - А вы новая проводница?
- Нас двое, а сейчас моя смена, - быстро ответила я и мигом полетела опять в служебку.
Сигнализация продолжала неистово пищать и мигать красным светом. Я побежала в соседний вагон, позвала опытную проводницу и попросила другого проводника сходить за механиком. Источника пожара я так и не обнаружила, хотя минут пять ошарашенная бегала по вагону, привлекая внимание пассажиров своим неадекватным поведением.
- Ну, что, горим? – весело спрашивали те самые пассажиры-нарушители.
- Нет!
- На нет и суда нет, - засмеялись они и опять подключили ноутбук.
Приход механика внёс ясность в моё затруднительное положение. Оказалось, что пожара не было совсем. Просто сигнализация сработала сама собой.
- Вагон старый. Пожарка ещё не раз пищать будет, не пугайся. Просто звук выключи и всё, а я потом приду и настрою её. Она может сработать от высокой температуры, а может просто пылинка в неё залететь, она и запищит, - объяснил мне наш механик Игорь.
Я успокоилась и с того дня больше ни разу не паниковала, когда пожарная сигнализация начинала пищать. Я просто выключала звук и спокойно продолжала заниматься своими делами.
Знакомство с омскими пассажирами состоялось при экстремальной для меня ситуации. Я думала, что больше нет поводов для беспокойства, но я ошибалась. Весь путь до Омска оказался для меня одной большой экстремальной ситуацией.
Главная особенность купейного вагона заключается в том, что проводник практически не видит своих пассажиров. Все сидят в своих купе (чаще всего за закрытыми дверями) и выходят оттуда крайней редко (чаще всего по нужде: налить воды из кипятильника, подышать воздухом на остановке и т.д.). Иногда они заходят к проводнику, чтобы, например, спросить, когда ближайшая большая остановка, когда откроются туалеты (если недавно проехали большую остановку) или попросить ложку, вилку, тарелку или что-нибудь к чаю. В общем, проводник может спокойно сидеть в своём служебном купе и заниматься своими делами.
До конца моего дежурства оставалось часа два. Я с задумчивым видом сидела в тесном служебном купе, смотрела в окно и тщетно пыталась согреться горячим чаем. Темнота июльского вечера постепенно накрывала те места, по которым мы ехали. На улице было прохладно. Поезд разгонялся всё сильнее, а ветер всё сильнее задувал в моё окно, поэтому то я пила горячий чай и куталась в пиджак. Дело в том, что окно было наполовину открыто и не закрывалось совсем, поэтому приходилось мёрзнуть и хоть как-то прикрывать его шторой дневного затемнения.
Стук в слегка приоткрытую дверь отвлёк меня от тяжёлых мыслей о моей несчастной доле и моём несчастном раздолбанном вагоне. Я повернула голову и увидела одного из «омских пассажиров».
- Девушка, можно два стаканчика попросить?
- Да, можно, - ответила я, встала и достала из шкафчика с посудой два стакана в подстаканниках и две чайных ложки, как и положено.
- Нет, нет, мне только стаканы, - поспешил поправить он. – Ложки и подстаканники не нужны.
- Ну, ладно, - сказала я и отдала ему то, что он просил.
- Спасибо большое. А как вас зовут?
- Мария… - тихо выговорила я, указывая на свой бейджик и добавила. - … Мария Алексеевна.
- Очень приятно познакомиться. А меня зовут Саша. Спасибо вам, ещё раз. Я к вам ещё зайду, можно?
- Ну, заходите….
Видимо в этой, последней фразе и заключалась моя роковая ошибка. Может быть, если бы я сказала: «Нет, не заходите!», всё было бы иначе. Хотя как я могла так сказать, если я проводник. В общем, Саша ещё не раз заходил ко мне в служебку за оставшееся время моего дежурства, да и вообще за время нашего пути (но об этом позже).
Дежурство моё подходило к концу. Большая часть пассажиров уже спала, не спали лишь я и три последних купе, в которых ехали «омские пассажиры». Они всё время ходили по вагону, просили у меня стаканы и «Доширак», некоторые из них уходили в другие вагоны (как оказалось, в других вагонах ехали их коллеги). Чем меньше времени оставалось до конца моего дежурства, тем большие опасения мне внушало их состояние. Они были пьяны, причём довольно сильно и я не представляла, как я сдам Ксюше свой пост с таким «грузом». Вскоре я пошла спать и, как ни странно, спала довольно спокойно.
- Ну, что, как отдежурила? – с этого вопроса, адресованного Ксюше, начался мой следующий день (точнее, вечер, так как выходила на работу я в 13 часов по Московскому времени, а ехали мы по Читинской области).
- Да, ничего, нормально. Они быстро уснули, - улыбаясь, ответила она, понимая, что меня больше всего волнует состояние «омских пассажиров». – Удачи тебе на дежурстве!
Этим пожеланием оканчивалась и начиналась каждая наша смена. Не знаю как Ксюша, а я жила от дежурства до дежурства….
До Омска ехали примерно человек шесть из нашего вагона. Все они работали где-то в районе Биробиджана, как я поняла, на стройке. Работали вахтовым методом, то есть месяц работают, а месяц отдыхают дома. Все они, конечно, были очень уставшими и истосковавшимися по общению с противоположным полом. Это всё узнала я из уст Саши, который частенько заходил в мою служебку, садился на корточки возле шкафчика с посудой и рассказывал мне всё, что приходило ему в голову. Хочу я слушать его душевные излияния или нет, его не волновало. Я же, чтобы его не обидеть, смиренно слушала, иногда даже кивала головой и односложно отвечала. То же самое происходило и тогда, когда приходил кто-либо из его друзей (Женя, Ваня, Эдуард, Вася и Саша – эти имена я запомнила).
- Мы, наверное, тебе надоели, - говорил Саша. – Но и ты нас пойми, мы месяц работали, трудились как ломовые лошади, света белого не видели. Ну, имеем мы право расслабиться? Ну, выпили немного, ну надо же отдохнуть как-то…. А тут вы такие две симпатичные девушки проводницы…. Машенька, ты такая хорошая, такая умница, красавица….
Однажды, на третий день совместного пути вечером, когда я стояла у открытой двери вагона в ожидании отправления состава, Саша подошёл ко мне и… предложил выйти за него замуж. Я, конечно же, отказалась от столь лестного предложения, мотивируя это тем, что у меня немного другие жизненные ориентиры и цели.
- Но ты это…. Ты всё равно обращайся, если что. Если наши приставать и буянить начнут, да и вообще…. Скажешь мне, а я помогу, - сказал Саша после моего решительного отказа.
Он всё удивлялся, что я совсем не похожа на обычную проводницу, но вскоре состоялся один очень важный разговор, который объяснил всё ему и его друзьям.
Три дня мы терпели пьянство наших вахтовиков, выслушивали их бессмысленную болтовню и всячески уклонялись от их рук, так и тянущихся нас приобнять. Но за день до прибытия в Омск, произошло то, что переполнило мою чашу терпения….
Мы проехали станцию, я закрыла дверь вагона, развернулась и увидела одного из «омских парней» - Эдуарда. Надо сказать, что из всей компании он мне не нравился больше всего: он постоянно был пьян, распускал руки, болтал глупости, да лицом был, откровенно говоря, неприятен. К тому же, днём ранее он уловил момент, когда я одна шла по пустому коридору, и беспардонно чмокнул меня в щёку. Теперь же он стоял один на один со мной в пустом тамбуре, перекрыв все пути к бегству, и тянул ко мне свои огромные руки….
- Машенька, ну можно я вас ещё раз поцелую, - говорил он скорее утвердительно, чем вопросительно.
- Нет! Отойдите от меня! И вообще отстаньте от меня! – отвечала я, прекрасно понимая, что он не внемлет моим мольбам.
Не знаю, что бы было дальше, но тут в тамбур заглянула только что проснувшаяся Ксюша. Она искала меня, чтобы взять ключи от служебки. Её неожиданное появление слегка смутило Эдуарда, он отвлёкся, а я смогла выбежать из тамбура.
Я рассказала Ксюше как было дело и она посоветовала мне написать заявление начальнику поезда, рассказать, что пассажир пристаёт и мешает работать. Я так и сделала. Начальник поезда – молодой человек, которому не было и 25 лет, отреагировал быстро. Он уже знал о беспорядках в нашем вагоне, так как сам не раз до этого приходил, видел беспробудное пьянство пассажиров, предупреждал их о возможной высадке и выливал водку за окно.
После составления акта на Эдуарда, ситуация в нашем вагоне сильно изменилась. Его должны были высадить утром на большой станции, а уже вечером возле купе проводников выстроилась очередь из его друзей.
- Маш, ну что тебе стоит забрать заявление? Ну, пойми ты, у человека семья в Омске, жена и двое детей…. – начал Женя.
- А что ж он тогда к беззащитной проводнице пристаёт, если у него жена и двое детей, а?! – высказала я.
- Машуль, ну я же сказал, что если что-то не так, обращайся ко мне, я разрулю. Ну, что ж ты мне не сказала, я бы с ним поговорил…. – взял Саша эстафету под названием «Спаси друга от высадки».
- Мари, ну сжалься над человеком, пожалуйста! Ему же ехать то всего ничего осталось – один день! А мы тебе обещаем, что будем следить за ним, да и сами пить перестанем и тебя доставать не будем, - подключился к дискуссии Ваня.
- Я ничего не могу сделать! Даже если бы я и забрала заявление, начальник поезда всё равно бы его высадил. Ваши уговоры бессмысленны.
Через полчаса среди просителей остался один Женя, взявший на себя миссию спасителя Эдуарда. Чтобы никого не беспокоить мы – я, Женя и Ксюша, которая вызвалась меня защищать, перебрались для беседы в пустой тамбур.
- Маш, давай разберёмся сначала, - снова начал разговор Женя. – Вы сами виноваты в том, что всё так произошло. Если бы вы сразу наорали на нас, мы бы от вас отстали и не приставали бы, – и он привёл пример того, как надо было нам с ними разговаривать. Естественно, писать то, что сказал Женя я не буду, так как не хочу употреблять в своих записках нецензурную лексику.
Тут Ксюша вышла по своим делам и мы остались вдвоём. Отстаивать свою позицию мне пришлось одной.
- Так значит, это мы дали вам повод относиться к нам как к барышням лёгкого поведения, да?! – разозлилась я после его слов. – Очень мило!
- Конечно, вы. До этого мы всегда ездили в поездах, и конфликтов с проводницами на этой почве у нас не было.
- А ты не предполагаешь, что я просто не могу грубо разговаривать с людьми? Я не могу ругаться матом! Даже в данной ситуации, Ксюша вас всех обматерила, а я разговаривала спокойно.
- Ну, так учись материться как все нормальные люди!
- А я не хочу! Я привыкла нормально разговаривать с людьми. Ты думаешь, мне хочется кого-то высаживать? Ты думаешь, я не понимаю, что этому Эдуарду жизнь испорчу, если его высадят? Мне, между прочим, не всё равно, что будет с человеком, которого выкинут на станции и скажут «Пока! Дальше сам добирайся». Но понимаешь ты, что у меня нервы уже не выдерживают. Я первый раз столкнулась с таким хамством, пьянством…. Я вообще филолог – я не умею ругаться с людьми, а тем более матом. Я привыкла решать всё миром и при помощи разговора. Но у меня сил больше нет, понимаешь? Я после общения с вами падаю просто от опьянения. Каждый вот приходит, разговаривает, руки распускает, а мне плохо от перегара становится. Я же вообще не пью! А сколько раз я вас просила не курить на остановке возле меня? Я-то не могу отойти далеко от вагона, я на посту…. – отчаянно произнесла я целый монолог. Всё это время Женя спокойно слушал меня и как-то странно смотрел и улыбался. – Ну, не смотри на меня так, пожалуйста! Да, я такая! Но в следующий раз имейте в виду, что на железной дороге иногда и такие как я встречаются. А ещё имейте в виду, что не только вы отдыхать хотите, но и другие пассажиры хотят отдохнуть в тишине и спокойствии. А проводники хотят работать в спокойной обстановке…. Да что я тебе говорю вообще! Попробую я уговорить начальника не высаживать твоего Эдуарда. Но пусть в следующий раз думает, прежде чем приставать к молоденькой проводнице. Что ты смотришь так на меня? Доволен? Можешь идти!
Я высказалась, выплеснула все свои накипевшие эмоции, и мне стало легче. Мне уже не важно было, что думает обо мне Женя и все его друзья, я просто хотела спокойно дожить до завтра.
- Слушай, ну ты вообще…. – протянул Женя, глядя на меня своими большими глазами (надо сказать, что в тот вечер он был абсолютно трезв). – Ну, ты крутая. Ха-ха…. Вот такую бы я бабу и искал!
- Не бабу, а девушку, - отчеканила я, перебивая его.
- Да, да! Девушку! Вот такую мне и надо, точно! Слушай, спасибо тебе!
- Не ты должен произносить слова благодарности, а твой друг, - спокойным и ровным голосом ответила я.
- Да я не за это! – махнул он рукой. – Всё-таки, какая ты молодец! Ты уж прости, если что. Сама понимаешь, работа трудная, а тут расслабились…. А Эдик сам по себе парень не плохой. Просто деревенский он, правильно ты говорила, что он интеллектом не блещет…. Он вообще такой незатейливый, сначала сделает, а потом подумает. Да и вообще мы парни не плохие…. Мы ж не знали, что ты такая…. Не, вот такую мне и надо…. Слушай, ну респект тебе, как говорится! Ты реально классная!
- Ну, спасибо, конечно. Я надеюсь, что остаток пути мы проедем спокойно.
- Не переживай, я сам со всеми поговорю. Обещаю, что пить больше не будем и приставать тоже. Но и ты Ксюхе скажи, чтобы нас не доставала, а то она злая какая-то….
В этот момент в тамбур вошла Ксюша.
- Ну, что, показала ему, кто тут хозяин вагона? – иронически спросила она.
- Я решила попросить начальника всё-таки не высаживать Эдуарда….
- Что?! Ты что, совсем? – закричала моя напарница и повернулась к Жене. – Ты её сломал!
- Да никто меня не ломал.
- Ты сломалась! – разгорячилась Ксюша. – Как ты могла согласиться забрать заявление?
- Мы поговорили спокойно и Женя пообещал, что они больше не будут пить и не будут к нам приставать.
- Эх ты, сломалась….
- Я не сломалась! Я изначально не горела особым желанием кого-нибудь высадить. Мне не всё равно….
- Да какая тебе разница? Высадила и забыла. Ты – проводник, ты хозяйка вагона! Что хочешь, то и делаешь.
- Проводник должен употреблять свою власть на то, чтобы разрешать конфликты мирным способом. А просто так высадить пассажира и забыть я не могу. Чтобы только показать свою власть? Не понимаю, зачем.
- Короче, делай что хочешь, но если ещё хоть раз эти допустят хоть малейшую провинность, я сделаю всё для того, чтобы их высадить! – сказала Ксюша и вышла из тамбура, хлопнув дверью.
- Ты идеальная…. – протянул Женя.
- Да перестань ты глупости говорить, - ответила я и ушла в своё купе отдыхать, так как смена моя уже кончилась.
Весь дальнейший путь до Омска пассажиры вели себя тише воды ниже травы. Они интеллигентно здоровались со мной, уступали дорогу, вжимаясь в стенки узкого коридора.
В Омске все благополучно вышли – интеллигентные, трезвые, бритые. Мы навсегда попрощались с нашими вахтовиками, но не забыли о них. Ещё долго пассажиры, ехавшие от Владивостока до Москвы, упоминали в разговорах об «омских парнях» и искренне нам сочувствовали и в то же время восхищались. Воспоминания об этих четырёх днях моей первой поездки до сих пор хранятся в моей памяти. Но теперь я вспоминаю эту историю с улыбкой и мне радостно, что всё так хорошо закончилось. Зато теперь я знаю, что и в купейном вагоне могут быть проблемные пассажиры.