Трилогия Омниса
Камень третий. Дымчатый обсидиан
Аннотация к книге: Представь, что из твоей жизни выпало более десяти лет, и в этот временной промежуток попали важнейшие события новой истории. Мир изменился до неузнаваемости. Все, кого ты знал, - тоже. Вчера ты был двадцатилетним парнем, а сегодня девочка-подросток зовет тебя отцом. Ушли Учителя; и каждый из твоих друзей нашел себе место в новом мире, а тебя от современников отделяет пропасть, которую ты не в силах преодолеть...
Судьба последнего Ученика миродержцев печальна. Не по своей воле, но он остался в стороне от всего, что происходило в Омнисе. «Проспавший войну» - мало кто отваживается говорить о нем так, но многие так думают. Испытание, которое суждено пройти смертному наследнику миродержцев, лежит не в полях сражений, а в одиноком исследовании, в поиске той истины, без которой победа человечества в единственной омнисийской войне не значит ничего. Величайшая загадка тысячелетий, связывающая погибшую цивилизацию древних и современный мир, Омнис и Сигиллан, а также четыре обсидиана: холодный, горящий, дымчатый и белый, достанется именно ему, Кангасску Дэлэмэру.
«Дымчатый обсидиан» - завершающая часть «Трилогии Омниса», которая отвечает на все вопросы и сводит воедино нити судеб героев книги.
Год издания: 2011. Издательство "Книга по требованию". ISBN 978-5-458-18478-6. 490 стр
---
В этом вечном дыму
Мне себя не найти никогда.
Не уча ничему,
Вечно, вечно горят города.
Тлеет память в груди,
А руины давно заросли.
Я молился: приди!..
Сразу двое – пришли...
Он все время молчит,
Этот дымчатый обсидиан,
Поглощая лучи,
Погружая в безбрежный туман.
Это я за него
С долгожданным тобой говорю.
Это я за него
В тихом пламени вечно горю.
У печального дыма
Истоков – свой истинный цвет.
В нем мое ожидание – зримо.
Три тысячи лет...
Возвратившись назад,
Я бы выбрал иные пути.
Я сумел бы сказать:
О Учитель, пойми и прости...
Только их не вернуть, этих слов,
Этих дел, этих дней.
И проклятье отцов
Вновь ложится на плечи детей.
Тлеет память в груди,
А руины давно заросли.
Я молился: приди!..
Сразу двое – пришли...
Пролог
- Какие вести от остальных Кангассков, сын?
Сайнарнемершгхан Сайдонатгарлын, облаченный в свободный коричневый плащ, неспешно шествовал по одной из широких троп леса Магров. По ней прошли тысячи ног; ее изрыли узловатые корни диадем, ронявших сочные плоды, которые, разбиваясь о твердую, утоптанную землю, рассыпали вокруг крохотные костянки – красные, как рубины или свежие капли крови.
- Мало кто сумел принять смерть учеников подобающим образом, - неохотно ответил Абадар.
Он шел неспешно, соизмеряя свой исполинский шаг с коротким шагом отца. Все, что говорил Кангасск Абадар сегодня, звучало отстраненно и сдержанно. Он умел быть таким; умел говорить, оставляя чувства при себе.
- ...Евжения до сих пор носит траур... – продолжал Абадар, скрестив на груди руки; так, словно мерз, пережидая дождь под покровом своего плаща.
- А как Марини? – кивнув, спросил Сайнарнемершгхан.
- Она разделяет общее горе, - ответил ему Абадар. – Ее ученик выжил, но вряд ли ей легче, чем Евжении и Мажесте.
Сайнар остановился и устремил на сына неприятно испытующий взгляд. Сын же смотрел ему в глаза со смирением и спокойствием. Глубина и мудрость, что появились во взгляде Абадара за последний год, взяли свою страшную цену... Фанатики всегда платят за них дорого...
- А что ТЫ, Абадар? – сурово спросил Сайнарнемершгхан и добавил с вызовом: - Твой плащ чёрен, как у твоей младшей сестры!
Абадар отвел взгляд.
- Да, отец, - признал он, - я скорблю о Джуэле.
Сайнар хотел ответить что-то резкое, но сдержался; возобновил неторопливый шаг. Рубиновые костянки диадем и сухие корки треснувших плодов похрустывали под подошвами сапог...
- Я принес тебе весть, отец, - вновь заговорил Абадар. – Орлайя просила передать тебе это... – на раскрытой ладони появился небольшой музыкальный кристалл; сердцевина его была мутной: он, несомненно, содержал в себе что-то, иначе сквозь него можно было бы смотреть, как сквозь обычные граненые стекла.
- Что в нем? – спросил Сайнар, скептически поглядывая на столь скромную вещицу.
- Здесь – хвалебная Охотничья песнь, - бесстрастно пояснил Кангасск Абадар. – Судя по всему, она посвящена твоему сыну и нашему брату. Парня зовут Кангасск Дэлэмэр...
Глядя на лицо Сайнара, можно было понять, что в душе его в тот момент пронеслась целая буря. Так, внезапно и несвоевременно, поднимаются порой спокойно лежащие дюны давних воспоминаний...
Никогда еще Абадар не видел отца таким...
Как жадно тот слушал простую, коротенькую песню! Много раз подряд. Словно она могла поведать ему что-то особенное.
Кангасск Дэлэмэр!
Славься, юный маг!
Мы песню тебе поём.
Пусть этот огонь
Никогда Зима
Не скроет в сердце твоём...
Конечно же, она не могла дать отцу тех ответов, которых он в ней искал...
Разочарованный, Сайнарнемершгхан вернул кристалл Абадару.
- Что тебе известно о Дэлэмэре? – спросил он без особой надежды.
- Не так много... – в такт тихому шагу неспешно повествовал Абадар. – Мажеста сказал, что «Дэлэмэр» - это кулдаганская фамилия...
- Да я знаю! – нетерпеливо прервал его отец. – Знаю! Кулдаган, Арен-кастель... – он сник и, вздохнув, велел: - Продолжай...
- Наш брат был оружейником в Арен-кастеле, потом ушел оттуда, судя по всему, с кем-то из Странников. Что же до этой песни... – Абадар задумчиво погладил лежащий на ладони музыкальный кристалл большим пальцем. – Она была исполнена в городе Ивене. С тех пор Дэлэмэр известен как Ученик миродержцев.
Разочарование и жгучая обида отразились на морщинистом лице Сайнара.
- Глупый мальчишка!.. – в сердцах произнес он.
- ...Судя по всему, он сильный амбасиат, либо маг, - счел нужным упомянуть Абадар. – Он сумел уничтожить витряника, сохранив жизнь носителю.
- Потрясающе!.. – расстроенный отец все же не удержался от восхищения. Тем горше было сознавать, на чьей стороне находится его сын. – Миродержцы! – бросил он с ненавистью. – Конечно же! Прибрали к рукам талантливого ребенка!.. Пообещали золотые горы!.. Но... – Сайнар смягчился. – Быть может, еще не все потеряно. Я хочу, чтобы его нашли, Абадар. И доставили ко мне.
- Хорошо, отец... – Абадар послушно кивнул, но взгляд старшего Кангасска был печален.
...В чем-то он невольно завидовал своему младшему брату. Отчего бы? Быть может, оттого, что он, Кангасск Абадар, правая рука главы Ордена с тех пор, как не стало Гердона Лориана; он, посвятивший всю жизнь служению идеалам Горящего Обсидиана – самоотверженно, отказавшись от семьи, любви, всех радостей жизни... никогда не был дорог отцу так, как этот безвестный мальчишка Дэлэмэр...
Глава первая. Судный день
Гердон Лориан ждал их прихода, и не просто ждал, а готовился к нему. Прожив долгую и трудную жизнь, отшельник хотел теперь лишь одного: завершить эту жизнь достойно и красиво. Он должен был встретить суд миродержцев, и он ждал этого суда – как редко ждут самой радостной встречи или самого сурового экзамена.
Ожидание это невероятно преобразило старика. Прояснился взгляд, расправились плечи... Преображение коснулось и души: Гердон Лориан чувствовал себя живым огнем, горящим торжественно и жарко.
...Он горел, и в этом внутреннем пламени переплавлялись эмоции, слова и поступки – наследие шестидесяти девяти лет его земной жизни. Долгим и мучительным был этот процесс: воистину, великий человек готовился покинуть мир... И лишь в последний день, судный день, Гердон почувствовал, что огонь в душе погас; тогда он понял, что готов.
Серег и Влада ступили на сухой травянистый остров, затерянный в безграничных зарослях донгора. Гердон Лориан, сидевший на пороге своего дома, встал и шагнул им навстречу.
- Вот мы и встретились, мой несостоявшийся Ученик, - тихо произнесла Влада.
Гердон учтиво склонил голову. Серег сопроводил его жест суровым взглядом, но не нарушил молчания.
- ...На твоих руках нет магических браслетов, - Воительница внимательно посмотрела на изуродованные руки Гердона. Боль и горечь отразились на ее лице. Она закивала: - Теперь все встало на свои места... Нани Фай сняла тебе их... моя бедная Нани... – Влада внимательно посмотрела отшельнику в глаза, вопрошая: - Ты хотя бы помнишь ее, Гердон?..
- Помню... – сказал он, отводя взгляд в сторону...
...Он помнил...
В одиночестве, посреди своего болотного мирка, больной, искалеченный, всеми забытый, Гердон часто вспоминал ту, что любила его больше всех на свете... ту, что отдала за него жизнь...
В молодости Гердон был красив – конечно, не так, как его сводный брат Сайнар, но все же красив. Амбассы у него, действующего мага, не было, но его талант и его красоту не менее ярко заставляла сиять Мечта... Такое сияние высоко оценили бы изумрудный дракон, внимательный Учитель и просто человек с любящим сердцем...
Гердон Лориан познакомился с Нани Фай случайно (если вообще существуют еще настоящие случайности для адепта Ордена Горящего Обсидиана) – и девушка полюбила его всем сердцем.
Гердон, которого Владислава сразу же, как только увидела, окрестила про себя «привлекательным молодым негодяем», не видел ничего зазорного в том, чтобы обратить столь чистое и искреннее чувство – первую любовь – на пользу себе и Ордену.
Он беззастенчиво вторгся в жизнь Нани, получив доступ ко всему, что знала она сама. А Ученики миродержцев знают много тайн из числа тех, в которые не положено посвящать простых смертных. Но Гердон для Нани был всем... разве могла она хоть что-то утаить от того, кого любила?..
Влада видела истинное положение дел. Она много размышляла над тем, как поступить с Гердоном, и меньше всего ей хотелось разбивать сердце своей Ученице... Скажи она Нани правду об этом парне – и та просто не поверит: человек слеп, когда его любовь сияет так ярко. Тут одно лживое слово «молодого негодяя» перевесило бы сотню правдивых слов Владиславы... Верно ведь говорят, что нельзя познать истину, пока заблуждение не исчерпано.
Конечно, можно было просто отослать парня подальше, сурово намекнув ему не подходить к Нани ближе, чем на полмира, но разве это выход?..
Тогда Владислава решила предложить ему ученичество.
Молодой талантливый парень, которого древние тайны влекут настолько, что он готов воспользоваться чем и кем угодно, чтобы добраться до них, - казалось бы, чего он еще хотел, как ни быть полноценным Учеником?.. Расчет Влады был прост: получив желаемое, Гердон должен был перестать морочить голову Нани – и все постепенно встало бы на свои места, а ряды Учеников миродержцев пополнились вы еще одним талантливым последователем.
Но... парень отказался...
Нахватавшись драгоценных тайн, он ушел. И долго пропадал где-то в Омнисе, порой бессердечно посылая Нани коротенькие письма, не давая ей забыть его и спокойно жить дальше. Целая пропасть лет прошла так...
Покинув Цитадель, Гердон унес с собой и свою тайну... От Ученичества редко отказываются. И никогда – без причины. Значит, она была, эта причина, но как же много времени прошло, прежде чем она выплыла на свет!
...Причину отказа Влада выяснила совершенно «случайно»: секретная фрументария Юга, подняв давнее дело о витрянике города Вигдиссины, который обнаруживал неясное сходство с Руумарским витряником, вышла, в числе прочих магов, и на Гердона Лориана.
В отчетах фрументарии он числился всего лишь одним из подозреваемых, плюс отмечалась его связь с некоторыми делами Хансая Донала – в целом ничего особенного. Но Владислава Воительница знала о Гердоне куда больше простых смертных следователей, просто сопоставивших факты и даже не подумавших взвалить всю вину на почти-Ученика миродержцев...
«...За это полагается смертная казнь, Гердон,» - холодным, бесстрастным тоном говорила ему Владислава, и каждое ее слово, словно нож, вспарывало тишину. Он лишь молчал и смотрел ей в глаза. И было в его взгляде что-то сумасшедшее... фанатичное... словно этот человек (в ту пору Гердону исполнилось шестьдесят три) стоял на пике жизни и был готов умереть за свою мечту о лучшем мире. Готов настолько, что почти жаждал жестокой кары, которая лишь подтвердила бы его правоту...
Наверное, именно потому такое недоумение отразилось на лице Гердона, когда с хрустким щелчком на его запястьях сомкнулись магические браслеты, призванные блокировать любые попытки применить магию... Сомкнулись. Растворились в воздухе. Но остались незримой тяжестью.
«Только ради Нани, - коротко и неохотно пояснила Владислава Воительница, Не Знающая Лжи, поворачиваясь спиной к осужденному. – Иди простись с ней, Гердон. И уходи...»
Думаете, простился?.. Нет, после стольких лет разлуки он даже не взглянул тогда на нее...
- ...Кто пытал тебя? – прорвался сквозь призрачные воспоминания прошлого голос Влады. Сама печаль и горечь. – Кто оставил тебе такие страшные шрамы?
- Вам он известен как Хансай Донал, - сказал Гердон как плюнул, настолько ему претила любая мысль о Сайнаре. Но даже сейчас он не упомянул настоящего имени брата. Нет уж: пусть эти двое вырвут его с кровью, как и все остальное.
- За что? – был вопрос.
- За Мечту... – ответил Гердон горячо. И вновь – знакомый отблеск былого фанатизма в глазах, потускневший с годами, но живой назло всему...
Сайнар... Сохраняющий Жизнь. Презирающий фанатизм, без всякой оглядки на себя самого... Полный идиот, по мнению Гердона Лориана. И – любимец судьбы и везунчик с самого детства.
Старик-Гердон ненавидел своего сводного брата точно так же, как Гердон-мальчик... О, такая ненависть с годами не тускнеет!.. Старший, родной сын, потомок Малконемершгхана, опора и надежда Ордена – Сайнар всегда и во всем был первым, без всякого стеснения загребая горстями дары судьбы, за которые Гердону нужно было сражаться с целым морем проблем и препятствий.
Все было на стороне Сайнара. Отец. Орден. Удача...
...Но Гердон научился побеждать незримо. Если бы Сайнар только знал, какую игру вел его младший брат! Если бы знал, что большую часть жизни он, сам того не ведая, отплясывал безумные танцы под дудку Гердона...
Но тот не выдал своих тайн и планов. Даже под пытками, когда ему медленно, со знанием дела вновь и вновь переламывали едва сросшиеся пальцы, уродовали лицо, терзали тело железом и магией... да, Сайнар не поскупился, нанял мастеров, лучших из лучших... но Гердон молчал. И, видимо, Мечта, она и только она, помогала вынести все это и хранила его безумия...
А потом, разорвав адскую цепь мучительных дней, пришла Нани...
Гердон увидел ее сквозь кровавый туман. Взрослая, сильная женщина с решительным взглядом... а он помнил ее юной девушкой!..
...И никогда не ценил, насколько она была умна и талантлива: Нани Фай сумела исполнить то, что испокон веков были вольны творить лишь миродержцы... Гердон не поверил в случившееся, когда, вновь обретя зримые очертания, браслеты на его запястьях хрустнули, открываясь, и звонко упали на пол темницы...
Ирония... какая ирония!.. Вновь свободный, действующий маг, он остался таким же беспомощным. Тело Гердона было истерзано пытками; боль туманила разум и взор. Он едва мог идти, опираясь на плечо Нани, что уж говорить о магии...
Пробиваться к свету пришлось с боем.
В жилах Нани текла кровь диких файзулов – это бесстрашные, могучие воины. Но и их силе есть предел, как есть предел всему...
«Уходи,» - сказала она, одной рукой зажимая рану на плече, другой подавая Гердону кристалл перемещения. Она смотрела так храбро и самоотверженно, эта незнакомо-взрослая Нани... и Гердон повиновался. Первый кристалл перебросил его за две мили от проклятого подземелья, где его держали. Кроны деревьев закрывали небо, пели птицы... даже не верилось, что он в безопасности... У корней древнего драконника он нашел следующий кристалл – и увеличил еще на две мили расстояние между собой и своей темницей. И дальше, дальше, пока не оказался в конечной точке пути – здесь, в Зеленой Дельте, царстве вечного Нигде и Ничто, в котором ни одна живая душа не решилась бы его искать.
Беспомощный и страдающий, он два дня ждал здесь Нани, а потом вдруг понял: она не придет. Никогда.
Ясное, сквозящее мертвенным холодом понимание... Тогда он выбросил последний кристалл в болотную воду, навсегда отрезав себя от остального мира...
Он не знал судьбы той, что погибла за него. А было все так...
...Кристалл перемещения, который секунду назад держали окровавленные пальцы Гердона, с хрустальным звоном упал на серые камни.
Долгий, мучительный миг Нани Фай смотрела на него. Ей ничего не стоило отправиться следом. И отныне быть с любимым мужчиной всегда. Но эта Нани была уже не нежным влюбленным ребенком, витающим в облаках, а взрослой женщиной, сполна хлебнувшей горя в жизни. Она понимала совершенно ясно: эта новая жизнь будет наполнена худшим из одиночеств – нет ничего тяжелее, чем быть рядом с любимым и понимать, что он никогда не будет твоим. Никогда.
...Тяжелая рукоять меча опустилась на маленький хрупкий кристалл, превратив его в бесполезное тусклое крошево...
Врагов было много – целая армия: должно быть Сайнар очень боялся брата, раз нанял ему стольких палачей... Из этого боя нельзя было выйти живым. Но Нани Фай, дочь величайшего из вождей файзулов, продала свою жизнь очень дорого...
- ...они убили ее, Гердон, и эта смерть на твоей совести... – вновь сквозь туманную память проник голос Влады Воительницы. И угрюмое молчание Серега было тяжелым и зримым.
Гердон вздохнул и опустил плечи. Он ничего не мог ответить на это. Сердце наливалось свинцовой тяжестью неизбывной вины и бесконечным сожалением... Это было сильнее его. Ох, не такого разговора он ждал...
- Хватит!!! – в сердцах произнес Гердон, рывком подняв голову.
- Тогда я тебя спрошу, - впервые заговорил Серег. Голос его не предвещал ничего хорошего. – Кто стоит за похищениями Хор? Кто это сделал? И зачем?
- К чему вопросы! – и издевкой сказал Гердон и усмехнулся: - Давай, потроши мою память, Инквизитор! – он дико захохотал.
- Как скажешь... – угрюмо произнес Серег и внимательно посмотрел на свою жертву.
Хохот захлебнулся. От жуткого, тихого света магии Правды, начавшего разгораться вокруг, у Гердона сузились зрачки и бешено застучало сердце. «Лучший, прекрасный мир... – самозабвенно зашептал он. – Он будет... будет... Совсем скоро...»
- Хватит! – решительно произнесла Влада, положив руку на плечо Серега. – Остановись!
Свет погас. Некоторое время освобожденный Гердон переводил изумленный взгляд с одного миродержца на другого. Их молчаливый разговор был непередаваем... спор двух могучих воль, двух разумов, двух сердец...
И – Серег уступил, сделав рукой плавный разрешающий жест.
Владислава обратила взор к человеку, ожидающему своей участи, и Гердон ясно почувствовал: она не желает ему зла!..
Влада закрыла глаза и скрестила на груди руки.
Магия миродержцев безмолвна... Серебристое сияние окружило Гердона Лориана, как мягкое облако, и немного подняло его над землей. Он ничего не видел, не ощущал и не понимал, потеряв в струящемся переливчатом свете чувство времени и пространства.
Но вот свет начал тускнеть и рассеиваться; ноги мягко коснулись земли. От неожиданности Гердон припал на одно колено, да так и замер... он увидел свои руки: молодые, красивые, с ровными пальцами, ловкими и подвижными. И ни одного шрама! В этом он убедился, приложив ладони к лицу.
Гердон встал – и сумел легко распрямить спину: уродливого старческого горба больше не было!..
Он не верил... не верил... И лишь отрешенно кивнул, когда на запястьях его красивых молодых рук щелкнули знакомые браслеты. Щелкнули – и растаяли, оставив незримую тяжесть.
- Зачем?.. – прошептал Гердон, поднимая ошеломленный взгляд на Владу. Он не видел ни одной причины, по которой она могла бы даровать ему чудесное исцеление и эту новую молодость.
- Ради Нани, - ответила та. – Ей будет спокойно на Небесах, если она будет знать, что с тобой все в порядке... И ради тебя самого, Гердон... Я не думаю, что ты изменишь свое отношение к нам с Серегом. И не прошу этого. Мой дар – бескорыстен. Живи в мире своей Мечты. Служи своему миру так, как мечтал. И помни Нани Фай... Эти браслеты... больше некому их тебе снять...
Гердон не удержался – подошел к краю островка и посмотрел в тихое зеленое зеркало болотной воды. В ней отразилось красивое молодое лицо с глубоко запавшими глазами древнего мудреца...
Паутина не пройденных путей... все то, о чем он сожалел на склоне лет... теперь нет почти ничего невозможного... Кроме магии... но чрезмерна ли такая цена за вторую молодость?.. Ведь можно начать жизнь с чистого листа. В новом, лучшем мире.
- ...Он ваш сын... – промолвил Гердон, удивившись самому себе.
- Что? – переспросила Влада.
- Максимилиан. Мальчишка, который украл стабилизаторы, - обернулся к ней отшельник. – Я вызвал его из мира-первоисточника потому, что, кроме вас он – единственный миродержец, о котором знает Омнис... о котором знала Нани... Мне не из чего было выбирать...
И он рассказал им. Всё.
...Несомненно, что-то изменилось в душе Гердона, открыв дорогу такой неожиданной искренности, но полувековая ненависть не стирается за несколько минут. Быть может, позже, после долгих размышлений над новым собой...
Нет. Ничего не нарушало изначального плана: они узнали бы, так или иначе. Просто теперь Гердон Лориан, молодой, здоровый и полный новых надежд, хотел жить, а не умирать со своей правдой на устах.
...Он объяснил себе собственный поступок так, и растревоженная душа на время успокоилась этим объяснением. Но так ли было все на самом деле?.. никто не знает...
--
"Трилогия Омниса" - о книге и мире: http://mildegard.ru/omnisworld.html
Отзывы читателей: http://mildegard.ru/omnis_trilogy.html