Голландия, Португалия, Бельгия...
Три с половиной зимних месяца в поисках работы и пропитания.
И... депортация - цена московского "лохотрона".
НЕУТОМИТЕЛЬНОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
Есть в Москве фирма с замечательным названием "Золотой ключик". Она как бы открывает волшебную дверь, и Вы попадаете в удивительную страну, "где сыты всегда старики". А если сыты старики, то что говорить о трудоспособном населении. Трудоспособный контингент ни в чём не нуждается и счастлив безмерно. Такие перспективы показались мне привлекательными, и с некоторой долей опасения, но и большими надеждами я подписал контракт и вложил немалые деньги, чтобы открыть эту волшебную дверь. На родине я семью обеспечить не мог.
ДАЛЕЕ СОБЫТИЯ РАЗВИВАЛИСЬ ТАК:
Из далёкого Мурманска меня пригласили в Москву для оформления визы. Но пока я ждал приглашения, у фирмы расстроились отношения со Штатами (США), где можно было заработать полторы тысячи долларов в месяц. Затем отпала и Голландия, куда уже была оформлена виза (фирме как-то не везло со странами, где можно было прилично заработать). Оставались Греция, Испания и Португалия.
Деньги, между тем, (последние мои сбережения) таяли, и путь назад был отрезан. Впереди маячила Португалия. Я знал, в какую ситуацию могут попасть соотечественники, оказавшись в чужой стране и не получив обещанной работы (видел по "ящику"). Но думал, что со мной-то такого не случится.
По приезду в Порту посредник "Золотого ключика" и мой тёзка Юрий, но молдаванин - потребовал за устройство на работу 300 долларов. Где же я мог взять эти 300 долларов, если из Амстердама до Порту я добирался около недели на свои средства. Юрик, не получив денег, исчез... растворился в португалоговорящем пространстве. А я остался со своими проблемами и мыслями. И с пустым карманом.
И БОЛЕЕ ПОДРОБНО:
Оставшись без средств в далёкой незнакомой стране, можно было подумать, что дверь в волшебную страну навсегда закрылась. И действительно, подступали минуты отчаяния. Здесь мой "английский" был не востребован, и я был похож на рыбу, которая не наделена способностью издавать звуки. Чтобы как-то общаться с местным населением и быть понятым, и получить какое-то рабочее место и кормушку, необходимо не меньше двух месяцев для сносного понимания португальского.
Но отчаяние накатывалось и отступало. Новизна обстановки меня притягивала и позволяла в какой-то степени впитывать таинственное многообразие.
Прежде всего поразило трудолюбие и терпение прибрежных португальцев. Всё построено на скалах и всё сделано из камня: и дома, и дворцы, и тротуары, и даже павильоны на рынках. Всё сделано основательно, на века. И тем не менее, многое модернизируется, перестраивается. Чтобы построить мост через реку Дору, которая окружена утёсами, необходимо много мастерства и фантазии. Построено уже 4 моста (казалось бы, достаточно для города с населением 200 тысяч), но строится пятый мост (в Мурманске с населением 400 тысяч до 2002 года не было ни одного моста).
Здесь даже Эйфель оставил свой след. Мост Эйфеля - двухъярусный, и выводит потоки машин на разные террасы.
Сохранилось то, что построено десятками поколений. Этот город - каменный, и невозможно его сжечь. Его невозможно завоевать. Каждый дом - крепость.
Трамвайное сообщение ушло в музей. Остался один экскурсионный маршрут, и депо с образцами недавней старины.
Железнодорожный вокзал: его поезда уходят в туннель и обнаруживаются неизвестно где (поездить не удалось).
Ресторанов и ресторанчиков - тысячи, и расположены они в самых неожиданных местах: под мостами, среди гаражей; на таких улочках, куда, казалось бы, ни один человек не пойдёт.
Улочки есть такие, что и автомобиль не проедет - с трудом разминутся два пешехода. Но мусора поменьше, чем в Париже. В центре города я видел "дворника" с огромным пылесосом на автомобильных колёсах.
А я продолжаю ходить по улицам и делать беспечный вид. Стараюсь отгонять мысли о плохом. Я уже видел соотечественников: и устроенных, и неустроенных. Есть и молодые - с отпечатком обречённости на лице. Сидит парень с русыми с русыми взъерошенными волосами и протянутой рукой. Из имущества и одежды есть одеяло и то, что одето на нём. Он и ночует у одной из витрин в центре города, уже не стараясь найти себе жильё и работу. Это пугает.
Мне есть на что надеяться: я - моряк и немного писатель. Хожу по улицам, по берегу океана и, отгоняя тревожные мысли, продолжаю наблюдать, изучать португальский, впитывать своё новое окружение, врастать в каменистую почву.
Я видел, как растут апельсины и маслины.
Я пробовал есть моллюсков, которые в изобилии можно найти на берегу океана. Съедобные, надо сказать, но мелкие и горьковатые.
И ещё я видел дом под номером 5177. Улица, вернее, авенида, действительно, протянулась на два десятка километров, но секрет ещё в том, что в доме (на вилле) может быть несколько апартаментов (квартир), и они включены в нумерацию улиц. Один дом, например, 3535; следующий - 3543. Из этого следует, что в предыдущем доме - 4 квартиры (3535, 3537, 3539, 3541).
Порт не очень большой. У причалов меньше десятка судов. Среди них обнаружился флаг Монровии. Команда филиппинская, Но представили и нашего моряка - сварщика Виктора из Одессы. От него я узнал, что в последние годы устроиться в море стало сложнее и здесь в Португалии. Необходимы международные документы и соответствующие прививки. Да и зарплата невысокая - 400-600 долларов.
Между тем, уже середина ноября. И неделя моего пребывания в Порту. Ещё несколько раз звонил моему тёзке, но молдаванину. Он всё-таки обещал предоставить работу, но дальше обещаний дело не пошло. У меня в кармане не осталось ни одного эскудо. Для жилья нашёл комнатушку в заброшенном, полуразрушенном доме, но с видом на реку Дору и её затейливые мосты. О своей семье почти не думаю - всё слишком драматично. Жаль, что не могу позвонить или купить конверт. Сижу среди каменистых изломов на берегу океана и рискую быть захлёстнутым волной прибоя. Что ни говори, а климат здесь прекрасный. За неделю - ни одного облачка (все облака остались, видимо, на побережье Баренцева моря). Ночью температура опускается до +8 градусов. Терпимо для меня, северного жителя. Днём бывает и жарко.
Ещё раз побывал на сухогрузе "Virdginia" у Виктора. Он посоветовал сходить к рыбакам на малые суда. Снабдил меня пакетами быстрого приготовления и сгущёнкой. Вышагиваю по 30-40 километров в день. Бедные мои ноги, бедная моя обувь...
Прошёл немало мест, имел немало разговоров. Земляки на контакт не идут. каждый затаился в своей скорлупе. Обидно. Все нации помогают друг другу: поляки, евреи, китайцы, цыгане... Чертовски устал: и телом, и душой. Хожу, брожу, пытаюсь отстраниться. Иногда кажется, что происходит всё не со мной. Слишком всё как-то дико для человека, прожившего почти полвека в гарантированном социализме. Осталась надежда устроиться к рыбакам на шхуну. Если не получится, попробую добраться до Антверпена.
(продолжение следует)