Оскар открыл глаза, когда похмелье, крутившееся грязным псом возле постели, слишком сильно ткнулось ему в лицо. После осознания того, что он не дома, первым, на что он обратил внимание, была люстра. Ее плафоны были исчерчены простыми узорами. Эти узоры сперва ясно показались ему матерными словами, только черточек над «й» не хватало.
Оскар вспомнил, что он спал в комнате сестры друга, с которым впервые за полгода встретился вчера. Сестра с родителями была в отъезде. А сам друг спал у себя в комнате.
Оскар выбрался из-под одеяла, натянул штаны и отправился на кухню в поисках жидкости. Там на столе грелась начатая литрушка «Оболоня». Оскар отправил ее в холодильник остывать, а из него достал бутыль с остатками грушевого сока. Допил из горла, выбросил и пошел в туалет, а потом в ванную: справил нужду, вымыл руки и лицо, поскалился в зеркало.
А когда Оскар вернулся на кухню, он увидел, что за столом сидит и, уже налив в кружку «Оболонь», опохмеляется он же сам. Тоже в одних штанах, растрепанный и вообще ни в чем не уступающий ему. Оскар взял стакан из навесного шкафа и сел за стол напротив себя.
— Мог бы и мне налить, — угрюмо сказал Оскар.
Второй Оскар ответил:
— Да я как-то тебя не ожидал здесь увидеть, извини.
И налил первому пива.
— Чего недовольный такой?
— А то ты сам не знаешь.
— Не знаю. У меня все отлично.
Сказавший это Оскар действительно выглядел бодрее и веселее другого. Второй же выглядел мрачным и озадаченным, выпил половину пива и теперь сосредоточенно смотрел в стакан.
— Что у тебя отлично? Ты живешь один, ты интроверт и при этом переехал в другой город, где тебе и общаться почти не с кем. У тебя кредит не погашен, а люди тебя считают странным. Да и немудрено: ты и сейчас говоришь с самим собой.
Второй покачал головой и стал качаться на стуле.
— Слушай, тебя с похмелья переключает. Становишься таким нытиком. Ты одет. Ты обут. Ты сыт. У тебя работа есть. И тебе есть на что выпить и иногда даже с кем.
— О, да. А еще ты бухаешь. Даже когда не с кем. И вечно нравишься не тем женщинам, которые нравятся тебе.
— Мужик. Посмотри вокруг. Некоторые люди вообще не знают, что такое «нравиться женщине». Они же в серых свитерах ходят. В серых, драных свитерах, мать их! Они пОтом пахнут. И с портфелями притом! А ты еще недоволен.
— Ты знаешь, — первый поставил стакан на засыпанный пеплом стол, — что-то и ты мне сегодня не нравишься. Слишком радужный какой-то, аж блевать тянет.
Второй не обиделся:
— А ты сегодня наоборот хорош. Брутальный, со щетиной. Ходишь своей забавной похмельной походкой. Не удивляешься при виде меня.
— А чего мне удивляться? Ты и сам знаешь: после того, что я видел, вообще ничему невозможно удивиться. Другой человек бы, наверное, сразу с ума сошел, если бы встретил себя на кухне. Зарезал бы тебя побыстрее вон тем ножом.
— Вот это мне нравится. Начинаешь мыслить позитивно.
— Отвали. И дай мне чипсы, вон, на подоконнике лежат.
Оскар исполнил свою просьбу.
- Что будем делать-то с тобой? У тебя документы есть?
- Конечно есть. Дома, на Василеостровской.
- Нет, это я живу там.
- Нет. Это я живу там.
Зеркальные напряженные взгляды.
Второй Оскар достал из кармана джинсов ключ с прицепленной в качестве брелока флеш-картой и положил на стол. Точно такой же ключ с флешкой положил рядом первый Оскар.
— Хреново, — озадаченно произнес он.
— Да. Мы не знаем кто из нас копия. Но для проверки скажи-ка мне: где лежит порнуха на твоем компьютере?
— C:/Program Files/system/soft, — произнесли оба одновременно.
— Бумажник с кредиткой у тебя тоже есть?
Извлеченные из брюк два одинаковых бумажника ободранные с одной и той же стороны, содержали одинаковые наборы мелочи, медиаторов и пластиковых карт — тоже идентичных.
— Боюсь только, счет наш не удвоился.
— Мда. Ну снимем поровну, ты меня знаешь, я тебя не обману, — улыбнулся второй Оскар.
— Как раз этим ты обычно и занимаешься, — ответил первый, разлив остатки пива в кружку и стакан.
— А вообще забавно, я сижу и понимаю, на что ты способен, а на что — нет. Потому что я способен и не способен ровно на то же самое. Например, совершить преступление, и подставить тебя я не смогу. Поэтому и за себя могу быть спокоен.
— Черт, отличная идея! Как я сам не додумался? Так и сделаю.
Второй, продолжая улыбаться, покачал головой и прихлебнул пиво.
— Ладно, есть у меня одна мыслишка. И я уже знаю, что она тебе понравится, — сказал один.
— Логично, — подумав, ответил другой.
— Мы ведь все с тобой вечно не можем определиться, кем быть: искусство или карьера, рок-группа или работа в компании, здоровый образ жизни или бухло с наркотой, полигамия или верность. И то и то имеет свои плюсы, каждая крайность...
Слушавший Оскар оживился:
— Круто. Я понял что ты придумал.
— Еще б ты не понял.
С этими словами один из Оскаров достал из кошелька монету и положил ее на большой палец в готовности подбросить.
— Итак, я бросаю для себя: орел — рок музыка, девочки, алкоголь, безумие. Решка — менеджмент, деньги, возможности, стабильность. А то, что не выпадет мне, достается тебе.
— Но самое главное!..
Оскары заговорщицки склонились друг к другу. Горящий взгляд одного передавался другому.
— Охренеть! Да!
— Мы будем меняться раз в год! Пока не поймем, что же все-таки лучше, или пока не станет вообще плевать!
— Все-таки ты гениален, старик.
— Я знаю, старик.
— Бросай!
Монета подлетела и, упав, разделила жизнь Оскара на две несмешивающиеся. В кухню, сладко зевая спросонья, вошел друг, пригласивший вчера одного Оскара в гости.
— С кем ты тут... Ох, мать, что за нахрен?!
— Мужик, у твоей сестры на люстре будто бы ругань написана. Так кажется из-за этих узоров, — сказал один Оскар.
— А еще мы, похоже, все пиво выпили, извини, мужик. Там сок еще вроде был грушевый, — добавил второй.
— Не, не, я допил, — покачал головой первый.
Парень, стоявший в дверях кухни похлопал себя по щекам и молча сел за стол, глядя то на одного, то на другого. Один из Оскаров придвинул свой стул поближе к товарищу и произнес:
— Слушай, Кирилл, можно я тут поживу у тебя... пару дней?
Copyright
http://vk.com/rocknword
vk.com/id46238476
Санкт-Петербург
2012 г.