Когда мои погоны стали несовместимыми с моим возрастом, или, проще говоря, когда я достиг предельного для пребывания на действительной военной службе возраста, меня уволили в запас. Дали, правда, ещё почти два года послужить, пока не пришёл мой весьма скромный, серьёзно отставший от рыночных цен на квартиры, жилищный сертификат. И всё, финиш...
Несмотря на свои мальчишеские 46 лет, я тогда ощутил себя старым хламом, а точнее - вещью, выброшенной по истечении срока носки.
С Севера мне уезжать в ту пору было некуда - мой будущий дом ещё только строили, вот я и остался я с семьёй до поры-до времени в военном городке, где ещё совсем недавно служил. Для службы мой возраст был предельным, а для работы на «гражданке» - ничего, вполне приемлемым. Решил устроиться куда-нибудь: хоть и назначили мне довольно неплохую пенсию, но без дополнительного заработка нашей семье тогда точно невозможно было обойтись.
Советское общество, пионерская организация, комсомол и партия всегда учили нас не искать в жизни лёгких путей, вот я и устроился на Объект. Раньше это была войсковая часть, причём не самая маленькая. А теперь хозяином Объекта стало совершенно гражданское предприятие, подчиняющееся одному очень серьёзному ведомству.
Я осознавал, что условия работы на Объекте относятся к особо вредным для здоровья, но особого выбора у меня не было. Для переезда всей семьи с Севера в Санкт-Петербург и обустройства нашей будущей квартиры требовалась солидная сумма, значительно превышавшая полученное мной выходное пособие. А хорошо заработать в нашем городке тогда можно было только в двух местах: либо в городской администрации, либо на Объекте.
В администрацию я не попал, несмотря на ходатайство командующего флотилией, который, кажется, неплохо относился ко мне. Тогда я пошёл наниматься на Объект.
Туда тоже брали далеко не каждого. Тем не менее, на этот раз мне повезло. Я начал работать на Объекте - в невероятно колоритном коллективе, гораздо более «разношёрстном», чем любой из тех, в которых мне когда-либо приходилось служить.
С первых же дней работы мне не раз вспоминалась повесть советского писателя-фантаста Александра Беляева «Остров погибших кораблей». На этом вымышленном острове, состоявшем из обломков кораблей, жили очень непохожие друг на друга персонажи, случайно попавшие туда по воле волн и течений - вот и здесь жизнь собрала самых разных людей с такими разными судьбами: от бывших заключённых до капитанов 1 ранга на пенсии. Каждый из них был очень интересен сам по себе, о любом можно было бы рассказывать часами.
Объект для меня, как и для всех остальных его работников, начался с учёбы. Пару недель подряд я сидел в офисе в пяти минутах ходьбы от дома и штудировал всякие документы. Лишь после этой достаточно серьёзной теоретической подготовки и сдачи зачётов меня допустили на территорию Объекта, которая стала моим рабочим местом ровно на два года.
Работа моя оказалась (естественно, после того, как я на ней освоился) относительно несложной, но достаточно утомительной и весьма ответственной. Мои коллеги, которые проработали уже по несколько лет, не считали наш труд ни опасным, ни, тем более, героическим. Похоже, и его несомненную вредность осознавал не каждый из них (соблюдая, тем не менее, все меры безопасности).
Работа эта особого удовольствия мне не доставляла. Причиной тому были и достаточно суровые условия, в которых приходилось работать (а особенно - дежурить), и грубоватые подначки со стороны некоторых моих бывших сослуживцев: мол, круто карьеру себе делаешь - был старшим офицером, а теперь стал простым «работягой»!
Мне определили трёхмесячный испытательный срок. Название-то какое неприятное - «испытательный!» До этого момента у меня в жизни никогда такого не было - на военной службе просто назначали на очередную должность - и всё, учись и служи. А тут вот, получается, ко мне целых три месяца будут присматриваться и в конце срока могут сказать: э нет, брат, да ты не потянешь, слабоват!
Я решил во что бы то ни стало выдержать это испытание, выпавшее мне при переходе с «военной» жизни на «гражданскую», и в очередной раз доказать себе, что я не полный дурак и не слабак.
А вот теперь я не могу себе простить, что чересчур серьёзно тогда к этому подошёл.
Дело в том, что как раз на период того испытательного срока пришлось празднование золотой свадьбы моих родителей. Такое событие бывает только раз в жизни, и то не у всех! Пятьдесят лет совместной жизни - серьёзная дата, не каждому дано подойти к ней… Но я, изо всех сил пытаясь адаптироваться к совершенно новой, чуждой и непривычной для меня обстановке, вовремя этого не прочувствовал и отпрашиваться на праздник к родителям даже не попытался - вдруг моё новое начальство подумает, что я, не проработав ещё и месяца, уже струсил и начал давать слабину.
Теперь это время уже не вернуть и того, что я тогда не сделал, уже не сделать. Ничего в своём прошлом человеку исправить не дано. А до шестидесятилетия совместной жизни мои родители, увы, не дожили. Они очень сожалели, что я тогда к ним не приехал, хотя никогда меня за это не укоряли…
На территории Объекта всё, как мне казалось, дышало смертью. Впрочем, чаще всего, так оно и было.
Это ощущение поддерживали угрюмые холодные здания Объекта - и те, что казались почти целыми и невредимыми, и те, что превратились в руины. Причём наиболее безопасными из них, как это ни странно, чаще всего оказывались разрушенные строения.
На обширной площадке, окружённой колючей проволокой, лежало много всякой ломаной техники - и в разных ящиках, и просто под открытым небом. Часть её была окрашена «слоновкой», как подобало корабельному оборудованию (в основной своей массе она действительно была снята с подводных лодок). Назначение другого «железа» мне поначалу было непонятно - пока я не расспросил старожилов из числа механиков.
А на береговых отмелях возле Объекта лежали ржавые полузатопленные и затопленные суда - на большую их часть, как и на остатки старых причалов, залезать из одного лишь праздного любопытства не стоило.
Во время войны на земле Объекта пролилось немало крови - и нашей, и вражеской. От тех лет остались отлично сохранившиеся немецкие фортификационные сооружения и несколько обелисков на местах гибели и захоронения советских воинов.
Ну а в послевоенные годы люди принесли на Объект смертельную опасность уже иного рода. Но там и без неё - при работах, не связанных напрямую с назначением Объекта - в разные годы погибло несколько человек (по меньшей мере, пятеро - и военных, и гражданских). А вот сколько людей, некогда служивших там, умерло от профессиональных заболеваний уже после увольнения в запас - вряд ли кто-то знает.
Сюда при мне нередко приезжали иностранные делегации со всех концов Земли. Мало кто из гостей оставался равнодушным, увидев здесь всё то, что однажды впервые предстало и перед моими глазами. Об одном (кстати, внешне почти целом) здании иностранцы весьма эмоционально сказали, что в нём вполне можно было бы снимать фильмы про дом с привидениями…
На территории Объекта постоянно работали и представители «науки». Они регулярно приезжали не только сюда - оказывается, что-то очень похожее на наш Объект есть и на Дальнем Востоке. Учёные рассказали нам много баек про оба Объекта. Основными действующими лицами в них и впрямь были привидения.
Одно из привидений носило имя Чёрная Курочка. Оно, как и настоящая курица, было очень простым и проявляло себя весьма незатейливо: свободно проникало в любой запертый сейф и оставляло на хранившихся там документах чёрные следы в виде отпечатков куриных лап.
Зато другое привидение, которое называли Белым Дедушкой, было загадочным и абсолютно непредсказуемым. Ради забавы оно могло, например, пугать часовых (а позже - охранников), внезапно появляясь рядом с ними по ночам. Призрак безнаказанно лазил по самым опасным местам (дух ведь бестелесный - что ему сделается!) и творил всякие мелкие пакости. Правда, говорят, на Дальнем Востоке Белый Дедушка однажды совершил благородный поступок - предупредил персонал Объекта о смертельной для людей опасности, которую кто-то из них создал по собственной глупости.
А в остальном наш Объект был обыкновенным уголком Кольского полуострова. Такое же море, как и везде, чистоту которого (как и чистоту атмосферного воздуха) контролировала наша лаборатория. Те же камни, те же карликовые берёзки и тот же ягель, что и на сотни километров вокруг. Вот только трогать всё это руками без резиновых перчаток не стоило, а прекрасные грибы и ягоды, росшие за колючей проволокой, категорически нельзя было собирать и есть.
На Объект постоянно забредала всякая живность. Я видел там и пеструшек-леммингов, и зайцев, не говоря уже о птицах, свободно летающих везде, где им заблагорассудится. Кстати, мест, в которых надолго севшая туда птица имела шанс остаться навсегда, при мне на Объекте оставалось уже совсем немного.
Жили там и собаки, почти чистопородные карело-финские лайки. Старейшим был Рыжий, умнейший пёс, который поселился на Объекте ещё при военных. Сначала он был одинок, но однажды обрёл подругу, которая невесть как (с неба, что ли, свалилась?) оказалась на Объекте. Эта собака была почти полностью белой, вот её и назвали Белкой. Рыжий быстро разобрался, что Белка годится не только на то, чтобы отовсюду изгонять её, соперничая из-за территории, и вскоре у них начали рождаться щенки.
Большую часть щенят разобрали по домам, а две сестрички остались с родителями и быстро выросли. Получилась небольшая стая. Собаки были понятливыми, дружелюбными, общительными и весёлыми. Я довольно скоро подружился с ними. Нередко можно было увидеть такую картинку: я шагаю по территории к какой-нибудь очередной «точке», а рядом бегут верные собаки и добросовестно, в четыре глотки, облаивают всех встречных.
Собаки хозяйничали везде, но в один из дней их безраздельное царствование закончилось. Газорезчики, работавшие на Объекте, привезли с собой молодую, своенравную и самоуверенную кошку. Киску сравнительно долго держали взаперти - боялись, как бы лихие собаки её не разорвали. Всем нам было известно, что наши лайки были прекрасными охотниками - они, бывало, ловили даже птиц.
Но однажды любопытная и свободолюбивая кошка всё-таки изловчилась и вырвалась на волю. Она тут же встретила собак. В первое мгновение все замерли, а потом маленькая пантера наглой пружинистой походкой решительно направилась прямо к Рыжему - вожаку стаи. Подойдя к нему вплотную, она остановилась - нос к носу, глаза в глаза. После поединка взглядов, длившегося несколько томительных секунд, пёс отступил - таким образом, собаки признали, что вся территория теперь принадлежит кошке. Стая ей никогда не осмеливалась мешать, и киска беспрепятственно гуляла там, где хотела.
Просто удивительно, что кошка, в отличие от собак, регулярно прочёсывавших абсолютно все доступные им уголки Объекта, гуляла только там, где было безопасно для человека и прочих живых существ, и не совала своего любопытного носа туда, куда не следовало.
Прошло уже чуть больше семи лет с тех пор, как я оставил Объект. Тем не менее, я и сегодня с удовольствием и благодарностью вспоминаю всех, с кем там работал, у кого учился.
Надеюсь, что однажды осуществится замысел людей, принявших Объект под свой контроль лет десять тому назад: превратить всю его территорию в экологически чистую зелёную лужайку.