На ветру, в тени выступающей крыши дальнего амбара во дворе большого краснокаменного дома по улице Красной сохли шкуры степной лисы, рыжей ондатры. На высоком открытом незастекленном крыльце вялился буро-красный балык из толстолобика, сазана. Огромные куски лиманных рыб аппетитно болтались между перилами, привлекая внимание прохожих.
Мимо шли три подвыпивших друга, три здоровых мужика, увидали золотящуюся рыбу, захотели поживиться - вошли, сняли, довольные повернули к калитке. Да не тут – то было... Огромный лохматый зверь встал у них на пути. Кавказская овчарка Орёл. Пьяные, сильные, злые люди боролись с собакой и ремнями, и руками, и всем, что было под рукой: били, душили, но дойти до заветной калитки и выбраться на улицу не сумели. Собака прокусила одному руку, другому разорвала одежду, но не выпустила их со двора. На бешеный лай и матерные крики сбежались соседи и вызвали милицию. Зверь форму уважал (хозяин тоже был милиционером), разрешил забрать покусанных мужиков, но осмотреть свои раны не позволил. Ждал хозяина из последних собачьих сил, зализывая залитые кровью раны...
Вечерело. Солнце, такое жаркое днем, а сейчас грустно – теплое, тихо садилось за горизонт. Багровеющий закат предвещал назавтра ветреную погоду, но это даже хорошо. Будет не так жарко. Жара мучила всех, особенно животных: травы нет, Ставропольская степь выжжена, мутная желтая река Егорлык обмелела, показав свое илисто - глинистое дно, утыканное коровьими копытами, а рваные глубокие трещины в рыже - черной земле казались бездонными.
К дому подъехал мотоцикл «Днепр» с люлькой, из которой вылезли ребятишки: две девчонки и мальчишка - и с криками и визгом, толкая друг друга, понеслись во двор дома. Молодой, крепкий, загорелый до синевы, мужчина за рулем мотоцикла ждал, когда его красавица жена с темными кудрями и золотисто – зелеными глазами, держа в одной руке большой душистый букет разнотравья, другой откроет ворота. Вдруг до него донеслись испуганные отчаянные крики детей: «Орел, Орел, что с тобой! Папа, папа, скорей сюда!»
Не теряя ни секунды, мужчина вошел во двор и остановился, оглядывая крыльцо и лежащую возле него собаку. Двор, крыльцо и собака были забрызганы кровью. Повсюду были следы жестокой борьбы.
Самый младший ребенок плакал, пытаясь поднять голову собаки, которая тяжело, но еще дышала и облизывала окровавленные лапы. Орел все -таки дождался хозяина, он посмотрел ему в глаза и устало закрыл их. Все.
Стукнула калитка, мужчина оглянулся, входили сосед и знакомый милиционер. Собака, уже почти потерявшая сознание, дернулась, мышцы напряглись, но голос друга сказал: «Спокойно, Орел, все хорошо». И собака затихла. Теперь уже окончательно.
Орел, так звали этого большого зверя, был огромной лохматой пятнистой с обрезанными ушами кавказской овчаркой. Дети его обожали, он был другом, защитником семьи. Часто позволял играть с ним и даже кататься на нем верхом, а зимой привязывать его к санкам. Но только детям. Он обожал свою семью. В дом мог войти каждый, но выйти со двора можно было только в сопровождении хозяина или по его команде.
Как многие мужчины в большом степном селе, глава семьи был охотник и рыбак. Поэтому в доме всегда было полно и рыбы, и шкур зверя, и дикой птицы. Село хоть и было большим, но друг друга знали почти все, и такое посягательство на жилище было впервые. Скорее всего, жара и выпитое затуманили разум мужикам.
Отец сам лечил раненую собаку, несколько дней следил за ее состоянием. И Орел выжил, поправился, к великой радости детей. После этого случая он стал еще больше пользоваться уважением всей родни, знакомых и соседей. А когда постарел, оторвался с цепи и ушел в степь. Хозяин искал его несколько недель, каждый вечер садился на свой мотоцикл и уезжал на поиски, спрашивал пастухов на кошарах, рыбаков на лиманах, но никто не видел Орла, никто не знал, где он может быть.
Старики говорили, когда собаки чувствуют приближение смерти, они уходят на свое собачье кладбище, их удержать нельзя, невозможно… даже цепью. Он ушел как всегда достойно и гордо...наш ОРЕЛ.